Данная статья посвящена масштабу интеграции Industrial of IoT (IIoT) и этапу его развития на территории Казахстана.



23 декабря 2019 г. прошел 1-ый день международного 3rd IoT Forum Kazakhstan 2019 (Ссылка на сайт тут). Данное мероприятие собирает людей непосредственно работающих и/или неравнодушных к темам, связанные с Интернетом вещей (IoT), Digital Kazakhstan и интеграцией искусственного интеллекта в Казахстане.

Еженедельно какая-нибудь топовая IT-компания объявляет о том, что вкладывает миллионы (а то и миллиарды) в изучение и развитие Интернета Вещей — и каждый такой пресс-релиз сопровождается новым определением того, что такое Internet Of Things.

Для людей, далеких от разработки, Интернет Вещей — такое же «ругательство», как и блокчейн, машинное обучение и Big Data, а в разъяснениях «для чайников» о том, что такое IoT, используются либо примитивные бытовые примеры про включающиеся по таймеру кофеварки, либо фантазийные футуристические концепции «умных городов», которым бы позавидовал даже Остап Бендер с его историями про межгалактические шахматные турниры в Васюках. Но и среди разработчиков встречаются разночтения — кажется, на каждой из конференций, посвященных IoT, я слышала новую версию касаемо того, что же такое Интернет Вещей. Даже в рамках одной и той же конференции представители серьезных компаний вроде Microsoft, Ростелеком или Huawei говорят совершенно о разном — не говоря уже о небольших игроках IoT-рынка.

В этой статье я постараюсь отделить зерна от плевел, IoT — от телематики и Big Data, и докопаться до сути Интернета Вещей. Приятного прочтения.

“Come on, baby, what’s wrong? Tell me what you need,” my uncle Nicholas was shredding up his old car’s engine, which totally refused to start. Being a schoolboy back then, I was absolutely sure that any exhortation my uncle voiced was powerless against a dumb ton of metal. Talking to a car was just a psychological trick that probably helped my uncle cope with exasperation. Moreover, neither me nor my uncle believed in a possibility to communicate with “dead metal” sometime in the near future. That was in the mid-1980s. When I reached the age of my uncle, the situation changed radically.