Itelma 15 сен 2021 в 14:59

«Вояджеры» и люди: судьба разработчиков

19 мин

13K

Блог компании НПП ИТЭЛМАРобототехникаНаучно-популярноеКосмонавтикаТранспорт

Перевод

Ларри Зоттарелли — член летного экипажа корабля «Вояджер», в 2015 вышел на пенсию.

Ранней весной 1977 года Ларри Зоттарелли, 40-летний компьютерный инженер Лаборатории реактивного движения НАСА в Пасадене, отправился на своей Toyota Corolla на мыс Канаверал, штат Флорида. Уроженец Лос-Анджелеса, он никогда не ездил дальше Тихуаны, но у него был казеный бензин, и он любил водить машину. К востоку от Орландо, через реки Индиан и Банана, он перебрался на треугольную песчаную косу, вдающуюся в Атлантический океан, где находилась база ВВС. Его поездка закончилась в громадном военном ангаре.

Автопарк грузовиков JPL проделал путь под бронированной охраной к тому же месту назначения. Их груз разворачивали внутри высокого отсека ангара — сверкающего бункера, уставленного стеллажами с инструментами и лестницами. Инженеры приступили к сборке различных частей. Постепенно сформировались два одинаковых космических корабля. Их назвали «Вояджер I и II», и их миссия заключалась в том, чтобы сделать первые цветные фотографии и сделать замеры вблизи Юпитера, Сатурна и их лун. Далее, если все пройдет успешно, они отправятся дальше — на неизведанную территорию.

На сборку и тестирование космического корабля у экипажа НАСА ушло шесть месяцев, в течение которых они работали посменно и круглосуточно. По мере приближения первой даты запуска, 20 августа, они складывали штангу с установленными на ней измерительными инструментами и камерами, прижимая их к корпусу космического корабля, как птица прижимает крылья; осторожно засовывали груз, сначала спутниковую антенну, в металлическую капсулу, подвешенную к потолку высокого отсека. После «утрамбовки» капсула и ее груз — зонд размером не больше Volkswagen Beetle, на создание которого, наряду с его близнецом, у 1500 инженеров ушло пять лет и более 200 миллионов долларов — были отбуксированы на стартовую площадку.

Испытательная модель «Вояджера» в 1977 году

За два часа до старта несколько инженеров, слишком нервничавших, чтобы сидеть, стояли у компьютеров за пределами высокого отсека, наблюдая за телеметрией космического корабля. В другом месте ангара ученые, руководство НАСА из Вашингтона и несколько десятков «вспомогательных» инженеров — среди них был и Зоттарелли — столпились у телевизионных мониторов. За 30 секунд до отрыва двигатели космического корабля взревели, и многие из не участвующий непосредственно в запуске инженеров выбежали из комнаты на улицу — «семь, шесть, пять».

Они выбежали едва забрезжил рассвет. Прикрыв глаза, они вглядывались в дым, клубящийся на горизонте. Медленно и бесшумно капсула поднялась из облака, ее реактивные двигатели полыхали пламенем. Через мгновение раздался оглушительный гул: звуковые волны от взлета ударили в ангар, как в гонг, и зазвенели, когда космический корабль исчез.

Две недели спустя, после второго запуска, все отправились домой. Шоу закончилось — оба космических аппарата работали безупречно, но за кулисами в условиях ограниченного бюджета компания не успевала нанять более 200 компьютерных инженеров, необходимых для управления космическим кораблем во время сближения с планетой. Многие из них только что закончили колледж и управляли самыми сложными электронными системами в мире. Они едва успели сработаться, когда в апреле 1978 года, еще не пройдя и половины пути к Юпитеру, «Вояджер-1» столкнулся с проблемой. Его сканирующую платформу, на которой установлены камеры и приборы, заклинило.

