«изобрели такой мир», «Придумали какую-то хитрую модель пространства» и т.д. — очень звучные формулировки, включая: «преобразование объясняло постоянство скорости света». Мы видим не объяснение физических явлений, а математическую модель, некие формулы, что подходят под наблюдаемые явления, но мы все еще не знаем физической природы времени, пространства, да и света. Т.е. нет действительного объяснения КАК это работает в себе, какой внутренней природой обладает, какие причины, процессы порождают то внешнее поведение, что мы наблюдаем. Что приводит даже к тому, что можно, по крайней мере на какое-то время, отказаться от дальнейшего познания физических явлений, родственных прежним теориям о распространении света и т.д.: «можно избавиться от такой сущности, как магнитное поле».
На самом деле это граница между позитивизмом и материализмом — в озвученном комментарии нет ничего от меня лично. Есть разница в подходах. Эмпирически, опытно наблюдают, проводят опыты, строят модели, скажем, математические, из которых может напрашиваться вывод. Но за этим теряется необходимость явления (то самое понятие философии, что фигурирует в знаменитом и редко верно трактуемом: «свобода — осознанная необходимость», то, что необходимо воспроизводит явление в данной форме, что в человеческом сознании отражено как объективный закон движения — не путать с эмпирической закономерностью).
В данном случае (отчасти и временно, в рамках данной теории) отпала необходимость разбираться с необходимостью самих света, времени, пространства. Время и пространство вовсе до сих пор опыту не подлежат (и что-то подсказывает, никогда не будут физически обнаружены) и утверждения на счет их природы невозможны. Гипотетически, могут ли наблюдаемые парадоксы, эффекты, которые разрешала теория, иметь физическое объяснение, заключающееся в законах движения явлений, происходящих из их внутренней природы? Вполне, отрицать это невозможно.
На самом деле речь о постепенной деградации научного планирования в пользу около-рыночного хозрасчета. Когда еще не рынок, но внутри планового хозяйства наращивается взаимодействие между производственными единицами в сторону стихии, самостоятельного обмена. Что в целом, чаще всего, упускают. Планирование это такой механизм, что в принципе имеет потенциалы развития. Вроде как сегодня или годами получается плохо, но будет получаться лучше и лучше, если совершенствовать механизмы расчета, учета — как у науки вообще, у этого нет ограничений в развитии. И когда говорят, например, что планирование «нежизнеспособно» или «малоэффективно», это все равно что сказать, что химия или физика 17-го века нежизнеспособны и малоэффективны в априорном ключе. И наоборот, рынок ограничен плановым потенциалом атомарных единиц, отдельных хозяйств, а их бизнес-планирование (никем не порицаемое как априори неэффективное) принципиально ограничено внешней стихией, сложности или даже невозможности согласованного планирования по всей цепочке производства и сбыта.
«Дисклеймер: никакой политики, правых‑левых‑виноватых и репрессий в данной статье не будет ... пострадали многие люди» — мне кажется, такие ремарки в принципе не нужны, даже несмотря на ангажированность позиций многих читателей. Если брать 20-й век, времена действительно отличались, и все это очень спорное в своей причинности. Чего стоят Первая Мировая, эпоха колониализма, который рушился лишь по итогам Второй Мировой, Великая Депрессия, охватившая и Европу, и Японию, последствия которой до сих пор в дискуссиях у историков. Конечно, и нашим предкам нелегко приходилось в эпоху индустриализации и урбанизации. И, действительно, это же касается и техногенных катастроф, какие случались и в самое недавнее время (чего стоят неоднократные разливы нефти или Фукусима). Но и радостно видеть материал, обращающий внимание на теоретические аспекты планирования, вот это действительно полезно и ценно.
Я же не спорю о коррупции в Китае, речь о способе выводов автора, о его методе. Единичные факты мало говорят о явлении в целом. Хотя могу заранее сказать, что коррупция в рыночных условиях закономерна, с ней можно бороться самым жестким образом, но она будет воспроизводиться снова и снова условиями денежного обогащения индивидов. А поскольку в Китае возрастает рынок, растет и коррупция.
Сдается мне, статья полна неправомочных обобщений, от личного опыта и просто субъективизма. Можно ли утверждать что-то об объемах коррупции, манерах ведения дел, культуре, национализме, военных силах, пенсии столь вольно? Ума не приложу. По-моему, автор должен нести ответственность за то, что излагает, и несколько раз проверять, дабы не рассчитывать на доверчивость читателя, усваивающего догматы с чужих слов.
Это только так и работает, человек раскрывает творческие потенциалы, занимается рефлексией, осмыслением мира в более широком контексте, чем быт, когда не обременен нуждой, выживанием или их антонимом, вытекающим из них стремлением к повышению комфорта. Это и исторически прослеживается в эпохах расцвета древнегреческой культуры или ренессанса, правда, одних слоев за счет других. И наоборот, быт низводит мышление до потребительства, мещанства и мелочности, причем, в культурном масштабе, подчиняя этому личности, даже вышедшие за рамки минимальной удовлетворенности.
