Продолжение из 9-12-й глав Мемуаров. Для тех, кто не понимает, что тут происходит – вот ссылка на начало.
Глава девятая – Супра-переговоры
И снова нам с Кришной достался выход в организм. Впрочем, это судьба, ведь если не мы, то, кто? Но лично я так и не смог убедить себя с помощью расхожих штампов, что это справедливо. Мне очень не нравилась эта работа. Но это наш с Кришной вклад в экспедицию, а от нее зависело слишком много.
С работой мы управились быстро. Скоро это станет совсем привычным делом подсоединять электроды к различным нервам, раз, два и обратно в родной шлюз, слизь смывать! Но, все же, мы оба благодарны Иванову, который сделал из нас думающее и чувствующее железо, почти людей. Особенно это становится понятно при взгляде на железяк Сидорова. А если представить, что тебя вообще могли не придумать и не собрать, то становится совсем плохо, уж лучше вечность в слизи плавать и по двадцать раз на дню ее отмывать…
Но хватит о грустном, мы дополняем людей, а они дополняют нас. Это по науке называется симбиоз. И пока каждый делает то, что умеет лучше всего, у нас есть надежда на успех. Дело осталось за малым. Ильин в периоде притащил свой универсальный переводчик и всунул шнур в разъем акустической системы.
– Теперь можно приступать, – доложил он Иванову в периоде.
– Всем в кресла и пристегнуться! – приказал Иванов. – А то вдруг реакция будет не адекватной. Представьте себе, что супра-парень шлепнет себя по уху, когда мы к нему обратимся.
– Мы все уже готовы, – ответил Ю-Фу-Фынь.
– Привет незнакомец! – выдал в микрофон Иванов.
Картинка на экране остановилась.
– Он нас услышал! – обрадовался Сидоров.
– Надо говорить медленнее, – посоветовал Агент, – возможно для него это слишком высокая скорость переговоров.
– Привет незнакомец! Мы представители великой цивилизации, – продолжил Иванов, стараясь говорить, как можно медленнее. – Это не галлюцинация, просто мы подключили к вашему уху датчик для того, чтобы поговорить с вами. Если вы нас слышите, то, пожалуйста, ответьте.
– Конечно, я слышу голоса в моем мозгу. Я так и поверил, что суперцивилизация выбрала для контакта меня, простого технаря, который следит за этим термоядерным металлоломом. Боюсь, что надо сходить к психиатру. Нет, пожалуй, не стоит начинать с тяжелой артиллерии – начну с психотерапевта.
– Психотерапевт предпочтительнее, но может, обойдемся своими силами.
– Странно. Голос отвечает вполне логично. Эй, вы там, что вам от меня нужно?
– Мы установили контакт с вами потому, что вы первый, кого мы встретили, а еще потому, что вы, возможно, тот, кто сможет нам помочь.
– Если вы другая цивилизация, то как мы вообще говорим и понимаем друг друга, ведь наши языки должны сильно отличаться?
– Мы говорим через универсальный переводчик. Боюсь, что подробности может рассказать только мой коллега, который его придумал.
– Не стоит подробностей по переводчику. Лучше объясните, чего вы хотите? Вы решили завоевать наш мир?
– Ха! У нас тоже обывателя пичкают подобным бредом в дешевых фантастических фильмах: «С неба посыпались уродливые монстры и сразу принялись хватать самых сексуальных красоток». Спрашивается, на кой ляд этим монстрам эти самые сексуальные красотки. Уж точно не для секса! А если серьезно, то наша Вселенная погибает, и нам нужна другая. И это правда.
– Так вы хотите нашу Вселенную? Тогда мне не следует вам помогать! Я не предатель.
– Я сказал: нам нужна новая Вселенная, но не говорил, что она ваша. Ваша Вселенная нам не подходит, она слишком холодная для нас.
– А какая температура вам нужна?
– Температура солнечной короны. Но в солнце слишком большое давление, и это тоже нам не подходит.
– Тогда я совсем запутался. Не вижу, чем я мог бы вам помочь. Я ведь скромный рядовой технический специалист. Боюсь, что вам нужен некто гораздо более могущественный. Возможно, вам стоит обратиться к нашему правительству, но не понимаю, как и оно могло бы помочь вашей беде.
– Скажи незнакомец, если бы это было в твоих силах, ты бы помог нам?
– Вы точно не завоеватели?
– Мы беженцы. И создали нашу цивилизацию вы, вы же ее и собираетесь уничтожить.
– Как это возможно? Насколько мне известно, нашей цивилизации не под силу создавать другие цивилизации. Хоть бы свои проблемы успевали решать. Вот взгляните на термоядерные установки. Четверть из них откровенный хлам, только четверть новых, а остальные морально устарели, да и физически тоже. Вот хотя бы эта, – и он пнул ногой по-нашему ТОКАМАКу.
– Поосторожнее! – закричал Ильин. – Там же люди живут!
– Кто там может жить? Там же температура… Ага! Я, кажется, начинаю понимать! Так великая цивилизация живет в реакторе! Это очень забавно! Теперь я вам верю, что вы не завоеватели.
– Верите – это уже хорошо. А вот как насчет помощи? Нам необходимо переселиться в другой реактор, только в новый, и с непрерывным циклом работы. Да, у нас у самих есть такие реакторы с непрерывным циклом, можем подарить вам конструкцию. И нам нужно время на подготовку. А еще, ваша помощь, ведь вы нас можете перенести в другой реактор.
– У нас тоже есть такие – с непрерывным циклом работы – те, которые новые и должны заменить эту рухлядь. А еще хочу уточнить насчет целостности реактора: та микротрещина – это ваша работа?
– Мы сожалеем, но у нас не было другого выхода. По-другому мы не могли попасть в ваш мир. Трещина образовалась сама, но мы ее расширили немного, чтобы пролететь можно было.
– Значит, вы сейчас сидите у меня в голове, точнее в ухе?
– Да, если это вам неприятно, то, как только вы нам поможете, мы сразу же оставим вас в покое. Сами понимаете, что мы хотим просто спасти свою цивилизацию.
– Хорошо, я вам помогу. Можете готовиться к великому переселению. Тут привезли новый реактор. Скоро его установят, загрузят и сделают пробный пуск. А потом запустят навсегда. Когда его запустят, вашу «Вселенную» придется остановить, так как на это место тоже установят новый реактор. Я не могу повлиять на сроки, а поэтому вам придется спешить.