Пока инженеры пытались понять, что можно сделать, находясь на расстоянии более 100 миллионов миль, кто-то забыл послать еженедельную команду для сброса таймера на другом космическом корабле. Когда истек таймер, не получив сигнала с Земли, сработало так называемое программное обеспечение защиты от сбоев — 600 строк кода, которые автоматически реагируют на неисправности. В данном случае защита от сбоев предположила, что сломался радиоприемник, и переключилась на резервный. В такой ситуации на мониторах управления полетами ползущие цифры, сообщающие о состоянии приемников, стали бы малиновыми: «красная тревога».

После прекращения связи с Землей космические корабли-близнецы «Вояджер» будут вечно дрейфовать среди звезд.

Осознав свою ошибку, инженеры попытались остановить процедуру защиты от сбоев, но внезапно включившийся резервный приемник не зарегистрировал их команду. Беспомощные, они ждали, пока космический корабль сам догадается вернуться к исходному приемнику; когда это произошло, и команда прошла нормально, они были вне себя от облегчения. Они все еще ликовали, когда рабочий приемник закоротило и он сгорел, как выгорает плавкий предохранитель. Теперь он действительно был мертв.

К счастью, неисправный резервный приемник все еще потреблял ток. Они догадались, что его генератор, позволяющий принимать широкий диапазон частот, вышел из строя, что существенно сужает цель для передач с Земли. Приняв за основу гораздо более узкую полосу частот и вручную вычтя эффект Доплера, они откалибровали свой сигнал. Это сработало — но и по сей день перед каждой командой необходимо проводить тот же расчет. Оригинальный приемник остается непригодным: простой недосмотр одного инженера едва не загубил единственный полет человечества к Урану и Нептуну. «Вам нравится думать, что у вас есть система контроля и безопасности», — сказал мне Крис Джонс, главный инженер JPL, который разработал защиту от сбоев «Вояджера». На самом деле, мы все боимся стать тем самым инженером".

Сегодня «Вояджеры» находятся на расстоянии 10 и 13 миллиардов миль от Земли — это самые далекие рукотворные объекты. В следующем месяце будет отмечаться 40-я годовщина их запуска. Мы склонны думать о космосе как о пустоте, но на самом деле это материя, созданная, как и все во Вселенной, взрывами древних звезд. В пределах нашей планеты это «пространство» состоит из других частиц, чем пространство снаружи, из-за сверхзвукового ветра, который дует с поверхности нашего Солнца со скоростью миллион миль в час. Этот ветер создает барьер вокруг нашей солнечной системы, называемый гелиосферой. Пять лет назад «Вояджер-1» достиг границы, где гелиосфера уступает место межзвездному пространству, и этот регион для нас столь же нов и потенциально значим, как Тихий океан для европейцев 500 лет назад. Данные, которые собирают зонды, бросают вызов фундаментальной физике и дадут ответы на самые важные вопросы: Почему наше Солнце зародило жизнь только здесь? Где еще, в пределах нашей Солнечной системы или в других местах, мы можем найти доказательства того, что мы не одиноки?

Сун Кан Мацумото, инженер, начала работать в команде «Вояджера» в 1985 году.

Эта миссия, вполне возможно, представляет собой конец эры освоения космоса, в которой главной целью является наблюдение, а не получение коммерческой выгоды. Во внутренних записках советники администрации Трампа называют традиционных подрядчиков НАСА «старым космосом» и предлагают переориентировать бюджет на поддержку роста частной индустрии «нового космоса», сообщило Politico в феврале. Экономическое освоение космоса" начнется на околоземной орбите и на Луне, по мнению переходной команды президента, а «частные луноходы закрепят фактические „права собственности“ американцев на Луну к 2020 году».

