Так, собираем истории самых шизанутых собеседований, приемов на работу и компаний, где вам приходилось бывать. Мне как-то везло обычно, сильно больших отклонений от нормы не встречал. Ну там полиграф бывал, посылать интервьюера приходилось, однажды даже устроил обратное собеседование – начальник ИТ, узнав мою зарплату на текущем месте, захотел ко мне работать пойти, даже простым программистом.
Но самый выдающийся случай произошел несколько лет назад, когда впечатлений от первого дня работы было столько, что к вечеру я слёг с высокой температурой, несмотря на прекрасную майскую погоду за окном.
Итак, я, по политическим соображениям (обидели меня, чё уж там), увольнялся с должности начальника ИТ агрохолдинга (курицы, свиньи, колбаса, шашлыки и т.д.). На резюме откликнулся аналогичный работодатель – тоже колбасу делают и свиней выращивают, только без куриц. Вроде, всё один к одному. К тому же, на этом предприятии работал знакомый. Я ему звякнул, узнал – он достаточно лаконично ответил, что всё нормально, работа как работа.
Первое собеседование состояло из двух этапов, ничего необычного. Сначала милая HR-девушка (прям как из каталога выписали) сидела и делала вид, что ей интересно про трудности разузлования структуры затрат многопередельного производства для целей определения изменения доли электроэнергии в стоимости продажи колбасы.
Потом начальник ИТ завода почти ничего не слушал и не спрашивал. Узнал, где я работал, обрадовался, и сказал – я тебя беру. Ок. Я пошел, уволился, и поехал к ним в деревню.
Ну, то, что до работы пилить час по трассе – дело привычное. Не строят в черте города свиноферм, запашина неотбиваемая, особенно если на территории еще и коптильный цех.
Немного напрягло разделение суммы дохода на черную и белую – официальная зарплата была всего 12 т.р. На первом собеседовании только полный доход обсуждали, уже не те были годы на дворе, чтобы так мельчить – мне и в голову не пришло об этом заранее спрашивать.
Ладно, подумал я, переживем, счастливым обладателем ипотеки я уже к тому моменту был.
Потом начальник ИТ повел меня к директору. О, это – Персонаж. Никогда таких не видел, ни до, ни после.
Обычно директора – достаточно адекватные люди. Да, в компаниях есть «миссия», «ценности», «стратегия» и «цели». И относятся к ним… В общем, «относятся».
А этот – прям как с цепи сорвался. Мы, говорит, собрались здесь для того, чтобы всю страну колбасой снабжать. И не улыбается. Это, говорит, наша миссия. И опять не улыбается. Только глаза навыкате, будто меня в этом от всей души убедить пытается.
Потом вообще загнался. Исходя, говорит, из нашей высокой миссии (ну, страна же ждёт колбасы), любой сотрудник должен забыть о личной жизни. Постараюсь процитировать… «Хоть ты бухой, хоть с проституткой, хоть в бане голый – всегда с собой телефон, и по первому звонку – всё бросил и прилетел чинить». Да, прилетать надо было физически – удаленка запрещена. Точнее, ее надо было заслужить, причем – не перед ИТ, а перед службой безопасности.
Ладно, подумал я, с этим парнем видеться вряд ли придется. Пусть и дальше снабжает страну колбасой, а я программировать пойду.
Единственный бизнес-пользователь, которого мы с начальником ИТ успели посетить – главбух. Интересная дама, достала сигарету, закурила, начала рассказывать про сложности расчета себестоимости. Начальник ИТ тоже закурил и, почему-то, начал уводить разговор в сторону вкусовых особенностей колбасы.
Ему это быстро удалось, и дама с удовольствием забыла про расчет себестоимости. Я решил в их перекуре не участвовать, и какое-то время помолчал. Но, т.к. в тот момент увлекался расчетом себестоимости в производстве мертвого из живого, то все-таки вернулся к этой теме.
Разговор получился странный. Главбух говорит, что это сложно. Упоминает какие-то трудности. Начальник ИТ ей от всей души поддакивает. Я говорю, что всё просто – ну, не просто так чешу, я ж буквально неделю назад решал ровно такую же задачу на аналогичном, только более сложном предприятии.
Главбух меня слушает, и поглядывает на начальника ИТ. Тот немного конфузится, и рассказывает, что, уже работая здесь, ел колбасу другого завода, за что ему до сих пор немного стыдно. Так и не дав мне договорить, произносит «ну, нам пора!», берет меня под руку и выводит из кабинета.
