После того, как пузырь NFT сдулся и с треском лопнул, пора поговорить о том, что это было. Тем более, что попытки «раскопать стюардессу» во многих местах не прекращаются. Но, в отличие от Биткоина и криптопроектов вообще, однажды сдувшись, NFT уже вряд ли вернётся. И это к лучшему.
Самым ярким примером, на котором можно объяснить «что это было», является NFT Джека Дорси, основателя «Твиттера», который выпустил NFT в честь первого твита в истории, которым был его твит 2006 года. Он заскриншотил свой твит в декабре 2020, и вскоре его выкупили у него за $2,9 миллионов. Медиа тут же преподнесли это как «Джек Дорси продал свой первый твит!» Ах, если бы это было так. И покупатель, вероятно, рассчитывал, что сможет перепродать «первый твит в истории» намного дороже — но, в итоге, в следующий раз этот NFT попал в новости после эпичного обвала (скажем прямо — лопнувшего пузыря) NFT в апреле 2020, когда обнаружилось, что никто не хочет предлагать за него более $280 — одну десятитысячную, процент от процента — исходной цены.
Текущий оффер за этот твит на OpenSea — около $700. Вряд ли кто-то в своём уме захочет платить за этот NFT даже 10% от его исходной цены, за исключением одного вероятного сценария, о котором я напишу позже. Но пока разберём, что вообще такое NFT и что на этом примере непосвященному (или обманутому) человеку можно о них понять. На самом деле — практически всё необходимое.
Что продаётся?
Продажа NFT первого твита Джека Дорси не означает и не могла означать продажу первого твита Джека Дорси. Твит остаётся в его Твиттере, чтобы что-то с ним сделать — нужно иметь доступ к аккаунту Дорси или же бэкенду Твиттера. Даже с доступом к аккаунту сделать с ним ничего, в общем-то, не получится, кроме как удалить — другого функционала в отношении управления старыми твитами Twitter не предлагает.
С доступом к бэкенду «Твиттера» с ним можно было бы сделать больше — добавить плашку и даже отредактировать его, но стоимость такого доступа гораздо выше $2,9М: она составляет, как узнал недавно весь мир, $44 миллиарда — и такая покупка оказалась не по карману даже богатейшему человеку мира, Илону Маску.
Допустим, если бы даже Твиттер пошёл навстречу NFT-энтузиастам, и дал возможность передавать доступ к отдельным твитам, это означало бы только доступ к их удалению, поскольку ничего другого со старым твитом сделать нельзя. Это, честно говоря, сомнительная ценность для покупки цифрового товара — возможность удалить его из интернета навсегда. Но и такой возможности функционал «Твиттера», повторюсь, не предполагает: с проданным за почти три миллиона долларов NFT со скриншотом первого твита он сам остался в полном распоряжении Джека Дорси, и дальнейшая судьба NFT никак на это не повлияет. Строго говоря, Джек имеет все возможности и полное право удалить свой первый твит в любой момент — и, если бы он это сделал, это было бы замечательным троллингом идеи NFT, потому что показало бы ещё более наглядно оторванность представлений о том, что такое NFT от того, чем они на самом деле являются.
Скажем, если бы Дорси удалил свой твит, то его NFT никуда бы не делся — запись о сделанном им когда-то скрине этого твита так и осталась бы на платформе Ethereum в виде отдельного взятого non-fungible token (NFT) — исчезла бы всякая, даже воображаемая, связь этого токена с самим твитом. Стало бы очевидно, что продаётся ничего больше, чем скрин этого твита.
«Но ведь скрин этого твита может сделать кто угодно! В чём же ценность конкретно взятого скрина?» — спросит внимательный читатель.
Ответ: в том, что его сделал Джек Дорси. И всё. Никакой связи с самим твитом, ни цифровой, ни юридической, у этого токена нет, а о том, что его сделал лично Дорси (и то не факт, он, может, поручил это кому-то) мы знаем из медиа.
Когда это объяснено именно так, то становится ясно, что NFT-бум из себя представлял спекулятивный пузырь самой чистой породы изо всех, случавшихся в истории, начиная с тюльпановой лихорадки в XVII веке. Та, по крайней мере, имела в своей основе тюльпаны — настоящие цветы, пусть, в какой-то момент, и безумно переоценённые рыночными силами.
Для того, чтобы понять, до какой степени NFT являются пустышками, надо взглянуть на это философски: с точки зрения теории прав. Точнее, права собственности, которое и передаётся при продаже. Классификации прав собственности возможны разные, в зависимости от контекста, в котором они рассматриваются.
