Я прислонил запястье к считывающему элементу.
– Доброе утро, Максим Петрович. До начала вашего дежурства остается 3 минуты 23 секунды, – произнес механический голос.
Я не ответил, проходя внутрь Центра оптимизации здоровья. В рабочем помещении завершала работу предыдущая смена. За их спинами, в соответствии с заведенным порядком, ожидала моя команда – все, за исключением стажерки Скворцовой, которая по своему обыкновению опаздывала.
За пятнадцать секунд до начала появилась Скворцова, в вызывающе красном платье. Работница она никудышная, ничего пока не умеет – стажерка, одно слово, – но хотя бы на неприятности не нарывается.
Мужчины не издали ни звука, но дружно скосили глаза. Я тоже не отказал в удовольствии взглянуть на обтянутые красной материей бедра, затем подал команду:
– Приготовиться заступить на дежурство.
– Приготовиться сдать дежурство, – подал команду начальник уходящей смены.
– Смена! – произнесли мы оба, когда счетчик на мониторах обнулился.
Уходящая смена приложила запястья к считывающим элементам, поднялась из кресел и освободилась от гипношлемов. Моя команда, одновременно приложившая запястья к считывающим элементам и дождавшаяся подтверждения, нацепила гипношлемы на головы, тем самым заступила на дежурство. Мониторы на рабочих местах зарябили обновленными техническими характеристиками.
Первым делом я бросил взгляд на аффилированные центры:
подконтрольный Центр оптимизации здоровья – ЦОЗ-92;
контролирующий Центр оптимизации здоровья – ЦОЗ-584.
В этот момент в моих висках что-то щелкнуло, и я припомнил, зачем здесь нахожусь, – словно в другого человека вселился. Жребий назвал подконтрольным ЦОЗ-92 в Биаррице – значит, сегодня. Сегодня случится то, к чему я готовился на протяжении всей жизни. Пора действовать.
Прежде всего, необходимо занять команду работой: с головой погрузить в текущие заботы, чтобы обращали меньше внимания на манипуляции начальника.
– Леонид, ручная проверка выбраковки, – распорядился я. – Сергей Игнатьевич тебе в помощь.
Обычно выбраковка осуществлялась в автоматическом режиме, но в тренировочных целях допускалась ручная.
– Понял, приступаю.
Леониду с Сергеем Игнатьевичем придется выбрать лиц, предназначенных для выбраковки в нашу смену, затем проверить: время жизни и диагноз должны соответствовать общественной полезности. Процедура небыстрая и муторная даже для двоих опытных работников. Леонид опытен – со временем заменит меня, – а вот Сергей Игнатьевич достиг карьерного потолка и дальше не продвинется. Соответственно, реакция у него невысокая, поэтому ручная проверка растянется не просто надолго, а на всю смену. Что в данном случае и требуется.
С мужчинами разобрались – теперь задействуем женщин.
– Елена Витальевна, займитесь зонами повышенной мозговой активности. Особенное внимание обратите на Бутово, что-то там подозрительное творится.
– Хорошо, Максим Петрович.
Елена Витальевна трудоустроена, осталась стажерка.
– Света…
Голова Скворцовой вопросительно приподнялась над креслом:
– Да, Максим Петрович?
– Вам совершенно необходимо подтянуть пользование гипношлемом. Это основное орудие гипноператора. Ваши умения в этой области недопустимо низки, не представляю, чему вас на факультете «Оптимизация здоровья» обучали. Уже год у нас стажируетесь, а подвижек не видно. Выберите подходящий объект и попрактикуйтесь. Только до смерти не замучайте, иначе получите выговор.
– Я постараюсь, Максим Петрович.
– Но прежде, чем прокачивать навыки, принесите всем желающим кофе.
Недовольная Скворцова поднялась с кресла и, покачивая бедрами, ушла готовить кофе. А мне надлежало заняться защитой от контролеров.
Сегодня меня контролирует ЦОЗ-584 – чехи, которые в состоянии помешать планам. Чтобы у контролеров не нашлось времени опознать мои действия как противоправные, придется подсунуть им ложную задачу.
Я пооткрывал на рабочем экране дополнительные окошки – по максимуму, чтобы затруднить чехам восприятие, – а сам в это время занялся поиском подходящего для постановки ложной задачи типажа. Надо отдать должное моему профессиональному опыту, типаж быстро отыскался.