Решив, по-видимому, от меня пока избавиться, начальник ИТ отправляет меня на экскурсию по предприятию в сопровождении программиста – того самого, моего знакомого.
Первое время ничего примечательного не происходит. Ходим, смотрим. Запомнилась только машина, вкачивающая жидкость в мясо. Раньше мне говорили, что это для увеличения веса продукта задарма. Потом слышал версию, что это для лучшего просола.
Постепенно начинаю замечать огромное количество весов, всевозможных марок и размеров. Комнаты (именно комнаты, а не цеха) в производстве небольшие, и на каждую, как минимум, пара весов – на входе и выходе.
Спрашиваю – чего так много, и почему у дверей, а не у оборудования. Говорит, это у нас называется «контроллинг». Выносят из комнаты продукцию – взвешивают, записывают. Переступили порог – снова на весы, взвешивают, записывают.
А чего, говорю, делают, если вес разный получится? Не знаю, говорит программист.
Потом, зачем-то, он привёл меня на бойню. Вообще, я родом из деревни, и видел, как добывают мясо. Но на промышленной бойне никогда не был. И не буду. И до сих пор не понимаю, зачем он меня туда привел. Зачем мне было нужно увидеть огромный, поразительно чистый зал, одинокую свинью и лужу крови.
Дальнейшая экскурсия – как в тумане.
После экскурсии меня уже поджидал начальник ИТ. Судя по виду, немного поостыл, пригласил к себе в кабинет для обсуждения задач, которые он хочет мне поручить.
Я, пользуясь случаем, спросил, нафига так много весов. У него сразу загорелись глаза, и он с гордостью рассказал, что на предприятии очень любят «контроллинг». Правда, их понимание контроллинга отличается от того, что принят во всем мире. Их контроллинг – это постоянно всё взвешивать.
Мало того, что везде стоят весы – еще есть «Отдел контроллинга», примерно 40 (!) девочек, которые только и занимаются, что бегают и «контроллят» взвешивания. Т.е. взвешивают рабочие, грузчики, водители, а девочки их проверяют. Нет, контроллят – они же не отдел проверки, а отдел контроллинга. Без этого страну колбасой не обеспечить. Хорошо хоть, что весов больше, чем девочек.
Перешли к задачам. Я в радостном предвкушении жду, что мне поручат сложную и интересную задачу – расчет себестоимости. Но не тут-то было.
Помните, я спросил у программиста, что будет, если показания весов разойдутся? Вот эту проблему мне и выдал начальник ИТ. Говорит, иногда весы расходятся. И что с этим делать, никто не знает. И мне надо придумать, что с этим делать.
Я, будучи по образованию инженером-измерителем, начал рассказывать, что это задача не автоматизации, а метрологии и стат. анализа, ибо сравнение результатов разных средств измерения, имеющих разную погрешность, автоматизации не требует – надо просто сформулировать несложные правила, или табличку допустимых отклонений на каждую пару весов сделать. Или, если чуть выше смотреть, весы местами переставить, чтобы рядом стояли одинаковые модели. Или, если совсем отойти в сторону, то нахера столько весов понаставили?
Тут он прям расстроился – видимо, за живое задел. Живое было в том, что проект этот ИТ-отдел реализовывал. В смысле весов напокупал и везде понаставил. Вместо того, чтобы себестоимость посчитал. И теперь эти весы и, главное, проблемы их эксплуатации – хлеб ИТ-отдела.
Нет, говорю, сорян, но я такой чушью заниматься не хочу. Я, говорю, чувак, неделю назад был на должности, аналогичной твоей, только в компании большего размера, оборотов и рентабельности. Надо реальные дела делать, а не сопровождать чью-то больную фантазию (не ИТ-отдел же придумал везде весы поставить?).
Он еще сильнее обиделся. Начал подозревать, что я на его место пытаюсь в первый же день залезть. Я объясняю: ты это, к тебе же скоро придут за себестоимостью и учетом нормальным, ты не всучишь вместо рублей килограммы со своих весов.
Ну он чёт психанул, начал спрашивать, откуда у меня корона на голове. Я думаю – а, чего, после здоровенной лужи крови терять уже нечего, и как-то вроде как начистоту ему сказал, что он – обычный полудурок, который думает, что оседлал какую-то тему и будет на ней всю жизнь сидеть. А жизнь маленько сложнее, надо опережать спрос. И заказчики твои – не только парни с глазами навыкате. А те, что с глазами навыкате, всего лишь наёмный персонал, который завтра поменяется, и придет вменяемый парень, и попросит цифры. А может, спросит, где цифры.
