В минувшую пятницу Эдвард Сноуден провёл телеконференцию "The Ethics of Whistleblowing in the Age of Information" для студентов и сотрудников Стэнфордского университета. В ходе беседы он рассказал об этическом контексте своего поступка с личной точки зрения и с точки зрения общества. Кроме того, он упомянул любопытную подробность о жизни в России. Как выяснилось, тут ему приходится работать намного больше, чем когда он был сотрудником американской спецслужбы. Чем именно Эдвард занимается в России, он по понятным причинам уточнять не стал.
Сноуден немного развил тему, отметив также интересный факт: когда он работал в Америке, то он получал «чрезвычайно большую» сумму денег за работу, которая, по его словам, не требовала особой квалификации. В России это изменилось, но всё равно его нынешняя работа приносит ему «огромное чувство удовлетворения».
Оценивая свой поступок — раскрытие секретов АНБ — с этической точки зрения, Эдвард сказал, что не считает себя ни героем, ни предателем. Ему пришлось пойти на этот шаг, зная, что такое заявление разрушит его жизнь независимо от того, окажется он прав или виноват. «У вас должна быть большая тяга к правосудию, чем страх перед законом», — говорит Сноуден и добавляет, что оказался в нынешнем положении силой обстоятельств. «У всех нас есть свой предел несправедливости, бескультурья и бесчеловечности в нашей повседневной жизни, который мы готовы обратить внимание или игнорировать его. Мы готовы прятать глаза от нищего на улице. Но у всех нас есть предел прочности, после которого надо начинать действовать».
В марте адвокат Сноудена Анатолий Кучерена рассказал, что его подзащитный хотел бы вернуться назад в США, даже несмотря на судебный процесс, который его с большой долей вероятности ждёт. Эдвард готов предстать перед с судом, но только с тем условием, что этот процесс будет открытым и общество сможет оценить его доводы. Похожий случай в американской судебной системе уже имел место. В 1971 году военный аналитик Дэниэл Эллсберг также передал журналистам секретные документы о войне во Вьетнаме, однако позднее под давлением общественности был оправдан.
