Да вымереть не могут.

Откуда это всё пошло? Чем так условные «программисты» не угодили? И почему именно программисты?

Этот пост — рассказ об истории, случившейся больше десятка лет назад; её код был мной утерян. Поэтому прошу простить меня, если я не вспомню точно все подробности. Кроме того, некоторые подробности упрощены, чтобы от этой статьи могли получить все, кому нравится компьютерная безопасность, а не только любители World of Warcraft (хотя, полагаю, диаграмма Венна этих двух групп сильно пересекается).

Когда мне было примерно 14 лет, я узнал об игре World of Warcraft компании Blizzard Games, и она сразу же меня увлекла. Вскоре после этого я нашёл аддоны, позволявшие модифицировать внешний вид и функциональность интерфейса игры. Однако не все скачанные мной аддоны делали именно то, что мне было нужно. Мне хотелось большего, поэтому я начал разбираться, как они сделаны.

Забавно, что в моём серьёзном увлечении программированием можно обвинить World of Warcraft. Оказалось, что код был написан на языке Lua. Аддоны — это просто парочка файлов исходного кода на .lua в папке, напрямую загружаемых в игру. Барьер входа был невероятно низок: достаточно отредактировать файл, сохранить его и перезапустить интерфейс. То, что игра загружала твой исходный код и ты мог видеть его работу, было настоящим волшебством!

Мне это невероятно нравилось, и вскоре я уже практически не играл в игру, а занимался только написанием аддонов. За следующие два года я опубликовал приличное их количество; в большинстве случаев я просто копировал чужой код и рефакторил/комбинировал/настраивал его под свои нужды.

На фоне событий последних лет в РФ, в прошлом году решил я распрощаться с компанией в США, в которой проработал 6 лет. Закрыл ИП, юр. счета.
На фоне заявлений, дескать, сейчас в секторе ИТ кадровый голод, и такие специалисты на "вес золота", я приступил к поиску работы. Ставка была сделана на банковский сектор, т.к. довольно быстро стало понятно, что более менее устраивающие меня ЗП именно там.

Я довольно долго прожил в Сиэтле и Калифорнии, и один из первых вопросов, который мне всегда задают: как там, в стране американской мечты? Я всегда отвечаю — это зависит. Пока что этот ответ никого не удовлетворил…

Очевидно, этот вопрос часто задаётся не из пустого любопытства, особенно если я разговариваю с человеком из IT. Многие технические специалисты думают о том, чтобы испытать удачу в США.

Итак, как там на самом деле? Мы видели много разных публичных мнений, от очень хайпового фильма «Кремниевая Долина» Юрия Дудя, изображающего идиллический и солнечный образ, до очень негативного от Артемия Лебедева.

Могут ли они оба быть правдой? Да, могут. Все зависит от того, на какие аспекты вы смотрите и какие из них для вас наиболее важны. В этой статье вы не найдете типичного сравнения зарплат, аренды и цен на продукты тут и там. Я думаю это все не так важно в вопросе заводить ли трактор. Дело совсем не в этих вещах.

Давайте посмотрим что есть что.

Одним из самых больших разочарований, постигшим меня на пороге зрелости, явилось осознание факта – что даже абсолютная правота не является залогом победы в споре. Это знание изменило мой мир так же, как теорема Гёделя о неполноте изменила формальную логику. Я осознал, что вокруг меня существуют люди, которых невозможно переубедить, вне зависимости от убедительности аргументации и шаткости их позиции.

Традиционно начну издалека. Меня всегда интересовал вопрос: Почему ученые, раз такие умные, не вступают в дискуссии с обывателями, одержимыми разными лженаучными глупостями – ведь показать им истину не сложно: наука выработала многоженство инструментов, способных убедительно доказать любой спорный вопрос: от наличия законов Менделя на примере садовых мушек, до отмены «Новой Хронологии» через дендрохронологический анализ.

Сейчас я знаю ответ – переубедить сторонников лженаучных теорий невозможно. Но вовсе не потому, что они серьёзно заблуждаются. А в точности до наоборот – их невозможно переубедить, потому что они не заблуждаются вообще.

Некоторое время назад, когда «все переквалифицировались в вирусологов» и костерили вакцину «Спутник-V», на Хабре всплыла острая тема «этичности» и «поспешности» клинических исследований в медицине. Тогда же в довольно интересных статьях, например, здесь и здесь, всплывала тень талидомида – одного из самых жутких фармацевтических просчётов XX века. Тем не менее, подробной статьи о талидомиде на Хабре я пока не нашёл (возможно, потому, что статьи на Хабре принято иллюстрировать). Сегодня хотелось бы кратко рассказать об этом препарате, а также – о его трудном и грозном возрождении, случившемся в последние 20 лет.