На всякий случай, рассказал, как директор с прошлой работы цифры любил. И о работе ИТ-отдела судил только по своевременному получению цифр и работе вай-фая (я, кстати, на вай-фае погорел).
Начальник ИТ прям сильно разобиделся, и сказал, что будет думать. А я пошел работать.
Пришел, сел, думаю – гляну, чего у них тут как. Спрашиваю – дайте прод поглядеть. Код, метаданные, доработки, данные, отчеты. Ну, понять, чем пользуются, как, в каком состоянии учет.
Говорят – нельзя. Не понимаю, переспрашиваю – чего нельзя? В прод, говорят, нельзя. Запрещено службой безопасности. Программистам запрещено в прод.
Ладно, улыбаюсь и спрашиваю – а в копию? Пф, и в копию нельзя. И нет копии. Нельзя. Запрещено.
Блин, говорю, а где у вас база для тестирования разработок? Пусть с не сильно актуальными данными, месячной там давности, да хоть годовалой. Нету. Нельзя. Запрещено.
А как работать-то? А так. Создавай себе локальную базу. Из исходников, но без данных. А данные сам вбивай сиди – номенклатуру там, подразделения, выпуски, приходы, цены и т.д. На этих данных и тестировать будешь.
Тут я удивляться перестал, как Алиса в Зазеркалье. Просто ради интереса спросил, как они воспроизводят ошибки – ну, когда пользователь чего-то делает в конкретном контексте, а у него ошибка. Ну так и воспроизводим, говорят. По словесному описанию. Контекст. А потом ошибку. Если повезёт.
Например, скажет пользователь – в приходе не та цена подтягивается. Т.е., есть та цена, а есть не та цена. Их, как минимум, две. А в моей тестовой базе – ни одной. И номенклатуры такой нет. И контрагента тоже. И учетной политики. И настроек заполнения цен. Есть только описание контекста – «при покупке гофротары встаёт не та цена». Весы – далеко не самое интересное, как оказалось.
Сижу, разворачиваю базу, смотрю исходники. По крайней мере, делаю вид. Сам пишу письмо людям, которым отказал в продолжении общения по трудоустройству пару дней назад. Первая встреча с ними мне понравилась, и им вроде тоже, но потом они выдали – надо пройти полиграф. Я раньше подобного опыта не имел, испугался, что они какие-то странные, и отказался. Теперь и полиграф был не страшен.
Тут вбегает в кабинет ИТ какой-то чувак и говорит: эй, мясо бракованное, айда жрать! Сначала подумал – юморист какой-то местный. Пригляделся – нет, в руке что-то вроде окорока, или карбонада, в вакуумной упаковке. Объясняет – брак упаковки, а мясо нормальное, можно сожрать.
Я думаю – ну, щас программисты скажут «спасибо, положи вон на стол, потом съедим». Ага.
Все подорвались с мест. Не встали, а подорвались. Чуть стулья не попадали. Набросились, порвали упаковку, руками разодрали на куски и сожрали. Ни ножей, ни вилок, ни тарелок.
Я даже удивиться не успел. Или не смог. Не знаю. Письмо писал.
Тут уж я не утерпел, и подсел к знакомому программисту. Начал спрашивать, чё за бред. Он предложил выйти покурить. Тем более, как раз обеденный перерыв начинался.
Зная, что он не курит, я понял, что всё не так просто. Когда мы он уверенно прошел мимо курилки к выходу с предприятия, стало еще интереснее.
Вышли за территорию, отошли на километр. Тут он остановился и сказал, что служба безопасности слушает все разговоры на территории – и телефоны, и обычное вербальное общение. Я удивился и не поверил – как может деревенская служба безопасности слушать мой телефон, не подключенный к их корпоративному тарифу? Даже сотовый оператор другой. Программист сказал, что может. До сих пор не знаю, наврал или нет.
Ладно, раз такой разговор, спрашиваю – чё контора такая придурошная? Да, говорит, придурошная. Какая есть.
Почему, спрашиваю, начальник ИТ занимается только своими весами? Потому что кто-то из начальства переживает, чтобы не воровали.
