Комментарии 8
НЛО прилетело и опубликовало эту надпись здесь
Попробуйте по «The Right Stuff» Вариант перевода: «Парни что надо»
А книга есть здесь:
epizodsspace.no-ip.org/bibl/vulf/01.html
epizodsspace.no-ip.org/bibl/vulf/01.html
Почему-то вспомнился рассказ Шекли «Необходимая вещь» (Из цикла про Грегора и Арнольда ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B5%D0%BE%D0%B1%D1%85%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B0%D1%8F_%D0%B2%D0%B5%D1%89%D1%8C)
Мне бы хотелось привести отрывок из дневника известного космического журналиста Ярослава Голованова
Мне кажется, у Б.Е. Чертока написано чуть эмоциональнее и лучше передает атмосферу, царившую в тот момент:
Скрытый текст
После завтрака, в 5.30, мы уже были в главном зале. Припланетный сеанс связи через бортовую всенаправленную антенну начали в 5.36. Были выданы команды построения ориентации бортовой параболической антенны на Землю. Богуславский сиял:
– Отношение сигнал-шум 1000! До Венеры 40 тысяч километров!
Скорость по мере приближения к планете увеличивалась, это мы воспринимали на слух – по учащающимся щелчкам в динамике, к которому подвели звуковой сигнал от космического «спидометра».
Для торжественности наладили и четкий речевой репортаж.
– 7 часов 50 минут Москвы, до Венеры 20 тысяч километров! Прием устойчивый, соотношение 1400. Напряжение на борту 14,5 вольт.
Было оглашено расчетное время разделения орбитального и спускаемого аппаратов – 7 часов 38 минут. По разделению сигнал должен пропасть – параболическая антенна отвернется от Земли. Богуславский, сверявший прогноз баллистиков с изменением частоты Доплера, объявил:
– Опоздание прибытия на Венеру относительно прогноза баллистиков составляет 10 минут. Мы внесли поправку.
– 10 минут за 128 суток можно и простить, – говорит Афанасьев.
В 7 часов 38 минут доклад:
– Команда на разделение!
– Сигнал пропал!
– Есть разделение!
Теперь орбитальный отсек будет разрушаться и сгорит в атмосфере Венеры, а мы с нарастающим волнением ждем появления слабого сигнала от маленького шарика СА, покрытого слоем надежной теплозащиты. Со скоростью свыше 11 километров в секунду он войдет в облачный покров Венеры. По расчетам, СА затормозится до скорости 300 метров в секунду. Если шарик сохранится, то решающим будет отстрел люка, который потянет за собой парашют. Если парашют хоть немного выдержит и не сгорит в этой адской атмосфере, мы получим бесценную информацию.
Бабакин призывает к тишине и терпению. Он предупреждает, что температура, давление и высота будут докладываться практически в реальном времени хорошо натренированной группой телеметристов.
В 7 часов 44 минуты раздаются восторженные вопли:
– Есть сигнал!
– Есть прием СА!
– Есть телеметрия!
Один за другим следуют доклады:
– 7 часов 46 минут, по высотомеру 28 километров, давление 960 миллиметров, температура 78 градусов. Давление быстро растет!
– 8 часов, давление 1400 миллиметров, температура 114 градусов.
– 8 часов 12 минут, давление 4,7 атмосферы, температура 146 градусов.
– Температура внутри СА – 14 градусов.
– Радиовысотомер перестал давать метки.
Кто-то по громкой связи подает реплику:
– Высотомеру сейчас верить трудно. Он сбивается.
– Тихо! Потом разберемся!
Громкий репортаж, интерпретирующий в реальном времени информацию, посылаемую из атмосферы Венеры, вызывал у всех, кто его слышал, здесь, в рабочих помещениях НИП-16, редкое чувство причастности к великому открытию.
Про себя я мысленно поблагодарил Мишина за то, что он меня сюда отправил. Завтра, нет, даже сегодня весь мир узнает об открытии тайны! Но мы, мы, сделавшие это открытие, для мира останемся засекреченной государственной тайной!
– 8 часов 18 минут, температура 167 градусов, давление 5,6 атмосферы!
– 8 часов 32 минуты, давление 8 атмосфер, температура 201 градус. Температура в СА быстро возрастает, уже более 20 градусов.
– 8 часов 53 минуты, один датчик давления зашкалил на показаниях 9,3 атмосферы, температура 250 градусов.
Келдыш удивленно сказал:
– А наши планетологи вовсе не ожидали, что давление может быть таким высоким. Теперь мы не узнаем истинной величины у поверхности. Надо было бы иметь и другой датчик на больший диапазон.
«И зачем Келдыш ворчит?» – подумалось мне.
Я чувствовал, что не только меня, но и всех нас охватывает непередаваемое восхищение открытием как таковым!
Еще бы! Каждый из нас наслаждается свежим морским воздухом, ничто никому не грозит, в то время как спускаемый аппарат погружается в поистине кипящее адское месиво и вот-вот погибнет.
– 9 часов 14 минут 09 секунд – сигнал пропал! На это время температура свыше 280 градусов!
В напряженной тишине ожидания Бабакин все же не вытерпел и, нарушая установившийся порядок, торжественно заявил:
– Теперь ясно, не зря летели! Экспедиции планировать на Венеру никто не станет!
В 9 часов 30 минут снова крик:
– Есть сигнал! Чистый, без телеметрии, без шумов!.. Пропал сигнал!