Все исследования требуют жертв в обмен на неопределенные результаты. Некоторые из этих жертв носят социальный характер: сколько ресурсов мы коллективно выделяем на то или иное стремление к знаниям. Но другая часть приходится на долю одного лишь исследователя, который раньше был вознагражден приключением и славой, а иногда и богатством. В обозримом будущем «Вояджеру», похоже, суждено остаться в претендентах на звание «Величайшее путешествие человечества», что может сделать девять инженеров его экипажа — большинство из которых работают в миссии со времен администрации Рейгана — нашими величайшими из ныне живущих исследователей. Они также могут оказаться последними людьми на планете, способными управлять бортовыми компьютерами космического корабля, которые имеют в 235 000 раз меньше памяти и в 175 000 раз меньше скорости, чем 16-гигабайтный смартфон. И хотя эти первопроходцы сами никуда не отправились, они, пожалуй, не менее отважны, чем более знаменитые предшественники. Магеллану никогда не приходилось управлять судном из тесного помещения пункта проката, не говоря уже о том, чтобы оставаться у штурвала достаточно долго, чтобы получить скидку для пенсионеров в McDonald's по соседству.

Их свободное владение архаичными языками программирования с годами будет становиться все более важным, потому что даже когда зонды собирают бесценную информацию из космоса, у них заканчивается топливо. (Работают на распаде плутония) Самое позднее к 2030 году у них не останется запаса энергии ни на один эксперимент. И даже в этом лучшем случае есть одна существенная оговорка: члены экипажа окладывают выход на пенсию, чтобы выжать максимум из каждого ватта.

Эд Стоун, ученый проекта, он присоединился к команде «Вояджера» в 1972 г

Одним из самых больших препятствий для изучения планет всегда была продолжительность человеческой жизни: например, для прямого полета на Нептун обычно требуется около 30 лет. Но весной 1965 года Гэри Фландро, докторант Калифорнийского технологического института, заметил, что все четыре дальние планеты — Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун — в 1980-х годах будут находиться по одну сторону от Солнца.

Если бы космический корабль был запущен в середине или конце 1970-х годов, он мог бы использовать гравитацию первой планеты для полета ко второй, и так далее. Такая траектория добавила бы достаточно скорости, чтобы сократить общее путешествие почти на две трети. Более того, такая орбитальная конфигурация не повторится в течение 175 лет.

На «Вояджерах» были установлены камеры и приборы для анализа температуры атмосферы, массы лун, гравитационных и магнитных полей и уровня радиации.

Достигнув Юпитера в 1979 году, они запечатлели молнии в верхних слоях облаков и поразили ученых, которые считали все луны такими же пустынными, как наша, фотографиями восьми действующих вулканов на его спутнике Ио. Европа, еще одна луна Юпитера, была заключена в оболочку из водяного льда, местами потрескавшуюся, что было похоже на приливы и отливы океана под ней. Фотографии появлялись на мониторах в комнате управления пиксель за пикселем, ряд за рядом. Иногда я сидел здесь по ночам, когда летела станция «Вояджер», — рассказывал Эскер Дэвис, руководитель проекта встречи с Сатурном, Дэвиду В. Свифту, который опубликовал устную историю этой экспедиции в 1997 году, уже после смерти Дэвиса. Моя жена звонила и спрашивала, что я делаю. Я отвечал: «Просто смотрю, как приходят снимки, я первый человек, который видит их. ''

На этом миссия должна была бы закончиться, но президент Рональд Рейган разрешил продлить ее, возможно, на это повлияли брифинги в режиме реального времени, которые проводил Эд Стоун, ведущий ученый проекта, по случаю каждой встречи с планетой. Сотни репортеров, а также политиков и знаменитостей, собирались в тесной аудитории JPL на празднование встречи с Ураном в 1986 году и Нептуном в 1989 году.

Том Уикс, инженер по аппаратуре, он начал работать с „Вояджером“ в 1983 г.

