но при этом не говорят, в чем надуманность, почему некритичность
Так вот же:
ничего из этого не является непреодолимым
Люди конечно же научились сосуществовать с неполнотой и случайностями, так же как с болезнями и гравитацией. Но победить гравитацию и болезни, как и случайную природу мира, никому не удалось. А чтобы поколебать веру в абсолютную познаваемость наблюдаемого мира, достаточно попытаться сделать табуретку из свежесрубленного дерева или развести курей на даче.
(есть и более изысканные занятия, где все теоретические знания из сотен книг оказываются бессильны перед реальностью)
Каждый раз, когда я встречаю таких людей, как автор, мне становится интересно, что именно приводит к формированию настолько некритического мышления. Настолько, что автор заочно объявил анафему всем, кто с ним не согласен.
Автору советую меньше заниматься политэкономией и побольше обычной человеческой работой, желательно рабоче-инженерной. Позволит пережить и осознать феномен неполноты информации и непреодолимой случайности окружающей реальности.
Не совсем понятно, что автор хотел сказать в целом этим произведением, но одним наблюдением поделюсь. У Гугла на уровне идеологии есть один любопытный тезис: "Projects can scale to any size codebase, any size team". Почти все обычные люди понимают из common sense, что это какая-то ерунда, но Гугл продолжает это продвигать и у себя доказывать, что нет, можно просто горизонтально масштабировать что угодно и сколько угодно. Проблема в том, что если даже решить технические трудности горизонтального масштабирования, когнитивная нагрузка все равно будет расти. В итоге вы нанимаете самых талантливых разработчиков на самые большие деньги на рынке, но даже их не хватает нормально разбираться в этой лапше.
Лично я убежден, что этот МММ рано или поздно рухнет под грузом собственного техдолга - а линейно растущий размер бинаря это просто некая внешняя метрика этого феномена.
Очень забавно было это все читать - автор навалил набор догматов с уверенностью, достойной средневекового миссионера. Ещё и отругал философов, которые пытались разбирать проблему аккуратнее, потому что результат не устроил.
Поэтому и наука во всем мире все больше походит на какой-то средневековый орден.
А по сути и физико-математическая мастурбация вокруг пятен, и эзотерическая - неверифицируемая суета. Физики зачем-то пытаются оправдаться, хотя им и так денег на это дают.
Я на этот вопрос смотрю под другим углом - интерфейсы, как элемент кода, предназначены не для программ, а для людей.
Сделать идеальный интерфейс невозможно, или очень сложно, и в процессе разработки внутренняя структура будет, безусловно, меняться. Но такое изменение может одновременно отрефлексировать только один человек - который его вносит. Все остальные об этом изменении не узнают, и недостаточно просто прочитать код, чтобы его понять. Другие разработчики будут иметь на подкорке другую версию. И для того, чтобы работа была совместной, у людей должны быть стабильные ожидания от системы.
Таким образом, интерфейсы идеологически разделяют систему на части, которые разные люди могут развивать независимо. И такие разделяющие интерфейсы обязаны быть, и они должны быть стабильными, иначе система перестанет нормально развиваться - в небольших системах все на себя перетянет один человек (т.е. dungeon master), а в больших наступит типичный легаси-хаос. И да, такие интерфейсы зачастую приходится проектировать "пальцем в небо", и с ними приходится мириться.
Отсюда и эмпирическое правило, основанное на законе Конвея - бизнес-домены, интерфейсы и структура команд должны повторять друг друга и меняться совместно.
Некоторые амбициозные методологии ставят своей целью построение "системы-бульона", где интерфейсы в системе очень мелкие, а атомарное изменение может затрагивать множество интерфейсов одновременно. Но живые примеры, которые я видел, выглядят предсказуемо - либо единоличный dungeon master, либо система замирает без развития.
Мы конечно можем помериться коллекциями, если это что-то меняет.
У меня есть, например, два классических леспола (японских) и четыре суперстрата разных брендов и стран - все с хамбакером в бридже. Так вот, я пробовал менять на лесполах датчики, порожки, бриджи, настраивал по разному экшен - получить стекла у меня не получилось. А вот суперстраты это умеют все.
