Накануне Дня космонавтики генеральный директор Роскосмоса Дмитрий Рогозин дал интервью «Российской газете». Выбрали главное: о санкциях, сотрудничестве с иностранцами и планах на Российскую орбитальную служебную станцию.
О санкциях
Рогозин заявил, что «любые санкции — это нездоровая история, нездоровые взаимоотношения» и «радоваться или гордиться тут просто глупо». Он подчеркнул, что международная кооперация в космосе не допускает санкций. Глава Роскосмоса привел в пример проект «ЭкзоМарс» — совместную астробиологическую программу Европейского космического агентства и Роскосмоса по исследованию Марса. ЕКА приостановила ее в 2022-м году.
Наши санкции ответные — тем, кто попытался разрушить нашу ракетно-космическую промышленность. Они нам тоже даются не без боли. Но они правильные, потому что мы молчать не можем. Не можем мы сидеть и хлебать щи, в которые наши «недопартнеры» или «непартнеры» плюнули при нас же. [...] Я убежден, что пройдут годы, и инициаторы санкций против нас горько пожалеют о том, что они устроили.
Об изменениях в космической программе
Рогозин рассказал, что Роскосмосу пришлось «оперативно пересматривать программу», так как «планы по борьбе с конкурентами на коммерческих рынках сейчас становятся менее актуальными». По его мнению, рынок захлопнулся и «практически перечеркнут западными конкурентами».
Я думаю, они и пошли на такой шаг, потому что поняли, что мы сумели противостоять даже появлению новых ракет-носителей у США. Причем противостояли очень успешно не только своей новой ценовой, но и технической политикой. И главное, политикой безопасности: никто, кроме России, не смог продемонстрировать за последние три с половиной года безаварийную серию пусков.
Роскосмос стал «более аккуратно относиться к международным проектам», понимая, что при участии западных стран их просто не будет. По словам Рогозина, госкорпорация отказалась от сотрудничества с США по программе исследования Венеры, включая проект «Венера-Д».
Роскосмос также решил «не форсировать» переход на новые ракеты-носители, за исключением «Ангары» и «Союза-5», так как есть «абсолютно предостаточно средств выведения, эффективных, в том числе тех, которые заменят действующие». Вместо «Протона» приходит «Ангара», появляется ракета промежуточного класса «Союз-5», а «Союз-2» после последней модернизации «выглядит очень достойно и еще полетает».
У нас проблема не в носителях. Их много, и различных классов. Количество изготовленных ракет просто не помещается в монтажно-испытательных корпусах ракетно-космического центра «Прогресс» и Центра Хруничева. Так что с ракетами все хорошо. У нас с полезными нагрузками проблема — с космическими аппаратами.
По словам главы Роскосмоса, в приоритете сейчас — орбитальная группировка наблюдения и связи. Для гражданских нужд сейчас есть только 12 космических аппаратов наблюдения, которые в основном сосредоточены на теме противопожарной безопасности. «Все ресурсы» сейчас бросили на то, чтобы удвоить орбитальную группировку.
Об импортозамещении
У России есть микроэлектроника, возможности выпуска всего необходимого для основных схемотехнических решений, которые положены в основу отечественного спутникостроения, заверил Рогозин. Но силовой электроники в стране мало и сейчас «доступ перекрыт полностью».
Однако недавно госкорпорация купила ярославский радиозавод у АФК «Система». Теперь Роскосмос обладает «полным циклом серийного производства модулей полезной нагрузки для перспективных спутников связи и ретрансляции, навигационных спутников, а также спутников дистанционного зондирования Земли».
В нынешней ситуации Роскосмос вынужден стать гораздо более жесткой структурой, работающей прежде всего в интересах обороны и безопасности страны.
О сотрудничестве на МКС
Рогозин отметил, что у Роскосмоса есть решение на случай завершения сотрудничества в рамках МКС. Это создаваемая Российская орбитальная служебная станция (РОСС). «Надо как можно быстрее ее запускать. От бумаг переходить к изготовлению в металле», — подчеркнул он.