Последний этап полета, сближение с луной Нептуна Тритоном, состоялся жаркой августовской ночью. После него все праздновали с шампанским, холодными закусками и пьяным пением; на лужайке JPL Чак Берри исполнил „Johnny B. Goode“, одну из композиций, вошедших в число золотых записей человеческих достопримечательностей и звуков, прикрепленных к космическому кораблю для любой разумной жизни, которая может их найти. Затем, постепенно, в коридорах стало тихо. Стоун и его коллеги перешли к новым проектам, анализируя данные „Вояджера“ неполный рабочий день; руководство проекта уволило 150 инженеров (многие из которых стали сотрудниками последующих миссий). Новой целью зондов стало достижение межзвездного пространства. Но хотя ученые измерили скорость солнечного ветра, формирующего гелиосферу, свойства материи за ее пределами никогда не анализировались. Сколько давления она оказывает на барьер и, соответственно, каков размер барьера, оставалось загадкой. Как и то, сколько времени — годы? десятилетия? — может потребоваться кораблю, чтобы покинуть его.

В самом начале миссии члены экипажа были озорными детьми. Они снимали стресс играми и шалостями: играли в боулинг в коридоре, используя банки из-под газировки в качестве кеглей; наполняли ящики стола пластиковыми пакетами с живыми золотыми рыбками; заставляли ученых соревноваться в танцах в стиле диско. Теперь, к 1990 году, они стали старше, у них появились дети. Они переживали смерть коллег и наблюдали, как браки других распадались из-за долгих часов работы в лаборатории. Так как планет для исследования не было, они провели десятилетие, занимаясь рутинным обслуживанием космических кораблей с наименьшим количеством персонала, чем раньше. Тогда в команде было шесть из девяти нынешних инженеров. Сун Кан Мацумото, которая присоединилась к миссии в 85-м году, так старательно училась, чтобы освоить новые роли, которые на нее возложили, что ее сыновья выучили контуры космического корабля наизусть. Когда старшему было 8 лет, он удивил ее идеальной моделью Lego; сейчас, учась в колледже, „он звонит и спрашивает: “Как там „Вояджер“? „Как там бабушка?“, — говорит Мацумото.

Изначально исследовательский проект занимал три этажа здания 264 в кампусе JPL, где находятся многие из самых известных проектов лаборатории. Но вскоре после „Нептуна“, говорит Джефферсон Холл, который присоединился к проекту в 1978 году, „нас выгнали“. Их первый переезд был в бывшие офисы компании по производству компьютеров с мэйнфреймами в Сьерра-Мадре. В 2002 году, после очередного сокращения штата, они переехали в арендованные апартаменты в Альтадене. НАСА проанализировало проект, чтобы определить, не следует ли его отменить совсем.

Энрике Медина, инженер по системе пространственной ориентации и управления шарнирными соединениями, он присоединился к команде в 1986 году.

Между тем, научные модели начали выявлять тонкие изменения в исходных данных. К концу 2004 года стало ясно, что магнитометр „Вояджера-1“ зафиксировал резкое увеличение напряженности окружающего магнитного поля, что свидетельствовало о том, что зонд вошел во внешний слой гелиосферного барьера — »гелиощита" так называемой области гелиосферы, отделяющая Солнечную систему от межзвездного пространства. Это место, где ионы солнечного ветра резко замедляются, прижимаясь к окружающей межзвездной материи, и поворачивают, создавая хвост, похожий на кометный. Ветер межзвездных ионов течет вокруг внешней стороны барьера, как вода вокруг носа корабля. Наконец, 25 августа 2012 года плотность частиц вокруг космического аппарата резко возросла, как будто он погрузился с высоты в море. Он пересек порог межзвездного пространства.

В 2016 году, когда ему исполнилось 80 лет, Зоттарелли, самый опытный программист команды, подал заявление об уходе на шесть месяцев и потратил это время на подготовку преемника. Ни у кого из других инженеров, только одному из которых меньше 50 лет, нет замены на случай, если они внезапно уйдут из жизни. В отличие от астрофизиков, которые разрабатывают эксперименты для «Вояджера» и интерпретируют их результаты, основные члены экипажа не могут позволить себе роскошь работать одновременно в других проектах. На протяжении десятилетий оставшиеся члены экипажа отказывались от повышения по службе, от привлекательности близлежащей Кремниевой долины и, в последнее время, от выхода на пенсию, чтобы остаться на космическом корабле. Финансирование НАСА, достигшее пика во время программы «Аполлон» в 1960-х годах, сократилось, что делает практически невозможным привлечение молодых специалистов в области компьютерных наук из таких компаний, как Google и Facebook.

