В действительности даже просто повторить что-то по имеющимся публикациям будет очень непросто в отсутствии личной преемственности. Потому что большая часть знаний — мы даже часто не осознаём насколько большая — не формализуется. Масса сведений никогда не записывается, а передается только устно.
Я когда работал в ГОИ мне рассказывали, что после катастрофы шаттла «Колумбия», американцы просто не могли найти людей, которые бы умели чинить шаттлы: люди, которые их создавали, ушли на пенсию, а у молодых нужных навыков не оказалось.
Не знаю имеет ли эта байка под собой какое-то реальное основание, но наука и техника — все это очень действительно очень хрупкие вещи, нуждающиеся в постоянном возделывании.
Как раз именно власть, согласитесь, ответственна за «открытие границ». Молодые реформаторы совершенно, видимо, не думали о том, как Россия будет интегрирована в мировую систему разделения труда. А это при переходе от отказе от собственной социалистической технологической зоны был ключевой вопрос.
Справедливости ради, нужно заметить, что несмотря на существенный рост научных публикаций китайских ученых, несмотря на целенаправленную политику китайского правительства на создание у себя самостоятельных научных школ качество китайских исследований остается очень средним.
Науку в отличии от многого другого нельзя просто купить. Тут действительно черезвычайно важна преемственность поколений, традиция, передача знаний, методов работы, способов мышления непосредственно от учетеля к ученику. Если этого не происходит в течение сколько-нибудь значительного промежутка времени, то дальше уже никакие вложения не дадут результата. Собственно они уже не дают результата. Финансирование РАН за последние десятилетие стало гораздо более щедрым, но никакого ощутимого эффекта это не дало. В том числе и иза-за разрыва поколений — хотя это далеко не единственная проблема российской науке.
У меня ощущение, что вы и сами не очень понимаете о чем идет речь.
Судя по абстракту статьи из Nature речь идет о выращивании GaN светодиодов на стеклянной подложке — авторам удалось добиться высокой эффективности их свечения. Кажется не нужен большой материал чтобы объяснить такие вещи.
Да, без описания хотя бы принципов работы вообще ничего непонятно. Откуда берется изображение, что там светится? В привычных мониторах жидкокристалическая матрица модулирует свет лампы или светодиодов.
В случае ГЭС энергия потока воды, крутящего турбину, превышает энергию, которая эта турбина даёт. Закон сохранения энергии — суровая штука. Ничего не поделаешь.
скорее схема такая: 100 человек взяли кредит в банке A => потратили => взяли в два раза больше в банке B => выплатили проценты по кредиту банку A => потратили => внезапно выясняется что тело кредита отдавать не с чего.
да, умозрительных и теоретических примеров много. Хотелось бы почитать что-то о реальной практике: что вот внедрили то-то, случилась экономия того-то, производительность возросла настолько-то. Причём с честным подсчетом издержек не только на закупку системы, но и на внедрение и на сопровождение и на амортизацию.
Справедливости ради надо заметить что биржи и банки сами по себе надстройка над реальной экономикой. Поэтому развивать их без одновременного укрепления фундамента бессмысленно.
Тут вопрос именно в производительности труда, во влиянии на реальный сектор.
Интересно было бы посмотреть какие-то оценки влияния it на рост производительности труда. Хазин, к примеру, в своих работах пишет, что этого влияния нет вообще, что спрос на компьютерную технику определялся исключительно маркетингом и кредитной накачкой. Однако сложно поверить что это действительно так. Кажется что автоматизация производства должна была дать какой-то эффект. Впрочем может оказаться, что он скрадывается разросшийся долей маркетинга, рекламы и pr в бюджетах — их при желании можно рассматривать как рассеивание человеческой энергии. Или может статься что издержки на развитие it покрывают большую часть того выйгрыша, что они дают. В общем тут могут быть всякие неочевидные закономерности.
Современная ситуаций, как пишут политологи вроде Бернара Манена, такова, что никакая человеческая компетенция не может быть достаточной для современного политика. Слишком быстро меняется мир, слишком сложные и многоплановые задачи становятся сегодня перед государственным деятелем. В этом смысле все водители маршрутки — не очень умелы. Поэтому нам приходится не между профессиональным и не профессиональным водителем, а между тем кто хочет нас довести и между тем, что хочет собирать с нас деньги.
