Закончив перевод Руководства по обеспечению доступности веб-контента (WCAG) 2.1 на русский язык, захотелось поговорить о языкознании, правоприменении, и поднять вынесенный в заголовок вопрос: почему российские сайты могут соответствовать WCAG, разработанным на его основе стандартам по доступности Евросоюза, США и даже Китая, но не национальному стандарту – ГОСТу?
1 апреля этого года (дата выбрана весьма символичная) вступил в силу ГОСТ Р 52872-2019 «Интернет-ресурсы и другая информация, представленная в электронно-цифровой форме. Приложения для стационарных и мобильных устройств, иные пользовательские интерфейсы. Требования доступности для людей с инвалидностью и других лиц с ограничениями жизнедеятельности», заменивший ГОСТ Р 52872-2012 «Интернет-ресурсы. Требования доступности для инвалидов по зрению».
Ссылка на текст действующего ГОСТа ведет на неофициальную копию в PDF, поскольку официальная ссылка с сайта Росстандарта на текст ГОСТа по доступности ведет на не доступную версию в формате JPG, что явно возбраняется этим же ГОСТом. Л – логика, но я сейчас о другом, а именно: об утверждении «при разработке настоящего стандарта за основу был взят актуальный на этот момент документ Web Content Accessibility Guidelines (WCAG) 2.1», содержащемся в разделе «Введение» недоступного ГОСТа по доступности.
Начнем с того, что вообще такое стандарт. Грубо говоря, это 2х2=4, в километре 1000 метров, а питьевое молоко – «продукт нормальной физиологической секреции молочных желез сельскохозяйственных животных <…> без каких-либо добавлений к этому продукту», все остальное – молокосодержащий продукт.
WCAG – это не стандарт, а рекомендация (именно такой официальный статус носит этот документ): «хорошо, если в вашем километре будет не менее 900 и не более 1100 метров, еще лучше, если 950-1050, а в идеале – ровно 1000, но идеал не всегда достижим». Во WCAG это называется «уровень соответствия», их три: А (удовлетворительно), АА (хорошо) и ААА (отлично). Внимание, вопрос: соответствие какому из этих трех уровней рекомендации является соответствием стандарту – ГОСТу? Об этом никто из авторов не подумал.
Теперь почитаем WCAG, прямо с первого абзаца: «следование Руководству сделает контент более доступным для большего числа людей с различными ограничениями». В то же время название ГОСТа: «Приложения для стационарных и мобильных устройств, иные пользовательские интерфейсы». Хотя во WCAG прямо говорится: «Веб-доступность зависит не только от доступности контента, но и поддержки функций доступности со стороны веб-браузеров и других агентов пользователя. Средства создания контента также играют важную роль в обеспечении веб-доступности. См. обзорные материалы по вопросам совместного функционирования этих компонентов веб-разработки и взаимодействия» и даются отсылки к профильным нормативам по обеспечению доступности интерфейсов – UAAG и ATAG.
Но авторы ГОСТ упорствуют в расширении его применения: «в настоящем стандарте требования и рекомендации распространяются не только на доступность веб-контента, но и на доступность любой информации, представленной в электронно-цифровой форме, для взаимодействия с которой используются те же самые или схожие технологии». Еще раз напомню оригинальное название WCAG: «Руководство по обеспечению доступности веб-контента».
Теперь самое веселое – перевод WCAG, который стал ГОСТом, то есть – государственным стандартом, на секундочку. Например, п.3.1.2 ГОСТа дает такое определение термина «активный указатель»: устройство ввода, которое может быть направлено на конкретную точку (точки) на экране, такое как мышь, стилус или палец пользователя.
Оригинал этого определения на английском языке: pointer input – input device that can target a specific coordinate (or set of coordinates) on a screen, such as a mouse, pen, or touch contact.
Отталкиваясь лишь от одного из значений английского слова «device» – «устройство, прибор» – переводчик отнес к ним и человеческий палец, тогда как в оригинале имелось в виду другое значение этого слова – «способ, метод». Таким образом, в исходном тексте (и по контексту WCAG это совершенно очевидно) имелся в виду «метод, способ ввода» информации, а не «устройство ввода». При этом остается неясным, почему в переводе «указатель» стал «активным» и чем обусловлена эта отсебятина.
Упомянутое определение можно было перевести на русский язык, например, следующим образом: ввод указателем – ввод данных или команд путем указания определенных координат на экране, например, с помощью «мыши», стилуса или прикосновения.
