Источник: Nigel Young / Foster and Partners
Космопорт «Америка» задумывался как способ пригласить в южные пустыни Нью-Мексико бурно развивающуюся космическую индустрию — теперь, к сожалению, это не «спокойная бухта» на дороге в космос, а лишь футуристический аттракцион для туристов.
Через некоторое время после отъезда из маленького курортного городка Трут-ор-Консекуэнсес, Нью Мексико, в экскурсионном автобусе оживают мониторы. На экране ночь и мерцающие звёзды, из динамиков тихонько играет флейта, а затем негромкий голос начинает повествование: «Всё, что вы видите вокруг, когда-то было морским дном». Конкистадоры называли эту пустыню Jornada del Muerto, «Путь мертвеца». Пока мы неспешно катимся по дороге, рассказчик развлекает туристов историями о небесных загадках.
Это дорога на космодром «Америка», дерзко названный «первым специально построенным коммерческим космопортом». И, если верить рекламным роликам в автобусе, это не просто спящий индустриальный парк, воздвигнутый ради невнятных обещаний «экономического процветания», а чуть ли не последняя остановка перед стартом для каждого, кого гложет неутолимое желание достичь звёзд.
Комплекс лежит двадцатью милями юго-западней Трут-ор-Консекуэнсес и пятьюдесятью милями севернее Лас-Крусеса, и трудно отделаться от ощущения, что здесь всё на ближайшие годы застыло в бесконечном и неопределённом «сегодня». Несмотря на то, что лётной годности космодром достиг ещё в 2010 году, широко разрекламированные суборбитальные рейсы компании Virgin Galactic, одного из основных арендаторов, так до сих пор и не начались. Да, мы можем видеть, что во многих регионах мира частная космонавтика сейчас «на переломе», но эта волна изменений никак не докатится до вложившихся в «будущее» городков Нью-Мексико. Разумеется, не так много мест на планете, где такая инициатива, особенно с заявкой на предоставление международных услуг, выглядит правдоподобно. Но если учесть крупные и достаточно неоднозначные инвестиции, вложенные сюда государством, итог, будь то успех или провал, в любом случае серьёзно повлияет на всю мировую частную космонавтику в целом.
Появление «Америки» пока что не более чем очередное событие в многолетней и славной истории военных и аэрокосмических исследований, проводившихся в этом юго-западном уголке. Наш видеогид быстро проскакивает испанскую колонизацию и расширение страны на восток, чтобы перейти к Манхэттенскому проекту в Лос-Аламосе, на севере штата, и операции «Скрепка», секретной программе по вывозу в США немецких учёных после окончания Второй Мировой Войны, таких, как Вернер фон Браун, генеральный конструктор ракет «Фау-2».
Испытательный полигон Вайт-Сэндс, раскинувшийся на восьми тысячах квадратных километров в котловине Тулароса, видел многое: и взрыв «Тринити», первой атомной бомбы, и взлёт фон-Брауновских ракет. Космодром примыкает к армейской территории и находится в тщательно охраняемом воздушном пространстве, поэтому тестировать без помех ракетную технику в этих краях несколько попроще.
Теперь, к сожалению, это не «спокойная бухта» на дороге в космос, а лишь футуристический аттракцион для туристов.Другая причина появления площадки именно здесь — деньги. В 2006 году Билл Ричардсон, занимавший тогда пост губернатора Нью-Мексико, подписал партнёрский договор с Virgin Galactic на постройку новой штаб-квартиры компании. Штат заплатил за строительство 220 миллионов долларов из бюджета, причем часть суммы поступила из округов-соседей Донья-Ана (там как раз и расположен Трут-ор-Консекуэнсес) и Сиерра (Лас-Крусес) за счёт повышения налога с валовых доходов. Ожидается, что путём дополнительного налогообложения до 2029 года будет получено в общей сумме 75 миллионов долларов. Взамен местное население ждёт преобразований в экономике, и не без причины — согласно Бюро переписи населения США в округе Сиерра самый низкий медианный доход из тридцати трёх округов в составе Нью-Мексико.