– А мы бы хотели оглядеться в новой Вселенной.
– Знаешь, что Иванов? – сказал Ю-Фу-Фынь, – я думаю, что лучше всего нам поспешить и предупредить нашу базу о том, что нам удалось выяснить. Ведь подготовка займет много времени, шутка ли – переселить Вселенную! Зенон, напиши им по дальинтернет связи.
– Увы, генерал, я уже писал, ответа нет.
– Это все квантовый полимер, которым заполнена кристаллическая решетка оболочки ТОКАМАКа. Никакие волны через него не проходят, все рассеивается, – сказал Ильин.
– Согласен, коллега. Нам остается только лететь.
– Давайте так: я и Кришна останемся тут на связи. Посидим в этом маленьком Миролазе, подождем вас. По крайней мере, как только вы снова выйдите в супра-мир, то свяжетесь через нас с нашим большим другом.
– Агент дело говорит, – поддержал подчиненного генерал. – А оставаться надо ему: он специально подготовлен для сидения в засадах, темных и тесных помещениях. А в обществе Кришны – он легко дождется нас.
– К тому же, я лучше познакомлюсь с супра-парнем, и, надеюсь, мы подружимся.
– Прежде чем отправиться в обратный путь, я бы хотел обсудить такой вопрос: а если что-то не получится, мы сможем попасть в другой реактор?
– Не вижу принципиальной проблемы. Я обещал помочь вам потому, что считаю нашу цивилизацию в ответе за вас, ведь мы создали Вселенную, в которой вы появились. Да, и я думаю, что не следует сообщать об этом моему начальству, а то еще объявят меня сумасшедшим, а мне это ни к чему. И даже если мне поверят, то тоже может выйти неприятность: сильные мира сего так любят выкручивать руки тем, кто слабее. А вы точно слабее и зависите от нас полностью. Так что лучше им не говорить.
– У нас тоже так было, пока не появилось объединенное правительство.
– У вас вся галактика объединилась! Вот это здорово!
– Увы, нет, только половина. Второй половиной командуют Даргонийцы, наши давние соперники и враги. Хотя ситуация с ними улучшилась: мы уже давно не воюем и обменялись послами.
– Я хочу вас предупредить, что я тут только работаю, то есть нахожусь не все время. А когда не работаю, то бываю в разных местах, в том числе и дома. В присутствии других людей моего мира я не смогу говорить с вами, а помогать смогу только когда нахожусь здесь. Не советую вступать в контакт с другими, так как не все из нас станут помогать вам. Да меня зовут, – и мы услышали, впрочем, как и до этого, нечто не внятное, но универсальный переводчик выдал: Джо.
– Очень приятно, Джо. Меня зовут Иван, моего коллегу Илья, а нашего робота – Зенон. На связи с тобой остается Агент и робот Кришна. А мы сейчас улетаем домой. Там надо провести большую подготовительную работу. Надеюсь, у нас все получится. Нам надо попасть внутрь реактора, а двигаться в «микротрещине» против встречного «ветра» мы не в состоянии.
– Я вам помогу. Выбирайтесь и летите к термометру, я его всуну в реактор по команде Агента, надеюсь, у вас есть связь с ним.
– Спасибо! До встречи, Джо!
– Желаю вам удачи Иван!
И вот, мы в родной Вселенной. Первое что я сделал – это написал подробное письмо Сергею Сергеевичу. Ю-Фу-Фынь прочел, одобрил и поставил свою цифровую подпись, сделав его, тем самым, официальным докладом. От себя он приписал о необходимости эвакуации Вселенной в кратчайшие сроки.
Сергей Сергеевич отписался, что понял, принял и переслал на самый верх Контр-адмиралу. А я отписал, что мы летим к ним в почти полном составе. Ильин снова рассчитал гравитационно-уравновешенную траекторию, я сел в кресло первого пилота, все нырнули в капсулы гравизаморозки, и как только они сработали – я стартовал. Не стану описывать подробности, ведь все происходило в обратном порядке.
Обратный путь субъективно продолжался ту же неделю. Когда пошли через наш звездный сектор – стало частенько потряхивать. Я постепенно сбавлял скорость и к тому времени, когда впереди замаячили наши ионные двигатели, оставленные на орбите Плутона, мы уже летели с нормальной досветовой скоростью. Не успели мы закончить стыковку с двигателями, звякнула электронная почта. Пришлось идти проверять:
Генерал-майору Ю-Фу-Фыню, срочно, секретно.
Генерал, в приложении находится шифрограмма с самого верху, с грифом сов. секретно.
Сергей Сергеевич.
Это был тяжелый удар ниже пояса. Впрочем, о чем это я, нет у меня пояса, да и того что ниже. Обидно только, что от меня и секреты. Пришлось завершить процедуру пристыковки к ионным двигателям, включить автопилот и задать курс домой. Я тут же взялся будить экипаж. Не надо иметь много ума, чтобы догадаться – первым я разбудил генерала, вдруг в шифрограмме что-то важное. А пока он там грелся чаем и письмо дешифровывал, начал заниматься остальными, одним за другим, в порядке согласно сложившийся традиции. Опыт у меня уже был, и я сильно уплотнил график пробуждения.
Едва Иванов и Ильин стали минимально работоспособными, генерал ознакомил их с содержанием шифровки. Они ушли пошептаться в спальный отсек, а когда вышли оттуда, Ильин сел за суперкомпьютер и заново рассчитал наш курс. К тому времени, я уже разбудил Сидорова и снабдил его неограниченным запасом горячего кофе с молоком, конечно искусственным, потому что корову в Миролаз не засунешь.
– Внимание, генерал должен сделать заявление, – объявил Ильин.
– Господа, – начал он, не сделав исключения для роботов, чем поднял мой статус и уважение к себе, – мы не летим домой. Пришел приказ от Контр-адмирала срочно прибыть к нему!
Глава десятая – Большое начальство
Контр-адмирал располагался на столичной планете сектора, и лететь до нее было порядком.
– Зенон, сейчас ты поймешь, что значит путешествовать меж звезд, и насколько это труднее, чем мчаться между галактик по гравитационно-уравновешенной траектории, – сказал Ильин в периоде.
– Неужели нет какого-либо легкого способа, – спросил я.
– Сейчас мы вычислим гравитационно-напряженную траекторию, и автопилот поведет нас по ней, объяснил Иванов в периоде.