Как правило синглы, против фирменных горячих хамбакеров гибсонов.
Ну это совсем фатальное упрощение. В эпоху заката металла на стратокастеры ставят хамбакеры повсеместно, на лес полах встречается все что угодно - и мыльницы, и полноразмерные P90, и всевозможные отсечки. Но звучат они все равно по-разному, как ни колдуй.
А как порожек из кости или металла, жесткость которых кратно выше, чем у дерева, а масса - кратно меньше, вызовет отражение энергии в струну? Это работало бы, если бы вся дека и гриф целиком были бы из увесистой кости.
У порожка есть инерционные потери при продольном движении струны в прорези, энергию колебаний на изгиб он не может отражать.
Если бы оно влияло, то уменьшение веса отрицательно бы сказывалось на звуке гитары.
Наоборот, чем меньше вес, тем больше подвижность и соответственно большая часть энергии передается на опору. Тут скорее играет то, что уменьшение толщины сопровождается проблемами с деформацией, которые компенсируют всякими переклеями, жесткими вставками и т.д.
Пример уменьшения веса ради резонанса - это гитары с f-hole
А разгадка проста - влияет не само дерево, а комбинация дерева и геометрии. Чем плотнее деревяшка - тем менее она будет податлива при аналогичной толщине (больше механический импеданс). Причем там же не только дерево, там еще стальной анкер есть, а дерево еще и переклеивают для большего сопротивления струнам. В итоге толщина грифа, ход его волокон и переклеен, размер и расположение анкера влияют на звук больше, чем материал этого грифа. Стратокастер звучит существенно иначе, чем Лес Пол не потому, что там другой материал дерева, а потому что там принципиально иная геометрия грифа и пятки. Плюс другая конструкция бриджа, другой угол посадки грифа, другая мензура.
>Вся идея электрогитар в том, чтобы максимально изолировать струны, их опору и звучки от всего остального.
Если бы это было так, то корпус делали бы толстым и из плотных материалов типа пластиков и картонов, снижая вес за счет полостей. Что-то типа такого: https://www.youtube.com/watch?v=7Oo2H-W7d6A
Другой пример - акриловые гитары.
Но тем не менее идеалом они не становятся, музыканты предпочитают классику, причем заведомо податливое дерево вроде липы, ольхи или мягкого махагони, а толщина деки уменьшается года от года.
>дерево может участвовать там только как агент, передающий микроколебания оставшиеся после передачи через бридж
Это заблуждение. Струна не может колебаться "сама по себе", для того, чтобы она колебалась, ее нужно закрепить. Дерево, на котором эта струна закреплена - далеко не идеальное закрепление - оно само немного колеблется, так что получается общая колебательная система. Именно это влияние мы и наблюдаем на звукоснимателе.
Пружинки, кстати, которые участвуют в закреплении на тремоло, влияют даже больше дерева.
Конкретно в Аше прошло мое детство, так вот гудки были всегда и есть до сих пор.
Три гудка — в восемь, в три и в полночь.
Можно во времени ориентироваться, не пользуясь часами вообще.
Я сам не врач, но делу науки периодически тесно общаюсь с врачами про разные нозологии. Мое впечатление — современная медицина хорошо разобралась с бактериальными инфекциями (с большинством). В определенной степени — с травмами и токсикологией. В остальных случаях — лечение симптоматическое, либо просто набор общесанитарных практик. Попросту — у организма есть внутренний запас прочности. Системно-метаболические заболевания, аутоиммунные, вирусные, онкология, нейродегенерация — все плохо.
Мы даже перестали воспринимать травмы и бактериальные инфекции как нечто смертельно опасное, хотя сто лет назад эти два факторы давали наибольший вклад в смертность, особенно детскую.
С простудой дело не в том, что это безобидное заболевание, а в том, что это самое распространенное заболевание. Материала для исследований больше чем для чего угодно, рынок — возможно, самый большой в истории капитализма.
К сожалению, «однозначно более оптимальный способ», который и теоретически оптимальный, и экспериментально эффективный, доступен лишь для небольшого числа патологий. И как раз эти патологии уже и как что-то значимое перестали воспринимать, когда смертность снизилась до околонулевых значений. А так даже с банальной простудой нет ни одного способа терапии с эффективностью выше плацебо (осельтамивир чуть-чуть выше статистической погрешности).
Ну я примерно то и имел ввиду, что для маммограф для хирурга это источник спроса на его услуги. Поэтому заменить более масштабное вмешательство на менее масштабное — это поддерживается и развивается, а избежать хирургического вмешательства вовсе — уже нет.
Ну и тут всплывает нищета современной доказательной медицины, где статистика существенно зависит от всяких неявных и неочевидных даже профессионалам предпосылок, которые можно по-всякому крутить до получения нужного результата. Например, стандартная 5-летняя выживаемость, когда близкий к 90% показатель считается безоговорочной победой на раком, а что там через 10 или 15 лет — никому не интересно. А там, например, резко возрастающий риск тромбоза после химиотерапий и радикальных операций. На формальную доказательную оценку протоколов лечения эти факторы практически не влияют.
Ну тут очень тонкий вопрос на самом деле. Надо понимать, что маммографический скрининг проводят только с 40 лет.
Фишка опухолей в том, что они могут расти очень быстро, могут расти очень медленно. Но даже самые агрессивные опухоли начинают представлять угрозу жизни или как-то ухудшать ее качество через 2-3 года после возникновения, а неагрессивные — через 10-15 лет.
Основные споры были о том, что делать с опухолью на ранней стадии. Традиционная тактика — удалить, иссечь. Дилемма в том, что молочная железа — это не родинка, и иссечение — это гарантированные осложнения и довольно существенное ухудшение качества жизни. В Штатах в какой-то момент решили, что если есть малейшее подозрение — надо оперировать. Это, конечно, прекрасно для хирургов, но спорно для пациентов. А Гугл им подыгрывает.
Т.е. чисто статистически оказывается, что женщина 60 лет, у которой обнаружили опухоль на ранней стадии имеет больше шансов погибнуть от последствий операции, чем от опухоли.
При этом ключевым показателем принятия решения является скорость роста опухоли, которую с помощью маммограммы определить нельзя никак. И скрининг мало помогает, потому что самые агрессивные опухоли с высокой смертностью вырастают в интервале между скринингом (2 года), а делать чаще нежелательно из-за дозовой нагрузки.
Так вот же:
Люди конечно же научились сосуществовать с неполнотой и случайностями, так же как с болезнями и гравитацией. Но победить гравитацию и болезни, как и случайную природу мира, никому не удалось. А чтобы поколебать веру в абсолютную познаваемость наблюдаемого мира, достаточно попытаться сделать табуретку из свежесрубленного дерева или развести курей на даче.
(есть и более изысканные занятия, где все теоретические знания из сотен книг оказываются бессильны перед реальностью)
Каждый раз, когда я встречаю таких людей, как автор, мне становится интересно, что именно приводит к формированию настолько некритического мышления. Настолько, что автор заочно объявил анафему всем, кто с ним не согласен.
Автору советую меньше заниматься политэкономией и побольше обычной человеческой работой, желательно рабоче-инженерной. Позволит пережить и осознать феномен неполноты информации и непреодолимой случайности окружающей реальности.
Bazel это главная их инженерная концепция, фундамент. Это можно почитать в программной книжке "Делай как в Гугл".
Не совсем понятно, что автор хотел сказать в целом этим произведением, но одним наблюдением поделюсь. У Гугла на уровне идеологии есть один любопытный тезис: "Projects can scale to any size codebase, any size team". Почти все обычные люди понимают из common sense, что это какая-то ерунда, но Гугл продолжает это продвигать и у себя доказывать, что нет, можно просто горизонтально масштабировать что угодно и сколько угодно. Проблема в том, что если даже решить технические трудности горизонтального масштабирования, когнитивная нагрузка все равно будет расти. В итоге вы нанимаете самых талантливых разработчиков на самые большие деньги на рынке, но даже их не хватает нормально разбираться в этой лапше.