А, спрашиваю, воруют? Нет, не воруют. Но начальство всё равно переживают.
Тут я вспомнил историю с прошлой работы. Сисадмины полезли на чердак здания коптильного цеха, чтобы протянуть там stp-кабель. И обнаружили гору куриных костей. Местные рабочие, из соседней деревни, понемногу воровали копченые куриные крылышки, тащили на чердак и ели. Просто тащили и ели. Так, вспомнилось.
Спросил про странные запреты для программистов – ну да, странные. Но жить можно. Причину не знает.
Спросил про зарплату. Ну да, говорит, официальная маленькая. Ну чё ж теперь.
Не напрягает, говорю, всякой чушью заниматься? Ты ж программист. Не, говорит, нормально. Привык. Нравится даже.
Ну и главный вопрос: почему ты мне всё это не рассказал, когда я тебе звонил перед устройством сюда?
Ну как, говорит. Во-первых, вроде нормально тут всё. Во-вторых – слушают телефон, а звонил я в рабочее время. Ну и нормально тут всё.
В общем, досидел я до конца дня, рванул домой, и еще по дороге начало морозить. К вечеру была температура 38, чему я несказанно обрадовался. Быстренько написал смс начальнику, что поболею, тот ответил – конечно, не вопрос, выздоравливай.
Я неплохо провел несколько дней. Понял, что зря ушел с предыдущей работы. Осознал, что зря капризничал насчет полиграфа. Сходил на него, кстати. Даже обманывать научился.
Через 3-4 дня приехал и сказал, что не буду с ними работать. Начальник ИТ, почему-то, удивился. Опять что-то нёс про мою корону.
Сходил в отдел кадров, где меня ждал приятный сюрприз – за неделю меня так и не успели трудоустроить, поэтому просто отдали трудовую. Денег с них я не просил, да вроде и не за что.
Кадровичка сказала, что уже задолбалась смотреть, как увольняются программисты, не успев начать работать. Попросила сесть и рассказать, что не так в их компании. Я сел и рассказал. Она записала.
Программист не удивился моему решению. Через несколько месяцев он сам уволился. А через пару лет в Москву переехал.
Начальник ИТ пришел со стаканом воды в кабинет программистов, и картинно, с причитаниями, освятил стол, на котором я просидел один день. Сказал, что стол проклят – никто не задерживается за ним надолго.
Но самый выдающийся случай произошел несколько лет назад, когда впечатлений от первого дня работы было столько, что к вечеру я слёг с высокой температурой, несмотря на прекрасную майскую погоду за окном.
Итак, я, по политическим соображениям (обидели меня, чё уж там), увольнялся с должности начальника ИТ агрохолдинга (курицы, свиньи, колбаса, шашлыки и т.д.). На резюме откликнулся аналогичный работодатель – тоже колбасу делают и свиней выращивают, только без куриц. Вроде, всё один к одному. К тому же, на этом предприятии работал знакомый. Я ему звякнул, узнал – он достаточно лаконично ответил, что всё нормально, работа как работа.
Первое собеседование
Первое собеседование состояло из двух этапов, ничего необычного. Сначала милая HR-девушка (прям как из каталога выписали) сидела и делала вид, что ей интересно про трудности разузлования структуры затрат многопередельного производства для целей определения изменения доли электроэнергии в стоимости продажи колбасы.
Потом начальник ИТ завода почти ничего не слушал и не спрашивал. Узнал, где я работал, обрадовался, и сказал – я тебя беру. Ок. Я пошел, уволился, и поехал к ним в деревню.
Первый звонок
Ну, то, что до работы пилить час по трассе – дело привычное. Не строят в черте города свиноферм, запашина неотбиваемая, особенно если на территории еще и коптильный цех.
Немного напрягло разделение суммы дохода на черную и белую – официальная зарплата была всего 12 т.р. На первом собеседовании только полный доход обсуждали, уже не те были годы на дворе, чтобы так мельчить – мне и в голову не пришло об этом заранее спрашивать.
Ладно, подумал я, переживем, счастливым обладателем ипотеки я уже к тому моменту был.
Глаза навыкате
Потом начальник ИТ повел меня к директору. О, это – Персонаж. Никогда таких не видел, ни до, ни после.
Обычно директора – достаточно адекватные люди. Да, в компаниях есть «миссия», «ценности», «стратегия» и «цели». И относятся к ним… В общем, «относятся».