Прошу прощения за терминологию, под логикой имею в виду синоним философии — синоним науке об общих законах. Попробую пояснить точку зрения. Конечно, есть масса специализаций и разделов, что вносит не малую сумятицу в представления о логике. Но такое массовое разделение возникло в новейшее время, и уже как раз в период ослабления интереса к той логике, что разрабатывалась, пожалуй, от Фалеса и до Гегеля (собственно, уже Гегель отмечал «омертвение логики», характерное и нашему времени). Различные виды логики по сути не являются «логикой»… с логической точки зрения, или касаются ее лишь в некотором срезе. Так, «математическая логика» имеет место, но если идти от математической логики — логическим же путем, ища фундамент, причины и для этих частных положений так называемой «формальной логики», мы обнаружим, что вся математика стоит на наиболее общих закономерностях. В первую очередь, на категории «дискретности» или «количественной определенности реалий», выше логики у математики нет, вне этого она не возникла бы вовсе, а все остальное производные — частные следствия, среди которых, в первую очередь, понятия «целого и части», «тождества» — как фундамент, признаваемый любой частной математической логикой. Не составит труда показать и действительные логические основы «нечеткой» или «вероятностной», и другим логикам. Проблема этих логик в том, что опять-таки не ставится задача качественного перехода с одного уровня обобщения на другой, не ставится задача выведения последовательной цепочки качественных взаимосвязей. Может ли существовать частная логика вне внешней? Вот ответ на этот вопрос и дан на том пике логики, о котором я говорил.
Справедливости ради стоит отметить, что логика дошла до пика развития, поскольку это наука об общих законах, о предельных закономерностях — то есть, о законах, применимых к любому частному явлению (тогда как алогичное явление существовать не может, такое явление было бы по определению непознаваемым, да и природу привело бы к коллапсу по цепочке взаимосвязей, причин-следствий, выбиваясь из этих самых взаимосвязей).
Можно сказать, что в логике поставлена точка (в философии в целом, чуть позже), где-то в период Гегеля. К слову, если исследовать историю логики, это увлекательное путешествие, где обнаруживается, как формируется сознание именно исторически, как, можно сказать, «программируется мозг» в рефлексии. И этот путь тоже логически неизбежен, проходит закономерные этапы.
Что касается соприкосновения сознания с реалиями, полагаю, сама способность к абстрактному мышлению соотносится с действительной «классифицируемостью» мира и это первое условие существования рефлексии, абстракции: иначе сознание и не возникло бы, природа никак не выработала бы орган, способный мыслить абстрактно, если бы этот орган — мозг, не отражал бы действительные отношения вокруг. Человек ведь и не мыслит ничего «точно», точность, это своего рода иллюзия (с некоторыми оговорками в сторону известного силогизма «спирали развития»: единичное-особенное-всеобщее, где именно всеобщее предельно конкретно). Нет ни одного опытного явления, которое мы знали бы во всем многообразии, которое отражали бы целиком «в подлиннике», мы всегда обобщаем, будь то «температура кипения» или «атом», ну или сведение качественных явлений к количеству, в математике — тоже обязывает обобщить, беря некоторые стороны движения природы за единичное, абстрагируясь от их бесконечной сложности и разнообразия.
Другое дело, что интерес к логике, значит и к исследованию цельной теории сознания, сейчас ослаб, поскольку в науке шире распространены опыт, эмпирика, явления чаще моделируются, а не познаются в свете природы их существования (в причинности, в качественных взаимосвязях, в развитии). Поэтому чаще применяются статистика и математика, чем качественные различия (например, между нейронами и сознанием — совершенно разными явлениями «на одном носителе»).
Более того, ведь прекрасно известно, что логика на языке программирования уже абстрагирована от носителей, она может быть перенесена на любую платформу, за исключением специфических аппаратных вещей. Она может быть воспроизведена человеком, на бумаге, или, если позволить себе умственный эксперимент, на гипотетическом оборудовании другой эпохи или даже иного разумного вида. Почему? Потому что это логика уже более высокого порядка, имеющая свои объективные, а значит научно-познаваемые, законы. Несмотря на то, что строится она на более низком уровне из арифметических примитивов и двоичных состояний (или нейронов). Это аксиоматически, очевидно.
Так, человек, играя в шахматы, выполняет ту же работу, что и Intel Pentium 3 частотой 733 мегагерца, на основе языка Python или C++, выполняет иначе, но это не важно — поскольку сама логика шахмат такова, ни одна реализация не минует хода конем или итогов столкновения короля и тупика. Конечно, если развернуть сеть состояний Pentium, скажем, начертив их колоссальную карту на десятки километров в масштабе 1 к миллиону, можно обнаружить логику шахмат, реализованную тем или иным образом, но это же Сизифов труд! Ведь мы вернемся к пониманию заранее данного качества. Да и не факт, что труд реализуемый, ведь конкретный предмет исследования может включать в себя массу вещей, вплоть до… истории человечества. К примеру, что было бы, если бы мы исследовали дом по кирпичам, а не по чертежам и задействованным научным теориям? Для понимания дома нам жизненно необходимо начать с алгебры и геометрии. Но их нет в доме. Как и в мозге нет, например, всех научных знаний человечества, а элементы этих знаний содержит каждый мозг. Такая вот «кривая» исследования.
Труд нейробиологии, нейрофизиологии ценный, но, Вы правы, он скорее обнаружит некоторые закономерности в предпосылках сознания, а не в самом сознании. Так же как эволюция дает понять логику, причинность возникновения разумной формы жизни: мы это уже отчетливо наблюдаем в истории нашего вида, от одноклеточных к хордовым, к химической сигнализации, к нервной системе, к усложнению органов чувств и способов взаимодействия со средой, к обучаемости, и так далее, так далее, до принципиальной способности «рефлексов 2.0»: абстракциям (а затем десять-двадцать тысяч лет формирования речи в социальном процессе).
