Четвертый день был у нас полувыходным, т.е. и отдохнуть толком не получилось, и поработать (более продуктивные дни были —
). Мы помогали ребятам из Стэнфордской школы бизнеса делать презентацию про нас, обменивались впечатлениями о местной специфике и т.п. Поэтому сразу перейду к гораздо более насыщенному пятому дню.
|   |
|
|
В пятый день мы встречались с тремя инвесторами. Помимо собственно инвесторов, на первой встрече было много народу, изрядное количество которого оказалось желающими присоединиться к нашему проекту в различных ролях. Инвесторы знали этих людей и было понятно желание пригласить их на встречу, т.к. сразу стало ясно, что для них важен контроль над стратегией, особенно маркетинговой, т.к. русским они в этом плане мало верят. Впрочем, возможно, заслуженно, т.к. мы все понимаем, что в советское время никакого маркетинга у нас не было и продвигать продукты мы как нация только учимся. Для нас это общение было интересным с той точки зрения, что мы реально увидели людей, которые не просто верят в то, что наши идеи действительно можно продвинуть на рынок, но и утверждают, что знают как это сделать. В целом их идеи сводились к тому, что нам надо двигаться по стратегии, которую они назвали vertical-by-vertical, т.е. сфокусироваться сначала только на какой-то одной нише поиска, потом — на второй, и т.д., пока мы не придем к тому, что нас будут воспринимать как поисковик, который хорошо ищет во всех нишах. Я до сих пор не очень уверен, что то, что они нам сказали — это правильно, т.к. на последующих встречах нам часто говорили, что венчурных капиталистов стоит фильтровать.
|
|   |
|
|
Второй инвестор говорил с нами больше о презентации, которую делают студенты, чем о нашем проекте. Он подчеркнул, что в любой презентации надо рассказывать не только о радужном будущем, иначе выходит одно размахивание руками (handwaving), но и объяснять, в чем же состоит ценность уже имеющейся технологии. Честно говоря, я не очень с ним согласен, т.к. если есть хорошая команда, хорошая идея, то в тот момент, когда у нее появляется уже полностью отработанная технология, готовая к промышленному старту, инвесторы и не очень-то нужны, поэтому покупать долю в такой команде может быть уже слишком дорого и, с другой стороны, по-прежнему почти так же рискованно, как и до того, когда все было окончательно создано. Тем не менее, спич сводился к тому, что хорошо бы доказать, что если компания занимается R&D (т.е. исследования и разработки), то это r&D, а не R&d, т.е. что основные проблемы уже исследованы и дело только за кодированием, а не наоборот — есть идеи, а вот как их реализовывать — не ясно, поэтому требуются исследования.
|
|   |
|
|
Затем появился третий инвестор, Джон. Он сильно отличался от предыдущих — возможно потому, что был родом из Англии и только недавно перебрался в Пало Альто — уже после того, как запустил кучу успешных проектов. Я по-привычке стал спрашивать у него про варианты маркетинговой и прочих стратегий, на что он спросил у нас — а что мы сами-то хотим вообще от проекта?
|
|   |
|
|
Это заставило наших студентов задуматься. Дело в том, что тут только один из быть может 10-15 бизнесов остается самостоятельным и доживает до выхода на биржу или того уровня ликвидности, когда и биржа уже не нужна, а остальные продаются стратегическому игроку, основатели проекта теряют над ним контроль, ну и вообще скорее всего перестают там работать. Хотим ли мы играть в игру all-or-nothing, или же мы хотим быстро что-то слепить, продать-перепродать и затем заняться аналогичным бизнесом.
|
|   |
|
|
Мы же на этот счет сказали, что нет — хотим сами играть в свою игру, не хотим кому-то продаваться. На это Джон ответил, что в таком случае нам не надо слушать венчурных капиталистов, а надо самим финансировать разработку как можно дольше, и потом уже брать деньги, если уж очень потребуется, на своих условиях, т.к. у этих фондов — своя стратегия, и они очень не любят, когда у менеджмента компании вдруг появляется своя стратегия, не совпадающая с их интересами. Джон имел ввиду, очевидно, что эти капиталисты могут оказаться для нас неприятными сосисками, но явно это не говорил, т.к. сам — один их них.
|
Явно об этом нам сказал человек из Yahoo, с которым мы встречались на следующий день, но это уже следующая история, которую я смогу написать только на выходных, т.к. я пишу отчеты с небольшой задержкой и завтра мы уже улетаем отсюда.
Еще хочу добавить, что всем инвесторам я задавал вопрос про Гугл — что, мол, у нас, в России, все считают, что скоро Гугл станет всем, и что вот буквально открываешь глаза — и все вокруг будет гугловое — гугловая зубная щетка, гугловая зубная паста, и даже из крана будет литься гугловая вода. На что они все говорили, что не только этого, понятно, не произойдет, но и даже доминирования Гугла на рынке поисковиков, скорее всего, через 10 лет уже не будет, т.к. алгоритмы у Гугла довольно простые и старые, и легко может появиться новичок на рынке, кто сможет предложить что-то более новое. В принципе, понятно, что учитывая довольно преклонный возраст всех этих самых инвесторов, они мыслят немного по-другому, чем мы — каждый из них видел много взлетов и падений очень серьезных проектов и понимает, что рано или поздно в IT-индустрии наступает новый цикл.
Возможно, что повышенный интерес к нам со стороны такого неожиданно для нас большого количества людей является индикатором того, что обратный отсчет уже запущен и люди ищут новую команду, которая сумеет предложить что-то новое. Может быть мы будем к этому как-то причастны, по крайней мере хочется в это верить.