Степанов Антип Робертович – блогер, занимающийся сочинительством очередного поста. Текст озаглавлен: «Ужасы пандемии в средневековой Европе» – озаглавлен настолько вызывающе, что автоматическая система поместила его в список потенциально опасных. По нынешним временам нельзя злоупотреблять такими заголовками, Антип Робертович, ох, нельзя!
Я активировал гипношлем и погрузился в сознание Антипа Робертовича, пока в пассивном режиме. Мы оба ощутили слабые щелчки в голове, после чего наши сознания смешались, но не перепутались. Я мог оказывать на Антипа Робертовича волевые воздействия, тогда как ничего не подозревающий блогер действовал, как ему казалось, в зависимости от обстановки и приходящих в голову мыслей.
Сначала я подключился к зрительным рецепторам объекта, и передо мной – в моем индивидуальном сознании – возникла картинка, наблюдаемая в данный момент Антипом Робертовичем. Как и следовало ожидать, блогер лицезрел экран ноутбука, также собственные лежащие на клавиатуре пальцы. Пальцы задвигались, и незавершенная строчка на экране принялась удлиняться.
Я прочитал:
«Это были страшные для человечества дни. Половина Европы лежала в руинах. Толпы оборванных, постоянно кашляющих людей бегали друг за другом с ятаганами в попытках обнаружить съестное. Но монастыри, хранившие последние на Земле остатки пищи, не открывали дверей, несмотря на отчаянные мольбы. Пузатые схимники кричали с высоких монастырских стен обездоленным толпам:
– Нечего разносить вирусы, вероотступники!»
Я перевел гипношлем в активный режим и напряг волю. Чужие пальцы на секунду замерли, затем, следуя моему желанию, покорно продолжили:
«Тогда горожане взрезали болгарками монастырские ворота и разграбили запасы съестного. Потом долго бегали по территории монастыря, оставляя после себя заразу и фантики от шоколадных конфет.»
Я не медля переключился с активного на пассивный режим и мог наблюдать, как блогер пытается осмыслить невесть к чему добавленные фразы. При этом наши сознания оставались смешанными, по причине чего Антипу Робертовичу приходилось осмысливать ситуацию с высоты не только своего, но и моего опыта.
Оборудование исправно функционировало – пора было приступать к исполнению плана.
Я вызвал дежурного чеха, чтобы официально сообщить:
– Ребята, привет. Возникла небольшая проблемка, хочу проконсультироваться. Есть у меня блогер, трудится над текстом сомнительного содержания. Пока ничего криминального, но терзают подозрения: если так дальше пойдет, парень договорится до инфаркта. Думаю отреагировать превентивно. Как полагаете, мигрень третьей степени в качестве успокоительного подействует? Или дожидаться окончания статьи, чтобы осудить по итогам? Не могу сообразить, как лучше.
В ответ недовольно забубнили – на чешском, но с онлайн-переводом:
– Тема принята для оценки общественной опасности. Известим по готовности.
Леонид с сомнением покосился на меня. Я разделил его негодование: столь мелкие и неисключительные вопросы я обязан решать самостоятельно. Но подоспела Скворцова с подносом, на котором выставлены чашечки с горячим кофе, и пробудившийся интерес Леонида угас сам собой.
Подготовительный этап закончен: сотрудники трудоустроены, – пора переходить к исполнению основного плана, простого и эффективного до неприличия.
Рассуждал я следующим образом.
Хозяев на Земле не так много, иначе они не шифровались бы, а прямо объявили о колонизации планеты. Если не объявляют – значит, боятся: по той очевидной причине, что находятся среди людей и при случае могут пострадать. То есть достать хозяев возможно, но как, если реальность контролируется?
О да, все давно и плотно контролируется!
Местонахождение отслеживается в динамике, еще со времен так называемого коронавируса. Отследить местонахождение человека не составляет сложности, за исключением работников отслеживающих структур. Эти ребята в системе значатся, но определение их местонахождения заблокировано на системном уровне.
Заболевания контролируются, вплоть до того, что прописаны в Административном Кодексе в качестве наказаний за совершенные правонарушения. Про Уголовный кодекс молчу, его применение всегда было связано с существенной утерей здоровья.
Не только заболевания – сама смерть контролируется: в отсутствие форс-мажора люди умирают в плановом порядке. В гуманистических целях дата предстоящей смерти до сведения пациента не доводится, что не отменяет самого факта выбраковки.
