Комментарии 49
А еще там бродят живые символы Linux =)
НЛО прилетело и опубликовало эту надпись здесь
С чем он там точно не сталкивается - так это с проблемами охлаждения серверов. И пива =)
Классный пост, спасибо)
"ПолюсЬ все время приближается к станции." — апПечаткА :)
"став начальником TT-отдела."
спасибо за ссылку! :)
За интересную статью - плюс, но лучше было бы целиком перевести. И иллюстраций понавставлять. ;)
а меня на антарктическую станцию не взяли :-(
там такая мед-комисия серьезная…
там такая мед-комисия серьезная…
А можете рассказать поподробнее?
Каким "стандартам" надо отвечать? :)
Каким "стандартам" надо отвечать? :)
иметь все прививки, справки об отсутствии кучи болезней (когда все пройдеш — на венах живого места не останется), иметь отличное зрение, не иметь проблем с психикой и нервами, иметь здоровую эндокринную систему,
требавания вобщем-то более-менее, но бюрократия…
требавания вобщем-то более-менее, но бюрократия…
+ не пускают если язва любой степени, проблемы с сердцем, дыхательной системой, алергия, идиосинкразия, патологии лимфатических узлов, тяжелые травматические усложнения, холецистит, заболевания кровеносной системы, хронические заболевания в ушах, носу и горле… ну и еще немалый список.
интересно, в их серверной отопление стоит или сервера подогревают помещение до нужной температуры?;)
Глупый вопрос серого человека... А зачем там сервера и дата-центр?
По всей видимости, там есть задачи с применением серьезных вычислений, ученые тоже хотят мощные компьютеры, как геймеры =)
Видимо, для ведения записей погоды и резултатов бурения льда. На сколько понимаю, полярники не сидят в изоляции и бьют баклуши, а ведут научные исследования по программам глобального потепления, озоновому слою, и влиянию низких температур на человека. Последняя программа толи от НАСА, толи от ВВС США, в продолжение нимецких исследовательских программ времен Второй Миовой войны.
по собственной воле в такой холод! брр-р-р! уважаю, но понять не могу :-)
А Нескафе они там пьют? :)))
Нет, ну супер на самом деле. Предложил бы кто мне такую работу — я бы не раздумывал ни секунды.
Нет, ну супер на самом деле. Предложил бы кто мне такую работу — я бы не раздумывал ни секунды.
продолжил перевод немного, публикую кусками, а то видимо ограничение на длину коммента:
Тяжело ли находить людей для работы в Антарктике?
Обычно у нас много желающих — мне пришлось пять лет подавать резюме, прежде чем меня наняли. Но иногда бывает так, что кандидатов совсем не хватает. Это зависит от колебаний в экономике. Например, сейчас у нас очень высокая конкуренция с работодателями из Ирака и Афганистана за ребят, которые могут настраивать спутниковую связь. Там конечно платят значительно больше, чем мы можем предложить. С другой стороны, у нас преимущество, что здесь никто в тебя не стреляет.
С какими техническими сложностями вы сталкиваетесь?
Наша самая большая проблема — это ширина канала. Он работает только 12 часов в день на скорости от 1,54 Мбит/с до 3 Мбит/с. Ещё у нас есть передатчик, с помощью которого мы можем посылать со скоростью 60 Мбит/с в одном направлении — от полюса на большую землю. Мы отправляем по нему научные данные, наш рекорд — 94 гигабайта за день.
В нашем распоряжении три спутника, и мы через них выходим в Интернет. Они все довольно древние, это один погодный спутник, один спутник морской связи и один старый спутник NASA, запущенный ещё в 1981 году. А два других были запущены вообще в 1976 или 1977-ом.
Как правило, нам приходится довольствоваться чем удастся — каждый спутник мы видим от 3 до 4 часов в день. В остальном у нас почти самая обыкновенная сеть. Мы используем оборудование Cisco, у нас проводные линии до всех спален и оптоволокно по всем зданиям. Так что если когда-нибудь можно будет подключать оптоволокно непосредственно к компьютерам, то у нас всё уже готово для этого. Мы стараемся быть максимально готовыми к новым технологиям.
Какой проект за последнее время был самым интересным?
За последний год мы создали по-настоящему крутую систему с использованием системы спутников Iridium. У нас 12 модемов соединены вместе и таким образом мы получаем в режиме 24х7 как минимум скорость 28,8К. Никто не верил что это сработает, никто вообще не верил, что у нас когда-нибудь будет Интернет семь дней в неделю круглосуточно — на Южном-то полюсе! Но теперь это наше последнее прибежище — если все широкополосные спутники уходят за горизонт, мы автоматически переключаемся на Iridium.
