Comments 5
Навеяло:
Раз игра в баккара дошла до невиданных размеров. Были ставки по пяти и десяти
тысяч. Развели эту игру два восточных красавца с довольно зверскими лицами, в черкесках дорогого сукна, в золотых поясах, с кинжалами, сверкавшими крупными драгоценными
камнями. Кем записаны они были в первый раз – неизвестно, но в первый же день они поразили таким размахом игры, что в следующие дни этих двух братьев – князей Шаховых –
все записывали охотно. Они держали ответственный банк в баккара без отказа, выложив в
обеспечение ставок пачки новеньких крупных кредиток на десятки тысяч. За ними увивались «арапы».
Ежедневно все игроки с нетерпением ждали прихода князей: без них игра не клеилась.
Когда они появлялись, стол оживал. С неделю они ходили ежедневно, проиграли больше ста
тысяч, как говорится, не моргнув глазом – и вдруг в один вечер не явились совсем (их уже
было решено провести в члены-соревнователи Кружка).
– Где же азиаты? – волновались игроки.
– Напрасно ждете. Их вы не увидите, – заявил вошедший в комнату репортер одной
газеты.
– ???
Молчаливое удивление.
– Сегодня сообщили в редакцию, что они арестованы. Я ездил проверить известие: оба
эти князя никакие не князья, они оказались атаманами шайки бандитов, и деньги, которые
проигрывали, они привезли с последнего разбоя в Туркестане. Они напали на почту, шайка
их перебила конвой, а они собственноручно зарезали почтовых чиновников, взяли ценности
и триста тысяч новенькими бумажками, пересылавшимися в казначейство. Оба они отправлены в Ташкент, где их ждет виселица.
Тут скорее:
Уговорились: если не хватит наличных, играть под расписки. Игра продолжалась несколько часов, и перед старым Вейводой росли тысячи за тысячами. Трубочист был должен в банк уже больше полутора миллионов, угольщик из Здераза - около миллиона, швейцар из "Столетнего кафе"- восемьсот тысяч крон, а фельдшер - больше двух миллионов. В одной только тарелке, куда откладывали часть выигрыша для трактирщика, на клочках бумаги было более трехсот тысяч. Старик Вейвода пускался на всякие штуки: то и дело бегал в уборную и каждый раз давал за себя метать кому-нибудь другому, а когда возвращался, ему сообщали, что выиграл он и что ему пришло двадцать одно. Послали за новой колодой, но и это не помогло. Когда Вейвода останавливался на пятнадцати, у партнера было четырнадцать. Все злобно глядели на старого Вейводу, а больше всех ругался мостовщик, который всего-то-навсего выложил наличными восемь крон. Этот откровенно заявил, что человеку вроде Вейводы не место на белом свете и что такому нужно наподдать коленкой, выкинуть и утопить, как щепка. Вы не можете себе представить отчаяние старика Вейводы. Наконец ему в голову пришла идея. "Мне нужно в отхожее место,- сказал он трубочисту.- Сыграйте-ка за меня". И так, без шапки, выбежал прямо на Мыслиховую улицу за полицией, нашел патруль и сообщил, что в таком-то и таком-то трактире играют в азартные игры. Полицейские велели ему вернуться в трактир и сказали, что придут за ним следом. Когда Вейвода вернулся, ему объявили, что за это время фельдшер проиграл свыше двух миллионов, а швейцар - свыше трех. А в тарелку для трактирщика положили расписку на пятьсот тысяч. Скоро ворвались полицейские. Мостовщик крикнул: "Спасайся, кто может!" Но было уже поздно. На банк наложили арест и всех повели в полицию. Здеразский угольщик оказал сопротивление, и его увезли в "корзинке". В банке было больше чем на полмиллиарда долговых расписок и полторы тысячи крон наличными. "Ничего подобного я до сих пор не видывал,- сказал полицейский инспектор, увидя такие головокружительные суммы.- Это почище, чем в Монте-Карло". Все, кроме старика Вейводы, остались в полицейском комиссариате до утра. Вейводу, как доносчика, отпустили и обещали ему, что он получит в качестве вознаграждения законную треть конфискованного банка, свыше ста шестидесяти миллионов крон. Старик от всего этого рехнулся и утром ходил по Праге и дюжинами заказывал себе несгораемые шкафы...
Судя по предыдущему взлому на другой бирже, должны скоро всё вернуть)
и подключила подтверждение счёта перед проведением транзакций.
А как криптаны это воспринимают? То есть счёт завязывается на почту или номер? Не секьюрно.
Благодаря взаимодействию с сообществом и банками компании удалось заморозить ряд переводов на сумму $16,13 млн.
И тут тоже не очень понятно. Как это возможно? Во-первых при чём тут банки, во-вторых каким образом сообщество могло помешать транзакциям?
Блин, мутная эта криптотема. Непонятны постулаты, целеполагание и всё такое. То это всё про анонимность, то теперь верифицируйся на каждой транзакции. То это выдвигается в качестве «протеста» против
Хакеры увели с японской криптовалютной биржи более $90 млн