При помощи гипношлемов проводятся превентивные мероприятия – по предотвращению преступлений. Гипноператоры проникают в сознания подозрительных лиц и, в случае подготовки преступления, оказывают нейтрализующее воздействие: перехватывают у будущего преступника сознание, чтобы задуманное преступление не было совершено, а при невозможности перехвата включают экстренный инсульт.
Таким образом, земляне под контролем, в то время как хозяева человечества не чипированы, следовательно для системы невидимы. О хозяевах не известно, ни кто они, ни где находятся – вообще ничего. Их здоровье нельзя оптимизировать, и как прикажете с этой бедой бороться?
Посредством же высоких технологий – оказанием влияния на тех, кто с хозяевами соприкасается!
– Максим Петрович, вы будете кофе?
– Спасибо, Света. Разумеется, буду.
Я принял чашечку кофе, и освободившаяся стажерка занырнула в рабочее кресло. Ничего, пускай осваивается. Центрам оптимизации здоровья требуются испытанные профессионалки, а не вертихвостки, способные сварить кофе, но не знающие, с какой стороны у гипношлема выключатель.
На чем я остановился? Ах, да…
Когда в юности я осознал могущество высоких технологий, то решил посвятить себя делу освобождения человечества от надоедливых хозяев. Для этого требовалось:
во-первых, конспирация. Я не мог посвятить в свои планы никого из друзей, буквально ни одного человека. Очевидно, что наш разговор мог быть перехвачен, в этом случае мне грозил инсульт, в крайнем случае тяжелое хроническое заболевание;
во-вторых, я должен был получить доступ к гипношлемам. Для этого существовал единственный способ: поступить на факультет «Оптимизация здоровья» Института Управления, окончить его с отличием и распределиться в один из региональных Центров оптимизации здоровья.
Став работником Центра оптимизации здоровья, я получил доступ к вожделенному гипношлему, но по-прежнему не знал, в отношении кого его использовать. Хозяева человечества оставались в тени, недоступные моему мщению.
Выявление мест, в которых хозяева человечества укрываются, заняло некоторое время. Я производил розыск через подконтрольные Центры, добывая уточняющие сведения впоследствии, по мере возможности.
Всего мной было выявлено три подозрительных места: особняки в курортных районах, принадлежавшие безымянным владельцам либо фирмам неочевидной юрисдикции. Особняки были укомплектованы персоналом, но владельцы в них не появлялись – это дало основания подозревать: владельцы данных особняков являются инопланетными тварями.
Проблема состояла в том, что подозрительные особняки находились вне зоны ответственности Московского регионального Центра. Подконтрол��ные Центры менялись на каждом дежурстве, поэтому заранее назначить операцию на определенный день не представлялось возможным.
Решив уничтожить хотя бы одного из хозяев человечества, я принялся дожидаться, когда жребий укажет на нужный мне региональный Центр, и наконец дождался.
– Алло, Москва?!
Это чехи: видимо, разобрались с блогером – сейчас выдадут официальные рекомендации.
– Слушаю.
– Мы скорректировали реальность указанного вами объекта. Парень увлекся историческими фантазиями, но мы их подправили.
Я постарался придать своему голосу озабоченный тон:
– Статья закончена?
– Пока нет.
– Мне прекратить отслеживание? Знаете, как у нас говорят, один ум хорошо, а два лучше.
– Не прекращайте. Мы проследим до момента опубликования. Хочется, чтобы и вы держали руку на пульсе…
Этого я и добивался: чтобы чехи продолжали отслеживать действия Антипа Робертовича, а не мои.
Я установил связь с подконтрольным ЦОЗ-92 в Биаррице и погрузился в сознание тамошнего гипноператора. Судя по тонким кистям, лежащим на клавиатуре, это была молодая женщина. Наверное, красивая. Впрочем, меня интересовала не француженка в виде физической оболочки, а доступ к ее сознанию и профессиональной аппаратуре.
Первым делом я набрал координаты нужного мне особняка – руками француженки, естественно. В окошке отобразилась карта с подвижными красными точками, обозначающими зарегистрированных в системе людей. Особняк «Делюни»: персонал укомплектован полностью, но владельцы – судя по системе, позволяющей идентифицировать каждого из чипированных, – в особняке не появляются. Не верю! Наверняка, появляются – только владельцы не чипированы, поэтому система их не видит.
