Много было написано о том, что Джобс был гением, и оказывал гигантское влияние на различные индустрии и миллиарды жизней, с тех пор, как он покинул пост главы Apple в августе. Он был исторической фигурой равной Томасу Эдисону или Генри Форду, и проложил путь многим лидерам во многих других компаниях.
Он делал ровно то, что должен делать глава компании: нанимал и воодушевлял великих людей; делал ставку на долгосрочную перспективу, а не краткосрочную; делал огромные ставки и рисковал по-крупному. Он всегда настаивал на создании продуктов высочайшего качества и на создании вещей, которые услаждали бы и воодушевляли их пользователей, а не посредственных продуктов, как большинство директоров IT корпораций или сотовые операторы. И он умел продавать. Боже, как он умел продавать.
Он жил на пересечении технологии и гуманитарных наук, как он любил говаривать.
Но, конечно же, существовала и более персональная сторона Стива Джобса, и мне было даровано увидеть ее часть, поскольку я провел часы за разговорами с ним, в то время как он руководил Apple последние 14 лет. Поскольку я обозреватель, а не репортер, которому платят за описание бизнеса компаний, ему было уютнее при общении со мной о вещах, которые он не стал бы обсуждать с другими журналистами.
Даже после его смерти я не стану нарушать личностный характер этих разговоров. Но расскажу пару историй, которые покажут вам человека, как я его знал.
Телефонные звонки
Я не знал Стива в начале жизни Apple. Я тогда не занимался обзором технологий. И я видел его всего лишь однажды, не долго, как-то между его постоянной работой в компании. Но через несколько дней после его возвращения в компанию в 1997 году он начал названивать мне домой воскресными ночами, на протяжении 4-5 недель. Как репортер со стажем я знал, что частично он старался мне польстить и перетянуть меня на сторону компании, находящейся на волоске, чьи продукты я раньше рекомендовал моим читателям, а теперь советовал избегать.
Но все же в этих звонках было что-то еще. Они превратились в 90 минутные широкомасштабные разговорные марафоны «не для записей», которые открыли мне потрясающие широты этого человека. Сейчас он говорит о радикальных идеях цифровой революции, а следом о том, как отвратительны текущие продукты компании, как отвратителен цвет, угол, изгиб или иконка.
После второго такого звонка моя жена высказала свое недовольство тем, какое вмешательство в нашу жизнь он устраивал в наш выходной. А меня все устраивало.
Позже, он иногда звонил, чтобы пожаловаться о некоторых обзорах или их частях, хотя, по правде говоря, мне было очень приятно рекомендовать большую часть продуктов для среднего технически неподкованного пользователя, для которого я пишу в своей колонке. (Возможно это происходило по тому, что они являлись и его целевой аудиторией). Я знал, что он будет жаловаться, потому что каждый звонок он начинал со слов: «Привет, Уолт. Я не пожаловаться на сегодняшнюю колонку звоню; просто у меня есть пара комментариев, если ты не против». Обычно я не соглашался с его комментариями, но это тоже было нормально.
Показ продуктов
Иногда, но не всегда, он приглашал меня посмотреть на некоторые «крупные» новинки до того, как их увидит весь мир. Возможно он так же поступал и с другими журналистами. Мы встречались в огромном конференц-зале с несколькими его помощниками, и он настаивал на том, чтобы даже при таких приватных встречах все гаджеты были покрыты материей, чтобы он мог ее снять с них с блеском в глазах и страстью в его голосе, как шоумен, коим он и являлся. После мы долго-долго сидели и обсуждали настоящее, будущее и в общем сплетни в индустрии.
Я все еще помню день, когда он показал мне первый iPod. Я был потрясен тем, что компьютерная компания создала подразделение для музыкальных плееров, но он объяснил мне без каких-то подробностей, что он видел Apple, как компанию цифровых продуктов, а не только компьютерную. То же было с iPhone'ом, iTunes Music Store и позже iPad'ом, посмотреть на который он пригласил меня к себе домой, так как был в тот момент очень болен, чтобы отправиться в офис компании.
Слайды
Насколько мне известно, единственной технической конференицей, на которую регулярно приходил Стив Джобс, единственное мероприятие, которое при этом он не контролировал, была конференция D: All Things Digital, где он появлялся постоянно для неподготовленных интервью на сцене. У нас было одно правило, которое его очень волновало: мы не позволяем использовать слайды, которые являлись его главным инструментом.
Однажды, примерно за час до его появления, мне сообщили, что он находился за сценой и приготовил дюжины слайдов, даже при условии, что я ему напомнил о нашем «без-слайдов» правиле за неделю до этого. Я попросил двух его главных помощников, чтобы они передали ему, что он не может использовать слайды, но они отказались, и сказали, что придется сделать это самому. Я ушел за сцену и сказал ему, что слайды отправляются восвояси. Общеизвестно, что он мог разразиться тирадой, отказаться выходить на сцену, и он попытался спорить, но после того, как я настоял, он просто сказал: «ОК». И мы с ним отправились на сцену, и он, как и всегда, был любимейшим оратором публики.