Мэнди Гасс, советник по развитию бизнеса в администрации Лас-Крусеса, полна надежд насчёт потенциального влияния космодрома на судьбу города и его идентичность. «Это просто потрясающе, словно уже находишься в будущем», — говорит она — «Думаю, мы безусловно стали заметней на карте».
В дополнение к «эффекту домино», вызванному релокацией сюда девяноста работников Virgin (вдобавок к тем двадцати одному, что уже перебрались в Лас-Крусес), город с нетерпением ждёт прибытия и других космических компаний.
Взлётно-посадочная полоса космопорта «Америка». Фото: Nigel Young / Foster and Partners
А вот Стивен Грин, мэр Трут-ор-Консекуэнсес, с досадой признаёт, что городок населением в шесть с половиной тысяч человек в основном пока знаменит своими горячими источниками («Hot Springs» — то есть буквально «горячие источники», так город назывался до 1950 года, пока название не было изменено в честь популярного телешоу с загадками; жители обычно называют его «Т-о-К») и явно не находится на пике популярности: «Я прекрасно понимаю, что Лас-Крусес привлекает львиную долю тех, кто добирается в эти места. Мы скорее для тех, кто устал от «ритма большого города». Но и Грин рассчитывает на повышение турпотока после того, как начнутся коммерческие полёты в космос.
Если начнутся. На данный момент это просто футуристический аттракцион для приезжих, а не удобная гавань для космических первопроходцев. От бывшего городского общественного центра по субботам дважды в день отправляются туристические автобусы; они едут мимо комиссионных магазинов, трейлерных парков, и держат путь к конструкциям, которые вызывающе торчат неподалёку от гор; при всех своих мягко-округлых очертаниях эти сооружения оставляют странное ощущение основательности и надёжности. По пути мы проезжаем потрясающую дамбу Элефант-Бьют, давшую после двадцатилетнего труда инженеров Бюро по мелиорации возможность вести сельское хозяйство в южной части Нью-Мексико; однако мой знакомый из туристов отмечает, что уровень воды в водохранилище сильно снизился по сравнению с его детскими воспоминаниями.
Архитектура космопорта «Америка» — это монолитные бетонные купола и криволинейные формы цвета мокрой земли, совершенно неприметные и потому не слишком впечатляющие; своего рода «ложная скромность». Его дизайн как будто ссылается на другую известную достопримечательность Юго-Запада, которую часто принимали за «город будущего»: Аркозанти, «лабораторию урбанистики» работы Паоло Солери, в 1970 году обосновавшегося в горах к северу от Финикса. Да, они и впрямь странным образом схожи: вероятно, Солери в своём воображении видел город-утопию посреди пустыни так же легко, как и концепты «аркологии» — самоподдерживающейся «экологической архитектуры», которые автор позже воплощал в прототипы космолётов и проекты гипотетических жилых комплексов для пояса астероидов.
Архитектор Паоло Солери на фоне модели по собственному проекту, представляющей гипотетический вид города-ракетодрома. Фото: Bob Daugherty / Associated Press
Трудно не согласиться, объект действительно весьма похож на ожившие наброски Солери.
Официальные экскурсии проводятся по выходным, поэтому в субботу местный Центр Управления выглядит пустовато. Говорят, что тут по-прежнему ведётся работа, но очевидных признаков деятельности не так много. В офисе, арендуемом Virgin Galactic, скотчем заклеены следы от мебели на ковре, скорее всего с целью расставить её на прежние места. А единственный космический аппарат, который мы увидели — макет SpaceShipTwo, поблёскивающий в углу пустого ангара. Даже космолёт — ненастоящий.
Признаться, само название — «Космопорт «Америка» — звучит слишком напыщенно и театрально. На территории Соединённых Штатов уже есть некоторое количество частных пусковых комплексов, и там нередко побольше активности и постояльцев. Та же Virgin большую часть своих тестов проводит в аэрокосмическом центре Мохаве, Среднеатлантический же региональный космопорт недавно принял у себя компанию Vector, одного из главных конкурентов SpaceX.
Хотя бесспорно, есть и другие, вроде Оклахомского аэрокосмопорта, которые даже больше похожи на города-призраки, чем «Америка». Но Нью-Мексико, выбрав такое название, явно пытается сыграть на чувстве национальной гордости; увы, данное место походит на передовой рубеж частной космонавтики не больше, чем декорации к фантастическому фильму.