Возьму на себя смелость утверждать, что фундаментальная теория сознания — логика, но ещё в предстоящем развитии цельной теории, а не в том разрозненном виде, в каком существует еще с древних времен. Когда, к слову, отцы логики пытались спекуляциями (в хорошем смысле) понять общие законы, применимые к сознанию вообще. Ну а логика общего такова, что оно по определению распространяется на все свои частные.
Это ошибочный путь — исследовать сознание по работе мозга. Путь возможный, но, если привести простую аналогию, это как изучение устройства заводов BMW по их атомарной структуре, включая налоговую политику, ну или архитектуру Windows по состояниям процессора без доступа к исходному коду на языке высокого уровня. Поскольку это явления разных качественных уровней. Сознание — качественное явление, стоящее над биологией и химией, для сознания мозг выступает своего рода «примитивом»: «кирпичами», «арифметикой CPU» (например, по отношению к ИИ уровня шахмат или GauGAN), это можно утверждать даже не притрагиваясь к сложным исследованиям нейробиологии, поскольку оперируя понятиями и методологией в речи мы не имеем дело с нейронами непосредственно. Существительные или глаголы, логические операции или факты, причины и следствия, частное и общее, и так далее, в сознании имеют самостоятельную силу и при определенной теории сознания должны иметь вес для любой формы жизни, с нейронами, их аналогами или чем-то еще.
Фундаментальная теория сознания не будет «теорией работы мозга», она будет абстрагирована от него, она будет применима и к искусственному сознанию, и к другим формам жизни, в любом «конце» Вселенной, гипотетически обладающих и иной организацией «обрабатывающего устройства». Даже калькулятор, или древние счеты, несут в себе толику фундаментальной теории сознания, как то, например, определенную логику дискретности, которой подчинены все формы движения.
Сознание закономерно, и в каком-то смысле, самостоятельно, не только как нейроны, их взаимодействия, но и как способ взаимодействий вообще, как форма организации материи, достаточно качественно сложная, чтобы обобщать и рефлексировать. От примитивной биологической сигнализации до «программируемых» рефлексов, до их сложной цепочки, формирующей уже у животных приблизительные снимки действительности, переходящие в качество абстрактного мышления, а затем уже историческое, а не биологическое развитие сознания, уже без прямой зависимости от врожденных способностей мозга (большинство знаний не даны мозгом, они даны историческим развитием общества). Примерно такой путь пройдет любое сознание в любой точке мироздания. И здесь должна брать начало фундаментальная теория сознания, а не физики-химии мозга.
Эффективности в чем? «Практика» — категория методологии, она означает практическую применимость теории, как момент связи теории с действительностью, дающий почву дальнейшему развитию теории, т.е. «взаимосвязь теории и практики». Выше обратил внимание, Вы говорите, что «научно», значит, «статистически», вот IQ как раз это вид статистики, сбора некой информации.
О научном
Информации, которую, пока природа (объективные законы) явления не раскрыта, трактовать можно как угодно, почему и существует масса трактовок данных IQ, вплоть до расистских, биологизаторских и т.д., недавно натыкался на статью, на полном серьезе обнаружили связь между успешностью семей и IQ, т.е. без малого почти теория «голубой крови».
Хотя уже Поппер в своей простой логике показал, что опыт бессилен, и на 1000 подтверждающих фактов найдется 1 опровергающий. А в классической гносеологии, от Аристотеля до Гегеля и далее, наблюдение, опыт, статистика, т.е. «ощущение» — всего-лишь первый шаг на пути познания, так называемое «единичное». Как пример, огонь трением добывал и пещерный человек, прекрасно владея статистикой и десятилетиями практики. Но что он знал о переходе механической формы движения в тепловую? Такая теория возникла спустя тысячелетия, и прошла ещё столетия, пока законы механики и термодинамики не вошли в обширную практику различных наук и производственного применения, да и то, до сих пор во многом находясь на уровне статистической эмпирики.
И вот, простите за грубую аналогию, IQ с Даннингом-Крюгером — сродни огню пещерного человека. Как работает то, что измерено и что, собственно, измерено? У нас с одной стороны — огромный пласт знаний в нейробиологии, с другой стороны — множество наблюдений и эмпирических законов психологий, с третьей стороны — логика как таковая, общие логические закономерности, отражаемые сознанием, а ко всему нашедшие себя и в развитии математики, теории программирования и т.д. — что, скажем так, частичные носители сознания человечества безотносительно отдельного физического мозга. Так вот, в какой практике исследования сознания, кроме замеров, проявляет себя IQ?
На поставленный вопрос ответа не дам, могу лишь предположить, что такой анализ — пока еще удел науки будущего.
Ну, древняя мудрость хоть и может быть аксиоматически верной догадкой, но это не делает её научной, поскольку научное, это содержательно проработанное понятие, раскрытое во внутренних закономерностях и внешних взаимосвязях, в развитии, в причинности. Как правило, древние мудрости являются поверхностными догадками о самоочевидном, утвержденном опытом.
Вот обсуждаемый эффект является подобной догадкой: есть наблюдение, есть замеры, но природа явления притом ничуть не раскрыта. Отсюда и богатая почва для всевозможных трактовок и спекуляций, в том числе возможна апелляция к древней мудрости. Поэтому часто, когда ставят очередной эксперимент на N-наблюдаемых, делают не только интересные, но порой и фееричные выводы.