К середине XX века в развитых странах разразилась настоящая эпидемия злоупотребления барбитуратами. Барбитураты применялись в качестве успокоительных и снотворных, при этом быстро вызывали привыкание. Наиболее известный препарат такого класса, веронал, был назван в честь Вероны (города, в котором разворачивается трагедия Ромео и Джульетты). Веронал не составляло труда приобрести в аптеке. Cреди известных жертв веронала – Акутагава Рюноскэ (1927) и Стефан Цвейг с женой (1942). Широко известна также зависимость от барбитуратов (барбитуризм), приводящая к отмиранию нейронов головного мозга и умственной деградации. К началу 1950-х активные поиски безвредного снотворного и успокоительного привели немецких фармацевтов из компании Хеми-Грюненталь к созданию талидомида, синтезированного в 1954 году. В 1956 году он был лицензирован в ФРГ, а позже в Великобритании в качестве безрецептурного седативного и транквилизатора. Но препарат оказался настолько модным, что его также назначали при пневмонии, простуде и гриппе. Также выяснилось, что талидомид облегчает симптомы токсикоза на ранних сроках беременности.

Порой простое и очевидное решение может потянуть за собой хвост проблем в будущем. Например, добавление ретраев.

Меня зовут Денис Исаев, и я работаю в Яндекс Go. Сегодня я поделюсь опытом решения проблем с отказоустойчивостью из-за ретраев. Основано на реальных инцидентах в системе из 800 микросервисов.

Этот пост — продолжение вымышленных историй о разработчике Васе, который несколько лет назад разбирался с идемпотентностью в распределённых системах. Теперь перед ним новые задачи — получится ли справиться с ними в этот раз? Давайте узнаем.

При написании высокоуровневого кода мы редко задумываемся о том, как реализованы те или иные инструменты, которые мы используем. Ради этого и строится каскад абстракций: находясь на одном его уровне, мы можем уместить задачу в голове целиком и сконцентрироваться на её решении.

И уж конечно, никогда при написании a * b мы не задумываемся о том, как реализовано умножение чисел a и b в нашем языке. Какие вообще есть алгоритмы умножения? Это какая-то нетривиальная задача?

В этой статье я разберу с нуля несколько основных алгоритмов быстрого умножения целых чисел вместе с математическими приёмами, делающими их возможными.

Самое простое представление двумерного клеточного автомата основано на двух характеристиках: клетки имеют всего 2 состояния; правила изменения состояния зависят только от количества живых соседей из окрестности Мура первого порядка (8 окружающих).

Такая категория КА называется «Life-like», по названию самого известного автомата с такими характеристиками – «Conway's Game of Life». Игра «Жизнь» Конвея работает на правиле B3/S23, т.е. для рождения клетки требуется ровно 3 живых соседа, для выживания – 2 или 3. Во всех других случаях клетка умирает (или же остаётся пустой).

Всего в данной категории у нас существует 2¹⁸ вариантов правил. Очень немногая часть из них получила в сообществе собственные названия, сверх обычного именования нотацией.

Сегодня взглянем на самых интересных представителей.

Как же хочется иногда остановить дикую гонку разработки и получить удовольствие от вдумчивого, размеренного написания кода. Как же не хватает времени на обдумывание алгоритмов и исследование перспективных архитектурных вариантов системы. Как же тянет отыскать стоп-кран и остановить взбесившийся конвейер по штамповке недолговечных решений.

Если вы устали от бесконечных дедлайнов, совещаний и спринтов, то, возможно, вам придётся по душе концепция медленного программирования. По своей сути она полностью противоположна мейнстриму — постоянному ускорению разработки. Попробуем рассмотреть все плюсы и минусы этой концепции.

Хотите знать как проходят собеседования при приеме на работу в АйТи? В то самое АйТи в которое многие мечтают войти. Повествование будет аллегорическое, на примере столяров краснодеревщиков.

Если у вас за жизнь было несколько кошек или собак, вы уже об этом знаете. Они ведут себя по-разному, даже если были воспитаны в одной среде. Одна может быть злопамятной, а другая — очень снисходительной и великодушной. Одна может быть жадной, а другая — спокойно готовой делиться, если кто-то хочет взять её игрушку или залезть в тарелку. Двух полностью одинаковых по характеру животных не бывает. Тогда почему мы считаем, что при изучении диких зверей мы всегда сталкиваемся со «средними» образцами? По которым можно судить о поведении их вида в целом?

Вполне возможно, мы чаще всего изучаем как раз довольно странных животных. По меньшей мере, позволивших себя поймать. И оказавшихся в довольно стрессовой ситуации. Можно ли принимать их поведение за «норму»? И если нет, то что нам с этим делать, чтобы точнее понять мир вокруг себя?

Сегодня речь пойдёт о технологии распределённой сети VPN Gate, своего рода недруга Поднебесной в области интернет цензуры. На Хабре много статей на тему SoftEther VPN (нижележащий слой VPN Gate), но нет ни одной технически всесторонней статьи про саму распределённую сеть и такое чувство, что в рунете про неё вообще забыли.

VPN Gate — академический эксперимент Дайу Нобори. Проект представляет собой интернет-сервис научных исследований в Высшей Школе Университета Цукуба, Япония. Цель данного исследования заключается в расширении знаний «Глобальных распределенных открытых ретрансляторов VPN».

Отличительной особенностью данной сети является её функционирование в виде роя. То есть каждый желающий пользователь может поделиться своей пропускной способностью с другими. Я знаю, что вы подумали, очередной неудачный dVPN пиар на основе блокчейна.

Однако это не так, данный проект уже насчитывает 8634 узлов и 534 петабайта трафика за всё время существования. К примеру даже у TOR-а узлов — 7 тысяч.