Скорее, это некая квинтэссенция сюжета про американские пустоши: «будущее» как «репетиция» нежели как реальность. Тут не поспоришь: многие проекты урбанистов начинаются как «погонять прототипы по пустыне». Тестовая ветка Hyperloop One находится в Неваде, беспилотные автомобили катаются вокруг Темпе, Аризона, да и Билл Гейтс для пилотного проекта беспилотных машин выбрал аризонский Бельмонт; шутки шутками, но привычка рассматривать пустыню в том числе и как полотно для создания утопических шедевров сильна по сей день, от мормонского «штата Дезерет» до Блэк-Рок-Сити на фестивале Burning Man. Хотя, Нью-Мексико в данном случае нам кажется скорее репетицией антиутопии, ведь большая часть научных и оборонных предприятий здесь возникла ради Манхэттенского проекта — полевых испытаний ядерного оружия «где-то посреди ничего», чтобы затем с его помощью стереть мир в порошок, в буквальном смысле.
«Репетиций» в космопорте проходит не слишком много (хотя тут и снимали фантастику — The Space Between Us). Virgin Galactic после катастрофы с гибелью одного пилота и травмой второго в 2014 году отложила собственные планы до решения проблемы, которую Национальный совет по безопасности на транспорте сформулировал как «неспособность продумать и выработать меры предосторожности для сценария, в котором единственная ошибка экипажа приводит к катастрофе». Хотя конечно, успешный полёт в 2018 году несколько восстановил уверенность в том, что космический туризм после стольких лет ожидания уже буквально на пороге. Пока мы ехали в Лас-Крусес, Мэнди Гасс высказывалась на этот счёт со сдержанным оптимизмом: «Без сомнения, многие не поверят, пока не увидят своими глазами. Однако в целом мы воодушевлены и полны надежд».
Суборбитальный космолёт SpaceShipTwo компании Virgin Galactic в ожидании лучших времён. Фото: Nigel Young / Foster and Partners
Несмотря на недостаток внимания со стороны Virgin Galactic, тут всё равно что-то происходит. Правда, туристической Меккой «Америка» ещё не стала, однако некоторые ростки в виде экскурсионных туров каждую субботу, приносящих небольшой стабильный доход в муниципальную казну, всё же имеются, да и аэрокосмическая индустрия развивается понемногу. Например, Google тестировал здесь SkyBender, собственный проект по организации высокоскоростного интернета через беспилотные аппараты. Также на космодроме любят похвастаться проведением 39 вертикальных и 7 горизонтальных стартов, среди которых запуски, организованные UP Aerospace в сотрудничестве с полигоном Вайт-Сэндс, и отправка урн с прахом в рамках «мемориальных космических полётов» от компании Celestis. А во время одного из туров какой-то пожарный обращает наше внимание на ангар, арендованный Boeing для испытаний нового корабля CST-100 Starliner.
Успехи аэрокосмоса за пределами Нью-Мексико сразу вызывают ажиотаж среди тех, кто поддержал строительство космопорта; например, некоторое время спустя после моей командировки Илон Маск успешно запустил личный автомобиль Tesla при помощи РН Falcon Heavy, что добавило жизнерадостности всей частной космонавтике в целом. (Увы, хотя SpaceX и собиралась арендовать здесь старт на регулярной основе, вскоре её интересы переместились в сторону собственного комплекса в Браунсвилле, Техас)
Те пассажиры, которые в состоянии позволить себе потратить 250000$ на билет, могут совершить небольшое путешествие в зону нулевой гравитации и благополучно вернуться на Землю.Но когда демонстрировать по факту особо нечего, многие космические компании вдруг начинают считать, что почти все результаты своей работы нужно беречь не хуже, чем коммерческую тайну — и порой доходит до того, что гласность в отношении финансирования и владения признаётся серьёзной помехой для развития проектов. Вот и сейчас, законодательное собрание Нью-Мексико подавляющим большинством голосов приняло законопроект, в котором космопорт получает исключительное право не отвечать на гражданские запросы. Исполнительный директор «Америки» Дэн Хикс в качестве аргументации в защиту законопроекта рассказал, что многие потенциальные клиенты выбрали другие пусковые площадки, опасаясь сбора информации о своей деятельности со стороны конкурентов посредством публичных запросов. Таким образом, законодательное собрание удовлетворило требования космопорта, а заодно на том же заседании было решено перечислить ещё 10 миллионов долларов на операционные расходы и постройку ещё одного ангара.