Лично я убежден, что этот МММ рано или поздно рухнет под грузом собственного техдолга - а линейно растущий размер бинаря это просто некая внешняя метрика этого феномена.
Очень забавно было это все читать - автор навалил набор догматов с уверенностью, достойной средневекового миссионера. Ещё и отругал философов, которые пытались разбирать проблему аккуратнее, потому что результат не устроил.
Поэтому и наука во всем мире все больше походит на какой-то средневековый орден.
А по сути и физико-математическая мастурбация вокруг пятен, и эзотерическая - неверифицируемая суета. Физики зачем-то пытаются оправдаться, хотя им и так денег на это дают.
Я на этот вопрос смотрю под другим углом - интерфейсы, как элемент кода, предназначены не для программ, а для людей.
Сделать идеальный интерфейс невозможно, или очень сложно, и в процессе разработки внутренняя структура будет, безусловно, меняться. Но такое изменение может одновременно отрефлексировать только один человек - который его вносит. Все остальные об этом изменении не узнают, и недостаточно просто прочитать код, чтобы его понять. Другие разработчики будут иметь на подкорке другую версию. И для того, чтобы работа была совместной, у людей должны быть стабильные ожидания от системы.
Таким образом, интерфейсы идеологически разделяют систему на части, которые разные люди могут развивать независимо. И такие разделяющие интерфейсы обязаны быть, и они должны быть стабильными, иначе система перестанет нормально развиваться - в небольших системах все на себя перетянет один человек (т.е. dungeon master), а в больших наступит типичный легаси-хаос. И да, такие интерфейсы зачастую приходится проектировать "пальцем в небо", и с ними приходится мириться.
Отсюда и эмпирическое правило, основанное на законе Конвея - бизнес-домены, интерфейсы и структура команд должны повторять друг друга и меняться совместно.
Некоторые амбициозные методологии ставят своей целью построение "системы-бульона", где интерфейсы в системе очень мелкие, а атомарное изменение может затрагивать множество интерфейсов одновременно. Но живые примеры, которые я видел, выглядят предсказуемо - либо единоличный dungeon master, либо система замирает без развития.
Спасибо, отличные иллюстрации! Если эти иллюстрации получены на питоне, я осмелюсь попросить сниппет.
Мы конечно можем помериться коллекциями, если это что-то меняет.
У меня есть, например, два классических леспола (японских) и четыре суперстрата разных брендов и стран - все с хамбакером в бридже. Так вот, я пробовал менять на лесполах датчики, порожки, бриджи, настраивал по разному экшен - получить стекла у меня не получилось. А вот суперстраты это умеют все.
На чистом звуке отличу, у страта совсем другая атака.
Ну это совсем фатальное упрощение. В эпоху заката металла на стратокастеры ставят хамбакеры повсеместно, на лес полах встречается все что угодно - и мыльницы, и полноразмерные P90, и всевозможные отсечки. Но звучат они все равно по-разному, как ни колдуй.
А как порожек из кости или металла, жесткость которых кратно выше, чем у дерева, а масса - кратно меньше, вызовет отражение энергии в струну? Это работало бы, если бы вся дека и гриф целиком были бы из увесистой кости.
У порожка есть инерционные потери при продольном движении струны в прорези, энергию колебаний на изгиб он не может отражать.
Наоборот, чем меньше вес, тем больше подвижность и соответственно большая часть энергии передается на опору. Тут скорее играет то, что уменьшение толщины сопровождается проблемами с деформацией, которые компенсируют всякими переклеями, жесткими вставками и т.д.