А этот – прям как с цепи сорвался. Мы, говорит, собрались здесь для того, чтобы всю страну колбасой снабжать. И не улыбается. Это, говорит, наша миссия. И опять не улыбается. Только глаза навыкате, будто меня в этом от всей души убедить пытается.
Потом вообще загнался. Исходя, говорит, из нашей высокой миссии (ну, страна же ждёт колбасы), любой сотрудник должен забыть о личной жизни. Постараюсь процитировать… «Хоть ты бухой, хоть с проституткой, хоть в бане голый – всегда с собой телефон, и по первому звонку – всё бросил и прилетел чинить». Да, прилетать надо было физически – удаленка запрещена. Точнее, ее надо было заслужить, причем – не перед ИТ, а перед службой безопасности.
Ладно, подумал я, с этим парнем видеться вряд ли придется. Пусть и дальше снабжает страну колбасой, а я программировать пойду.
Бизнес-пользователь
Единственный бизнес-пользователь, которого мы с начальником ИТ успели посетить – главбух. Интересная дама, достала сигарету, закурила, начала рассказывать про сложности расчета себестоимости. Начальник ИТ тоже закурил и, почему-то, начал уводить разговор в сторону вкусовых особенностей колбасы.
Ему это быстро удалось, и дама с удовольствием забыла про расчет себестоимости. Я решил в их перекуре не участвовать, и какое-то время помолчал. Но, т.к. в тот момент увлекался расчетом себестоимости в производстве мертвого из живого, то все-таки вернулся к этой теме.
Разговор получился странный. Главбух говорит, что это сложно. Упоминает какие-то трудности. Начальник ИТ ей от всей души поддакивает. Я говорю, что всё просто – ну, не просто так чешу, я ж буквально неделю назад решал ровно такую же задачу на аналогичном, только более сложном предприятии.
Главбух меня слушает, и поглядывает на начальника ИТ. Тот немного конфузится, и рассказывает, что, уже работая здесь, ел колбасу другого завода, за что ему до сих пор немного стыдно. Так и не дав мне договорить, произносит «ну, нам пора!», берет меня под руку и выводит из кабинета.
Экскурсия
Решив, по-видимому, от меня пока избавиться, начальник ИТ отправляет меня на экскурсию по предприятию в сопровождении программиста – того самого, моего знакомого.
Первое время ничего примечательного не происходит. Ходим, смотрим. Запомнилась только машина, вкачивающая жидкость в мясо. Раньше мне говорили, что это для увеличения веса продукта задарма. Потом слышал версию, что это для лучшего просола.
Постепенно начинаю замечать огромное количество весов, всевозможных марок и размеров. Комнаты (именно комнаты, а не цеха) в производстве небольшие, и на каждую, как минимум, пара весов – на входе и выходе.
Спрашиваю – чего так много, и почему у дверей, а не у оборудования. Говорит, это у нас называется «контроллинг». Выносят из комнаты продукцию – взвешивают, записывают. Переступили порог – снова на весы, взвешивают, записывают.
А чего, говорю, делают, если вес разный получится? Не знаю, говорит программист.
Потом, зачем-то, он привёл меня на бойню. Вообще, я родом из деревни, и видел, как добывают мясо. Но на промышленной бойне никогда не был. И не буду. И до сих пор не понимаю, зачем он меня туда привел. Зачем мне было нужно увидеть огромный, поразительно чистый зал, одинокую свинью и лужу крови.
Дальнейшая экскурсия – как в тумане.
Мои задачи
После экскурсии меня уже поджидал начальник ИТ. Судя по виду, немного поостыл, пригласил к себе в кабинет для обсуждения задач, которые он хочет мне поручить.
Я, пользуясь случаем, спросил, нафига так много весов. У него сразу загорелись глаза, и он с гордостью рассказал, что на предприятии очень любят «контроллинг». Правда, их понимание контроллинга отличается от того, что принят во всем мире. Их контроллинг – это постоянно всё взвешивать.
Мало того, что везде стоят весы – еще есть «Отдел контроллинга», примерно 40 (!) девочек, которые только и занимаются, что бегают и «контроллят» взвешивания. Т.е. взвешивают рабочие, грузчики, водители, а девочки их проверяют. Нет, контроллят – они же не отдел проверки, а отдел контроллинга. Без этого страну колбасой не обеспечить. Хорошо хоть, что весов больше, чем девочек.