Чтобы показать научно, что невежда определенного рода мнит себя умным в чем-то, нужно многое, очень многое раскрыть, от понятия интеллекта до методологии «испытуемых». Лично мне попадались, к примеру, потуги блестящих математиков, гениальных физиков в области социологии, обществоведения — результаты плачевны. Хороший пример, один из общепризнанно умнейших людей — Эйнштейн — писал и наивные вещи, не в своем профиле.
Можно полагать, что гением в своей области человека делает владение соответствующей частной методологией, когда таковой в другой области он не обладал. Догадкой с моей стороны будет утверждение, что необходима более общая научная методология, исключающая ошибки при миграции между дисциплинами и областями знания. Догадкой здесь потому, что саму методологию я здесь не исследую и не раскрываю. Т.е. голословное утверждение, как «пища для ума».
Не могу согласиться, что интеллект измеряется количественно. Вполне очевидно, что владение тем же методом — качество. У человека может быть не слишком высокий IQ, он может не преуспеть в математике, но он может последовательно владеть логикой и подходить к любому знанию со способностью к исследованию, и преуспеть куда больше, чем человек с высоким IQ, но не различающий качество и количество, например.
Что такое эффект Даннинга-Крюгера? Это эмпирический эффект, то есть, обнаруженная закономерность, при этом, не проясняющая сущности явления. Тоже самое касается различных тестов IQ, показывающих исключительно определенные навыки мышления. Что весьма сомнительно, поскольку понятие интеллекта пока слабо проработано наукой в целокупности. Поясню.
Существует масса отдельных исследований и дисциплин, формирующих представления об интеллекте, но цельное, разностороннее определение пока, пожалуй, не сформулировано. Так, общее определение интеллекта исходит из способности к познанию, характеризуемой различными абстракциями (без конкретики), как то «анализ», «планирование», «память». IQ и различные эффекты в психологии носят именно эмпирический характер. Из всех дисциплин, пожалуй, качественно, то есть, интеллект как таковой, безотносительно, например, человека (машины или, допустим, пришельцев, не важно), в категориях, понятиях и способах их взаимосвязей, рассматривает сознание разве что логика (включая и упомянутого Сократа, и пару тысяч лет развития в логике его блестящих, но скудных для нашего времени, догадок) — в кипе причинности сознания в общих закономерностях окружающих реалий, но она едва ли связана с психологией и исследованиями психологов, ограничивающихся, скажем так, опытной наукой.
То есть, утверждение о связи некого наблюдаемого эффекта с неким тестом на определенные навыки мышления человека довольно сложно принять, когда составные части данной взаимосвязи слабо определены.
Мне импонируют Ваши апелляции к философии Декарта, его формально-логическим утверждениям и собственной логике, но мы сильно растекаемся по тексту, и не можем обнаружить ответ на вопрос: каким могло бы быть явление, основанное на «чистой случайности», не говоря о том, что могло бы быть «чистой случайностью», то есть, беспричинностью и бесструктурностью — как логически можно вписать это явление в окружающую нас логику природы, с которой давно в практике «дружим».
От Вас ускользает наводящий характер этих вопросов: такие явления немыслимы и физически не могут вписываться в наблюдаемую и исследуемую объективную действительность. Материализм давно выяснил, что сознание — продукт природы и подчинено тем же общим законам (которые позитивизм попросту не признает, отрицая правомочность философии в целом). И здесь вопрос лишь в том, насколько в целокупности поняты доводы философии, поскольку материализм на пике научного мышления — неизбежность, ничего актуальнее, свежее человечество еще не изобрело, кроме случаев недомыслия, а то и намеренной фальсификации-профанации.
Если Вы, к примеру, внимательно исследовали Поппера, после того как поняли Гегеля, Маркса, наткнулись бы на те места, где он сам, нехотя, утверждал общие законы, которых избегал — так, в ряде мест он показывает, что любое явление, нарушающее частные законы наук, неизбежно и необходимо должно вписаться в научное здание, опровержение закона породит новый закон, учитывающий и новые явления, и старые. Попробуйте в этом свете подумать над явлением, которое порождено случайно, без причины. Какой более общий, предельно-общий закон Вы можете предложить? Гипотетически, не важно, что решит физика с квантовыми эффектами или атомарными ядрами. Нас интересует, какой станет логика, что придет на смену причинно-следственным связям (пока-что практически очевидно предельному обобщению, присущему всем явлениям в природе — входящему в общие законы движения материи).