Мне предстояло проникнуть в сознание слуги, находящегося в особняке «Делюни». При помощи гипношлема это не составляло труда, однако, действовать приходилось не напрямую, а через измененное сознание француженки. Так называемое двойное опосредованное воздействие. Стоило огромного труда научиться подобному фокусу. Не думаю, что до меня этим всерьез пользовались, хотя подобные попытки безусловно предпринимались.
Я не зря тренировался. Вскоре – не с первой, но с четвертой попытки – мне удалось проникнуть в сознание сознания. Теперь я находился в сознании француженки, которая в свою очередь находилась в сознании слуги. Я не мог видеть особняк «Делюни» напрямую – его видела в своем сознании француженка, – но отдельные мыслительные эманации до меня долетали.
Сегодня мне везло на женщин, потому что я установил связь не со слугой, а служанкой. Служанка протирала пыль влажной тряпкой – со стульев, стола и каких-то полочек, при этом находилась в особняке, предположительно принадлежащем одному из хозяев человечества: не исключено, на расстоянии шаговой доступности от него. Задачей было определить местонахождение хозяина и покарать его руками служанки.
– Максим Петрович, в Бутово ничего серьезного. Повышенная мозговая активность вызвана аварией на электроподстанции. Свет выключали на двадцать минут, жители начали волноваться. Сейчас все восстановили, мозговая активность приближается к норме.
– Спасибо, Елена Витальевна. Проверьте Отрадное, на всякий случай.
Не следовало отвлекать меня! Я едва не выпал из чужого сознания – закрепиться удалось в последний момент.
– Аманда, иди растопи камин в библиотеке! Мсье Нюбурже холодно.
Это обращаются не ко мне, а к служанке в особняке «Делюни». Очень удачно: законная возможность пройтись по комнатам в поисках притаившегося хозяина.
Погруженный в сознание француженки, я видел на ее рабочем экране перемещающуюся красную точку – служанку, направляющуюся в библиотеку для растопки камина. Через двойное опосредование я одновременно находился в сознании служанки, но пока не контролировал ее, то есть не принуждал к определенным действиям. Сначала необходимо обнаружить хозяина, затем придумывать, каким способом действовать.
Служанка приблизилась к камину и принялась укладывать в него березовые поленья. Ничего этого я не видел, но по эманациям в сознании француженки отчетливо ощущал неровные, покрытые шершавой корой деревянные бруски, металлические прутья камина, гладкую деревянную ручку топорика, которым служанка колет щепу для растопки.
В это самое мгновение хозяин обнаружился – в библиотеке, в которой находилась служанка. Ну конечно, служанка растапливает камин, потому что хозяин особняка мсье Нюбурже замерз. Местонахождение твари в особняке «Делюни» установлено!
Тогда я среагировал. Я послал мысленный импульс француженке – с тем, чтобы она напрягла волю и заставила служанку сжать в руке топорик для колки щепы, подняться с колен и шагнуть к дивану. Зеленый затылок хозяина человечества маячил впереди желанной целью.
Я не видел, а только улавливал остаточные эманации: как в далеком Биаррице ведомая двойной опосредованной волей служанка взмахнула топориком, раскроив зеленый череп сидящему на диване хозяину человечества, как хлынули, сильно запачкав покрывало, коричневые мозги вперемежку с отвратительной белой сукровицей, как зеленая расколотая надвое голова завалилась по ту сторону диванной подушки…
Я сделал это, сделал! Хозяин человечества уничтожен – за ним рано или поздно последуют остальные. Многолетнее инопланетное иго дало трещину – это позволяет человечеству глядеть в будущее с оптимизмом. Мы освободим планету от инопланетных захватчиков!
Теперь следует замести следы. Технические параметры работающих гипношлемов записываются – следовательно, меня могут вычислить. Испортить гипношлем, сделав невозможным снятие с него технических параметров, возможно единственным способом: сжечь электронную плату. Я должен напрячься и сгенерировать сильный мозговой импульс – это чревато для здоровья, но все лучше, чем разоблачение и казнь.
– Максим Петрович, здесь с выбраковкой проблема. Разночтения в базе. Запрос был отправлен на смерть в 14:30 вследствие отрыва пристеночного тромба, но подтверждение пришло на смерть в 15:45 вследствие острого аппендицита. Когда и каким образом выбраковывать?
Это Леонид. Очень не вовремя, но придется ответить, иначе покажется подозрительным.
– Выбракуйте его в 15:00. Диагноз придумайте сами.
– В 15:00. Диагноз придумать самому.
Леонид отстал – теперь можно продолжить.