Вы, конечно, правы: у человека должна быть ясное поминание того что и зачем он делает. У Охлобыстина с его глубокой верой оно есть. Может быть прежде всего именно на метафизическом уровне. Он же сам в интервью говорит, что не настаивает на своей кандидатуре и даже на своём концепте. Его задача — спровоцировать саму дискуссию. Потому что, действительно, нас, к сожалению, как-то отучили мыслить широко. Всякая большая идея немедленно вызывает скепсис и даже опаску: «как бы чего ни вышло, как бы не было хуже». Охлобыстин пытается прорвать эту завесу тотального пессимизма. Без этого никакой рывок невозможен. Когда завеса будет сорвана, то Охлобыстин, по его собственным словам, готов отступить в сторону и отдать разработку конкретных программ специалистам. Это очень разумный подход, несмотря на всё внешнее безумие.
Профессионализм можно приобрести. Идеологию можно сменить. Но и то и другое не имеет никакого значения, если в человеке нет главного — искренного желания служить не себе, а своим ближним, своему народу и стране. Разлом в современной политике проходит прежде всего по нравственности.
У Охлобыстина, кажется, в силу его живой веры это желание есть.
Вряд ли Охлобыстин отождествляет себя с Данко — это было бы слишком дерзко даже для него. В ролике говорится «единственное чего по-настоящему хочется». Он хотел бы, да, осветить. Но получится или нет — покажет время.
Я думаю в данном случае мы имеем дело не столько с программированием, сколько с художественными приёмами. Авторы очевидно не ставили себе задачу донести какие-то тезисы своей концепции, внушить зрителю какие-то мысли или установки. Задача была создать впечатление, что надвигается нечто значительное, разрушающее и созидающее, нечто обладающее такое, чему можно посвятить свою жизнь. Идет фактически художественное описание — с метафорами, гиперболами и т.д. Это в общем-то литературный приём. Если помните, к примеру, у Стругацких есть сюжеты, когда на героев наступает Будущее. Тоже не говорится, что именно оно собой представляет, откуда и зачем оно. Ясно только что все прежнее оно сметает и движение его неумолимо.
Я когда работал в ГОИ мне рассказывали, что после катастрофы шаттла «Колумбия», американцы просто не могли найти людей, которые бы умели чинить шаттлы: люди, которые их создавали, ушли на пенсию, а у молодых нужных навыков не оказалось.
Не знаю имеет ли эта байка под собой какое-то реальное основание, но наука и техника — все это очень действительно очень хрупкие вещи, нуждающиеся в постоянном возделывании.
Науку в отличии от многого другого нельзя просто купить. Тут действительно черезвычайно важна преемственность поколений, традиция, передача знаний, методов работы, способов мышления непосредственно от учетеля к ученику. Если этого не происходит в течение сколько-нибудь значительного промежутка времени, то дальше уже никакие вложения не дадут результата. Собственно они уже не дают результата. Финансирование РАН за последние десятилетие стало гораздо более щедрым, но никакого ощутимого эффекта это не дало. В том числе и иза-за разрыва поколений — хотя это далеко не единственная проблема российской науке.
Судя по абстракту статьи из Nature речь идет о выращивании GaN светодиодов на стеклянной подложке — авторам удалось добиться высокой эффективности их свечения. Кажется не нужен большой материал чтобы объяснить такие вещи.
Тут вопрос именно в производительности труда, во влиянии на реальный сектор.
Вы, конечно, правы: у человека должна быть ясное поминание того что и зачем он делает. У Охлобыстина с его глубокой верой оно есть. Может быть прежде всего именно на метафизическом уровне. Он же сам в интервью говорит, что не настаивает на своей кандидатуре и даже на своём концепте. Его задача — спровоцировать саму дискуссию. Потому что, действительно, нас, к сожалению, как-то отучили мыслить широко. Всякая большая идея немедленно вызывает скепсис и даже опаску: «как бы чего ни вышло, как бы не было хуже». Охлобыстин пытается прорвать эту завесу тотального пессимизма. Без этого никакой рывок невозможен. Когда завеса будет сорвана, то Охлобыстин, по его собственным словам, готов отступить в сторону и отдать разработку конкретных программ специалистам. Это очень разумный подход, несмотря на всё внешнее безумие.
У Охлобыстина, кажется, в силу его живой веры это желание есть.
По-моему эта мысль вполне ясно выражена.