Демонстрационный стенд для туристов как попытка поместить планы по развитию комплекса в контекст геологических эпох. Фото: Ingrid Burrington
Перед принятием в законопроект были внесены небольшие изменения, которые успокоили тех, кто выступает за прозрачность деятельности властей, но всё равно, за администрацией «Америки» закреплена возможность решать, на какие запросы она ответит. Кроме того, совершенно неясно, что делать, если арендаторы захотят скрыть разлив токсичных химикатов или устроят какую-то другую экологическую аварию (поправку по этому вопросу, которую внёс один из членов заксобрания Джефф Стейнборн, отклонили). На космодроме же признают обоснованность такого беспокойства, но настаивают на том, что по принятому закону в таких случаях можно будет эффективно принять меры.
Для тех городков штата, которые рассматривают космопорт как локомотив экономики, запрет спрашивать преподносится как цена за ведение бизнеса. «Я думаю, Нью-Мексико от этого только выиграет», — сказал Грин, мэр Трут-ор-Консекуэнсес, когда зашёл разговор о скользкой дорожке «исключительности» для проектов с госфинансированием — «Не понимаю, с какой стати общественность должна знать, чем тут занимаются SpaceX, Boeing, Virgin, какие технологии обкатывают. Это их дело. Хотите узнать чем они занимаются? Покупайте их акции».
А вот редактор веб-издания NMPolitics.net Хит Хуссамин, напротив, считает, что успеха нельзя достигнуть, действуя тайком. «Я очень надеюсь, что „Америка“ заработает», — говорит он — «Я живу здесь всю свою жизнь, а моей дочери уже шесть. Увы, основной экспортный ресурс Нью-Мексико — это молодёжь, потому что мы можем дать им образование, но не можем дать возможностей для самореализации». Он призывается задуматься о последствиях наличия космодрома в дальней перспективе. Например, налоги, которые заплатят Сиерра и Донья-Ана, можно было бы пустить на внедрение в школах программы STEM. Хуссамин верит, что космопорт оживит экономику, но он также и верит, что «это и обязанность, и право любого человека — знать, что в итоге он получит за свои деньги».
Возможно, именно из-за упора на секретность в маркетинговых материалах «Америки», равно как и в информации для туристов, нет ничего кроме планов Virgin Galactic по поводу космического туризма. Те пассажиры, которые в состоянии позволить себе потратить 250000$ на билет, могут совершить небольшое путешествие в зону нулевой гравитации и благополучно вернуться на Землю. Это довольно далеко от «полётов в космос по демократичным ценам», и тем более не подходит на роль основного и стабильного источника дохода. Судя по отсутствию заметной активности в офисе Virgin, их полёты больше похожи на трюки, нежели на науку; но по непонятной причине большинство членов моей тургруппы принимают все замыслы о «грядущих путешествиях в марсианские колонии» как fait accompli. Поначалу не очень ясно, почему люди в пустыне мечтают о ещё более неуютном для жизни месте.
Но мифология американского «фронтира» здесь накладывается на фактическое порубежье: экстремальные среды, глубокий космос и удалённые уголки пустыни имеют много общего. Это объясняет, например, и запущенный в Юте проект Mars Desert Research Station, эксперимент по созданию обитаемого убежища в псевдомарсианских условиях для отработки технологий будущих экспедиций. Мечты о том, чтобы оказаться в космосе чем-то схожи с мечтой покорить пустыню: есть неизведанное пространство, вероятно, там можно найти богатый источник ресурсов, а таинственные новые земли могут оказаться лучше тех безысходных, что путник оставляет позади. Этот регион видел множество циклов «бум-спад» во времена горно- и нефтегазодобычи, здесь всегда недостаёт перспектив, жизнь в основном определяется искусством торговаться за воду, а изменения климата представляют реальную угрозу (штат более чем наполовину сейчас переживает серьёзную засуху) — наверное, именно поэтому для местных жителей вера в неизбежную колонизацию Марса не слишком отличается от веры в возможность выжить на Юго-Западе.