На этом первая в истории передача с Венеры прекратилась. Каково истинное значение атмосферного давления у поверхности, мы тогда так и не узнали. СА, по расчетам, должен был быть раздавлен внешним давлением, тем, значение которого он успел сообщить. Кто-то из ученых прибежал от телеметристов и, задыхаясь от восторга, сообщил:
– Основной компонент атмосферы СO2! Кислорода – один процент. Следов воды нет! Азота нет!
– Отношение сигнал-шум 1000! До Венеры 40 тысяч километров!
Скорость по мере приближения к планете увеличивалась, это мы воспринимали на слух – по учащающимся щелчкам в динамике, к которому подвели звуковой сигнал от космического «спидометра».
Для торжественности наладили и четкий речевой репортаж.
– 7 часов 50 минут Москвы, до Венеры 20 тысяч километров! Прием устойчивый, соотношение 1400. Напряжение на борту 14,5 вольт.
Было оглашено расчетное время разделения орбитального и спускаемого аппаратов – 7 часов 38 минут. По разделению сигнал должен пропасть – параболическая антенна отвернется от Земли. Богуславский, сверявший прогноз баллистиков с изменением частоты Доплера, объявил:
– Опоздание прибытия на Венеру относительно прогноза баллистиков составляет 10 минут. Мы внесли поправку.
– 10 минут за 128 суток можно и простить, – говорит Афанасьев.
В 7 часов 38 минут доклад:
– Команда на разделение!
– Сигнал пропал!
– Есть разделение!
Теперь орбитальный отсек будет разрушаться и сгорит в атмосфере Венеры, а мы с нарастающим волнением ждем появления слабого сигнала от маленького шарика СА, покрытого слоем надежной теплозащиты. Со скоростью свыше 11 километров в секунду он войдет в облачный покров Венеры. По расчетам, СА затормозится до скорости 300 метров в секунду. Если шарик сохранится, то решающим будет отстрел люка, который потянет за собой парашют. Если парашют хоть немного выдержит и не сгорит в этой адской атмосфере, мы получим бесценную информацию.
Бабакин призывает к тишине и терпению. Он предупреждает, что температура, давление и высота будут докладываться практически в реальном времени хорошо натренированной группой телеметристов.
В 7 часов 44 минуты раздаются восторженные вопли:
– Есть сигнал!
– Есть прием СА!
– Есть телеметрия!
Один за другим следуют доклады:
– 7 часов 46 минут, по высотомеру 28 километров, давление 960 миллиметров, температура 78 градусов. Давление быстро растет!
– 8 часов, давление 1400 миллиметров, температура 114 градусов.
– 8 часов 12 минут, давление 4,7 атмосферы, температура 146 градусов.
– Температура внутри СА – 14 градусов.
– Радиовысотомер перестал давать метки.
Кто-то по громкой связи подает реплику:
– Высотомеру сейчас верить трудно. Он сбивается.
– Тихо! Потом разберемся!
Громкий репортаж, интерпретирующий в реальном времени информацию, посылаемую из атмосферы Венеры, вызывал у всех, кто его слышал, здесь, в рабочих помещениях НИП-16, редкое чувство причастности к великому открытию.
Про себя я мысленно поблагодарил Мишина за то, что он меня сюда отправил. Завтра, нет, даже сегодня весь мир узнает об открытии тайны! Но мы, мы, сделавшие это открытие, для мира останемся засекреченной государственной тайной!
– 8 часов 18 минут, температура 167 градусов, давление 5,6 атмосферы!
– 8 часов 32 минуты, давление 8 атмосфер, температура 201 градус. Температура в СА быстро возрастает, уже более 20 градусов.
– 8 часов 53 минуты, один датчик давления зашкалил на показаниях 9,3 атмосферы, температура 250 градусов.
Келдыш удивленно сказал:
– А наши планетологи вовсе не ожидали, что давление может быть таким высоким. Теперь мы не узнаем истинной величины у поверхности. Надо было бы иметь и другой датчик на больший диапазон.
«И зачем Келдыш ворчит?» – подумалось мне.
Я чувствовал, что не только меня, но и всех нас охватывает непередаваемое восхищение открытием как таковым!
Еще бы! Каждый из нас наслаждается свежим морским воздухом, ничто никому не грозит, в то время как спускаемый аппарат погружается в поистине кипящее адское месиво и вот-вот погибнет.
– 9 часов 14 минут 09 секунд – сигнал пропал! На это время температура свыше 280 градусов!
В напряженной тишине ожидания Бабакин все же не вытерпел и, нарушая установившийся порядок, торжественно заявил:
– Теперь ясно, не зря летели! Экспедиции планировать на Венеру никто не станет!
В 9 часов 30 минут снова крик:
– Есть сигнал! Чистый, без телеметрии, без шумов!.. Пропал сигнал!
На этом первая в истории передача с Венеры прекратилась. Каково истинное значение атмосферного давления у поверхности, мы тогда так и не узнали. СА, по расчетам, должен был быть раздавлен внешним давлением, тем, значение которого он успел сообщить. Кто-то из ученых прибежал от телеметристов и, задыхаясь от восторга, сообщил:
– Основной компонент атмосферы СO2! Кислорода – один процент. Следов воды нет! Азота нет!
Зря вы не поставили ссылку на проект по сбору средств на книгу Павла про Венеру. Там пока всё несколько печально — осталось 8 дней, а собрана только половина суммы. Очень хочется, чтобы книга в итоге была таки напечатана!
Зарегистрируйтесь на Хабре, чтобы оставить комментарий
Книга про Венеру