Один из самых выдающихся физиков 20 века, отец-основатель Квантовой механики Вернер Гейзенберг писал не только труды по физике, но и удивительные по своей глубине и проницательности книги по философии, доступные каждому, ведь там нет никаких формул и сложных естественнонаучных понятий.
Вообще, сегодня стало очень модно противопоставлять философию и науку (речь, прежде всего, о естественных науках). Причем таким противопоставлением занимаются оба «лагеря».
Есть философы, весьма грамотные и глубокомыслящие, но в той или иной степени отрицающие способность науки познавать суть, отрицающие прогресс науки и прогресс вообще. Таким людям я обычно предлагаю полечить зубы без анестезии или добираться от дома до работы на лошади, ведь как развитие медицины, так и появление, например, метро — это проявления социального прогресса в целом, и научного в частности.
Но чаще можно встретить пренебрежительное отношение к философии со стороны ученых (физиков, биологов, а иногда даже и историков). И это действительно весьма частое явление: мол философия — это просто болтовня; есть конкретные науки — и вот они‑то и открывают истину. По мнению таких людей, философия, возможно, была нужной и интересной 2000–3000 лет назад, когда науки как таковой не было, но теперь философия в познании мира имеет не большее значение, чем собирание марок или любое другое хобби.
В 99% случаев пренебрежительное отношение к философии, даже если оно исходит от доктора наук — это маркер поверхностного человека с узким кругозором, который, как правило, очень хорошо разбирается даже не в своей науке в целом, а в своей одной маленькой конкретной специализации и не более. Пренебрежительное отношение к философии — это всегда неспособность видеть целое, это мышление частями, кусками. Поэтому из таких людей могут получаться неплохие ученые‑специалисты в узких областях, которые, прикрываясь своей ученой степенью, и отрицают какое‑либо познавательное значение философии.
Между тем, практически любой великий ученый, особенно это видно в физике, это практически всегда философ по духу. Примеров много: М. Фарадей, А. Эйнштейн, Н. Бор и мн. др.
Высоко ценил философию и В. Гейзенберг — величайший физик 20 века, Нобелевский лауреат, фактически один из создателей Квантовой физики в её современном виде. Он даже написал несколько философских произведений:
«Физика и философия»,
«Часть целое»,
«Шаги за горизонт» и др.
Особенно высоко В. Гейзенберг ценил Платона и Канта (последнего, кстати, весьма ценит, судя по всему, и наш отечественный набирающий популярность физик и популяризатор науки А.М. Семихатов: он никогда не называет имени Канта прямо, но часто произносит кантианские идеи и понятия). В. Гейзенберг считал, что развитие физики есть возвращение на новом уровне к идеям древних греков.
Вот несколько крайне интересных цитат В. Гейзенберга, позволяющих составить примерное представление о его философских книгах и о том, что он вообще думал о философии:
«Иными словами, во всех сферах современной жизни, если только — систематически, исторически или философски — мы входим в суть дела, мы наталкиваемся на духовные структуры, восходящие к античности или христианству» (из книги «Шаги за горизонт»).
«Вряд ли возможно продвинуться в современной атомной физике, не зная греческой натурфилософии» («Шаги за горизонт»).
«Понятие возможности, игравшее столь существенную роль в философии Аристотеля, в современной физике вновь выдвинулось на ��ентральное место. Математические законы квантовой теории вполне можно считать количественной формулировкой аристотелевского понятия „дюнамис“ или „потенция“» («Шаги за горизонт»).
«Если мы хотим сравнить результаты современной физики частиц с идеями любого из старых философов, то философия Платона представляется наиболее адекватной: частицы современной физики являются представителями групп симметрии, и в этом отношении они напоминают симметричные фигуры платоновской философии» (Из статьи В. Гейзенберга «Природа элементарных частиц»).
А вот самая большая цитата В. Гейзенберга, которая настолько глубока и удивительна, что я не мог ничего в ней обрезать, из книги «Физика и философия»:
«Борьба противоположностей, характерная для философии Гераклита, находит здесь свой прообраз во взаимодействии различных форм энергии. В философии Демокрита атомы являются вечными и неразложимыми единицами материи: они не могут превращаться друг в друга. Современная физика выступает против положения Демокрита и встает на сторону Платона и пифагорейцев. Элементарные частицы не являются вечными и неразложимыми единицами материи, фактически они могут превращаться друг в друга. При столкновении двух элементарных частиц, происходящем при большой скорости, образуется много новых элементарных частиц; возникая из энергии движения, столкнувшиеся частицы могут при этом исчезнуть. Такие процессы наблюдаются часто и являются лучшим доказательством того, что все частицы состоят из одинаковой субстанции — из энергии. Но сходство воззрений современной физики с воззрениями Платона и пифагорейцев простирается еще дальше. Элементарные частицы, о которых говорится в диалоге Платона „Тимей“, ведь это в конце концов не материя, а математические формы. „Все вещи суть числа“ — положение, приписываемое Пифагору. Единственными математическими формами, известными в то время, являлись геометрические и стереометрические формы, подобные правильным телам и треугольникам, из которых образована их поверхность. В современной квантовой теории едва ли можно сомневаться в том, что элементарные частицы в конечном счете суть математические формы, только гораздо более сложной и абстрактной природы. Греческие философы думали о статических, геометрических формах и находили их в правильных телах. Естествознание нового времени при своем зарождении в XVI и XVII веках сделало центральной проблемой проблему движения, следовательно, ввело в свое основание понятие времени. Неизменно со времен Ньютона в физике исследуются не конфигурации или геометрические формы, а динамические законы. Уравнение движения относится к любому моменту времени, оно в этом смысле вечно, в то время как геометрические формы, например орбиты планет, изменяются. Поэтому математические формы, представляющие элементарные частицы, в конечном счете должны быть решением неизменного закона движения материи».
Вот поэтому В. Гейзенберг и был великим ученым — это был человек с по‑настоящему широким кругозором, философ по духу. Философия помогала ему видеть в физике то, чего не могли видеть другие. Помните об этом, когда какой‑нибудь очередной диванный умник‑подмечатель будет говорить вам, что философия — это просто болтовня, в отличие от «настоящей науки». Философия немыслима без науки ровно так же, как и наука без философии.