Усомниться в неизбежности наступления технологического и социального прогресса с появлением ветки железной дороги было равноценно сомнению в Воле ГосподнейВероятно, это и есть та правда об «Америке», которую не принято обсуждать — но от которой и нельзя уйти. Ведь романтика и привлекательность Дикого Запада держались, помимо прочего, на федеральных грантах на землю для частных контор, которые затем и возводили бумтауны в местах, раньше считавшихся безжизненной пустошью. Города росли и увядали в зависимости от того, как менялась карта железных дорог; например, последний резкий поворот в истории Лас-Крусеса наступил, когда город продал преимущественное право на проезд компании Atchison Topeka & Santa Fe Railroad и превратился в крупный транзитный узел.
Этот земной автобус будто случайно оказался в тени инопланетной структуры, из которых состоит город-призрак. Фото: Ingrid Burrington
Говоря словами сторонников «рока», в те времена усомниться в неизбежности наступления технологического и социального прогресса с появлением ветки железной дороги было равноценно сомнению в Воле Господней. В наши дни задаваться вопросом о необходимости развития космонавтики, финансируемой (в основном) из непубличных источников — это как задавать вопрос «зачем вообще нужен технический прогресс?». Космопорт «Америка» в этом смысле не отличается от городков, порождённых железнодорожными и горнодобывающими компаниями, и даже открыто проводит такие параллели в своих рекламных буклетах — в которых, к слову, «прогресс» выступает в роли дымовой завесы от требований открыто публиковать бухгалтерскую отчётность и беспокойства насчёт вложений в подобные проекты средств налогоплательщиков. «Романтика» космоса здесь, увы, призвана отвлечь от того факта, что в общем и целом космодром — это прежде всего ресурс, который получает дотации из госбюджета, но при этом главным образом обслуживает частников, и построен он не для развлечения, а для того, чтобы привлечь дополнительные деньги и новую технологическую отрасль в бедный и изголодавшийся по рабочим местам район. Заявленная цена и PR-риторика, конечно, тут выглядят иначе, чем в городах, которые бьются в тендерных войнах за право построить у себя очередной дата-центр Facebook или корпоративный технологический кампус, но вот озабоченность общества насчёт госфинансирования частных компаний, которые при этом ещё и требуют себе налоговых льгот вместе с режимом секретности (не считая вопросов о том, когда профит от проектов почувствуют те, кто более всего в этом нуждается) — остаётся везде более или менее одинаковой.
Автобус возвращается обратно в Трут-ор-Консекуэнсес, а мы смотрим ещё одно видео, презентующее повышение доступности космоса через рост эффективности частного бизнеса. Нам напоминают, что Нью-Мексико всегда был на пути к процветанию, «от петроглифов до космолётов». Не спорю, космодром уже стал частью истории Юго-Запада, но это пока это очень удручающая история без очевидного счастливого финала. Когда стоишь на пустой взлётно-посадочной полосе или едешь сквозь Нью-Мексико, Аризону, Юту, Неваду или Калифорнию, то перед глазами неотступно маячит длинная вереница городов-призраков из так и не наступившего «завтра», перемежающаяся местечками, которые застыли в вечном «сейчас», и размышлять об этом чрезвычайно тоскливо.
Я наблюдаю за группой скучающих коров на Jornada del Muerto, оставив космопорт «Америка» за спиной, и гадаю, будет ли прогресс всегда выглядеть как «репетиция» перед тем, как мы действительно окажемся в некоем «будущем», или всё-таки мы обречены вечно жить в иллюзии «будущего на пороге», пока окончательно не утратим интерес к бесконечному повтору одной и той же сцены. И не нахожу верного ответа; как знать, может именно в этом году «будущее» наконец придёт в «Америку», посрамив всех нетерпеливых скептиков.
Ведь здесь, в пустыне, всегда кажется, что лучшие времена ждут тебя буквально за углом.
