На данный момент современные информационные системы моделирующие деятельность и системы документооборота, юридически обеспечивающие деятельность, разнесены по разным архитектурным уровням, взаимодействующим только по линии контроля и учета. Электронный документооборот с использованием ЭП не решает проблему разрыва между двумя этими уровнями, обеспечивая лишь скорость и защищенность обмена документами.
В общем виде задачу можно сформулировать как включение юридически значимых документов в цифровую модель деятельности в качестве элементов, обуславливающих деятельность.
При решении задачи мы имеем дело с несколькими сущностями
Как отмечалось, проблема заключается в том, что существует технологический разрыв между юридически значимым фактом, семантически определенным в документе, и действием в цифровой модели, выполнение которого должно быть логически/причинно согласовано с фактом. Для реализации деятельности в точке разрыва должен находиться актор, который, с одной стороны, понимает семантику документа, то есть способен вычленить из документа факт, юридически обуславливающий действие, и, с другой стороны, имеющий право выполнить это действие. На данный момент в качестве такого актора может выступать только человек — субъект права с соответствующими полномочиями, подкрепленными документами (договорами, сертификатами, дипломами и пр.).
Проблема не решается использованием электронных документов, поскольку смысл текста в файле документа недоступен для цифровой модели деятельности. То есть, прежде всего, должна быть решена задача “понимания” цифровой моделью деятельности семантики документа. При этом очевидно, что речь не должна идти о прямом распознании содержания текста, написанного на естественном языке (скажем, с привлечением ML-технологий), поскольку результат такого “понимания” не может быть признан однозначным. Трудно считать удовлетворительным и решение, предложенное в блокчейн отрасли, заключающееся в полном переводе документов (договоров) на язык программирования, то есть применение так называемых “смарт контрактов”.
Наиболее целесообразным решением проблемы технологического разрыва можно считать использование единого, как для описания документов, так и для моделирования деятельности, языка семантической разметки данных. В такой идеологии факт, зафиксированный в документе в виде утверждения на этом языке, должен интерпретироваться в цифровой модели как команда выполнения предписанного этим фактом действия. В идеальном исполнении этого подхода, каждый документ, по сути, должен трактоваться как фрагмент модели деятельности. Предельно важно, чтобы язык семантического описания деятельности и документов был универсальным, то есть независимым от предметной области, а также человеко-читаемым вне и до конкретных цифровых моделей деятельности. Основой такого языка может стать стек спецификаций для представления данных семантического веба (RDF/OWL и др.).
Однако помимо технологического барьера существует еще проблема доверия, то есть подтверждения юридической значимости, как документа, так и действий актора, в качестве которого в модели деятельности наравне с человеком может выступать и программный агент (контроллер, исполняющий команды, записанные на языке семантической разметки). Проблема доверия распадается на две задачи: (1) подтверждение юридической значимости документа (всех его фактов) и (2) доказательство не фальсифицированности действия, выполненного актором, согласно документу.
Первая задача решается подписанием акторами-контрагентами своими приватными ключами всех атомарных фактов документа при его составлении и согласовании. В итоге документ должен представлять собой направленный ациклический граф, узлами которого являются утверждения о его атомарных фактах (включающие в себя хеши предыдущих фактов), ребрами — отношения логической обусловленности. С одной стороны, этот документ должен быть использован как фрагмент модели деятельности, с другой — его содержание может быть «прочитано» (программно или непосредственно глазами) с помощью нормативных словарей, так же являющихся документами. Ну и конечно, документ, а точнее любой факт в документе, может быть проверен на неизменность и авторство. (Следует отметить, что документ не редактируется: изменения и дополнения вносятся как наращивания графа, отменяющие прежние однотипные утверждения, то есть вся история изменений сохраняется в самом документе).
Задача признания юридической значимости результата действия, выполненного по модели, включающей в себя документ, сводится к двум подзадачам: (1) проверка права актора — человека или программного агента — совершить действие, подписываемое его приватным ключом, (2) исключение случайной или умышленной фальсификации результата действия. Первая задача сводится к автоматической проверке актуальности подписей соответствующих документов в системе. Проблема валидности результата на данный момент может быть решена только достижением консенсуса множества независимых исполнителей модели деятельности, являющихся узлами одноранговой сети.
Итак, идейную основу предложенного решения составляет представление о необходимости совмещения в одной цифровой модели деятельности: (1) алгоритма действий, (2) документа, определяющего юридическую обусловленность этих действий, (3) актора действий, и (4) самой деятельности, которая, по сути, полностью переходит в цифровое пространство.
Технологический базис решения составляют стандартные на сегодняшний день технологии:
К технологическим задачам, требующим решения, следует отнести развитие стека спецификаций семантического представления данных до семантического языка моделирования деятельности (по сути, речь идет о введении в семантику времени).
См. еще Семантика и деятельность
В общем виде задачу можно сформулировать как включение юридически значимых документов в цифровую модель деятельности в качестве элементов, обуславливающих деятельность.
При решении задачи мы имеем дело с несколькими сущностями
- деятельность, состоящая из частично упорядоченной последовательности действий,
- документ, представляющий собой множество фактов, юридически обеспечивающих действия,
- актор, имеющий право и выполняющий действия, согласно фактам, прописанным в документе,
- цифровая модель деятельности, предписывающая и фиксирующая действия актора.
Как отмечалось, проблема заключается в том, что существует технологический разрыв между юридически значимым фактом, семантически определенным в документе, и действием в цифровой модели, выполнение которого должно быть логически/причинно согласовано с фактом. Для реализации деятельности в точке разрыва должен находиться актор, который, с одной стороны, понимает семантику документа, то есть способен вычленить из документа факт, юридически обуславливающий действие, и, с другой стороны, имеющий право выполнить это действие. На данный момент в качестве такого актора может выступать только человек — субъект права с соответствующими полномочиями, подкрепленными документами (договорами, сертификатами, дипломами и пр.).
Проблема не решается использованием электронных документов, поскольку смысл текста в файле документа недоступен для цифровой модели деятельности. То есть, прежде всего, должна быть решена задача “понимания” цифровой моделью деятельности семантики документа. При этом очевидно, что речь не должна идти о прямом распознании содержания текста, написанного на естественном языке (скажем, с привлечением ML-технологий), поскольку результат такого “понимания” не может быть признан однозначным. Трудно считать удовлетворительным и решение, предложенное в блокчейн отрасли, заключающееся в полном переводе документов (договоров) на язык программирования, то есть применение так называемых “смарт контрактов”.
Наиболее целесообразным решением проблемы технологического разрыва можно считать использование единого, как для описания документов, так и для моделирования деятельности, языка семантической разметки данных. В такой идеологии факт, зафиксированный в документе в виде утверждения на этом языке, должен интерпретироваться в цифровой модели как команда выполнения предписанного этим фактом действия. В идеальном исполнении этого подхода, каждый документ, по сути, должен трактоваться как фрагмент модели деятельности. Предельно важно, чтобы язык семантического описания деятельности и документов был универсальным, то есть независимым от предметной области, а также человеко-читаемым вне и до конкретных цифровых моделей деятельности. Основой такого языка может стать стек спецификаций для представления данных семантического веба (RDF/OWL и др.).
Однако помимо технологического барьера существует еще проблема доверия, то есть подтверждения юридической значимости, как документа, так и действий актора, в качестве которого в модели деятельности наравне с человеком может выступать и программный агент (контроллер, исполняющий команды, записанные на языке семантической разметки). Проблема доверия распадается на две задачи: (1) подтверждение юридической значимости документа (всех его фактов) и (2) доказательство не фальсифицированности действия, выполненного актором, согласно документу.
Первая задача решается подписанием акторами-контрагентами своими приватными ключами всех атомарных фактов документа при его составлении и согласовании. В итоге документ должен представлять собой направленный ациклический граф, узлами которого являются утверждения о его атомарных фактах (включающие в себя хеши предыдущих фактов), ребрами — отношения логической обусловленности. С одной стороны, этот документ должен быть использован как фрагмент модели деятельности, с другой — его содержание может быть «прочитано» (программно или непосредственно глазами) с помощью нормативных словарей, так же являющихся документами. Ну и конечно, документ, а точнее любой факт в документе, может быть проверен на неизменность и авторство. (Следует отметить, что документ не редактируется: изменения и дополнения вносятся как наращивания графа, отменяющие прежние однотипные утверждения, то есть вся история изменений сохраняется в самом документе).
Задача признания юридической значимости результата действия, выполненного по модели, включающей в себя документ, сводится к двум подзадачам: (1) проверка права актора — человека или программного агента — совершить действие, подписываемое его приватным ключом, (2) исключение случайной или умышленной фальсификации результата действия. Первая задача сводится к автоматической проверке актуальности подписей соответствующих документов в системе. Проблема валидности результата на данный момент может быть решена только достижением консенсуса множества независимых исполнителей модели деятельности, являющихся узлами одноранговой сети.
Итак, идейную основу предложенного решения составляет представление о необходимости совмещения в одной цифровой модели деятельности: (1) алгоритма действий, (2) документа, определяющего юридическую обусловленность этих действий, (3) актора действий, и (4) самой деятельности, которая, по сути, полностью переходит в цифровое пространство.
Технологический базис решения составляют стандартные на сегодняшний день технологии:
- криптографические методы шифрования и подписи документов,
- системы управления ключами,
- одноранговые сети с консенсусной валидацией транзакций,
- языки семантической разметки данных.
К технологическим задачам, требующим решения, следует отнести развитие стека спецификаций семантического представления данных до семантического языка моделирования деятельности (по сути, речь идет о введении в семантику времени).
См. еще Семантика и деятельность