Вы ушли от ответа, мой вопрос был конкретен, касался «случайности» и ряда других тезисов. Вы ушли в рассуждение о «логике мышления», хотя всякий человек понимает смысл слова «логика», если не брать его в узком дисциплинарном смысле, в классификации. «Логика» в широком смысле равна «методу» — способу мышления, который имеется у любого человека. Поэтому никого не удивит фраза: «По твоей логике получается, что». На бытовом уровне, пытаясь показать умение мыслить научно, т.е. беря в расчет различные методологические наработки человечества, размывают неким «критическим мышлением». Поскольку на деле понятия «научного мышления» или «научного мировоззрения», едва ли широко распространены и системно проработаны. Когда мы рассуждаем о тех или иных научных критериях, мы рассуждаем о деталях, скажем так, «копилки научного мышления», что корректно назвать логикой. Гегель имел в виду нечто близкое к этому, подразумевая обширную систему понятий и категорий, всю систему философии в ее развитии к последовательным, цельным критериям истины. Эти критерии и будут «научным методом» в широком смысле, не в естественнонаучном, где речь лишь о ходе экспериментальной добычи знания. У нас конкретный вопрос: может ли явление иметь случайную почву, произойти из ниоткуда и т.д.? Это не входит в некую классификацию «логики», но безусловно входит в логику мышления. Если человек в своем мышлении допускает эльфов, исходя из беспричинности и незакономерности природы, не обладая системой таких исторически проработанных и опирающихся на практику всех наук понятий, то мы можем сказать, что он мыслит не логично. И наоборот, логика, научное мышление, подразумевает сонм таких критериев. В отличие от, например, кратких ликбезов по защите от лженауки, где посоветуют смотреть на список источников или диплом автора книги. Всё это очевидные вещи, если поразмышлять. Не ясно, почему сосредоточились на вполне понятном выражении, уйдя от ответа на конкретно поставленные вопросы.
PS Вы увидели утверждение по поводу экспериментальной необходимости критерия фальсифицируемости? Википедия лишь ссылается на него, но он приводится в ключе плюрализма, как версия. Увы, эмпирический научный метод не обнаруживает истины и не признает её де факто.
Вы ведь достаточно компетентны, чтобы решать философские проблемы, но апеллируете к Википедии. Вы сам, к примеру, опирались на метод фальсифицируемости, который в естественнонаучное формулирование метода не входит (хотя авторы статьи на Википедии, все же, ссылаются на Поппера, видимо, полагая, что его общие выводы не философская составляющая научной логики — методологии).
А сейчас говорите как заправский позитивист (позитивизм = антифилософия), исключая из проблематики научной методолологии философию. Впрочем, обе статьи на Википедии не ставят целью рассматривать все имевшиеся, назревшие или возможные проблемы методологии, они лишь вкратце описывают устоявшуюся практику естествознания, опытных наук (понимание логики у которых, с философией, очевидно не всегда пересекаются).
PS Интересно еще то, что Вы готовы рассматривать разные концепции философии в духе плюрализма, не проводя строгую линию монизма: одни школы верны, другие ложны, при этом «общепринятое» принимаете как за единственно верное и окончательно развитое, как раз и навсегда установленную истину? Я правильно понимаю?
Я не конкретизирую, имея в виду логику в широком смысле — научный метод мышления. А Вы, как мне видится, ушли от ответа по существу. Или запутались.
Понятно, что для выведения логики (любой, хоть даже аксиом геометрии, явно претендующих на всеобщность, скажем, за точку можно взять Вселенную, а прямая или плоскость едва ли найдут границы) из объективной действительности нужно перешагнуть некий порог в мышлении, осуществить некую революцию в уме, нужно понять, что общие законы неизбежны, что любые два отдельно взятых явления в природе будут иметь общие законы (категории), и этим же законам будет подчинено мышление.
Вы утверждаете, что случайность возможна, и это элементарно, на основе того, что еще неизвестно науке. Следовательно, не логику строите на основе практики науки, а выдаете желаемое за действительное, ставите реальность в зависимость от своих идей. Напомню, было прямое утверждение о возможном в природе алогизме: — Как случайность может выступить фундаментом закономерному?
— Да элементарно.
Т.е. Вы придумываете любую желаемую «логику» о такой возможности, основываясь на том, что естествознанием якобы могло бы быть открыто.
Тоже самое с материализмом далее, Вы в нескольких местах явно ассоциируете материализм с физическими предметами (заметил три примера в Ваших текстах). О физических свойствах материи философии «заранее» ничего неизвестно, материя это категория, означающая субстанциональную объективную действительность, берущую начало из фундаментального (необходимого, первичного) гносеологического противопоставления идеям (познанию, вопросу принципиальной познаваемости природы, возможности постижения истины и т.д.), посему и первично определяемую, как объективная действительность, данная сознанию в ощущениях. Физическое вещество, или понятие материи в физике (не тождественное философскому), это отдельные формы материи, как показывает практика естествознания, весьма далекие по содержанию от предельного обобщения «материя» в философии. PS Стоит ли напоминать, что философия не оперирует частностями (она им служит как методология), и философское обоснование и доказательство невозможно опытным путем (частным примером). Хотя, безусловно, философия черпает себя в опыте науки на более обширном уровне. Так, материализм финиширует на основе ряда фундаментальных открытий естествознания (переход одних форм движения в другие берет себя в исследованиях тепла и электричества, развитие на основе эволюции и так далее).
«изобрели такой мир», «Придумали какую-то хитрую модель пространства» и т.д. — очень звучные формулировки, включая: «преобразование объясняло постоянство скорости света». Мы видим не объяснение физических явлений, а математическую модель, некие формулы, что подходят под наблюдаемые явления, но мы все еще не знаем физической природы времени, пространства, да и света. Т.е. нет действительного объяснения КАК это работает в себе, какой внутренней природой обладает, какие причины, процессы порождают то внешнее поведение, что мы наблюдаем. Что приводит даже к тому, что можно, по крайней мере на какое-то время, отказаться от дальнейшего познания физических явлений, родственных прежним теориям о распространении света и т.д.: «можно избавиться от такой сущности, как магнитное поле».