Перешли к задачам. Я в радостном предвкушении жду, что мне поручат сложную и интересную задачу – расчет себестоимости. Но не тут-то было.
Помните, я спросил у программиста, что будет, если показания весов разойдутся? Вот эту проблему мне и выдал начальник ИТ. Говорит, иногда весы расходятся. И что с этим делать, никто не знает. И мне надо придумать, что с этим делать.
Я, будучи по образованию инженером-измерителем, начал рассказывать, что это задача не автоматизации, а метрологии и стат. анализа, ибо сравнение результатов разных средств измерения, имеющих разную погрешность, автоматизации не требует – надо просто сформулировать несложные правила, или табличку допустимых отклонений на каждую пару весов сделать. Или, если чуть выше смотреть, весы местами переставить, чтобы рядом стояли одинаковые модели. Или, если совсем отойти в сторону, то нахера столько весов понаставили?
Тут он прям расстроился – видимо, за живое задел. Живое было в том, что проект этот ИТ-отдел реализовывал. В смысле весов напокупал и везде понаставил. Вместо того, чтобы себестоимость посчитал. И теперь эти весы и, главное, проблемы их эксплуатации – хлеб ИТ-отдела.
Нет, говорю, сорян, но я такой чушью заниматься не хочу. Я, говорю, чувак, неделю назад был на должности, аналогичной твоей, только в компании большего размера, оборотов и рентабельности. Надо реальные дела делать, а не сопровождать чью-то больную фантазию (не ИТ-отдел же придумал везде весы поставить?).
Он еще сильнее обиделся. Начал подозревать, что я на его место пытаюсь в первый же день залезть. Я объясняю: ты это, к тебе же скоро придут за себестоимостью и учетом нормальным, ты не всучишь вместо рублей килограммы со своих весов.
Ну он чёт психанул, начал спрашивать, откуда у меня корона на голове. Я думаю – а, чего, после здоровенной лужи крови терять уже нечего, и как-то вроде как начистоту ему сказал, что он – обычный полудурок, который думает, что оседлал какую-то тему и будет на ней всю жизнь сидеть. А жизнь маленько сложнее, надо опережать спрос. И заказчики твои – не только парни с глазами навыкате. А те, что с глазами навыкате, всего лишь наёмный персонал, который завтра поменяется, и придет вменяемый парень, и попросит цифры. А может, спросит, где цифры.
На всякий случай, рассказал, как директор с прошлой работы цифры любил. И о работе ИТ-отдела судил только по своевременному получению цифр и работе вай-фая (я, кстати, на вай-фае погорел).
Начальник ИТ прям сильно разобиделся, и сказал, что будет думать. А я пошел работать.
Чудеса разработки
Пришел, сел, думаю – гляну, чего у них тут как. Спрашиваю – дайте прод поглядеть. Код, метаданные, доработки, данные, отчеты. Ну, понять, чем пользуются, как, в каком состоянии учет.
Говорят – нельзя. Не понимаю, переспрашиваю – чего нельзя? В прод, говорят, нельзя. Запрещено службой безопасности. Программистам запрещено в прод.
Ладно, улыбаюсь и спрашиваю – а в копию? Пф, и в копию нельзя. И нет копии. Нельзя. Запрещено.
Блин, говорю, а где у вас база для тестирования разработок? Пусть с не сильно актуальными данными, месячной там давности, да хоть годовалой. Нету. Нельзя. Запрещено.
А как работать-то? А так. Создавай себе локальную базу. Из исходников, но без данных. А данные сам вбивай сиди – номенклатуру там, подразделения, выпуски, приходы, цены и т.д. На этих данных и тестировать будешь.
Тут я удивляться перестал, как Алиса в Зазеркалье. Просто ради интереса спросил, как они воспроизводят ошибки – ну, когда пользователь чего-то делает в конкретном контексте, а у него ошибка. Ну так и воспроизводим, говорят. По словесному описанию. Контекст. А потом ошибку. Если повезёт.
Например, скажет пользователь – в приходе не та цена подтягивается. Т.е., есть та цена, а есть не та цена. Их, как минимум, две. А в моей тестовой базе – ни одной. И номенклатуры такой нет. И контрагента тоже. И учетной политики. И настроек заполнения цен. Есть только описание контекста – «при покупке гофротары встаёт не та цена». Весы – далеко не самое интересное, как оказалось.