Пример уменьшения веса ради резонанса - это гитары с f-hole
А разгадка проста - влияет не само дерево, а комбинация дерева и геометрии. Чем плотнее деревяшка - тем менее она будет податлива при аналогичной толщине (больше механический импеданс). Причем там же не только дерево, там еще стальной анкер есть, а дерево еще и переклеивают для большего сопротивления струнам. В итоге толщина грифа, ход его волокон и переклеен, размер и расположение анкера влияют на звук больше, чем материал этого грифа. Стратокастер звучит существенно иначе, чем Лес Пол не потому, что там другой материал дерева, а потому что там принципиально иная геометрия грифа и пятки. Плюс другая конструкция бриджа, другой угол посадки грифа, другая мензура.
Махагоновый страт звучит примерно так же, как и обычный: https://www.youtube.com/watch?v=KeTrtI_5T6w
Ну и да, дисторшн легко съедает всю разницу, превращая все в одинаковое жужжание.
>Вся идея электрогитар в том, чтобы максимально изолировать струны, их опору и звучки от всего остального.
Если бы это было так, то корпус делали бы толстым и из плотных материалов типа пластиков и картонов, снижая вес за счет полостей. Что-то типа такого: https://www.youtube.com/watch?v=7Oo2H-W7d6A
Другой пример - акриловые гитары.
Но тем не менее идеалом они не становятся, музыканты предпочитают классику, причем заведомо податливое дерево вроде липы, ольхи или мягкого махагони, а толщина деки уменьшается года от года.
>звук идёт от струны напрямую в звукосниматель
>дерево может участвовать там только как агент, передающий микроколебания оставшиеся после передачи через бридж
Это заблуждение. Струна не может колебаться "сама по себе", для того, чтобы она колебалась, ее нужно закрепить. Дерево, на котором эта струна закреплена - далеко не идеальное закрепление - оно само немного колеблется, так что получается общая колебательная система. Именно это влияние мы и наблюдаем на звукоснимателе.
Пружинки, кстати, которые участвуют в закреплении на тремоло, влияют даже больше дерева.
Три гудка — в восемь, в три и в полночь.
Можно во времени ориентироваться, не пользуясь часами вообще.
Мы даже перестали воспринимать травмы и бактериальные инфекции как нечто смертельно опасное, хотя сто лет назад эти два факторы давали наибольший вклад в смертность, особенно детскую.
С простудой дело не в том, что это безобидное заболевание, а в том, что это самое распространенное заболевание. Материала для исследований больше чем для чего угодно, рынок — возможно, самый большой в истории капитализма.
Ну и тут всплывает нищета современной доказательной медицины, где статистика существенно зависит от всяких неявных и неочевидных даже профессионалам предпосылок, которые можно по-всякому крутить до получения нужного результата. Например, стандартная 5-летняя выживаемость, когда близкий к 90% показатель считается безоговорочной победой на раком, а что там через 10 или 15 лет — никому не интересно. А там, например, резко возрастающий риск тромбоза после химиотерапий и радикальных операций. На формальную доказательную оценку протоколов лечения эти факторы практически не влияют.
Фишка опухолей в том, что они могут расти очень быстро, могут расти очень медленно. Но даже самые агрессивные опухоли начинают представлять угрозу жизни или как-то ухудшать ее качество через 2-3 года после возникновения, а неагрессивные — через 10-15 лет.
Основные споры были о том, что делать с опухолью на ранней стадии. Традиционная тактика — удалить, иссечь. Дилемма в том, что молочная железа — это не родинка, и иссечение — это гарантированные осложнения и довольно существенное ухудшение качества жизни. В Штатах в какой-то момент решили, что если есть малейшее подозрение — надо оперировать. Это, конечно, прекрасно для хирургов, но спорно для пациентов. А Гугл им подыгрывает.
Т.е. чисто статистически оказывается, что женщина 60 лет, у которой обнаружили опухоль на ранней стадии имеет больше шансов погибнуть от последствий операции, чем от опухоли.
При этом ключевым показателем принятия решения является скорость роста опухоли, которую с помощью маммограммы определить нельзя никак. И скрининг мало помогает, потому что самые агрессивные опухоли с высокой смертностью вырастают в интервале между скринингом (2 года), а делать чаще нежелательно из-за дозовой нагрузки.