Ледяной воды в аду
На 5-ую конференцию D внезапно согласились прийти на их первое расширенное совместное интервью на сцене два «заклятых врага»: Стив и блистательный Билл Гейтс. Но все чуть не пошло под откос.
Ранее в тот день, до того как прибыл Гейтс, я пообщался тет-а-тет с Джобсом на сцене и спросил его о том, каково это — быть главным разработчиком под Windows, т.к. iTunes к тому моменту уже была установлена на сотнях миллионов компьютеров с Windows.
Он заявил: «Это все равно, что дать кому-то ледяной воды в аду». Когда Гейтс позже прибыл и услышал про этот комментарий, он был натурально взбешен, т.к. я и мой партнер Кара Свишер обещали обоим, что будем стараться сохранить весь процесс на высоте.
На встрече перед интервью, Гейтс заявил Джобсу: «Что ж, похоже, что я — представитель ада». Джобс спокойно протянул Гейтсу бутылку холодной воды, которая была у него с собой. Лед был разбит, и интервью прошло триумфально, оба участника вели себя, как первые лица. Когда все закончилось, люди в зале апплодировали стоя, а некоторые даже плача. (Перевод интервью: часть первая, часть вторая)
Оптимист
Я не знаю, как Стив разговаривал со своими подчиненными в темные годы Apple в 1997-1998, когда компания была на волоске, и ему пришлось обратиться к заклятому врагу — Microsoft за помощью. Конечно же у него была противная ядовитая сторона, и я уверен, что это выяснилось однажды, как-то внутри компании и при общении с партнерами и поставщиками, которые рассказывают правдивые истории о том, как тяжело было с ним заключать сделки.
Но я могу честно заявить, что во многих разговорах, что были у меня с ним, превалировали нотки оптимизма и уверенности как в Apple, так и в цифровой революции в целом. Даже когда он рассказывал о том, как трудно ему было уговорить представителей музыкальной индустрии на то, чтобы позволить ему продавать цифровую музыку, и жаловался на конкурентов, во всяком случае при мне, он всегда говорил спокойно и дальновидно. Возможно я был этого удостоен, т.к. я журналист, но это все равно было приятно.
Иногда в наших разговорах я критиковал решения звукозаписывающих компаний или телефонных операторов, а он, к моему удивлению, категорически со мной не соглашался и объяснял мне, как выглядит мир с их точки зрения, как им тяжело в эпоху цифрового распада, и как они еще одумаются.
Это качество хорошо было видно в момент открытия первого розничного магазина Apple. Это произошло в окрестностях Вашингтона, недалеко от моего дома. Он устроил пресс-тур для журналистов, и был горд, как отец гордится своим первенцем. Я сказал, что, конечно же, магазинов будет немного, и спросил его, что Apple известно о розничной торговле.
Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и сказал, что магазинов будет очень много, что компания провела год в процессе создания внешнего и внутреннего вида магазина, используя макет где-то в секретном месте. Я подтрунивая спросил, принимал ли он личное участие, исключая его участие, как руководителя компании, в выборе, например, прозрачности стекла и цвета дерева.
Он ответил, что, конечно же, принимал.
Прогулка
После трансплантации печени, в процессе выздоровления у себя дома в Пало Альто, Стив пригласил меня, чтобы пообщаться на тему изменений в индустрии, которые произошли за время его болезни. Встреча превратилась в 3-х часовой визит, разряженный прогулкой в близлежащий парк, которую мы осуществили несмотря на мои переживания по поводу его болезненного состояния.
Он объяснил мне, что гулял каждый день, и каждый день ставил более далекую цель для себя, и что сегодня его целью был соседний парк. Мы шли и разговаривали, как он внезапно остановился, выглядя не очень хорошо. Я умолял его вернуться домой; не то, чтобы я ничего не знал о сердечно-легочной реанимации, но я живо предствил себе в голове заголовок: «Беспомощный репортер позволил Стиву Джобсу умереть на обочине».
Но он рассмеялся и отказался, и, после небольшой паузы, продолжил дорогу в парк. Мы сидели на скамейке, говорили о жизни, наших семьях и наших болезнях (за несколько лет до этого я перенес сердечный приступ). Он прочитал мне лекцию о том, как важно оставаться здоровым. И после мы отправились назад.
К моему бесконечному облегчению Стив не умер в тот день. Но теперь он окончательно покинул нас, слишком молодой, и это невероятная потеря для всего мира.
UPDATE:
