В тексте “Семантические цифровые системы” отмечалось, что современные семантические технологии пока не имеют полноценных инструментов для описания деятельности. Семантические данные традиционно представляются в виде объектного графа, узлами которого являются сущности или значения, а ребрами — свойства (отношения и атрибуты). Такие графы фиксируют статичное состояние предметной области. И такой одномоментно схваченный набор данных скорее следует рассматривать как граф знаний о предметной области, а не как ее модель, особенно если предметная область является деятельностью, а не набором неизменных фактов.
При рассмотрении предметной области как деятельности нас в первую очередь должны интересовать не сущности и их свойства, а акты, то есть события изменения свойств. И конечно же, множество актуальных, то есть необходимых для моделирования предметной области, утверждений не должно ограничиваться описанием текущего состояния деятельности, а должно представлять собой последовательности утверждений, фиксирующих события изменения сущностей. По сути, речь идет о том, что семантическая модель предметной области должна быть представлена не статичным объектным графом, а темпоральным ациклическим направленным графом.
Чтобы было понятнее, о чем речь, давайте рассмотрим несколько простых примеров.
Из отношения “Саша и Маша супруги” при фиксированных атрибутах индивидов “Саша мужчина”, “Маша женщина” однозначно следуют отношения “Саша муж Маши”, “Маша жена Саши”, а также еще отношения родства между супругами и их родителями: зять, невестка, теща, свекр и пр. Однако следует заметить, что все это множество фактов порождено одним событием “Саша и Маша поженились” (получили свидетельство о браке), которое и следует сохранить в виде утверждения, а все порождаемые этим событием отношения можно автоматически генерировать в ответ на поисковые запросы, используя аксиомы. Но самое интересное и важное в этом примере то, что за событием “поженились” может быть зафиксировано событие “Саша и Маша развелись”, которое должно отменить все отношения, порожденные первым событием.
Приведенные рассуждения предлагают нам строго различать акты деятельности, задающие семантику, и порождаемые ими отношения, которые, не добавляя содержания, используются лишь в коммуникации, то есть для упрощения общения. Упорядоченная последовательность событий типа “Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду…” является исчерпывающим основанием для понимания того, кто тут кому сын, дед или прадед. То есть онтологию можно разделить на (1) содержательный (событийный, деятельный) уровень, на котором фиксируются события изменения статуса или свойств индивидов, и (2) сугубо языковой, в котором определяются правила поименования отношений между индивидами. Причем второй уровень онтологии необходим только для обслуживания поисковых запросов, ведь понятно, что пользователь поинтересуется “сколько племянников было у Магога?”, а не станет формулировать свой вопрос так “сколько детей родили те, которые родились от того же, от кого родился Магог?”.
Сказанное актуально для всех отношений — все они производны от актов деятельности. Отношение “Иванов работает в Газпроме” и “Газпром имеет сотрудника Иванов” порождаются событием “Иванов принят на работу в Газпром”. Именно последнее высказывание должно сохраниться как утверждение об индивидах, а нахождение Иванова в списке сотрудников Газпрома и место работы Иванова получаются из этого утверждения по элементарным правилам (аксиомам). Ну и очевидно, что данные об индивидах должны содержать последовательность всех событий приемов на работу и увольнений, то есть представлять собой темпоральный направленный ациклический граф.
В качестве примера, демонстрирующего не просто преимущества, а семантическую необходимость событийного подхода, можно привести фиксацию отношения “кусок — целое” (кусок хлеба — буханка). Попытка прямого описания через отношение “часть-целое” приведет к абсурду “кусок хлеба есть часть буханки”. Ведь понятно, когда перед нами буханка, то нет такого объекта, как кусок, а когда мы отрежем кусок хлеба, то уже не будет никакого целого, то есть буханки. Корректно данную ситуацию возможно описать только глагольным утверждением “кусок отрезали от буханки”, которое привязано к конкретному моменту времени и из которого можно сделать все выводы о связи буханки, существовавшей до акта отрезания куска, и нового индивида “кусок”, появившегося только после этого события.
Итак, если мы ставим перед собой цель моделировать деятельность, то должны в качестве утверждений фиксировать акты/события (с глагольной связкой), выстраивая их во временные последовательности — процессы и действия. При таком подходе данные будут организованы в направленные ациклические графы. При этом объектные графы, описывающие свойства сущностей предметной области, должны получаться в результате логического вывода из совокупности актов, то есть событий изменения свойств.
При рассмотрении предметной области как деятельности нас в первую очередь должны интересовать не сущности и их свойства, а акты, то есть события изменения свойств. И конечно же, множество актуальных, то есть необходимых для моделирования предметной области, утверждений не должно ограничиваться описанием текущего состояния деятельности, а должно представлять собой последовательности утверждений, фиксирующих события изменения сущностей. По сути, речь идет о том, что семантическая модель предметной области должна быть представлена не статичным объектным графом, а темпоральным ациклическим направленным графом.
Чтобы было понятнее, о чем речь, давайте рассмотрим несколько простых примеров.
Из отношения “Саша и Маша супруги” при фиксированных атрибутах индивидов “Саша мужчина”, “Маша женщина” однозначно следуют отношения “Саша муж Маши”, “Маша жена Саши”, а также еще отношения родства между супругами и их родителями: зять, невестка, теща, свекр и пр. Однако следует заметить, что все это множество фактов порождено одним событием “Саша и Маша поженились” (получили свидетельство о браке), которое и следует сохранить в виде утверждения, а все порождаемые этим событием отношения можно автоматически генерировать в ответ на поисковые запросы, используя аксиомы. Но самое интересное и важное в этом примере то, что за событием “поженились” может быть зафиксировано событие “Саша и Маша развелись”, которое должно отменить все отношения, порожденные первым событием.
Приведенные рассуждения предлагают нам строго различать акты деятельности, задающие семантику, и порождаемые ими отношения, которые, не добавляя содержания, используются лишь в коммуникации, то есть для упрощения общения. Упорядоченная последовательность событий типа “Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду…” является исчерпывающим основанием для понимания того, кто тут кому сын, дед или прадед. То есть онтологию можно разделить на (1) содержательный (событийный, деятельный) уровень, на котором фиксируются события изменения статуса или свойств индивидов, и (2) сугубо языковой, в котором определяются правила поименования отношений между индивидами. Причем второй уровень онтологии необходим только для обслуживания поисковых запросов, ведь понятно, что пользователь поинтересуется “сколько племянников было у Магога?”, а не станет формулировать свой вопрос так “сколько детей родили те, которые родились от того же, от кого родился Магог?”.
Сказанное актуально для всех отношений — все они производны от актов деятельности. Отношение “Иванов работает в Газпроме” и “Газпром имеет сотрудника Иванов” порождаются событием “Иванов принят на работу в Газпром”. Именно последнее высказывание должно сохраниться как утверждение об индивидах, а нахождение Иванова в списке сотрудников Газпрома и место работы Иванова получаются из этого утверждения по элементарным правилам (аксиомам). Ну и очевидно, что данные об индивидах должны содержать последовательность всех событий приемов на работу и увольнений, то есть представлять собой темпоральный направленный ациклический граф.
В качестве примера, демонстрирующего не просто преимущества, а семантическую необходимость событийного подхода, можно привести фиксацию отношения “кусок — целое” (кусок хлеба — буханка). Попытка прямого описания через отношение “часть-целое” приведет к абсурду “кусок хлеба есть часть буханки”. Ведь понятно, когда перед нами буханка, то нет такого объекта, как кусок, а когда мы отрежем кусок хлеба, то уже не будет никакого целого, то есть буханки. Корректно данную ситуацию возможно описать только глагольным утверждением “кусок отрезали от буханки”, которое привязано к конкретному моменту времени и из которого можно сделать все выводы о связи буханки, существовавшей до акта отрезания куска, и нового индивида “кусок”, появившегося только после этого события.
Итак, если мы ставим перед собой цель моделировать деятельность, то должны в качестве утверждений фиксировать акты/события (с глагольной связкой), выстраивая их во временные последовательности — процессы и действия. При таком подходе данные будут организованы в направленные ациклические графы. При этом объектные графы, описывающие свойства сущностей предметной области, должны получаться в результате логического вывода из совокупности актов, то есть событий изменения свойств.
