Всеобщая информатизация и компьютеризация ставят новые задачи в области регулирования общественных отношений, в частности с помощью уголовного права. Целью работы является анализ законодательных актов иностранных государств и их уголовной политики в области недопущения нарушений на киберспортивных соревнованиях, а также в сфере уголовно-правового запрета использования программ, которые позволяют обеспечить себе недобросовестное преимущество в играх.
Россия постепенно входит в перечень государств с постиндустриальной экономикой, а значит с постиндустриальным обществом, где главным стимулом развития являются информационные технологии. Это объясняет и активное развитие рынка игровой индустрии, в которую входят компьютерные игры. Однако, за общим развитием информационного общества не успевает российское законодательство. Несмотря на то, что Уголовный кодекс Российской Федерации (далее – УК РФ) имеет главу 28, которая посвящена преступлениям в сфере компьютерной информации, содержащихся в ней статей все еще недостаточно для полного охвата новых явлений, связанных с общественно опасными деяниями в данной области.
Таким новым явлением может стать несанкционированное вмешательство в компьютерную игру, в результате которого лицо получает преимущество, с целью извлечения определенной выгоды (победы в игровом раунде, получение большого количества ресурсов, нанесения большого урона противнику и т.д.). В широком употреблении, для обозначения этих действий, используется слово «читерство». Однако использование этого понятия в рамках уголовного права России невозможно, так как в УК РФ уже закрепляет в статье 159 термин мошенничество, которое имеет иное содержание, отличное от рассматриваемого, но это положение находится во взаимосвязи с другими статьями. Так, Верховный Суд РФ обращает внимание судов, что «мошенничество в сфере компьютерной информации, совершенное посредством неправомерного доступа к компьютерной информации или посредством создания, использования и распространения вредоносных компьютерных программ, требует дополнительной квалификации по статье 272, 273 или 274.1 УК РФ».
Возвращаясь к главе 28 УК РФ, нужно обратить внимание на статью 273, которая устанавливает ответственность за создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ для осуществления вмешательства в компьютерную информацию. Рассматриваемое положение, на первый взгляд, может быть основанием для привлечения к уголовной ответственности за читерство. Однако в примечании к ст. 272 УК РФ законодатель дает вполне конкретное определение компьютерной информации – «сведения (сообщения, данные), представленные в форме электрических сигналов, независимо от средств их хранения, обработки и передачи». Из этого мы можем сделать вывод, что охраняемый данной уголовно-правовой нормой объект не имеет отношения к компьютерным играм, а, значит, данная статья и не может применяться исследуемому нами деянию. Но, судебная практика, которая появилась не так давно, демонстрируем нам немного иной подход.
Так, в июле 2022 года Верх-Исетский районный суд Екатеринбурга вынес обвинительный приговор в отношении Андрея Кирсанова, за распространение чит-кодов к игре. Однако, никакого противоречия между этим решением и положением статьи нет, так как фактически суд выносит такое решение исходя из того факта, что здесь осуществляется именно распространение «вредоносных программ» - чик-кодов. Определенное расширение нормы происходит, так как в данном деле фигурирует не просто «информация», против которой эти программы должны были быть использованы для вмешательства в игровой процесс. Но суть статьи осталось такая же – они применяется только за распространение «вредоносных программ», но никак за их использование.
В УК РФ также используется термин «вредоносная компьютерная программа», но законодатель не дает определение этому понятию. В уголовно-правовой доктрине к вредоносным компьютерным программам относят либо программы-вирусы, которые непосредственно входят в контакт с компьютерной информацией, в результате чего происходит несанкционированное взаимодействие, либо программы, которые содержат определенные команды – «троянский конь». Однако для квалификации читерства мы это понятие также не можем использовать, поскольку «вредоносная компьютерная программа» выступает в качестве орудия или средства совершения преступления против информации, а не как сам факт вмешательства в игровой процесс.
Таким образом, на основе анализа действующего российского уголовного законодательства, можно сделать вывод о недостаточности регулирования в области защиты компьютерных технологий, в том числе и защиты от постороннего вмешательства в игровой процесс.
Для полного и объективного анализа поставленной проблемы обратимся к законодательству иностранных государств.
Наибольший интерес для нашего исследования вызывают законодательные акты Республики Корея. Данная страна, являясь центром игровой индустрии и киберспортивных соревнований, закрепила в своих уголовно-правовых нормах наказание за использование «вредоносных программ» для мошенничества в видеоиграх, то есть за их применение в процессе игры.
Так, в Южной Корее существует Закон о продвижении игровой индустрии, принятый в 2020 году. Этот закон, устанавливает наказание в виде тюремного заключения сроком до 5 лет или штрафа до 50 миллионов вон за спекулятивные действия в отношении игровых продуктов.
Анализируя текст Закона о продвижении игровой индустрии Республики Корея и Уголовный кодекс Российской Федерации можно прийти к следующим выводам.
Закон о продвижении игровой индустрии Республики Корея не ограничивает предмет рассматриваемых деяний исключительно компьютерной информацией, включая в него и игровые продукты. Это наделяет корейский закон большей определенностью, которая несвойственна российскому уголовному законодательству, использующему понятие «вредоносная программа» и очень узкий термин «компьютерная информация».
Закон о продвижении игровой индустрии Республики Корея учитывает современные условия, в которых живет общество и государство. Он основан на том, что игровые продукты, иначе говоря видеоигры уже перестали быть простым развлечением, а превратились в вид спорта – киберспорт (в России признан как вид спорта), где призом являются значительные денежные суммы. Именно поэтому, использование сторонних программ, которые могут дать преимущество игроку над другими, не является правомерным, так как для достижения этого преимущества необходимо осуществить несанкционированное вмешательство или использовать «вредоносную программу». Такое вмешательство сравнимо с применением «допинга» на обычных спортивных соревнованиях, за что спортсмены дисквалифицируются, а лица, которые принудили их к принятию таких средств, привлекаются к уголовной ответственности. В частности УК РФ содержит статью 230.1, предусматривающую уголовную ответственность за «Склонение спортсмена к использованию субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте». Эта статья является также актуальной в современном мире, особенно для России.
Итоги
Подводя итог, нужно сказать, что, в связи с возникновением в судебной практике такого прецедента, как вынесение приговора за распространение чит-кодов, что суть существующего в уголовном законодательстве положения ст. 273 не меняется, так как осуждение по данной статье происходит за факт распространения, но не за сам факт использования в компьютерных играх таких программ, которые позволяют обойти определенную защиту и получить преимущество над другими игроками. Также стоит отметить, что эта новая судебная практика имеет единичный характер и на настоящий момент не имеет широкого распространения, что не гарантирует продолжения использования данной практики другими судами.
Именно поэтому, есть необходимость не просто расширить толкование существующей статьи, можно будет также ввести новое положение, которое бы закрепляло наказание за использование вредоносных программ в игровом процессе, что требует введения самостоятельного состава преступления.
