Как стать автором
Обновить

IPO for dummies. Часть VI: сложности выбора — два Lamborghini Gallardo или один Aventador?

Время на прочтение 6 мин
Количество просмотров 2.4K
Начало и оглавление см. в первой части.

Итак, моя компания вышла на IPO. Теперь я, как основатель, могу наконец-то сбросить свои акции и купить Lamborghini Gallardo! Да, я помню, что их придётся продавать «ниже рынка», но уж очень хочется прокатить Тамарку с пятого этажа на красивой спортивной машинке…

Ты весь бизнес затеял ради наживы, что ли?

(Возмущённо) Ради чего затеял — моё дело. Продам акции, куплю тачку-яхту-остров, буду наслаждаться, а дальше хоть трава не расти!

«Трава не расти», говоришь? Я правильно понимаю, что ты, основатель, хочешь выйти из бизнеса и забросить его?

У меня для тебя неприятная новость. Инвесторы это не любят. Ни «ангелы», давшие тебе первоначальный капитал, ни покупатели акций на бирже. В их планы ни в коей мере не входит тратить свои деньги на покупку тебе айфона и тачки — они хотят, чтобы на их деньги ты развил свой бизнес, который бы сильно вырос и принёс айфоны и тачки большие прибыли им!

Поэтому они постараются, чтобы их инвестиции пошли на благое дело. На развитие компании с целью роста их же прибыли. «Ангелы» будут следить за целевым расходованием средств чуть ли не лично и проверять, что деньги идут на труд программистов и аренду серверов, а не труд массажисток и аренду лимузинов. На бирже за многие десятилетия тоже были отработаны механизмы защиты от основателей, которые, проведя удачное IPO, загоняют свои акции за кучу денег и сваливают куда-нибудь на другую планету, потому что на этой, после такого кидка, его найдут даже в подводной лодке в пещере на острове Линкольна.

Согласитесь, когда-то вы грешным делом считали, что «руководитель компании» — это такой самый главный человек, который единолично принимает любые решения и снимает все сливки с прибыли компании? Так вот теперь, когда вы знаете про ангелов и инвесторов, вам пора вам познакомиться и проникнуться одним из ключевых понятий бизнеса (главным механизмом реализации которого и являются акции) — отделением собственности от управления.

Помните с уроков истории (а может, экономики) рассказы про товарный обмен и появление денег? Ну, когда сначала каждый мог обменивать свой товар (охотник — дичь, земледелец — овощи, портной — одежду) только напрямую на другие товары (и если охотнику была нужна одежда, а портному дичь не требовалась, у охотника возникала серьёзная проблема),… а потом появились деньги, которые принимались всеми, и добавили этой схеме гибкости?

Так вот, деньги добавляют гибкости схеме обмена товарами, потому что имеют сами функцию универсального эквивалента стоимости. И почти так же акции добавляют гибкости схеме ведения бизнеса, потому что имеют функцию владения долей бизнеса (и получения от этого пользы).

Именно благодаря акциям, благодаря отделению собственности от управления, компания может функционировать достаточно спокойно, какие бы пертурбации не происходили среди её владельцев. Переход акций из рук в руки, или даже продажа компании одним владельцем другому не обязательно повлияют на её деятельность, потому что смена владельцев не обязательно связана со сменой руководства. Для сотрудников может вообще ничего не измениться: начальники отдела останутся те же, руководители подразделений останутся те же, и даже директор останется тот же; просто теперь принимать ключевые финансовые решения и получать основную часть прибыли будет другой владелец.

Это также значит, что руководитель компании (если ему не досталось акций) является кем-то вроде наёмного шофёра на чужую машину. Какая бы прекрасная и модная это ни была чёрная Волга — она ему не принадлежит, шофёр возит на ней министра складохранения. Шофёр может разбираться в своей Волге досконально, знать все тонкости управления (он помнит: чтобы тронуться и не заглохнуть, перед отпусканием сцепления нужно трижды постучать по рукоятке переключения передач и сплюнуть через левое плечо) — это его задача. Но если машина приписана к министерству складских помещений, а министра внезапно уволят (и назначат на его место другого), шофёр будет возить нового министра. И даже несмотря на смену министра, благодаря старому водителю, Волга по-прежнему будет трогаться и не глохнуть. Управление осталось прежним, изменилась только собственность.

Механизм отделения собственности от управления добавляет комфорта и владельцу. Если один владелец продаст компанию другому, тот получит её в полностью работающем состоянии, без необходимости спешно разбираться, как ей управлять. Как и с шофёром: если на эту чёрную Волгу положит глаз министр родовспоможения, и в результате подковёрных министерских игр сумеет выменять её (вместе с водителем) у министра складохранения на свою старую Чайку (вместе с водителем), то министр родовспоможения будет ездить на чёрной Волге, а она опять-таки не будет глохнуть на запуске (зато каждый раз в начале движения министр будет задумчиво разглядывать плюющегося на стекло двери водителя).