– Знаете, мне как-то не очень нравится само название этой траектории. Почему нельзя проложить уравновешенную. Я дважды пересек пол Вселенной по такой траектории и меня нигде даже не тряхнуло.
– Это происходит потому, что когда облетаешь галактики, у Миролаза сколько угодно места для маневра, а облет в десять-пятнадцать лишних парсек, компенсируется тем, что мы не меняем скорость, а она, в этом случае, предельно возможная. За счет этого все силы на траектории уравновешиваются, и ты мчишься в пустом космосе так плавно, что не замечаешь самого движения.
– Ильин совершенно прав. Но вот внутри галактики такая траектория возможна только с досветовыми скоростями. А мы торопимся, нас большое начальство ждет, да и Вселенную надо поспешить спасти. Так что придется лететь быстрее скорости света. А это значит, что плавной траектории не получится, и будет она состоять из нескольких отрезков прямых, которые соединяются между собой поворотными параболами. Эти параболы невозможно пройти на одних гипердрайвах – там недостаточно притяжения от звезд, которые мы облетаем, и возникают такие боковые силы, что снесут нас далеко в сторону, и при этом можно врезаться в какую-либо соседнюю звезду.
– Кажется, я понимаю, шеф! Это как гонки Формулы-1 – перед крутым поворотом надо тормозить, иначе болид вынесет с трассы и хлоп об борт!
– Молодец, Зенон. Вот не знал, что ты гонками интересуешься, но ты уловил самую суть. И если продолжить твою аналогию, то знаешь, что на поворотах в Формуле-1 на гонщика и на болид действуют перегрузки. Так и на поворотных параболах. И, чтобы не улететь с траектории, нам придется включать ионные двигатели для того, чтобы компенсировать боковые силы, но идеально отрабатывать дуги никогда не выходит, вот и получается солидная перегрузка из-за того, что корабль дергает, то в одну, то в другую сторону.
– Но может быть, мы сбавим скорость?
– Конечно, сбавим, но все равно она должна быть высокой, иначе мы прилетим в следующем столетии. Сейчас я закончу с траекторией, и мы снова уляжемся в капсулы. Это позволит сделать траекторию полета максимально жесткой и максимально быстрой. А такое могут выдержать только роботы.
***
Миролаз вошел в первую поворотную параболу, и сразу начался ад. На мгновенье позже пошла жуткая вибрация от включившихся на полную мощность ионных двигателей. Такой тряски не бывает даже при посадке на планету, но нас все равно продолжало сносить. Требовалась поддержка гипердрайвов, но они срабатывали с большим запаздыванием, такова уж природа гипердрайвов. А когда они включались, то приходилось разгонять их до максимального режима, чтобы удержать траекторию и суммарную тягу приходилось регулировать за счет ионных двигателей, чтобы удержаться хотя бы приблизительно на параболической кривой. Казалось, что возникающая при этом тряска вытрясет из меня все, даже железный спецназ трясло так, что они щелкали стальными беззубыми челюстями и в такие моменты, в глубине их рта, можно было рассмотреть ствол ионной пушки.
Компьютер накладывал на мониторе нашу реальную траекторию на ту идеальную, что рассчитал Ильин, и на ней появился первый зубец. Теперь двигатели пересилили снос, и мы пересекли идеальную траекторию. Кривая скакнула в другую сторону, ионные двигатели почти отключились, вибрация стихла, но это счастье продолжалось недолго. На траектории появился первый внутренний зубец, и нас стало снова уносить. Ионные двигатели включились на полную мощность, тряска и перегрузка, еще хуже прежней, навалилась на нас.
Когда все это закончилось, и я пришел в себя, то на экране я увидел траекторию в виде пилы, наложенную на плавную кривую параболы. Наиболее напряженной была средняя часть, и я помнил ее смутно, так как мой мозг перезагружался раза четыре от таких вибраций и перегрузок. Я, на всякий случай, пошел проверить капсулы, трудно было поверить, что все обошлось. Но капсулы были целы, а люди живы. И это была только первая из трех, поворотная парабола!
Это был еще тот полет. Не хочу описывать его потому, что эти неприятные воспоминания все еще заставляют дрожать мои электронные синапсы. Но когда все закончилось, я пожаловался Иванову и Ильину. И чудо случилось: оба гения пошептались меду собой, потом бросились к суперкомпьютеру делать расчеты. Всего одна бессонная ночь, и на утро мне объявили, что они изобрели гравитационно-стабилизирующую рубку для одного робота-пилота.
– Как только мы прилетим на базу Контр-адмирала, – сказал Иванов, – мы там ее изготовим и установим две таких рубки для обоих пилотов.
– А пока мы летим последнюю прямую траектории, – добавил Ильин, – я проработаю ее конструкцию. Это должно быть нечто похожее на капсулу гравиизаморозки, но без обездвиживания и заморозки, она роботам ни к чему, и рубка, в отличие от капсул, должна стоять вертикально.
Но конец этого ужасного полета был близок. Мы летели примерно неделю, но какая огромная разница: в прошлые разы мы за такое же время пронеслись через половину Вселенной, минуя несчетное число галактик. А сейчас мы продвинулись на едва заметный отрезок на карте галактики.
***
В космопорту нас ждал огромный, как грузовик, лимузин неизвестной мне модели, мы уселись в него и всем, и всему нашлось место, там было даже специальное сидение для меня. Наша машина понеслась в направлении столицы в сопровождении солидного кортежа охраны на бронеавтомобилях. В нашу честь были перекрыты дороги и улицы в столице. Лимузин описал полукруг вокруг огромного дворца правительства сектора и остановился прямо напротив парадного эскалатора. Двери распахнулись, мы вышли и ступили на крытый эскалатор.
Бегущие ступени быстро подняли нас в холл, размеры которого впечатляли. Нас ожидали внимательные охранники, которые сразу же попросили Сидорова и его железяк подождать здесь, внизу. Нас осмотрели, но обыскивать не стали. Тут появился офицер с такими погонами, что я никак не мог понять его звание и должность, и предложил следовать за ним.
Мы поднялись в лифте, прошли запутанными коридорами и оказались перед дверью с надписью «Командующий сектором, звонковая».