На самом деле это граница между позитивизмом и материализмом — в озвученном комментарии нет ничего от меня лично. Есть разница в подходах. Эмпирически, опытно наблюдают, проводят опыты, строят модели, скажем, математические, из которых может напрашиваться вывод. Но за этим теряется необходимость явления (то самое понятие философии, что фигурирует в знаменитом и редко верно трактуемом: «свобода — осознанная необходимость», то, что необходимо воспроизводит явление в данной форме, что в человеческом сознании отражено как объективный закон движения — не путать с эмпирической закономерностью).
В данном случае (отчасти и временно, в рамках данной теории) отпала необходимость разбираться с необходимостью самих света, времени, пространства. Время и пространство вовсе до сих пор опыту не подлежат (и что-то подсказывает, никогда не будут физически обнаружены) и утверждения на счет их природы невозможны. Гипотетически, могут ли наблюдаемые парадоксы, эффекты, которые разрешала теория, иметь физическое объяснение, заключающееся в законах движения явлений, происходящих из их внутренней природы? Вполне, отрицать это невозможно.
На самом деле речь о постепенной деградации научного планирования в пользу около-рыночного хозрасчета. Когда еще не рынок, но внутри планового хозяйства наращивается взаимодействие между производственными единицами в сторону стихии, самостоятельного обмена. Что в целом, чаще всего, упускают. Планирование это такой механизм, что в принципе имеет потенциалы развития. Вроде как сегодня или годами получается плохо, но будет получаться лучше и лучше, если совершенствовать механизмы расчета, учета — как у науки вообще, у этого нет ограничений в развитии. И когда говорят, например, что планирование «нежизнеспособно» или «малоэффективно», это все равно что сказать, что химия или физика 17-го века нежизнеспособны и малоэффективны в априорном ключе. И наоборот, рынок ограничен плановым потенциалом атомарных единиц, отдельных хозяйств, а их бизнес-планирование (никем не порицаемое как априори неэффективное) принципиально ограничено внешней стихией, сложности или даже невозможности согласованного планирования по всей цепочке производства и сбыта.
«Дисклеймер: никакой политики, правых‑левых‑виноватых и репрессий в данной статье не будет ... пострадали многие люди» — мне кажется, такие ремарки в принципе не нужны, даже несмотря на ангажированность позиций многих читателей. Если брать 20-й век, времена действительно отличались, и все это очень спорное в своей причинности. Чего стоят Первая Мировая, эпоха колониализма, который рушился лишь по итогам Второй Мировой, Великая Депрессия, охватившая и Европу, и Японию, последствия которой до сих пор в дискуссиях у историков. Конечно, и нашим предкам нелегко приходилось в эпоху индустриализации и урбанизации. И, действительно, это же касается и техногенных катастроф, какие случались и в самое недавнее время (чего стоят неоднократные разливы нефти или Фукусима). Но и радостно видеть материал, обращающий внимание на теоретические аспекты планирования, вот это действительно полезно и ценно.
Можно сказать, что в логике поставлена точка (в философии в целом, чуть позже), где-то в период Гегеля. К слову, если исследовать историю логики, это увлекательное путешествие, где обнаруживается, как формируется сознание именно исторически, как, можно сказать, «программируется мозг» в рефлексии. И этот путь тоже логически неизбежен, проходит закономерные этапы.
Что касается соприкосновения сознания с реалиями, полагаю, сама способность к абстрактному мышлению соотносится с действительной «классифицируемостью» мира и это первое условие существования рефлексии, абстракции: иначе сознание и не возникло бы, природа никак не выработала бы орган, способный мыслить абстрактно, если бы этот орган — мозг, не отражал бы действительные отношения вокруг. Человек ведь и не мыслит ничего «точно», точность, это своего рода иллюзия (с некоторыми оговорками в сторону известного силогизма «спирали развития»: единичное-особенное-всеобщее, где именно всеобщее предельно конкретно). Нет ни одного опытного явления, которое мы знали бы во всем многообразии, которое отражали бы целиком «в подлиннике», мы всегда обобщаем, будь то «температура кипения» или «атом», ну или сведение качественных явлений к количеству, в математике — тоже обязывает обобщить, беря некоторые стороны движения природы за единичное, абстрагируясь от их бесконечной сложности и разнообразия.
Другое дело, что интерес к логике, значит и к исследованию цельной теории сознания, сейчас ослаб, поскольку в науке шире распространены опыт, эмпирика, явления чаще моделируются, а не познаются в свете природы их существования (в причинности, в качественных взаимосвязях, в развитии). Поэтому чаще применяются статистика и математика, чем качественные различия (например, между нейронами и сознанием — совершенно разными явлениями «на одном носителе»).
Так, человек, играя в шахматы, выполняет ту же работу, что и Intel Pentium 3 частотой 733 мегагерца, на основе языка Python или C++, выполняет иначе, но это не важно — поскольку сама логика шахмат такова, ни одна реализация не минует хода конем или итогов столкновения короля и тупика. Конечно, если развернуть сеть состояний Pentium, скажем, начертив их колоссальную карту на десятки километров в масштабе 1 к миллиону, можно обнаружить логику шахмат, реализованную тем или иным образом, но это же Сизифов труд! Ведь мы вернемся к пониманию заранее данного качества. Да и не факт, что труд реализуемый, ведь конкретный предмет исследования может включать в себя массу вещей, вплоть до… истории человечества. К примеру, что было бы, если бы мы исследовали дом по кирпичам, а не по чертежам и задействованным научным теориям? Для понимания дома нам жизненно необходимо начать с алгебры и геометрии. Но их нет в доме. Как и в мозге нет, например, всех научных знаний человечества, а элементы этих знаний содержит каждый мозг. Такая вот «кривая» исследования.