Прошлой осенью я ехал через долину Сан-Габриэль к приземистому бетонному зданию рядом со школой щенков Скотт-Фокс. Сюзанна Додд, 56 лет, руководитель проекта, открыла дверь. У нее были очки в красной оправе и пронзительные голубые глаза, светлые волосы были коротко подстрижены. Она провела меня через вестибюль в общую комнату, окруженную офисными дверями.

Над перегородками кабинок в центре висела табличка с надписью «Управление полетами».

Роджер Людвиг, инженер по телекоммуникациям, он работает в команде «Вояджера» с 1989 года.

«Вы можете видеть, где мы находимся в мире», — сказала она, слегка взмахнув ладонью. Вояджер" был ее первой работой. Она указала на подержанное устройство для чтения пленок с микроизображением, которое Том Уикс, инженер по оборудованию и, по собственному признанию, библиотекарь миссии, купил на eBay для чтения старых диагностических отчетов. Для экономии энергии на космическом корабле инженеры должны решить, что и когда выключить, и на какое время — это значит оценить, насколько сильно может остыть каждый компонент. (На «Вояджере-2» из-за сломанного осциллятора любое изменение температуры также изменяет частоту приемника). Отключение нагревателей на некоторое время — самый безопасный способ получить достаточно энергии для работы приборов, но чем меньше общая мощность, тем быстрее замерзнут детали. Одно из самых ценных открытий команды на сегодняшний день: вращение колесиков восьмидорожечного магнитофона — единственной возможности хранения данных на космическом корабле — выделяет немного дополнительного тепла.

Энрике Медина, эксперт по энергетическим подсистемам, готовился к внедрению " патчей" — обновлений, которые отключают обогреватель на «Вояджере-2», чтобы запустить гироскоп, развернуть космический корабль и откалибровать магнитометр. Несмотря на то, что они моделируют каждый патч с помощью программного обеспечения, существует много возможностей для человеческой ошибки. Гораздо чаще аппаратура выходит из строя без видимых причин. В 1998 году «Вояджер-2» отреагировал на команду молчанием. В течение 64 часов подряд команда изучала конкретную инструкцию, состоящую из 18 битов, или 1 и 0, которая предшествовала отключению. Известно, что биты могут «перевернуться» на противоположное значение, изменяя инструкцию так же, как замена одной буквы превращает «кошку» в «кота». Вопрос заключался в следующем: Какую инструкцию они случайно передали и как ее можно отменить? Наконец, смоделировав результат каждого возможного бита, они обнаружили один, который отключает возбудитель, генерирующий радиосигнал космического корабля; когда они снова включили его, передачи возобновились. Аналогичный инцидент произошел в 2010 году, когда бит, участвующий в форматировании телеметрии, перевернулся, превратив передачи в тарабарщину. Многие из наших ошибок мы нашли обходными путями, но в то время мы не знали, почему это произошло", — объяснил Викс. Додд добавил: «Правило № 1 для космических аппаратов таково: „Если работает – не трогай.“

В кубрике управления миссией Медина, 68-летний дедушка четырех внуков, с хриплым голосом и усами Тома Селлека, подкатил кресло к двум парам мониторов, на которых были наклеены таблички из строительной бумаги с надписью: „Аппаратура управления миссией “Вояджер», ПРОСЬБА НЕ ТРОГАТЬ". Он подвигал мышкой, и на одном из экранов появился поток цифр и букв, описывающих состояние «Вояджера-1».