Адъютантов и секретарш в звонковой было на два порядка больше, чем железяк у Сидорова. Звонили телефоны и видеофоны, секретарши выслушивали только начало вопросов, а после звонки переводили в отделы, которые ими должны были заниматься. Все это так оглушало и дезориентировало, что даже мое быстродействие было сбито с толку. Я думал, что здесь все настолько заняты, что на нас никто не обратит внимание. Но нет – тут же перед нами выросла секретарша:
– Добрый день! Вы кто? – прокричала она, сняв на мгновенье наушники.
– Добрый день! Я генерал Ю-Фу-Фынь, а это моя команда, – гаркнул в ответ генерал, стараясь перекрыть этот невообразимый звон и шум.
Генерал здесь чувствовал себя как дома, тем более, что он действительно являлся главой экспедиции.
– Пойдемте со мной, – сказала она, скорее прочитав по губам генерала ответ, чем расслышав его.
Девушка стремительно двинулась по периметру этой кричащей и звонящей комнаты, по единственному свободному проходу. Это напоминало соревнование по спортивной ходьбе на сто метров. В конце этой стометровки обозначилась массивная дверь. На двери была надпись «Командующий сектором, старшие секретари». Секретарша нырнула в дверь, не сбавляя скорости, и тут же вынырнула обратно.
– Вас ждут, входите.
Мы скорее не вошли, а ввалились, так нам было все ново и непривычно. Секретарша порхнула и исчезла, вероятно, снова ставя рекорд по спортивной ходьбе. Мы оказались в большой комнате, разделенной прозрачными перегородками, за которыми сидели важные адъютанты в генеральских погонах, и у каждого была своя небольшая команда. И тут было так тихо, что всех нас просто оглушило тишиной.
– В их звонковой я завидовал наушникам этих секретарш, – слишком громко пошутил Ильин.
– Следуйте за мной, господа, – перед нами вырос генерал-майор. – Шеф вас примет через пятнадцать секунд! Как раз успеем дойти до двери. Поздравляю вас, генерал, с повышением, – обратился он к Ю-Фу-Фыню.
– Какому повышению?
– Сейчас все узнаете, рассказывать нет времени.
И он почти так же стремительно, как и прежняя наша провожатая, пошел к следующей двери. Надпись на двери стала короче, там значилось скромное «Командующий сектором».
У командующего сектором было пять столов в кабинете, заставленные рядами видеофонов. Но он не сидел за ними, это была вотчина генерал-майора. Сам контр-адмирал, молодой и высокий (и как это он успел до контр-адмирала в его-то годы) сидел в обширном мягком кресле, одном из десятка. Он встал и пригласил нас садиться. Я с сомнением оглядел хлипкие конструкции и сказал:
– А можно я постою?
– Как вам угодно, Зенон, но уверяю вас, что эти кресла выдержат все, что угодно.
– Он, телепат что ли? – подумал я.
Но сел и, о чудо, оно и, правда, держало мой вес. Мне было собственно все равно – стоять или сидеть и на чем сидеть, это люди получают удовольствия от удобного сидения.
– Итак, господа. С этого момента вы все, а также те, кого вы привлекли или привлечете к работе, являетесь сотрудниками сверхсекретного отдела, который решено назвать «Отдел Сверхсложных Спасательных Операций», иначе ССО. В настоящий момент вы спасаете галактику. Руководство на самом верху считает, что вам и после этого найдется работа. Начальником отдела назначен генерал Ю-Фу-Фынь, с повышением звания до полного генерала, заместителем по науке – Иванов, с присвоением звания генерал-полковник, главным инженером – Ильин, с присвоением звания генерал-майор. Остальных членов отдела подадите списком, я подпишу. Эту операцию курирую я, а далее, когда или если вы справитесь, получите нового куратора сверху из центрального правительства. Сейчас я выслушаю вас, и мы вместе примем план.
– Нам срочно надо переселить всю галактику! – выпалил Ильин.
– Для этого нам надо построить огромное количество Миролазов, да не таких как наш номер два, и даже не на сто мест как номер три. Нам нужны огромные Миролазы! – добавил Иванов.
– Тут возникает законный вопрос, – сказал Ю-Фу-Фынь, – сообщать или не сообщать Даргонийцам?
– Давайте по порядку. Какова вероятность, что вы ошибаетесь? Доложите Ю-Фу-Фынь.
– Такая вероятность равна нулю. Мы все были в том мире, как там его…
– Супра-мир, – подсказал я.
– Мы провели осмотр и изучение местности, вступили в контакт с супра-инженером по имени Джо, который нам сочувствует, и обещает всяческую помощь и секретность, так как уверен, что их правительство не станет нам помогать, а скорее наоборот. Но Джо нам поможет перебраться в соседний, более совершенный ТОКАМАК. И при этом, время у нас ограничено, нет, его пока достаточно, но следует торопиться. Дело в том, что наш супра-друг не имеет возможности отсрочить остановку нашего ТОКАМАКа, так как занимает самую низшую позицию в их системе. Мы в том мире являемся микро-нанороботами и можем перемещаться внутри их организма. Мой секретный сотрудник сейчас сидит в Миролазе-1 во внутреннем ухе нашего супра-друга и поддерживает с ним связь, а когда мы снова вернемся туда, то снова установим через него связь с нашим супра-другом.
– Так. Картина мне ясна. Теперь, когда с обстановкой все понятно, прошу объяснить, что нужно для переселения. Доложите Иванов.
– Сейчас нам необходима одна модернизация нашего Миролаза-2. Мы с Ильиным уже придумали конструкцию, ее необходимо изготовить в двух экземплярах. Она необходима для увеличения скорости полета Миролаза, впрочем, эту модернизацию следует установить на все Миролазы. А Миролазов нам потребуется много. Сейчас в моей лаборатории пытаются сделать Миролаз-3 на сто человек вместимостью. Но для того, чтобы реально вывезти население нашей половины галактики, нужны гигантские аппараты и их надо десятки тысяч. Даже при этом условии переселение сильно затянется. Нужно ставить все под государственный контроль, разрабатывать комплектующие невероятных размеров и мощности и конструировать Миролаз на миллиард или даже десять миллиардов человек.
– Это грандиозная задача. Есть что-либо еще?
– Хочу добавить, – сказал Ильин, – с конструкцией всех приборов и самого Миролаза-4 мы с Ивановым справимся дней за десять-пятнадцать, но нам надо вернуться в лабораторию. Что касается эвакуации, то ее можно совершать на любых космолетах вплоть до магнитной защиты нашей Вселенной, а там уже пересаживать в Миролазы. Таким образом, Миролазы будут использованы более интенсивно. А сейчас, нам нужен модуль, о котором говорил Иванов.