Вброс
Сижу, разворачиваю базу, смотрю исходники. По крайней мере, делаю вид. Сам пишу письмо людям, которым отказал в продолжении общения по трудоустройству пару дней назад. Первая встреча с ними мне понравилась, и им вроде тоже, но потом они выдали – надо пройти полиграф. Я раньше подобного опыта не имел, испугался, что они какие-то странные, и отказался. Теперь и полиграф был не страшен.
Тут вбегает в кабинет ИТ какой-то чувак и говорит: эй, мясо бракованное, айда жрать! Сначала подумал – юморист какой-то местный. Пригляделся – нет, в руке что-то вроде окорока, или карбонада, в вакуумной упаковке. Объясняет – брак упаковки, а мясо нормальное, можно сожрать.
Я думаю – ну, щас программисты скажут «спасибо, положи вон на стол, потом съедим». Ага.
Все подорвались с мест. Не встали, а подорвались. Чуть стулья не попадали. Набросились, порвали упаковку, руками разодрали на куски и сожрали. Ни ножей, ни вилок, ни тарелок.
Я даже удивиться не успел. Или не смог. Не знаю. Письмо писал.
Разговор
Тут уж я не утерпел, и подсел к знакомому программисту. Начал спрашивать, чё за бред. Он предложил выйти покурить. Тем более, как раз обеденный перерыв начинался.
Зная, что он не курит, я понял, что всё не так просто. Когда мы он уверенно прошел мимо курилки к выходу с предприятия, стало еще интереснее.
Вышли за территорию, отошли на километр. Тут он остановился и сказал, что служба безопасности слушает все разговоры на территории – и телефоны, и обычное вербальное общение. Я удивился и не поверил – как может деревенская служба безопасности слушать мой телефон, не подключенный к их корпоративному тарифу? Даже сотовый оператор другой. Программист сказал, что может. До сих пор не знаю, наврал или нет.
Ладно, раз такой разговор, спрашиваю – чё контора такая придурошная? Да, говорит, придурошная. Какая есть.
Почему, спрашиваю, начальник ИТ занимается только своими весами? Потому что кто-то из начальства переживает, чтобы не воровали.
А, спрашиваю, воруют? Нет, не воруют. Но начальство всё равно переживают.
Тут я вспомнил историю с прошлой работы. Сисадмины полезли на чердак здания коптильного цеха, чтобы протянуть там stp-кабель. И обнаружили гору куриных костей. Местные рабочие, из соседней деревни, понемногу воровали копченые куриные крылышки, тащили на чердак и ели. Просто тащили и ели. Так, вспомнилось.
Спросил про странные запреты для программистов – ну да, странные. Но жить можно. Причину не знает.
Спросил про зарплату. Ну да, говорит, официальная маленькая. Ну чё ж теперь.
Не напрягает, говорю, всякой чушью заниматься? Ты ж программист. Не, говорит, нормально. Привык. Нравится даже.
Ну и главный вопрос: почему ты мне всё это не рассказал, когда я тебе звонил перед устройством сюда?
Ну как, говорит. Во-первых, вроде нормально тут всё. Во-вторых – слушают телефон, а звонил я в рабочее время. Ну и нормально тут всё.
Итог
В общем, досидел я до конца дня, рванул домой, и еще по дороге начало морозить. К вечеру была температура 38, чему я несказанно обрадовался. Быстренько написал смс начальнику, что поболею, тот ответил – конечно, не вопрос, выздоравливай.
Я неплохо провел несколько дней. Понял, что зря ушел с предыдущей работы. Осознал, что зря капризничал насчет полиграфа. Сходил на него, кстати. Даже обманывать научился.
Через 3-4 дня приехал и сказал, что не буду с ними работать. Начальник ИТ, почему-то, удивился. Опять что-то нёс про мою корону.
Сходил в отдел кадров, где меня ждал приятный сюрприз – за неделю меня так и не успели трудоустроить, поэтому просто отдали трудовую. Денег с них я не просил, да вроде и не за что.
Кадровичка сказала, что уже задолбалась смотреть, как увольняются программисты, не успев начать работать. Попросила сесть и рассказать, что не так в их компании. Я сел и рассказал. Она записала.
Программист не удивился моему решению. Через несколько месяцев он сам уволился. А через пару лет в Москву переехал.
Начальник ИТ пришел со стаканом воды в кабинет программистов, и картинно, с причитаниями, освятил стол, на котором я просидел один день. Сказал, что стол проклят – никто не задерживается за ним надолго.
