Зачем нам нужен понятный язык? Откуда вообще взялось это явление? Что такое «plain language» в мире и кто поддерживает это движение? На все эти вопросы я постараюсь ответить в этой заметке.
Предысторию вы можете прочитать в прошлой публикации на Хабре, где был рассказ про алгоритмы, используемые для оценки читабельности текстов. Эта заметка должна была быть в вводной к той, о технологиях.
А вам не хочется выкинуть телевизор или любой другой источник официальной информации в окно каждый раз, когда вы слышите фразы типа
Если смотреть телевизор, слушать радио и читать новости, то трудно не заметить, что чиновники оторвались от людей, не только в многочисленных примерах необоснованного обогащения и потребления, но и в том как и что они говорят и пишут. И сопротивление граждан государственным инициативам, тоже станет понятным. Ведь язык, на котором с нами говорит гос.аппарат, неясен и являет собой смесь клише и канцелярита. А эта гнетущая смесь — порождает дискомфорт и апатию у тех кто вынужден это читать и слушать.
О том что «Ясность — главное достоинство речи», мы знаем благодаря Аристотелю.
К теме ясности и понятности языка и понятности как основы бытия обращались Сократ, Сенека, Аристотель — опять таки, и многие, многие другие.
Тексты Данте, Сервантеса и Чосера были столь популярны именно по той причине что они были написаны на простом, обычном языке разительно отличавшемся от языка Закона и Церкви того времени и от того понятном всем читателям.
О том какую форму принимала культура языка Закона упоминал Джонатан Свифт в Путешествии Гулливера. В главе 5-й он пишет:
Американский революционер Том Пэйн вкладывал упоминание ясности во всё что он писал и призывал:
Серьёзные изменения в сторону простоты языка стали происходить с распространением массового образования. Массовое обучение рабочих и появление школ для рабочего класса привело к необходимости создавать программы обучения для детей, многие из которых продолжали работать.
После второй мировой войны наиболее ярко о простом языке писал Джордж Оруэлл в его эссе “Политика и английский язык”:
C 1970-х, под влияением Оруэлла и многих других стали появляться первые инициативы по понятному языку.
В США Президент Никсон выпустил распоряжения о том что Федерельный Регистр должен выпускаться в “терминах непрофессионалов” (layman terms).
В 1977 году Федеральная комиссия по коммуникациям выпустила свод правил для гражданского радиочастотного диапазрна которые были написаны как серия простых вопросов и ответов, с короткими предложениями, активным залогом, персональным обращением и четкими инструкциями. Эти правила были, возможно, первыми государственными правилами написанными на понятном английском языке.
В последующие годы движение понятности языка, вначале английского Plain English, далее языка в принципе — Plain Language приобрело множество последователей и получило массовое развитие во многих странах. Но пока еще не в России.
Ведь, вроде бы, когда мы говорим со своими друзьями — все понятно. Когда смотрим кино и читаем литературу — в целом тоже понятно.
А если слушаем политиков? А когда читаем законы? Официальные обращения? Инструкции? Медицинские назначения?
Когда мы учимся в школе и в университете, язык, на котором с нами говорят, понятен.
Учитель, цель которого донести до ученика информацию, всегда может проверить, усвоил ли ее ученик. Самый распространенный способ такой проверки — это устный пересказ полученной информации или ответы на содержательные вопросы, например: о чем была история? кто был этот персонаж? какие отношения у него были с тем-то и тем-то? Т.е. ответ на вопросы или изложенный своими словами текст — это два наиболее очевидных индикатора того, что человек понял и усвоил информацию.
Как правило, образовательная программа пишется цельно. Нельзя начать изучать физику, без базовых знаний в математике. Нельзя начать изучать литературу, без умения читать и писать. Из-за того что информация, при обучении (школьном и далее), должна быть последовательной и, в некотором роде, постепенной, она пишется очень понятным языком.
Когда период обучения заканчивается, мы сталкиваемся с тем, что огромный пласт жизни вокруг нас, совершенно неясен. Договоры, которые мы подписываем (особенно та часть, которую пишут внизу и мелким шрифтом), не понятны. Государство, которое что-то говорит нам, не понятно. Как работают банки, законы, что на самом деле сказал врач в поликлинике, тоже не слишком-то прозрачно.
Очень часто, причина этого непонимания − именно язык, а не проблемы, с образованием или умственными способностями человека. Более того умственные и образовательные ограничения не лишают человека права на получение информации, не лишают всех прав защищенных Конституцией и не лишают всех остальных прав закрепленных в многочисленных законах.