Тяжело ли находить людей для работы в Антарктике?
Обычно у нас много желающих — мне пришлось пять лет подавать резюме, прежде чем меня наняли. Но иногда бывает так, что кандидатов совсем не хватает. Это зависит от колебаний в экономике. Например, сейчас у нас очень высокая конкуренция с работодателями из Ирака и Афганистана за ребят, которые могут настраивать спутниковую связь. Там конечно платят значительно больше, чем мы можем предложить. С другой стороны, у нас преимущество, что здесь никто в тебя не стреляет.
С какими техническими сложностями вы сталкиваетесь?
Наша самая большая проблема — это ширина канала. Он работает только 12 часов в день на скорости от 1,54 Мбит/с до 3 Мбит/с. Ещё у нас есть передатчик, с помощью которого мы можем посылать со скоростью 60 Мбит/с в одном направлении — от полюса на большую землю. Мы отправляем по нему научные данные, наш рекорд — 94 гигабайта за день.
В нашем распоряжении три спутника, и мы через них выходим в Интернет. Они все довольно древние, это один погодный спутник, один спутник морской связи и один старый спутник NASA, запущенный ещё в 1981 году. А два других были запущены вообще в 1976 или 1977-ом.
Как правило, нам приходится довольствоваться чем удастся — каждый спутник мы видим от 3 до 4 часов в день. В остальном у нас почти самая обыкновенная сеть. Мы используем оборудование Cisco, у нас проводные линии до всех спален и оптоволокно по всем зданиям. Так что если когда-нибудь можно будет подключать оптоволокно непосредственно к компьютерам, то у нас всё уже готово для этого. Мы стараемся быть максимально готовыми к новым технологиям.
Какой проект за последнее время был самым интересным?
За последний год мы создали по-настоящему крутую систему с использованием системы спутников Iridium. У нас 12 модемов соединены вместе и таким образом мы получаем в режиме 24х7 как минимум скорость 28,8К. Никто не верил что это сработает, никто вообще не верил, что у нас когда-нибудь будет Интернет семь дней в неделю круглосуточно — на Южном-то полюсе! Но теперь это наше последнее прибежище — если все широкополосные спутники уходят за горизонт, мы автоматически переключаемся на Iridium.
А что если спутниковая связь падает на вашей стороне? Вы тянете жребий, кто пойдет в здание радиосвязи ковыряться с антенной?
Всем нашим довелось прогуляться до дальнего дата-центра по стоградусному морозу (-73 по Цельсию), когда за окном темно хоть глаз выколи. Это часть приключения, на которое все готовы, когда отправляются сюда работать — что могут возникать такие экстремальные ситуации. Если ты можешь поменять роутер на ста градусах мороза, ты можешь это сделать где угодно.
Какие научные проекты вы поддерживаете?
Здесь ведется несколько действительно больших научных исследований, и все они создают весьма увесистые объёмы данных. В роли гориллы фунтов так на восемьсот у нас сейчас южный полярный телескоп — 10-метровый радиотелескоп, который сканирует фоновое микроволновое излучение вселенной. Учёные таким образом ищут следы тёмной материи, это порождает тонны данных, которые они сразу же хотят переслать для обработки в Штаты как можно быстрее.
Если бы у нас не было широкополосного спутникового соединения, им бы так и пришлось хранить все эти данные по девять месяцев зимнего времени. А так, они могут видеть результаты своих наблюдений значительно быстрее. Так они могут анализировать погрешности телескопа и корректировать их, пока зимний сезон наблюдений всё ещё на дворе, вместо того чтобы отправить данные в конце зимы и понять, что всё было насмарку.
А в чем именно вы поддерживаете исследователей и ученых?
Как правило, вся основная техника у них своя собственная и мы только обеспечиваем инфраструктуру. Правда если у них что-то ломается, то мы выходим на передний план и помогаем им всё починить. Просто многие ученые — и я не могу их критиковать за это — не хотят доверять свои данные кому-то ещё. Поэтому мы только обеспечиваем связь, которая им нужна, и технические навыки, когда они потребуются.
Всем нашим довелось прогуляться до дальнего дата-центра по стоградусному морозу (-73 по Цельсию), когда за окном темно хоть глаз выколи. Это часть приключения, на которое все готовы, когда отправляются сюда работать — что могут возникать такие экстремальные ситуации. Если ты можешь поменять роутер на ста градусах мороза, ты можешь это сделать где угодно.
Какие научные проекты вы поддерживаете?