Труд нейробиологии, нейрофизиологии ценный, но, Вы правы, он скорее обнаружит некоторые закономерности в предпосылках сознания, а не в самом сознании. Так же как эволюция дает понять логику, причинность возникновения разумной формы жизни: мы это уже отчетливо наблюдаем в истории нашего вида, от одноклеточных к хордовым, к химической сигнализации, к нервной системе, к усложнению органов чувств и способов взаимодействия со средой, к обучаемости, и так далее, так далее, до принципиальной способности «рефлексов 2.0»: абстракциям (а затем десять-двадцать тысяч лет формирования речи в социальном процессе).
Возьму на себя смелость утверждать, что фундаментальная теория сознания — логика, но ещё в предстоящем развитии цельной теории, а не в том разрозненном виде, в каком существует еще с древних времен. Когда, к слову, отцы логики пытались спекуляциями (в хорошем смысле) понять общие законы, применимые к сознанию вообще. Ну а логика общего такова, что оно по определению распространяется на все свои частные.
Фундаментальная теория сознания не будет «теорией работы мозга», она будет абстрагирована от него, она будет применима и к искусственному сознанию, и к другим формам жизни, в любом «конце» Вселенной, гипотетически обладающих и иной организацией «обрабатывающего устройства». Даже калькулятор, или древние счеты, несут в себе толику фундаментальной теории сознания, как то, например, определенную логику дискретности, которой подчинены все формы движения.
Сознание закономерно, и в каком-то смысле, самостоятельно, не только как нейроны, их взаимодействия, но и как способ взаимодействий вообще, как форма организации материи, достаточно качественно сложная, чтобы обобщать и рефлексировать. От примитивной биологической сигнализации до «программируемых» рефлексов, до их сложной цепочки, формирующей уже у животных приблизительные снимки действительности, переходящие в качество абстрактного мышления, а затем уже историческое, а не биологическое развитие сознания, уже без прямой зависимости от врожденных способностей мозга (большинство знаний не даны мозгом, они даны историческим развитием общества). Примерно такой путь пройдет любое сознание в любой точке мироздания. И здесь должна брать начало фундаментальная теория сознания, а не физики-химии мозга.
Хотя уже Поппер в своей простой логике показал, что опыт бессилен, и на 1000 подтверждающих фактов найдется 1 опровергающий. А в классической гносеологии, от Аристотеля до Гегеля и далее, наблюдение, опыт, статистика, т.е. «ощущение» — всего-лишь первый шаг на пути познания, так называемое «единичное». Как пример, огонь трением добывал и пещерный человек, прекрасно владея статистикой и десятилетиями практики. Но что он знал о переходе механической формы движения в тепловую? Такая теория возникла спустя тысячелетия, и прошла ещё столетия, пока законы механики и термодинамики не вошли в обширную практику различных наук и производственного применения, да и то, до сих пор во многом находясь на уровне статистической эмпирики.
И вот, простите за грубую аналогию, IQ с Даннингом-Крюгером — сродни огню пещерного человека. Как работает то, что измерено и что, собственно, измерено? У нас с одной стороны — огромный пласт знаний в нейробиологии, с другой стороны — множество наблюдений и эмпирических законов психологий, с третьей стороны — логика как таковая, общие логические закономерности, отражаемые сознанием, а ко всему нашедшие себя и в развитии математики, теории программирования и т.д. — что, скажем так, частичные носители сознания человечества безотносительно отдельного физического мозга. Так вот, в какой практике исследования сознания, кроме замеров, проявляет себя IQ?
На поставленный вопрос ответа не дам, могу лишь предположить, что такой анализ — пока еще удел науки будущего.
Вот обсуждаемый эффект является подобной догадкой: есть наблюдение, есть замеры, но природа явления притом ничуть не раскрыта. Отсюда и богатая почва для всевозможных трактовок и спекуляций, в том числе возможна апелляция к древней мудрости. Поэтому часто, когда ставят очередной эксперимент на N-наблюдаемых, делают не только интересные, но порой и фееричные выводы.
Чтобы показать научно, что невежда определенного рода мнит себя умным в чем-то, нужно многое, очень многое раскрыть, от понятия интеллекта до методологии «испытуемых». Лично мне попадались, к примеру, потуги блестящих математиков, гениальных физиков в области социологии, обществоведения — результаты плачевны. Хороший пример, один из общепризнанно умнейших людей — Эйнштейн — писал и наивные вещи, не в своем профиле.
Можно полагать, что гением в своей области человека делает владение соответствующей частной методологией, когда таковой в другой области он не обладал. Догадкой с моей стороны будет утверждение, что необходима более общая научная методология, исключающая ошибки при миграции между дисциплинами и областями знания. Догадкой здесь потому, что саму методологию я здесь не исследую и не раскрываю. Т.е. голословное утверждение, как «пища для ума».