Сколько из нас, может рассказать о чем и для чего(кого), на самом деле, та или иная гос.услуга? Государственные программы, которые существуют в достаточном количестве, но на которые никто не подается просто потому, что люди не понимают, как это сделать. Институты и организации со «своим», понятным только профессионалам, языком. Административный регламент, структура текста которого просто не предполагает, что рядовой гражданин разберется и сможет использовать его в своих целях, и так далее, и так далее.
Но ведь изначально, цель этих текстов заключалась не в том, чтобы создать маленькую группку избранных и понимающих, а наоборот, быть понятыми и усвоенными всеми категориями и, почти, всеми возрастами граждан.
На вопрос что с этим делать, есть ответ — упрощать, не теряя смысла.
Когда мы не пытаемся обучить миллионы людей более сложной вещи, а упрощаем ее — правильно ли мы делаем?
Всё развитие общества, которое есть сейчас, говорит о том, что скорее всего, мы делаем правильно. Люди не понимают сложные вещи не потому что они глупы, а потому что, как правило, все мы существуем в очень узких социальных ролях. Даже какой-нибудь гениальный врач, часто не сможет разобраться в тонкостях финансовых структур. Этот врач, практически ежедневно, сталкивается с различными финансовыми документами. Подписывает их, берет кредиты, но не понимает как это устроено просто потому, что это чужой и сложный для него язык, и у него нет времени и сил на его изучение.
Наша жизнь стала очень сложной и она только усложняется. Мы ко многому привыкли и некоторые невозможные для понимания вещи в прошлом, для нас уже естественны и ясны с детства. Электричество, ток, для поколений 00 — это и интернет. Но есть и другие аспекты жизни, которые хотелось бы сделать более простыми, но при этом не дать им потерять своего содержания.
Простота (упрощение) языка — это и обучение, и подготовка кадров. Экономика становится все более сервисной и клиент-ориентированной, следовательно и ее язык должен упрощаться. Но как преподают экономику? На каком непонятном языке?
Сейчас мы не говорим о глобальной реформе языка. Это, скорее всего, маловероятно,
но мы точно можем говорить, об упрощении официального русского языка.
Первые лица России, уже начали действовать в рамках общей тенденции упрощения речи и текстов. За исключением жаргонизмов, в их речах можно встретить минимальное использование профессиональной терминологии и максимальное донесение информации в предельно сжатой и понятной форме. Но если сравнить речи первых лиц и любые другие официальные документы, то мы увидим, что если на верхнем уровне государства какая-то работа по понятности языка происходит, то на следующих уровнях, такого понимания нет.
Язык, на котором они пишут, все еще сложен для восприятия и низкое качество законов лишь умножается на сложность текстов.
Когда мы создавали «Информационную культуру», понятность языка была одной из наших целей. Мы уже создали специальный сервис оценки читабельности текстов и продолжим работу в этом направлении. Однако очень важно чтобы простота и ясность языка была не только обсуждением специалистов, а неотъемлимой и осознанной потребностью каждого человека.
Во всем мире, уже давно существуют движения, по понятности языка. Такие как Plain English Movement и Clarity International.
Цель этих движений и инициатив, сводится к одной идее.
Язык, на котором пишутся законы, на котором создаются разнообразные инструкции, язык, которым пользуются чиновники — должен быть понятным обычным гражданам. Например, в англоязычных странах, инициатива «Plain English» существует уже 50 лет и она закреплена как закон и в том числе, применяется в виде множества тестов на понимаемость для школьников, студентов и специалистов. Введены специальные метрики, которые показывают число классов американской средней школы, необходимых для понимания того или иного текста. Во многом, благодаря этому, английский язык и стал таким популярным, ведь страны-носители англо-саксонской культуры непрерывно его развивают и упрощают.
Недавно эта инициатива выросла в «Plain Language Movement» в других странах, с целью добиться от публичных структур понятного языка для общественности.
Источники материалов для статьи:
Предысторию вы можете прочитать в прошлой публикации на Хабре, где был рассказ про алгоритмы, используемые для оценки читабельности текстов. Эта заметка должна была быть в вводной к той, о технологиях.
Зачем нам нужен понятный язык?
А вам не хочется выкинуть телевизор или любой другой источник официальной информации в окно каждый раз, когда вы слышите фразы типа
«повышение бюджетного баланса»или
“… принимаются меры по поддержанию и повышению уровня квалификации и профессионального образования должностных лиц”или
“перераспределение отдельных налоговых и неналоговых доходов между муниципальными районами и сельскими поселениями без изменения доходов консолидированных бюджетов муниципальных районов”?
Если смотреть телевизор, слушать радио и читать новости, то трудно не заметить, что чиновники оторвались от людей, не только в многочисленных примерах необоснованного обогащения и потребления, но и в том как и что они говорят и пишут. И сопротивление граждан государственным инициативам, тоже станет понятным. Ведь язык, на котором с нами говорит гос.аппарат, неясен и являет собой смесь клише и канцелярита. А эта гнетущая смесь — порождает дискомфорт и апатию у тех кто вынужден это читать и слушать.
История
О том что «Ясность — главное достоинство речи», мы знаем благодаря Аристотелю.
К теме ясности и понятности языка и понятности как основы бытия обращались Сократ, Сенека, Аристотель — опять таки, и многие, многие другие.
Тексты Данте, Сервантеса и Чосера были столь популярны именно по той причине что они были написаны на простом, обычном языке разительно отличавшемся от языка Закона и Церкви того времени и от того понятном всем читателям.
О том какую форму принимала культура языка Закона упоминал Джонатан Свифт в Путешествии Гулливера. В главе 5-й он пишет:
“Следует также принять во внимание, что это судейское сословие имеет свой собственный язык, особый жаргон, недоступный пониманию обыкновенных смертных, на котором пишутся все их законы.”
Американский революционер Том Пэйн вкладывал упоминание ясности во всё что он писал и призывал:
“Поскольку моя цель добиться понимания у тех кто едва ли может читать, я должен избегать любых литературных приёмов и использовать язык столь же простой как алфавит.”
Серьёзные изменения в сторону простоты языка стали происходить с распространением массового образования. Массовое обучение рабочих и появление школ для рабочего класса привело к необходимости создавать программы обучения для детей, многие из которых продолжали работать.
После второй мировой войны наиболее ярко о простом языке писал Джордж Оруэлл в его эссе “Политика и английский язык”:
“… Я говорил здесь не о языке художественной литературы, а только о языке как инструменте для выражения, а не сокрытия или подавления мыслей. … Если вы упростите свой английский язык, вы излечитесь от худших безумств ортодоксии. Вы не сможете говорить ни на одном из наличных диалектов, и если сделаете глупое замечание, глупость его будет очевидна, даже для вас. Политический язык — и это относится ко всем политическим партиям, от консерваторов до анархистов, — предназначен для того, чтобы ложь выглядела правдой, убийство — достойным делом, а пустословие звучало солидно. Всё это нельзя переменить в одну минуту, но можно, по крайней мере, изменить свои привычки, а то и отправить — прилюдно их высмеяв, — кое-какие избитые и бесполезные фразы — всякие ахиллесовы пяты, испытания на прочность, нагнетания обстановки, красные нити, вящие радости, ничтоже сумняшеся, ощутимые подвижки и прочие словесные отходы в мусорный бак, где им и место. ...”
C 1970-х, под влияением Оруэлла и многих других стали появляться первые инициативы по понятному языку.
В США Президент Никсон выпустил распоряжения о том что Федерельный Регистр должен выпускаться в “терминах непрофессионалов” (layman terms).
В 1977 году Федеральная комиссия по коммуникациям выпустила свод правил для гражданского радиочастотного диапазрна которые были написаны как серия простых вопросов и ответов, с короткими предложениями, активным залогом, персональным обращением и четкими инструкциями. Эти правила были, возможно, первыми государственными правилами написанными на понятном английском языке.
В последующие годы движение понятности языка, вначале английского Plain English, далее языка в принципе — Plain Language приобрело множество последователей и получило массовое развитие во многих странах. Но пока еще не в России.
Понятный язык в наши дни
Ведь, вроде бы, когда мы говорим со своими друзьями — все понятно. Когда смотрим кино и читаем литературу — в целом тоже понятно.
А если слушаем политиков? А когда читаем законы? Официальные обращения? Инструкции? Медицинские назначения?
Когда мы учимся в школе и в университете, язык, на котором с нами говорят, понятен.
Учитель, цель которого донести до ученика информацию, всегда может проверить, усвоил ли ее ученик. Самый распространенный способ такой проверки — это устный пересказ полученной информации или ответы на содержательные вопросы, например: о чем была история? кто был этот персонаж? какие отношения у него были с тем-то и тем-то? Т.е. ответ на вопросы или изложенный своими словами текст — это два наиболее очевидных индикатора того, что человек понял и усвоил информацию.
Как правило, образовательная программа пишется цельно. Нельзя начать изучать физику, без базовых знаний в математике. Нельзя начать изучать литературу, без умения читать и писать. Из-за того что информация, при обучении (школьном и далее), должна быть последовательной и, в некотором роде, постепенной, она пишется очень понятным языком.
Когда период обучения заканчивается, мы сталкиваемся с тем, что огромный пласт жизни вокруг нас, совершенно неясен. Договоры, которые мы подписываем (особенно та часть, которую пишут внизу и мелким шрифтом), не понятны. Государство, которое что-то говорит нам, не понятно. Как работают банки, законы, что на самом деле сказал врач в поликлинике, тоже не слишком-то прозрачно.