Джефферсон Холл, руководитель полета миссии, он начал работать с командой «Вояджера» в 1978 году.

Поскольку их компьютерная память составляет всего четыре килобайта, космические аппараты передают данные круглосуточно, но радиосигналам требуется 19 и 12 часов, чтобы достичь Земли. Три антенные тарелки, достаточно большие для их регистрации, используются совместно, поэтому «Вояджер» получает только от четырех до шести часов приема на каждый космический аппарат в день; за пределами этих часто нечетных промежутков времени их данные рассеиваются в эфире. Медина жестом указал на другой компьютер в углу, который отслеживает телеметрию, поступающую, когда офис пуст, и, если он обнаруживает аномалию, звонит дежурному инженеру: «Процессор аварийного датчика Voyager, включая устройство для дистанционного контроля». Мы называем его «Вампир», — говорит Медина, — потому что он работает посреди ночи".

В марте 2014 года, после того как стало известно, что «Вояджер-1» пересек межзвездное пространство, я разговаривал с Мединой по телефону. Я бы не оставил свою жену, чтобы пойти с Анджелиной Джоли, как бы захватывающе это ни звучало", — сказал он мне. И я бы не оставил «Вояджер», чтобы отправиться в новые миссии на Марс. Я не покину «Вояджер», пока он не прекратит свое существование. Или пока я не перестану существовать".

Все миллиарды звезд во Вселенной, где обитают миллиарды планет, имеют гелиосферу. Понимание свойств нашей собственной поможет нам интерпретировать наблюдения за этими системами. Вояджер-1" показал, что он блокирует 75 процентов космической радиации, которая в экстремальных уровнях является токсичной для жизни, насколько нам известно. Это не является неизменной величиной: наше Солнце движется по галактической орбите со скоростью 125 миль в секунду; его межзвездная среда — а значит, размер и форма его гелиосферы — постоянно меняется.

Сюзанна Додд, руководитель проекта полета «Вояджера».

Если давление за пределами барьера гелиосферы будет достаточно высоким, а в галактике Млечный Путь есть такие области с высоким давлением, что может сжать гелиосферу так, что ее граница окажется рядом с нами. В результате изменится радиационная обстановка на планетах, которые важны для понимания происхождения жизни", — сказал мне Эд Стоун, руководитель научной группы, когда я посетил его в Калтехе прошлой осенью. Здесь, на Земле, везде, где есть вода, будь то кипящая вода, выходящая из жерл вулканов, или замерзшая вода, там есть микробы. Значит, там, где есть вода, жизнь удивительно активна".

Он продолжил: «Я думаю, что один из самых больших вопросов заключается в том, можем ли мы найти место в Солнечной системе, где есть микробная жизнь? Было бы удивительно обнаружить микробную жизнь где-нибудь еще, учитывая, что на Земле она появилась довольно быстро после бомбардировки», вызванной мощным падением астероидов около четырех миллиардов лет назад. Если когда-нибудь удастся найти доказательства существования жизни в Солнечной системе, где можно было бы взять образец, то можно будет посмотреть на ДНК. Все живое на Земле имеет родственную ДНК. Так ли это везде? Любой ответ был бы невероятен. Либо существует только один путь эволюции жизни, либо нет".

В своем кабинете Стоун встал на цыпочки, чтобы поднять изящную модель «Вояджера» с самой верхней полки книжного шкафа. В свои 81 год он двигается более скованно, чем Стоун из архивных кадров НАСА. В остальном он совершенно не изменился. На доске объявлений за компьютером он вывешивает последние графики скорости распространения заряженных частиц, обнаруженных каждым космическим аппаратом. Резкое уменьшение количества низкоэнергетических частиц убедило его в том, что «Вояджер-1» покинул гелиосферу, и он очень хочет, чтобы «Вояджер-2», который вошел в гелиосферу под другим углом в 2007 году, зафиксировал такое же уменьшение, перед тем как оно затихнет.