Не могу согласиться, что интеллект измеряется количественно. Вполне очевидно, что владение тем же методом — качество. У человека может быть не слишком высокий IQ, он может не преуспеть в математике, но он может последовательно владеть логикой и подходить к любому знанию со способностью к исследованию, и преуспеть куда больше, чем человек с высоким IQ, но не различающий качество и количество, например.
Существует масса отдельных исследований и дисциплин, формирующих представления об интеллекте, но цельное, разностороннее определение пока, пожалуй, не сформулировано. Так, общее определение интеллекта исходит из способности к познанию, характеризуемой различными абстракциями (без конкретики), как то «анализ», «планирование», «память». IQ и различные эффекты в психологии носят именно эмпирический характер. Из всех дисциплин, пожалуй, качественно, то есть, интеллект как таковой, безотносительно, например, человека (машины или, допустим, пришельцев, не важно), в категориях, понятиях и способах их взаимосвязей, рассматривает сознание разве что логика (включая и упомянутого Сократа, и пару тысяч лет развития в логике его блестящих, но скудных для нашего времени, догадок) — в кипе причинности сознания в общих закономерностях окружающих реалий, но она едва ли связана с психологией и исследованиями психологов, ограничивающихся, скажем так, опытной наукой.
То есть, утверждение о связи некого наблюдаемого эффекта с неким тестом на определенные навыки мышления человека довольно сложно принять, когда составные части данной взаимосвязи слабо определены.
От Вас ускользает наводящий характер этих вопросов: такие явления немыслимы и физически не могут вписываться в наблюдаемую и исследуемую объективную действительность. Материализм давно выяснил, что сознание — продукт природы и подчинено тем же общим законам (которые позитивизм попросту не признает, отрицая правомочность философии в целом). И здесь вопрос лишь в том, насколько в целокупности поняты доводы философии, поскольку материализм на пике научного мышления — неизбежность, ничего актуальнее, свежее человечество еще не изобрело, кроме случаев недомыслия, а то и намеренной фальсификации-профанации.
Если Вы, к примеру, внимательно исследовали Поппера, после того как поняли Гегеля, Маркса, наткнулись бы на те места, где он сам, нехотя, утверждал общие законы, которых избегал — так, в ряде мест он показывает, что любое явление, нарушающее частные законы наук, неизбежно и необходимо должно вписаться в научное здание, опровержение закона породит новый закон, учитывающий и новые явления, и старые. Попробуйте в этом свете подумать над явлением, которое порождено случайно, без причины. Какой более общий, предельно-общий закон Вы можете предложить? Гипотетически, не важно, что решит физика с квантовыми эффектами или атомарными ядрами. Нас интересует, какой станет логика, что придет на смену причинно-следственным связям (пока-что практически очевидно предельному обобщению, присущему всем явлениям в природе — входящему в общие законы движения материи).
PS Вы увидели утверждение по поводу экспериментальной необходимости критерия фальсифицируемости? Википедия лишь ссылается на него, но он приводится в ключе плюрализма, как версия. Увы, эмпирический научный метод не обнаруживает истины и не признает её де факто.
А сейчас говорите как заправский позитивист (позитивизм = антифилософия), исключая из проблематики научной методолологии философию. Впрочем, обе статьи на Википедии не ставят целью рассматривать все имевшиеся, назревшие или возможные проблемы методологии, они лишь вкратце описывают устоявшуюся практику естествознания, опытных наук (понимание логики у которых, с философией, очевидно не всегда пересекаются).
PS Интересно еще то, что Вы готовы рассматривать разные концепции философии в духе плюрализма, не проводя строгую линию монизма: одни школы верны, другие ложны, при этом «общепринятое» принимаете как за единственно верное и окончательно развитое, как раз и навсегда установленную истину? Я правильно понимаю?
Понятно, что для выведения логики (любой, хоть даже аксиом геометрии, явно претендующих на всеобщность, скажем, за точку можно взять Вселенную, а прямая или плоскость едва ли найдут границы) из объективной действительности нужно перешагнуть некий порог в мышлении, осуществить некую революцию в уме, нужно понять, что общие законы неизбежны, что любые два отдельно взятых явления в природе будут иметь общие законы (категории), и этим же законам будет подчинено мышление.
— Как случайность может выступить фундаментом закономерному?
— Да элементарно.
Т.е. Вы придумываете любую желаемую «логику» о такой возможности, основываясь на том, что естествознанием якобы могло бы быть открыто.
Тоже самое с материализмом далее, Вы в нескольких местах явно ассоциируете материализм с физическими предметами (заметил три примера в Ваших текстах). О физических свойствах материи философии «заранее» ничего неизвестно, материя это категория, означающая субстанциональную объективную действительность, берущую начало из фундаментального (необходимого, первичного) гносеологического противопоставления идеям (познанию, вопросу принципиальной познаваемости природы, возможности постижения истины и т.д.), посему и первично определяемую, как объективная действительность, данная сознанию в ощущениях. Физическое вещество, или понятие материи в физике (не тождественное философскому), это отдельные формы материи, как показывает практика естествознания, весьма далекие по содержанию от предельного обобщения «материя» в философии. PS Стоит ли напоминать, что философия не оперирует частностями (она им служит как методология), и философское обоснование и доказательство невозможно опытным путем (частным примером). Хотя, безусловно, философия черпает себя в опыте науки на более обширном уровне. Так, материализм финиширует на основе ряда фундаментальных открытий естествознания (переход одних форм движения в другие берет себя в исследованиях тепла и электричества, развитие на основе эволюции и так далее).