Очень часто, причина этого непонимания − именно язык, а не проблемы, с образованием или умственными способностями человека. Более того умственные и образовательные ограничения не лишают человека права на получение информации, не лишают всех прав защищенных Конституцией и не лишают всех остальных прав закрепленных в многочисленных законах.
Сколько из нас, может рассказать о чем и для чего(кого), на самом деле, та или иная гос.услуга? Государственные программы, которые существуют в достаточном количестве, но на которые никто не подается просто потому, что люди не понимают, как это сделать. Институты и организации со «своим», понятным только профессионалам, языком. Административный регламент, структура текста которого просто не предполагает, что рядовой гражданин разберется и сможет использовать его в своих целях, и так далее, и так далее.
Но ведь изначально, цель этих текстов заключалась не в том, чтобы создать маленькую группку избранных и понимающих, а наоборот, быть понятыми и усвоенными всеми категориями и, почти, всеми возрастами граждан.
Шаги к изменению
На вопрос что с этим делать, есть ответ — упрощать, не теряя смысла.
Когда мы не пытаемся обучить миллионы людей более сложной вещи, а упрощаем ее — правильно ли мы делаем?
Всё развитие общества, которое есть сейчас, говорит о том, что скорее всего, мы делаем правильно. Люди не понимают сложные вещи не потому что они глупы, а потому что, как правило, все мы существуем в очень узких социальных ролях. Даже какой-нибудь гениальный врач, часто не сможет разобраться в тонкостях финансовых структур. Этот врач, практически ежедневно, сталкивается с различными финансовыми документами. Подписывает их, берет кредиты, но не понимает как это устроено просто потому, что это чужой и сложный для него язык, и у него нет времени и сил на его изучение.
Наша жизнь стала очень сложной и она только усложняется. Мы ко многому привыкли и некоторые невозможные для понимания вещи в прошлом, для нас уже естественны и ясны с детства. Электричество, ток, для поколений 00 — это и интернет. Но есть и другие аспекты жизни, которые хотелось бы сделать более простыми, но при этом не дать им потерять своего содержания.
Простота (упрощение) языка — это и обучение, и подготовка кадров. Экономика становится все более сервисной и клиент-ориентированной, следовательно и ее язык должен упрощаться. Но как преподают экономику? На каком непонятном языке?
Сейчас мы не говорим о глобальной реформе языка. Это, скорее всего, маловероятно,
но мы точно можем говорить, об упрощении официального русского языка.
Первые лица России, уже начали действовать в рамках общей тенденции упрощения речи и текстов. За исключением жаргонизмов, в их речах можно встретить минимальное использование профессиональной терминологии и максимальное донесение информации в предельно сжатой и понятной форме. Но если сравнить речи первых лиц и любые другие официальные документы, то мы увидим, что если на верхнем уровне государства какая-то работа по понятности языка происходит, то на следующих уровнях, такого понимания нет.
Язык, на котором они пишут, все еще сложен для восприятия и низкое качество законов лишь умножается на сложность текстов.
Когда мы создавали «Информационную культуру», понятность языка была одной из наших целей. Мы уже создали специальный сервис оценки читабельности текстов и продолжим работу в этом направлении. Однако очень важно чтобы простота и ясность языка была не только обсуждением специалистов, а неотъемлимой и осознанной потребностью каждого человека.
Справка:
Во всем мире, уже давно существуют движения, по понятности языка. Такие как Plain English Movement и Clarity International.
Цель этих движений и инициатив, сводится к одной идее.
Язык, на котором пишутся законы, на котором создаются разнообразные инструкции, язык, которым пользуются чиновники — должен быть понятным обычным гражданам. Например, в англоязычных странах, инициатива «Plain English» существует уже 50 лет и она закреплена как закон и в том числе, применяется в виде множества тестов на понимаемость для школьников, студентов и специалистов. Введены специальные метрики, которые показывают число классов американской средней школы, необходимых для понимания того или иного текста. Во многом, благодаря этому, английский язык и стал таким популярным, ведь страны-носители англо-саксонской культуры непрерывно его развивают и упрощают.
Недавно эта инициатива выросла в «Plain Language Movement» в других странах, с целью добиться от публичных структур понятного языка для общественности.
Источники материалов для статьи:
- A Brief History of Plain Language www.plainlanguagenetwork.org/conferences/2002/history/history.pdf
- “Политика и английский язык”, Джордж Оруэлл — www.orwell.ru/library/essays/politics/russian/r_polit
- Plain Language — en.wikipedia.org/wiki/Plain_language
- PlainLanguage.gov — www.plainlanguage.gov