Полномасштабная модель «Вояджера» в Лаборатории реактивного движения в Пасадене, Калифорния.

«Когда мы начинали, я понимал, что у нас миссия по исследованию», — сказал он. Я просто не представлял, сколько открытий предстоит сделать. И уж точно я не представлял, что это будет продолжаться так долго". После того как мы потеряем с ними связь, космические аппараты будут продолжать вращаться по орбите в галактике в течение миллиардов лет, так и не столкнувшись с другой звездой. Космос, — сказал Стоун, — действительно пуст".

Астрофизики, изучающие гелиосферу, ведут постоянную борьбу с безразличием, когда речь заходит о невидимых субстанциях, находящихся почти в 100 раз дальше от нас, чем Солнце. Я слышу, как многие люди говорят: «Ну и что?». Я пытаюсь объяснить: «Это как ваш дом», — сказал мне Мерав Офер, профессор астрофизики Бостонского университета и член научной команды «Вояджера». Вы только что узнали, что стены — это не стены. Они пористые. Я думаю, это экзистенциально". В 2006 году Офер и Стоун опубликовали в «Астрофизическом журнале» эпохальную статью, в которой предсказали, что «Вояджер-2» встретит границу гелиосферы ближе к Солнцу, чем его близнец, и указали на поразительное противоречие: Гелиосфера должна быть асимметричной; в конце концов, она не является «сферой».

Существуют ожесточенные разногласия по поводу ее точной формы. (Ученые, работающие над «Вояджерами», спорят практически по поводу каждого клочка данных; несколько сторонников настаивают на том, что «Вояджер-1» еще не достиг межзвездного пространства). В 1961 году Юджин Паркер, известный астрофизик, который впервые предсказал существование гелиосферы, предположил, что она может быть похожа на комету — сжатая спереди и с хвостом сзади. Ранее в этом году Том Кримигис, почетный руководитель космического отдела Лаборатории прикладной физики Университета Джона Хопкинса и главный исследователь эксперимента «Вояджер» по изучению низкоэнергетических заряженных частиц, опубликовал в журнале Nature Astronomy работу, в которой показал, что гелиосфера имеет очень короткий хвост и «движется в пространстве как сжатый кулак». Его прибор также показал, что космические лучи, которые, как ожидается, должны равномерно направляться к гелиосфере из межзвездного пространства, на самом деле движутся совершенно по-разному в зависимости от их ориентации по отношению к межзвездному магнитному полю. Время от времени мимо «Вояджера» проходит цунами", — сказал мне Кримигис, имея в виду эти волны. Галактика должна была быть спокойным морем, оказалось, что это не так".

Офер считает, что влияние магнитного поля Солнца может деформировать гелиосферу, придав ей форму «круассана». В ее пухлом центре межзвездная материя прижимается ближе, чем считалось ранее, что означает, что мы не так изолированы от остальной галактики, как нам кажется.

29 сентября, в четверг, Ларри Зоттарелли проснулся раньше семи, как и в большинстве будних дней, и тихо оделся, чтобы не потревожить спящую жену. Он расчесал свои седые волосы, надел трифокалы и часы с калькулятором и поехал в офис. На кухне он сварил первую кружку кофе и отнес ее на рабочий стол. Он проработал здесь 40 лет; следующий день должен был стать для него последним. В распечатанном электронном письме, приклеенном к его компьютерной тумбе, были инструкции по сдаче пропусков и парковочных талонов и получению последней зарплаты. Он избавился от большинства своих вещей, за исключением двух полиэтиленовых пакетов Ziploc, в которые он запечатал пластиковые ручки своего офисного кресла, чтобы они не разрушились под ежедневным весом его локтей. Сидя лицом к двери, упирающейся в кирпичную стену без окон розового цвета, он напоминал рака-отшельника в морской раковине.