– Вы все немедленно получите, как только закончится совещание. Кто-то еще желает сказать?
– Я желаю, сэр!
– Говори, Зенон.
– Практика показала, что на больших скоростях управлять Миролазом приходится мне, а это значит, что таких роботов как я потребуется, как минимум, столько же, сколько Миролазов.
– Благодарю за хороший совет. Назначаю тебя старшим лейтенантом.
– А как мой брат-близнец Кришна, он тоже много сделал…
– Пусть тоже будет офицером. Дадим ему звание лейтенант. Впервые слышу, чтобы робот просил за другого робота! Надеюсь это все господа? Мой личный адъютант будет помогать вам, действуя от моего имени. Все ресурсы сектора в вашем распоряжении. А сейчас я должен сообщить ваши новости президенту и в Адмиральский совет.
Глава одиннадцатая – И снова дома
Нам и, правда, создали идеальные условия для работы. Иванов с Ильиным разработали конструкцию гравирубки за пару часов, немного переделав конструкцию гравикапсулы, а к утру, усилиями адъютанта, мы получили обе рубки в готовом виде. Конечно, мне пришлось повозиться с установкой, но Сидоров со своими железяками помогал на совесть, то есть совесть была у Сидорова, а у железяк – сила и повиновение приказам сержанта.
А потом привезли еще пару двигателей нового типа, они назывались импульсные. Ильин сам руководил установкой двух таких на наш Миролаз. А после все пошло, как и раньше: новая гравитационно-напряженная траектория, которую проложил Ильин, была намного жестче, чем предыдущая. Я высказал свои опасения, но Иванов меня успокоил:
– Не бойся Зенон, капсулы и гравирубки выдержат, а так мы долетим вдвое быстрее.
Залез я в рубку, огляделся и стал понемногу привыкать. А остальной экипаж по гравикапсулам в заморозку улегся. Когда все было готово, я стартовал. Наверное, еще никто не летал сквозь галактику с такой скоростью, но на параболических дугах трясло едва заметно, это, конечно, в гравирубке. Так что, в целом, добрались быстро и с комфортом, а вот у железяк две челюсти из шарниров вытрясло, и один манипулятор отвинтился. Но это беда небольшая и легко поправимая.
Зато в лаборатории нас встретили с радостью. Ю-Хунь-Фынь и Ю-Кунь-Фынь очень удивились нашему виду:
– Как вы все помолодели! – воскликнули они хором.
– Да, они правы, – спокойно согласился Сергей Сергеевич. – Что это с вами случилось?
– С нами все в порядке, – ответил Иванов, – мы все те же что и раньше, а молодо выглядим потому, что при сверхсветовых скоростях время течет в другую сторону, ну и организм, соответственно, омолаживается.
– Это что, и в младенца можно превратиться? – спросил Хунь.
– Тайна сия велика, – пошутил Иванов.
– Просто на эту тему нет хорошей теории, и статистики таких дальних и скоростных полетов тоже нет, – серьезно ответил Ильин.
– А почему с вами нет Агента и Кришны? – поинтересовался Сергей Сергеевич.
– Они на боевом дежурстве в супра-мире находятся, в организме Джо, прямо в ухе пристроились, – отвечал Ю-Фу-Фынь. – Мы сейчас устали, а вам Зенон все расскажет, пока мы придем в себя. Только одно хочу знать сразу: готов ли Миролаз-3 на сто человек?
– Завтра доставят на космодром с секретного сборочного завода, – ответил Кунь.
– А как с секретностью?
– Они думают, что это обычная космическая яхта, – ответил Сергей Сергеевич.
– Передайте все чертежи лейтенанту Зенону, он их отправит Контр-адмиралу, нашему куратору, на личный электронный адрес. Да смотри, зашифровать не забудь!
Все они разбрелись по кроватям, а я принялся за донесение.
***
Утром я едва успевал подавать чай с кофе и бутерброды. Надо сказать, что было выпито неимоверное количество бодрящих напитков. При этом Иванов и Ильин все время шептались и выдавали решения и конструкции, а также поручения и замечания Хуню и Куню, которые те, почти всегда молча, и быстро исполняли. Да и стоит ли перечить двум гениям, когда они понимают друг друга почти без слов и торопятся спасти Вселенную. Благо хоть Хунь и Кунь были настолько высоко квалифицированы, что могли понимать и исполнять все то, что придумывали эти двое.
Ю-Фу-Фынь и Сергей Сергеевич решив, что им тут делать нечего, забрали Сидорова и часть охраны и убыли на космодром Миролаз-3 осматривать. Но я с ними не поехал, так как без моего кофе и чаю тут могла остановиться разработка, а я вовсе не хотел быть причиной срыва спасения Вселенной.
Давно вернулись наши с космодрома, а разработчики и не думали останавливаться. Похоже, у них началась творческая лихорадка: они забыли о времени, сне и отдыхе. Смотрел я, смотрел на это, и попробовал им об этом намекнуть, но встретил полное непонимание. Пришлось ждать до следующего утра. Тут уже даже Хунь и Кунь с чая на кофе перешли, вижу, что с ног падают от того и кофе пьют, морщатся, видно о чае мечтают, но понимают, что надо.
Тут пошел я к генералу и говорю:
– Если так дело пойдет, то доведут себя оба гения до полного истощения.
– Ты прямо стихами заговорил, Зенон!
– Это я от волнения. А с ними надо что-то делать, как-то их спать уложить.
– Да, – отвечает Ю-Фу-Фынь, – мне тоже это не нравится. Случись что с ними, и операция сорвется, а нам даже до катастрофы не дожить, это чтобы со всеми вместе. Нас Контр-адмирал раньше…
– Хорошенькая перспективка! А ведь я еще так молод, вот омолодился недавно!
– Знаешь, Зенон, ты им столько всего подаешь, может им снотворного подсыпать? Понимаешь я на такой работе давно, она нервная, ко сну не располагает, ну, в общем, есть у меня запас отличных сладких снотворных порошков, вместо сахара сойдет.
– А что, мысль дельная: дешево и сердито. Давайте ваше снотворное.
Вот генерал и выдал мне два пакетика. Сыпанул я их в кофе и подал. Ну, понятно, Кунь с Хунем все видели, да и Сидоров свой оптический глаз поднастроил, но генерал им подал знак молчать. Схватили Иванов и Ильин по чашке, и не глядя и залпом. А через пять минут пришлось мне их в койки уносить. Зато спали они часов по десять как спящие красавцы. А как проснулись – ничего не помнят, кофе и бутерброды потребовали и снова за работу.