Сейчас надо просто принять политическое решение: до какого года мы сотрудничаем по МКС. Да, американцы хотят, чтобы до 2030 года. Прежде были разговоры до 2028-го. Но, еще раз говорю, надо решить главное: продолжать сотрудничество по МКС или переходить на РОСС. А дальше мы определимся, что будем делать с нашими двумя новыми модулями МКС, которые мы пристыковали в прошлом году.
При этом Рогозин отметил, что минимум до 2024 года работа будет проходить штатно. Сейчас россиянка Анна Кикина улетела в Хьюстон знакомиться с устройством модулей американского сегмента МКС и кораблем Crew Dragon, в экипаж которого она может войти.
О национальной космической станции
По словам Рогозина, РК «Энергия» запросила больше времени на эскизный проект станции. Он заявил, что будет против, если предложат в очередной раз создать станцию «Мир» или МКС.
Я считаю, что станция должна быть исключительно прагматичной. Должен быть небольшой жилой отсек для пребывания там наших космонавтов в течение месяца. Не больше. Надо держать людей ровно столько, сколько требуется для выполнения конкретных задач. Прилетели, что-то привезли, установили. Включили, проверили. Работает. Если не работает, починили — и улетели. Все.
Рогозин считает, что это должна быть «летающая гигантская платформа, оснащенная целевой аппаратурой для наблюдения в разных спектрах за Землей и Вселенной». По его словам, чтобы обеспечить существование РОСС, «вполне достаточно» бесстыковочного «шарика» и двух модулей: лабораторного и жилого.
О сильных и слабых сторонах
Глава Роскосмоса заявил, что в пилотируемой космонавтике россияне остаются лидерами. Еще одно направление — космическая ядерная энергетика. По словам Рогозина, здесь есть фора 7-8 лет. Он отметил, что испытания идут успешно и «если мы реализуем проект, то тут с нами близко даже никто не стоял».
Да, у нас есть слабые места. Где-то мы отстаем. К сожалению, остается огромная разница в финансировании нашей космической программы по сравнению с NASA — в 27 раз! Это сказывается. Крутимся как уж на сковородке.
О сотрудничестве с Китаем
Рогозин отметил, что у него «добрые, доверительные отношения» с коллегой, который возглавляет Китайскую национальную космическую администрацию. Работа идет хорошо, поэтому может быть расширено сотрудничество по двум проектам. Это строящаяся китайская орбитальная станция «Тяньгун» и международная лунная научная станция.
По последней уже подписали соглашения. Начало положит запуск автоматической станции «Луна-25». Она должна исследовать поверхность спутника и взять образцы грунта. И китайцы заинтересованы в том, чтобы ставить свои долгосрочные базы там, где есть ресурсы.
Об «Орле», роботе-кентавре и «Морском старте»
К декабрю 2023 года начнутся парашютные испытания и испытания ракетного блока аварийного спасения корабля «Орел». Он тестируется и создается для дальних миссий, а для околоземной орбиты нужен легкий корабль. «Орленка» сделают не на четырех, а на трех человек, уберут избыточную термозащиту, предназначенную для спуска в атмосфере Земли со второй космической скоростью. Задача его — быть в двух ипостасях: в грузовом возвращаемом и пилотируемом вариантах.
Робот-кентавр — по сути, торсовый робот с манипуляторами, подъемами головы, тактильной обратной связью. Манипуляторы работают так, что полностью повторяют движение человека. Но до «Кентавра» должен появиться еще «Теледроид» — робот для работ в открытом космосе. Он будет постоянно закреплен на внешнем борту модулей новой станции.
«Морской старт» разработали еще в середине 80-х годов, проводились научно-исследовательские работы. Он до сих пор находится в руках частной компании S7. По словам Рогозина, госкорпорация готова его забрать в казну и сейчас ведет переговоры.
Конечно, в условиях санкций комплекс уже не может быть использован для проведения коммерческих запусков по понятным причинам. Но с точки зрения технического резервирования, уникальных возможностей и параметров при выведении сложных нагрузок на орбиту с экватора... У нас же все космодромы северные. Под ракету «Союз-5» «Морской старт» пригодился бы очень.
О людях
Люди у нас очень способные, талантливые. Конечно, немного избалованы историей советской космонавтики: все больше любят говорить о том, как было. Есть такое дело. Но молодежь очень амбициозная.