Позже тем утром, когда Зоттарелли вошел в конференц-зал, чтобы принять участие в последнем ежедневном брифинге летного состава, его коллега Аданс Ко, 58 лет, расставлял на столе контейнеры с закусками на вынос для празднования. Он обнял его за плечи и сказал: «Ларри сегодня меня поцелует!». Мацумото, которая держала в руках фотоаппарат, сказала: «О.К., посмотри на меня». Она делала для него фотоальбом. Когда вечеринка закончилась, я нашел замену Зоттарелли, Лу Ян, за ее столом. Я спросил ее, давал ли он ей какие-нибудь конкретные советы. «Какой бы ни была проблема, вы идете туда и решаете ее», — сказала она и рассмеялась.

На пенсии, сказал мне Зоттарелли, он хотел бы снова увидеть Флориду. Ему интересно, как она изменилась. В его гараже стоит Swallow Doretti 1954 года выпуска, которую он ремонтирует. «Возможно, ей нужны новые тормоза», — сказал он. Я спросил его, есть ли у него место, которое он любит посещать. ''Нет'', — ответил он. «Больше нет».

Я зашел к нему в офис, чтобы попрощаться и спросить, что он планирует делать со своей вновь обретенной свободой. Я представил его в Doretti, летящим с ветерком по шоссе Тихоокеанского побережья. Но, похоже, он был не расположен к разговорам. Я пожелал ему всего хорошего и повернулся, чтобы уйти. Тогда он заговорил. «Я ожидаю, что мой второй инсульт случится 17 ноября», — сказал он с сожалением, показывая на пустой настенный календарь. В моем возрасте продолжительность жизни при выходе на пенсию составляет от пяти до семи лет, так что… Он сделал паузу. " Я шучу. Я не хочу быть еще старше. Но у меня нет выбора".

Я спросил, думал ли он когда-нибудь о миллиардах лет, в течение которых «Вояджеры» будут кружить вокруг центра галактики, долгое время после того, как наше солнце взорвется, разбрасывая звездную пыль по всей Вселенной. Конечно", — сказал он. Меня воспитывали католиком. Я практически атеист. Но в чем смысл жизни? Это не летающий цирк Монти Пайтона, понятно?".

Сделал ли он какие-нибудь выводы о том, что это такое? «Ну, на Земле — да», — сказал он. «Один вид всегда готовит путь для следующего поколения — вот и все».

Вакансии

НПП ИТЭЛМА всегда рада молодым специалистам, выпускникам автомобильных, технических вузов, а также физико-математических факультетов любых других высших учебных заведений.

У вас будет возможность разрабатывать софт разного уровня, тестировать, запускать в производство и видеть в действии готовые автомобильные изделия, к созданию которых вы приложили руку.

В компании организован специальный испытательный центр, дающий возможность проводить исследования в области управления ДВС, в том числе и в составе автомобиля. Испытательная лаборатория включает моторные боксы, барабанные стенды, температурную и климатическую установки, вибрационный стенд, камеру соляного тумана, рентгеновскую установку и другое специализированное оборудование.

Если вам интересно попробовать свои силы в решении тех задач, которые у нас есть, пишите в личку.

О компании ИТЭЛМА

Мы большая компания-разработчик automotive компонентов. В компании трудится около 2500 сотрудников, в том числе 650 инженеров.

Мы, пожалуй, самый сильный в России центр компетенций по разработке автомобильной электроники. Сейчас активно растем и открыли много вакансий (порядка 30, в том числе в регионах), таких как инженер-программист, инженер-конструктор, ведущий инженер-разработчик (DSP-программист) и др.

У нас много интересных задач от автопроизводителей и концернов, двигающих индустрию. Если хотите расти, как специалист, и учиться у лучших, будем рады видеть вас в нашей команде. Также мы готовы делиться экспертизой, самым важным что происходит в automotive. Задавайте нам любые вопросы, ответим, пообсуждаем.

Список полезных публикаций на Хабре

Теги:

Хабы:

«Вояджеры» и люди: судьба разработчиков

Публикации

Информация

Истории