Так и пошло: стали мы с генералом использовать Ю-Хунь-Фыня и Ю-Кунь-Фыня в качестве индикаторов усталости. Как только они начинали зевать, носом клевать, и с чая на кофе переходить, так значит, пора два кофе с порошками для гениев готовить. Держались так восемь дней, я отвлекался только на то, чтобы по секретной интернет-связи Адмиралу чертежи разных узлов и агрегатов пересылать. Те чертежи шли по секретным заводам, чтобы они их сразу в производство запускали.
Потом вдруг очнулись оба, и Иванов доложил:
– Готово, все узлы Миролаза-4 сконструированы, можно сам Миролаз компоновать. Но это работы на час, в общем раз два и готово!
– Зенон! – командует Ю-Фу-Фынь, – праздничный обед готов?
– Готов, а как же, и уже сервирован. Сейчас все подаю, прямо вместе со столом вместо подноса.
Да здравствуют шесть манипуляторов и сила робота! Сходил я на кухню и вынес праздничный стол. На самом деле это мы с генералом придумали так Иванова и Ильина отвлечь от работы. Ели, пили, гуляли, песни играли. А под конец соорудил я им два кофе специальных…
Утром, отдохнувшие, они сели за компоновку нового Миролаза и решили, что если вместимость Миролаза-4 получилась десять миллиардов человек (потому что таково среднее население одной планеты), то следующий аппарат должен быть как минимум в десять раз больше. Вы удивитесь, если я скажу, что к полудню они управились с техническим заданием и даже сами нормальный обед потребовали. И я, уже было совсем обрадовался, что исправились они.
Но после обеда взялись они за Миролаз-5 на сто миллиардов человек вместимостью. И тут пошло хуже прежнего: творческая лихорадка переросла в творческую эйфорию. И перестали они все вокруг замечать.
Но мы рецепт уже знали, действия отработали, только стали привыкать они к снотворному, и пришлось дозу увеличить. Так или иначе, а все трудности мы преодолели, и за три дня наши гении такого монстра родили, аж на сто пятьдесят миллиардов вместимостью. Правда, пришлось отказаться от ионных двигателей, уж слишком нереально велик оказался Миролаз-5 для взлета с поверхности планеты. А ионные двигатели для него, оказалось, построить просто невозможно.
Тогда великие умы решили строить его на орбите, а из двигателей использовать только гипердрайвы и импульсные, только импульсных поставить в два раза больше, это чтобы компенсировать отсутствие ионных. По этой причине, решили строить все типы Миролазов, чтобы меньшие, которые могут на планеты садиться, потом служили как бы шлюпками для высадки на поверхность для самых больших аппаратов. За всей этой суетой чуть не забыли самое главное: построить моего третьего брата, но я, конечно, молчать не стал:
– А кто будет Миролазом-3 на сверхсветовых скоростях управлять? – спросил я Иванова.
Он аж подпрыгнул от такого вопроса. Достал мои чертежи и ну Хуню и Куню ценные указания давать.
Дождался я, когда китайские инженеры за работу взялись, и говорю Иванову:
– Шеф, надо моему единочертежному брату имя дать, что-нибудь красивое, звучное и со смыслом.
– А давай назовем его Сократ, он был философ, скульптор и воин.
– А что, мне нравится: пусть будет Сократ, а покрасим его в синий цвет.
Всю ночь Хунь и Кунь собирали моего третьего брата, и к утру, он был готов.
Доложил я в штаб Контр-адмиралу все наши дела, отослал все чертежи, а оттуда ответ пришел:
– Приказываю: старую лабораторию законсервировать и оставить в распоряжении Иванова, вдруг, когда понадобится. Всему отделу прибыть немедленно на новую базу. Новые инструкции по прибытию.
Контр-адмирал.
Показал я генералу этот приказ. Генерал объявил об отъезде всем, и работа закипела. Вскоре, благодаря Сидорову и его железякам, все было погружено, Миролаз-2 стоял на космодроме рядом с Миролазом-3. Ильин стал командовать новым Миролазом, а Сократ им управлять, конечно, после того, как ему перекачали весь мой опыт по пилотированию, ведь братья должны делиться между собой. Кроме того, туда загрузили Сидорова со всем спецназом и Сергея Сергеевича, чтобы было кому за ними присматривать. Оба наши корабля оказались сильно недогруженными, что позволило Иванову и Ильину проложить новые еще более скоростные маршруты.
Полет прошел без происшествий. Нас ожидал известный нам генерал-майор. Он приветствовал нас от имени командующего и передал секретный пакет Ю-Фу-Фыню, а сам остался дожидаться, когда пакет прочтут. Прочел Ю-Фу-Фынь бумагу и приказал:
– Нам временно передается под начало Южный Галактический промышленный сектор. Ильин назначается главным инженером и главным ответственным за производство всех Миролазов, генерал-майор, его заместителем и главным администратором. Оба они будут управлять этим сектором. А все мы отправляемся в экспедицию по обследованию и изучению новой Вселенной. Давайте поздравим Илью Ильича и э…?
– Антон Иванович.
– И Антона Ивановича с назначением на столь ответственную работу. А Антона Ивановича еще и с тем, что он теперь член нашей команды.
– Когда мне приступать? – спросил Ильин в периоде.
– Подпиши здесь, а теперь здесь. Это мой экземпляр, а это твой, – сказал Ю-Фу-Фынь. – Вот ты и приступил! Немедля едешь с Антоном Ивановичем, он тебе поможет войти в курс всех дел. Мы все надеемся, что вы справитесь.
– Мы тоже надеемся, что вы справитесь! До встречи!
– Мы вернемся с победой!
Они ушли первыми. Я смотрел вслед высокой фигуре Ильи и низенькой худощавой фигуре Антона Ивановича. Мы улетали надолго, и никто из нас не знал: свидимся ли мы снова.
Глава двенадцатая – Новая Вселенная
Великое магнитное поле долго не хотело отпускать наши Миролазы. Я управлял Миролазом-2, и когда мы вынырнули на той стороне, то никто не отозвался на наш вызов.
– Зенон, в такой ситуации подавай сигнал каждый час, – приказывал Иванов перед отлетом.