Здесь ведется несколько действительно больших научных исследований, и все они создают весьма увесистые объёмы данных. В роли гориллы фунтов так на восемьсот у нас сейчас южный полярный телескоп — 10-метровый радиотелескоп, который сканирует фоновое микроволновое излучение вселенной. Учёные таким образом ищут следы тёмной материи, это порождает тонны данных, которые они сразу же хотят переслать для обработки в Штаты как можно быстрее.
Если бы у нас не было широкополосного спутникового соединения, им бы так и пришлось хранить все эти данные по девять месяцев зимнего времени. А так, они могут видеть результаты своих наблюдений значительно быстрее. Так они могут анализировать погрешности телескопа и корректировать их, пока зимний сезон наблюдений всё ещё на дворе, вместо того чтобы отправить данные в конце зимы и понять, что всё было насмарку.
А в чем именно вы поддерживаете исследователей и ученых?
Как правило, вся основная техника у них своя собственная и мы только обеспечиваем инфраструктуру. Правда если у них что-то ломается, то мы выходим на передний план и помогаем им всё починить. Просто многие ученые — и я не могу их критиковать за это — не хотят доверять свои данные кому-то ещё. Поэтому мы только обеспечиваем связь, которая им нужна, и технические навыки, когда они потребуются.
Влияют ли условия на надежность и время наработки на отказ?
Здесь невероятно низкая влажность, поэтому статическое электричество представляет весьма большую проблему. Именно из-за него у нас больше всего портится ноутбуков и жестких дисков. Самые большие потери мы несем в области энергообеспечения и жестких дисков. Мы находимся на высоте 12 000,00 футов (3 657,60 м) и воздух здесь весьма разреженный, поэтому вентиляторы охлаждения не справляются. Всё что греется, требует дополнительной нежности, любви и заботы.
Высота влияет и на работу жестких дисков. Большинство читающих головок плавают на подушке воздуха над поверхностью магнитных дисков, а здесь меньше этого воздуха, и поэтому диски сыплются здесь чаще, чем где-либо ещё.
Что происходит, когда что-нибудь ломается?
Обслуживание немного тяжело осуществлять. Мы стараемся поддерживать как минимум годовой запас запчастей.
Что самое забавное, и что наименее забавное в твоей работе?
Веселей всего работать с учеными. Каждый здесь, от мойщика посуды, до ученых и строителей имеет свою удивительную биографию. Здесь нет обыкновенных людей.
Самое неприятное, что я тут прожил уже два года подряд, а быть вдали от своих друзей и семьи, особенно по праздникам, иногда бывает очень тяжко.
//собственно, буду рад, если curlybrace дополнит свой пост этим текстом
Здесь невероятно низкая влажность, поэтому статическое электричество представляет весьма большую проблему. Именно из-за него у нас больше всего портится ноутбуков и жестких дисков. Самые большие потери мы несем в области энергообеспечения и жестких дисков. Мы находимся на высоте 12 000,00 футов (3 657,60 м) и воздух здесь весьма разреженный, поэтому вентиляторы охлаждения не справляются. Всё что греется, требует дополнительной нежности, любви и заботы.
Высота влияет и на работу жестких дисков. Большинство читающих головок плавают на подушке воздуха над поверхностью магнитных дисков, а здесь меньше этого воздуха, и поэтому диски сыплются здесь чаще, чем где-либо ещё.
Что происходит, когда что-нибудь ломается?
Обслуживание немного тяжело осуществлять. Мы стараемся поддерживать как минимум годовой запас запчастей.
Что самое забавное, и что наименее забавное в твоей работе?
Веселей всего работать с учеными. Каждый здесь, от мойщика посуды, до ученых и строителей имеет свою удивительную биографию. Здесь нет обыкновенных людей.
Самое неприятное, что я тут прожил уже два года подряд, а быть вдали от своих друзей и семьи, особенно по праздникам, иногда бывает очень тяжко.
//собственно, буду рад, если curlybrace дополнит свой пост этим текстом
НЛО прилетело и опубликовало эту надпись здесь
Счастливый человек.
Мне думается, что работа на где-нибудь на Гоа или, на худой конец, на Мальте, гораздно более привлекательна, чем во льдах. Холодно, зима, блин, круглый год... Как-то непозитивно. Другое дело — коктейль с зонтиком, сигары, лядянющее пиво, приносимое куртизанками... Черт, кажется я не туда пишу...
НЛО прилетело и опубликовало эту надпись здесь
Зарегистрируйтесь на Хабре, чтобы оставить комментарий
Б-б-б-б-ерем интервью у IT-менджера Южного Полюса