Я подсоединился к зрительным рецепторам блогера – рабочее окошко с ним оставалось открытым – и сразу погрузился в чужое сознание. Антип Робертович по-прежнему сидел за ноутбуком и пытался дописать текст. Любопытно, что статья называлась уже не «Ужасы пандемии в средневековой Европе», а «Общество будущего». Вероятно, постарались чехи, но в данный момент это было неважно – усилием воли мне предстояло пережечь электронную плату. Тогда моя вина станет недоказуемой.
Я – впрочем, не приказывая ничего конкретного, – послал в Антипа Робертовича залп максимальных мозговых импульсов. Синяя стрелка весело поползла к лимиту, обозначенному предупредительным красным цветом. Я подбавил мозговых импульсов, и синяя стрелка достигла края шкалы, затем переползла через. Замигала предупредительная надпись.
Антип Робертович с трудом поднялся с кресла – или стула, я не видел, на чем он сидел, – и сразу же стены с потолком зашатались. Кажется, блогер успел добраться до дивана – по крайней мере, накренившийся диван промелькнул поблизости.
Я закрыл глаза и подбавил еще мозговых импульсов. Гипношлем на моей голове мелко задрожал, затем в нем рвануло. В принципе, ничего страшного. Мне доводилось видеть сгоревшую электронную начинку: немного расплавившейся пластмассы, пара вылезших из-под защитного колпака обгоревших проводов. В тот раз гипноператор остался жив – я надеялся, и мне повезет.
Однако, не повезло. Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на полу, с головной болью и острым непониманием происходящего.
Что со мной было? Кажется, я входил в сознание женщины-гипноператора из Биаррица, чтобы войти в сознание служанки особняка «Делюни», чтобы войти в телесный контакт с хозяином всего человечества мсье Небюрже с целью расколоть ему зеленый череп. Но зачем мне раскалывать череп??? Что за причуды с подготовкой заговора против инопланетного ига?! Мне прекрасно известно, никакого заговора я не готовил и ничего предосудительного не совершал. Что здесь, в конце концов, происходит?
Будучи профессионалом, я мгновенно сообразил, что стал жертвой гипновоздействия. Служанка в особняке, раскалывая хозяину зеленый череп, полагала, что действует самостоятельно – на самом деле на служанку воздействовала француженка. Которая в свою очередь полагала, что действует самостоятельно, хотя в действительности на нее воздействовал я. Выходит, я тоже действовал не самостоятельно – на меня тоже воздействовали мозговыми импульсами. Память о подготовке заговора – ложная, возникшая вследствие смешения сознаний.
Кто мог сотворить такое со мной?! Тот, кто обладает гипношлемом и умеет им пользоваться, – либо один из моих сотрудников, либо сотрудник контрольного Центра.
– Максим Петрович! Максим Петрович!
Глаза мои застилал белесый туман, но я увидел, как надо мной склонились коллеги: Леонид делал массаж сердца, Елена Витальевна поддерживала голову, а Сергей Игнатьевич просто склонялся с испуганным видом. А в отдалении, равнодушно глядя на мое беспомощное тело, плыла сквозь расплывающееся пространство Скворцова – дерзкая и величественная в своем красном платье.
Я пересекся со Скворцовой взглядом. Стажерка презрительно двинула губами – в это мгновение я понял, кто оказывал на меня запрещенное воздействие. В движении девичьих губ заключалась полная информация о том, как ловко Скворцова задумала и реализовала убийство мсье Нюбурже, хозяина всего человечества.
Это она, Скворцова – я абсолютно уверен! Притворялась, что еле справляется с гипношлемом, в то время как способна поддерживать тройную опосредованную связь! Воздействовала мозговыми импульсами на меня, чтобы я воздействовал на француженку, чтобы та воздействовала на служанку в особняке «Делюни».
Хотел бы я знать, где Скворцова обучилась? Или она от рождения настолько сильный гипноператор? В таком случае ее задатки феноменальны. Чтобы на подобные задатки не обратили внимание, нужно целенаправленно скрывать их в детском саду, потом в школе, потом на факультете «Оптимизация здоровья». Для подобной скрытности нужно иметь ясную жизненную цель, к примеру – изгнать с нашей планеты космических завоевателей. Достойная цель, говоря между нами. Я мог такую иметь, но не сложилось – пришлось решать личные проблемы. Неужели…
Додумать мысль я не успел, потому что белесый туман застлал глаза и навсегда отключил сознание.