Я и подавал несколько сигналов каждый час, пока через двое суток не услышал ответный сигнал Сократа. Я с радостью ответил, дал постоянный сигнал, чтобы Сократ мог взять правильный курс на нас.
Миролазу-3 досталось еще больше, чем нам. Но Сократ, благодаря переданному мной опыту, отлично справился с переходом и вскоре оказался рядом. Но это было только начало экспедиции. Мы подрабатывали импульсными двигателями Миролазов и постепенно приблизились к известной нам, по предыдущему полету, щели-раковине в клапане. Я остановил сближение на значительном расстоянии, чтобы не бороться с «ветром», дувшим наружу через эту щель.
Теперь предстояло Миролазу-2 снова пройти через нее, а Миролаз-3 был слишком велик для этого. Вся надежда была на лояльность нашего друга – супра-парня по имени Джо. Все люди лежали в гравикапсулах в моем корабле, кроме железяк Сидорова. Ждать больше было нечего, и я повел свой Миролаз в поток, который по меркам супра-мира был просто микроутечкой. Но это по их меркам.
Мощный поток подхватил нас и мы, доверившись автопилоту, пронеслись сквозь микротрещину супра-мира наружу с огромной скоростью. Когда я со всем этим справился, и перешел в обычный скоростной режим, то сразу засек пеленг Миролаза-1, который выдавал в эфир Кришна.
– Привет, Кришна, привет Агент! – заорал я.
– Привет, брат! – закричал в ответ Кришна.
– С кем это ты? – раздался сонный голос Агента.
– Наши прилетели!
– На двух Миролазах! – не без гордости, добавил я.
– Вот это новость! – обрадовался Агент, – а то даже такой тренированный парень, как я, начал с катушек сходить от одиночества. Не будь рядом Кришны, наверное, стал бы постоянным клиентом психиатра!
– Все наши во втором Миролазе, со мной, но пока спят, а сзади, по ту сторону клапана ожидает Миролаз-3, на сто мест.
– Зенон, а он что пустой?
– Нет, Кришна, у нас с тобой есть третий брат, младшенький – Сократ. Вот он там пилотом подрабатывает. А людей, для безопасности, я с собой всех забрал: еще неизвестно как через приоткрытый клапан вылет получится, ведь это в первый раз.
– Вы меня только отсюда заберите, – взмолился Агент, – Кришна и сам тут справится, а мне необходимо обстановку сменить.
Что тут поделать, не доводить же Агента до сумасшествия? Подлетел я и по самой короткой траектории прошел сквозь «организм» к первому Миролазу и успешно пристыковался. Открыл переходный отсек и радостный Агент, кинулся меня обнимать. Я еле отбился, ведь против своих силу применять нельзя. Да и потом, доктора рекомендуют эмоции выпускать вовремя, так что я потерпел, сколько надо, из чистого человеколюбия и в медицинских целях.
А за это время и Кришна к нам перебрался. Тут я их ввел коротко в курс дел, точнее Агента, а Кришне просто перекинул данные, и он пережил и узнал все то, что пережил и узнал я. Ведь мы, роботы, можем чувствовать и проживать совершенно полноценно, те моменты, которые пережиты одним из нас, и в этом наша сила.
– Только вот у меня один вопрос есть: все у нас продумано замечательно, но одного я не понимаю, как Кришна узнает, что пора клапан из новой Вселенной наружу открывать, нас значит выпускать? – спросил Агент.
– Видишь тот сейф? Это птичья клетка, и там сидят механические голуби, почтовые само собой разумеется, каждый с импульсным микродвигателем и с встроенным твердотельным информационным накопителем. Они настолько маленькие, что даже сквозь квантовую замазку пролететь могут. Их Иванов и Ильин разработали перед отлетом.
– Тогда я спокоен.
– И я тоже, – отвечал Кришна.
Однако, я тут оказался в затруднительном положении: все начальство в гравикапсулах и размораживать их смысла нет – все равно следом замораживать придется, а тут Агент со своей просьбой. Посовещались мы втроем, и Кришна согласился, что справится сам. Мы с Кришной рассоединили наши Миролазы. Я аккуратно вывел свой корабль из «организма», а Кришна начал переговоры.
Наш супра-друг обрадовался, когда Кришна сообщил ему о нашем возвращении. Оказывается, его рабочая смена уже подходит к концу, и он поспешил открыть клапан, ведший, из нашего ТОКАМАКа в их Вселенную. Мы жутко переживали за Сократа и третий Миролаз, но все обошлось. Вскоре Сократ вышел на связь, взял пеленг на нас и прикрепился на коже нашего супра-друга. Он стремительно, с завидной для нас скоростью, а это был всего лишь быстрый шаг, донес нас до ряда новехоньких реакторов.
– Он предлагает выбрать реактор, – передал нам Кришна.
– Нам все равно, – решил я, – лишь бы был исправным, и с непрерывным циклом.
– Минутку, – вставил свое слово Агент, – если реактор только-только запустили, то там может и не найтись подходящих для нас планет. Стоит выбрать реактор, где реакция уже устоялась. Там и температура звезд будет немного ниже и пригодных планет больше, так, что давайте, куда-нибудь в середину ряда новых ТОКАМАКов.
Кришна передал пожелания Агента, и наш друг Джо сделал выбор. Пройдя еще несколько реакторов, он выбрал для нас подходящий, на его взгляд. Этот реактор был выше и толще. Он относился, по нашей классификации, к типу «Глобус»* и был по объему раза в три больше нашего старого ТОКАМАКа. Через глаз Джо мы видели, как он вынул термометр из гнезда и предложил нам усесться на его кончик. Места там было столько, что четвертые Миролазы можно было там размещать рядами. Мы сели, и я закрепил Миролаз присосками и прихватами. А агента тут же уложил в капсулу, дождались окончания процесса заморозки, Кришна дал добро, и нас всунули в неизвестный мир.
Да, всунули вместе с термометром, а потом клапан открыли, и такое при этом завихрение получилось, что мы без всяких двигателей так влетели в новую Вселенную, что чуть не оказались в ее магнитном коконе.
– Вот это пируэт, – перекрикивая магнитные вихри, воскликнул Сократ.
– Да здравствует автопилот и импульсные двигатели! Теперь, когда мы в этой Вселенной, нам надо пересечь великое магнитное поле.
– Да, брат, отойдем подальше, включим все двигатели и разгонимся, как следует, поле здесь несколько мощнее.