Другим примером ошибочного перевода служит перевод термина «alternative for time-based media», названного в п.3.1.4 ГОСТ «альтернативным представлением медиаконтента, ограниченного по времени», и сделанный следующим образом: правильно составленный текстовый комментарий, содержащийся в контенте, синхронизированный с ограниченной по времени видео- или аудиоинформацией и предоставляющий возможность ее интерактивного использования.
Примечание: Программный сценарий (скрипт), используемый для создания синхронизированного медиаконтента, может соответствовать этому определению, если он был скорректирован для точного представления синхронизируемого медиаконтенга после его публикации.
WCAG дает следующее определение этому термину на английском языке: document including correctly sequenced text descriptions of time-based visual and auditory information and providing a means for achieving the outcomes of any time-based interaction
Note: A screenplay used to create the synchronized media content would meet this definition only if it was corrected to accurately represent the final synchronized media after editing.
В данном случае
- time-based media – это не «медиаконтент, ограниченный по времени», а «динамичный медиа-контент», представляемый пользователю не одномоментно, а последовательно, например, аудиовизуальный файл (фильм);
- correctly sequenced text descriptions – это не «правильно составленный текстовый комментарий <...> синхронизированный с ограниченной по времени видео- или аудиоинформацией», а «текстовое описание в правильной последовательности динамичной визуальной и звуковой информации». Другими словами, это способ предоставить пользователю с ограничениями по зрению или слуху текстовую версию информации, содержащейся в видео- или звуковом формате. При этом во WCAG не указывается, что текстовая альтернатива должна быть синхронизирована с оригинальным медиафайлом, это отсебятина авторов ГОСТа, уточняется лишь, что она должна предоставлять информацию в том же порядке;
- providing a means for achieving the outcomes of any time-based interaction – это не «предоставляющий возможность ее интерактивного использования», а «предоставляющий средства достижения [того же] результата взаимодействия с динамичным контентом». Например, текстовая альтернатива интерактивному меню (созданному, скажем, на Flash) должна обеспечить ту же возможность пользоваться навигацией по сайту, что и само интерактивное меню;
- screenplay – это не «программный сценарий (скрипт)», а обычный сценарий, используемый при постановках в театре, кино, на телевидении и т.п. Во WCAG говорится, что текстовой сценарий, например, фильма может использоваться как текстовая альтернатива динамичному медиа-контенту – аудиовизуальному файлу с фильмом, но лишь в том случае, если сценарий точно соответствует итоговому произведению, а не является черновиком, в который при съемках или монтаже были внесены изменения.
Таким образом, определение термина «alternative for time-based media» на русском языке могло бы звучать следующим образом:
альтернатива динамичному медиа-контенту (alternative for time-based media) – документ, включающий текстовое описание в правильной последовательности динамичной визуальной и звуковой информации, и предоставляющий средства достижения результата взаимодействия с динамичным контентом.
Прим: сценарий, использованный для создания синхронизированного медиа-контента, будет соответствовать этому определению, если он будет отредактирован для точного представления полученного в результате медиа-контента.
Это лишь два примера с первой же страницы ГОСТа, а подобного рода грубые ошибки, отсебятина и неточности перевода встречаются буквально в каждом его абзаце.
Тут мне могут возразить, что
Сыктывкарский городской суд Республики Коми <…> рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Сыктывкарского транспортного прокурора в интересах неопределенного круга лиц к АО «Комиавиатранс» о приведении интернет-ресурса в соответствие с требованиями законодательства о социальной защите инвалидов, установил: <…> вывод об отсутствие дискриминации по признаку инвалидности при использовании интернет-ресурса может быть сделан лишь при соответствии сайтов ГОСТ Р 52872-2012 «Интернет-ресурсы. Требования доступности для инвалидов по зрению» <…> решил: признать незаконным бездействие и обязать АО «Комиавиатранс» привести сайт… в соответствие с требованиями, установленными ГОСТом Р 52872-2012 «Интернет ресурсы. Требования доступности для инвалидов по зрению».
Думаете, это единичный случай? Нет, были и другие решения, по всей стране: Волгоградская область, Тверская область, Москва, далее – везде. Пока мне попадались только дела, связанные с предыдущей редакцией ГОСТа, но сути это не меняет: надзор и суд считают ГОСТ в области доступности сайтов обязательным к применению.
С учетом этого владельцы сайтов оказываются перед «вилами»:
Какой вариант соответствия выберут владельцы сайтов? Я надеюсь тот, который общепринят, для которого существуют многочисленные средства валидации, который поддерживается всеми современными средствами веб-разработки, агентами пользователя и ассистивными технологиями, а не тот, который несколько безграмотных, но амбициозных авторов при попустительстве Росстандарта решили сделать ГОСТом. Но, как уже было сказано выше, есть нюанс…