Благодаря механизму отделения собственности от управления, до поры до времени владелец может не разбираться в деталях функционирования компании, на это есть руководитель. Сотрудники компании могут не разбираться в структуре владения компанией — на это есть опять-таки руководитель. Да и руководитель, являющийся главным «интерфейсом» между владельцами и бизнесом, может особо не заботиться, кому принадлежит компания — пока он делает своё дело хорошо, и прибыль компании устраивает владельцев. Тем не менее, если в какой-то момент руководство компанией перестанет устраивать владельцев, те, проведя собрание акционеров, могут принять решение о смене руководства (как правило, не одного руководителя, а всего совета директоров, ну да ладно). Ну, типа, если министру родовспоможения надоест, что водительская дверь всё время заплёвана изнутри — он может нанять нового шофёра, который будет управлять Волгой ещё лучше и, в частности, догадается, что, когда трогаешься, главное — постучать по рукоятке, а плевать через левое плечо вовсе не обязательно.

Круто. А что там про остров Линкольна?

Ах, да, за рассказом про отделение собственности от управления я и забыл уже, о чём речь шла.

Так вот: благодаря этому отделению, для инвестора (владельца) компания в какой-то степени превращается в бездушный агрегат зарабатывания денег. И функционирование этого агрегата тем важнее ему, чем больше он уже вложил денег в его раструб с подписью «Insert bablo here», и чем на бóльшую струю из дырки «Warning: bablo falls out of here» он рассчитывает. Да, он прекрасно понимает, что бабло будет идти по внутренним жерновам и шнекам агрегата не мгновенно, и от первого вложения денег в раструб до появления потока бабла на выходе пройдёт много времени (то есть самые первые инвестиции окупятся не скоро, ибо служат для запуска и разгона бизнесового агрегата). Тем не менее, несанкционированные дырки в корпусе, из которых бабло бесполезно утекает наружу, он будет затыкать паклей. И терпеливо сидеть у выпускной дырки агрегата.

И если ты, как основатель стартапа, уступил слишком большое количество своих акций инвесторам, оставив себе совсем чуть-чуть — поздравляю, твоя компания стала для кого-то таким агрегатом. И, хотя ты и являешься одним из её владельцев, как хозяин некоторого количества акций — но ты же, как её руководитель, сам являешься элементом бабломашины. И другие совладельцы/соинвесторы будут стоять рядом с тобой, вооруженные пучком пакли, и следить, не являются ли твои действия (и твои расходы) опасными для грядущего денежного потока.

Так что продать акции и забыть про компанию тебе просто так не дадут — пока она не начнет работать и приносить деньги инвесторам без твоего неусыпного внимания. Да что там, компания просто не дойдёт до высокой оценки рынком и достойного курса акций, если будет завязана на одного человека, и у рынка не будет уверенности, что ее работе не помешает даже упавший на главного руководителя во время поездки в Нью-Йорк из окна Карнеги-холла рояль. Впрочем, даже продать много акций может быть затруднительно. Если инвесторы заблаговременно посчитают, что такие действия могут быть угрозой для компании (кому ты будешь их продавать? — конкуренту какому-нибудь — а тот их получит и сможет влиять на решения компании), то могут заранее наложить всевозможные ограничения на продажу акций (например, описать, кому сначала ты должен предложить выкупить эти акции, если вдруг захочешь их продать).

В случае с биржей так всё ещё интереснее.

А что с биржей?

Когда инвесторов три-четыре головы, они ещё в состоянии разобраться между собой и с тобой лично. А когда акции твоей компании проданы на бирже десятку тысяч разных покупателей, от Фонда Рискованных Инвестиций Австралопитекбанка до плотника Джона из Колорадо — они все хотят, чтобы бизнес продолжал работать стабильно, но далеко не все из них хотят разбираться в нем лично (и особенно активно не хочет разбираться главный инвестиционный советник Австралопитекбанка, благодаря решению «о диверсификации рисков» которого финансы банка распределены по акциям семидесяти предприятий из двенадцати разных стран). Они хотят, чтобы имеющиеся у них акции выполняли свою функцию отделения собственности от управления: ты управляешь компанией, а они владеют ей и получают от этого прибыль.

В таком случае некоторым гарантом того, что торгующиеся на бирже компании не будут уж совсем наглеть в своих аферах (ну-ка, кому тут ещё мечтается создать свою компанию, разрекламировать, «раздуть», выпустить на биржу, тут же загнать свои акции и свалить до конца жизни в Доминиканскую республику?) и будут честно работать, принося приобретателям акций деньги, является сама биржа. Даже не биржа, а государственная организация, выполняющая функции «биржевого регулятора» (внимание! биржа — это вполне себе частное заведение, и она не имеет возможности выпускать законодательные акты, и тем более обеспечивать их выполнение специально обученными людьми в чёрных масках и камуфляжных костюмах! А вот какая-нибудь ФСФР — вполне себе государственный орган власти, и может указывать людям и организациям, что и как они обязаны делать). Именно она создаёт законодательные ограничения, направленные на более «честное» функционирование механизма акций; в частности, чтобы руководство компаний, владеющее акциями, не имело бы на бирже каких-нибудь необоснованных преимуществ перед обычными покупателями, не могло за их счёт нажиться и хоть как-либо «обмануть их».

А, я догадываюсь, вы сейчас про «инсайд».

Нет, неправильно. Про инсайд — в следующей части :)

В следующей части: про инсайд
Теги:
Хабы:
+143
Комментарии 30
Комментарии Комментарии 30

Публикации

Истории

Ближайшие события

Московский туристический хакатон
Дата 23 марта – 7 апреля
Место
Москва Онлайн
Геймтон «DatsEdenSpace» от DatsTeam
Дата 5 – 6 апреля
Время 17:00 – 20:00
Место
Онлайн