– Лишь бы не подвела магнитная компенсация!
– Увидимся на той стороне.
***
Мой Миролаз мотало, казалось, неделю. Связь, разумеется, отсутствовала, а тряска была такая, что ощущалась даже в защищенной рубке. Я держался одним манипулятором за поручень двери, а остальными упирался в стены и потолок рубки. Когда Миролаз выбросило из магнитного поля, я был ослеплен сиянием мириадов звезд. Как ни странно, прошли всего сутки, корабль был в порядке, и опознаватель подавал сигнал на правильной частоте.
– Открылась бездна: звезд полна, звездам числа нет, бездне дна! – раздался голос моего брата, который цитировал мои любимые стихи древнего поэта**.
– Я тоже рад тебя слышать, брат! Мой Миролаз цел, и люди в капсулах в порядке.
– У меня тоже все исправно. И мы даже выскочили в пределах прямой видимости, что само по себе маленькое чудо.
Сейчас подходи, мы должны стыковать Миролазы, а пока ты стыкуешься, я начну будить людей. Сейчас поставлю разогревать еду и чайник…
Когда Сократ пристыковался, Иванов уже пил кофе, А Ю-Фу-Фынь отмокал в горячей ванной. Это была обязательная процедура, а так как в нашем маленьком Миролазе ванная была одна, то по этой причине и возникала очередь на размораживание.
Прошли сутки, и весь экипаж оказался в сборе. Мы перебрались в третий Миролаз, там было много больше места, мы с Сократом устроили пир, а Сергей Сергеевич, припас шампанское, так, что праздник вышел на славу. А тем временем, сложные приборы вели сбор данных о новой Вселенной. Агент часто подходил посмотреть на них, а иногда звал Иванова.
В камеры внешнего обзора была видна та самая бездна. Это было феерическое зрелище, совершенно не похожее на то, что мы видели в нашей Вселенной.
– Красота-то какая! – сказал Сидоров.
– Я сам в полнейшем восторге от этого вида, – отвечал ему я.
– Зенон, не в обиду будет сказано, но я и не подозревал, что роботу может быть знакомо чувство прекрасного.
– Это, смотря какой робот, и кто его создатель! Впрочем, я от вас, Сидоров, тоже не ожидал, только без обид.
– А самая прекрасная вон та спиральная галактика гигантских размеров, – сказал подошедший Агент.
– Это почему? Мне больше нравится ее соседка, там краски ярче, – не согласился Сидоров.
– Может она и ярче, а только шеф считает именно эту галактику наиболее перспективной для освоения. Очень уж она на нашу родную, откуда все мы пошли, похожа, только раз в двадцать больше. Он говорит, что там может быть тридцать или сорок миллиардов звезд и примерно столько же планет.
– Раз Иванов так считает, тогда нам надо скорее туда попасть. А на месте легче разбираться будет.
– Завтра расстыкуемся и полетим, а в какой район – шеф скажет. Они там с Ю-Фу-Фынем сейчас копья ломают, но вроде сходятся на середине правого рукава.
***
Скачок к облюбованной галактике на гипердрайвах занял сутки, по сути, дольше разгонялись и тормозили. Но сейчас она закрывала собой все небо. Теперь мы шли на импульсных двигателях, медленно приближаясь к заданному району. Приборы собирали множество информации и выводили ее на мониторы суперкомпьютера. Мы были так близко, что в большой телескоп можно было разглядеть звездные системы той самой середины правого рукава, к которой мы приближались.
– Через двое суток будем над вон той солнечной системой, она наиболее подходящая для освоения, – сказал Иванов.
– А если там уже есть аборигены? – спросил Ю-Фу-Фынь.
– Я думаю, что нам нужна свободная планета, – заявил Сергей Сергеевич.
– Ну, смотря на каком уровне те аборигены, – заметил Агент.
– Я думаю, что аборигенов можно переселить, или самим обосноваться в сторонке, – высказал свое мнение Кунь.
– Я скорее соглашусь с Сергеем Сергеевичем, – отозвался Хунь.
– Я обосную – почему, – подал голос Сидоров. – У нас и так проблем будет выше крыши, и проблема туземцев нам ни к чему. И это не потому, что я боюсь проблем…
– Я тоже за свободную планету, – согласился Иванов, – а на счет туземцев скажу так: еще неизвестно, кто окажется в роли дикаря, так что не стоит бросаться очертя голову на первую же подходящую планету. Агент, сколько у нас времени? Ведь вы долго общались с Джо, пока мы летали.
– Времени до прихода нашего друга Джо много, его смена закончилась, а это значит, что у нас трое их супра-суток в распоряжении. Кстати, все предыдущее наше знакомство было длинной примерно, в половину суток. Искать его в огромном супра-мире не вариант, там такие расстояния, не говоря о другой специфике их мира, что проще его дождаться в машинном зале, чем искать. Да и потом, он не сможет нам помочь, находясь не на работе, а на работу вход по пропускам, то есть это важный объект в супра-мире, и за его безопасностью следят.
– Итак, – подвел итог Ю-Фу-Фынь, – все наше прежнее общение с Джо уложилось в одну его не полную рабочую смену, из этого довольно точно можно рассчитать, промежуток из трех смен, когда он не работает. А значит, до его прихода мы сами по себе и у нас прорва времени, которое надо использовать рационально.
– Нас это устраивает, ведь нам надо подобрать много планет, – сказал Сергей Сергеевич. – Чего стоит расселить один Миролаз на сто пятьдесят миллиардов человек! Ведь даже по десять миллиардов на одну планету и то выходит, что нам необходимо подобрать пятнадцать хороших планет.
– Вы правы, работы у нас много, и не стоит тратить время понапрасну, – согласился Иванов. – Я уже обнаружил полсотни подходящих планет-кандидатов на заселение, так что, мы можем начинать с них в любой момент.
––––––––––––––––––––
* Тип Глобус – это реактор, тоже выполненный в виде тора, то есть бублика, но тора с большим диаметром трубы и с меньшим внутренним диаметром отверстия «бублика». Именно поэтому он ближе по форме к шару, почему и получил название Глобус.
** Стихи М.В. Ломоносова, древнего поэта и теоретика стихосложения. Говорят, он является основателем современного стихотворного стиля, впрочем, подходящего только для русского языка, так как китайские стихи пишут иероглифами.
Любые критика и комментарии всячески приветствуются.