В данном контексте их можно рассматривать в двух измерениях:
Права договорные (когда есть некоторое обещание, которое защищается третьей стороной — законом, репутацией, или просто возможностью «устроить разборки»). Самое очевидное — это прописанные в законе и законом же защищаемые права, за нарушение которых (например, продал дом, но отказываешься в него впускать нового собственника) можно, в конечном итоге, оказаться в тюрьме. Или права основанные на обещании, нарушение которых может повлечь как ущерб репутации, так и прямой физический ущерб, если к нарушителю прав придут «разбираться». В любом случае, это предполагает вмешательство некой стороны для исполнения обещания, сделанного при продаже, в какой бы форме оно ни было сделано (и в зависимости от формы этого обещания).
Права физические — иными словами, право, основанное на принципе «потому что могу». Когда при продаже объекта покупатель получает к нему исключительный физический доступ, позволяющий делать ему с ним что угодно вне зависимости от пожеланий и воли продавца. Например, когда вы покупаете ботинки, вы можете их носить, можете их подарить, а можете связать шнурки и закинуть их на провода — с момента, когда они у вас в руках, продавец ваши действия с ними уже не контролирует. В цифровом мире это тоже работает: «что скачали — то пропало». Если какой-то файл, который не должен был попадать в открытый доступ, в него утекает — сделать тем, что уже успели скачать, ничего не получится — те, у кого окажется этот сохранённый файл, могут не иметь на него ни моральных, ни договорных, ни законных прав — и всё же смогут им распоряжаться как могут потому что могут.
При покупке чего-либо где-либо надо всегда учитывать эти два вида прав в виду, и понимать, что вы приобретаете.
Если первое — право, основанное на договоре, каком-то обещании — то что именно обещается, с какими ограничениями, и, главное, как это обещание будет энфорситься в случае нарушения. Судом, жалобой в социальных сетях, или просто возможностью придти кому-то набить морду.
Если второе — фактическое право распоряжения объектом, то в чём оно заключается (как именно можете распорядиться получаемым объектом), и какие ограничения предполагает (скажем, скачанный фильм в стандартном формате можно скопировать и отредактировать, а вот купленные ботинки переделать или размножить просто так не получится).
Совокупность этих двух измерений позволяет составить карту прав собственности в отношении любого предмета покупки или другой формы приобретения. Например, скачанная пиратским образом песня находится в полном распоряжении скачавшего даже если у них нет на неё юридических прав до тех пор, пока у них есть доступ к физическому носителю, на который она сохранена. И так же у него есть право (возможность) передачи её другому лицу. А песня, купленная в Apple Music, доступна ему в ограниченном формате — пока он не сменит регион, к которому привязан платёжный аккаунт в iTunes, и без права передачи (в подарок, по наследству, за деньги). Но зато Apple обещает восстановить к ней доступ с любого устройства — и право это защищено, в первую очередь, юридическими обязательствами компании и отчасти — репутационными соображениями. Поэтому на нашей воображаемой карте прав по оси X, физические права, песня в Apple Music будет расположена относительно низко — например, 0,2 по шкале от нуля до единицы, а по оси Y (обещанные права) — где-то посередине, 0,5. Итого: 0,2; 0,5. Весьма ограниченные права.
Теперь приложим эту шкалу к NFT в чистом виде, на примере NFT первого твита Джека Дорси и получим: 0; 0.
Ось X (физические права): 0. Никакой материальной (физической, цифровой) связи с оригинальным твитом при покупке его NFT не передаётся. NFT был продан и может быть перепродан бесконечное количество раз, твит всё равно остаётся в аккаунте Дорси, действия с ним может совершить только Дорси (или тот, кто имеет доступ к его аккаунту) или сам Twitter как сервис.
Ось Y (обещанные права): 0. Никаких обязательств, связанных с продажей NFT со скрином своего первого твита (например, не удалять его) Дорси не давал. И, что важно для данного обсуждения — и не мог дать! Всё, что позволяет NFT как технология, ограничено возможностями блокчейна, на котором токен выпущен. И в эти возможности не входит заключение контрактов, имеющих силу за пределами этого блокчейна. Скажем, чтобы получить какие-то формальные права на этот твит — покупателю пришлось бы заключить обычный договор в какой-либо юрисдикции. Что, правда, сразу исключает из игры NFT как таковой: если уже заключён договор купли-продажи, то зачем нужен NFT? Можно, конечно, заключать договор купли-продажи NFT, но это возвращает нас к проблеме №1: не существует никакой материальной связи между NFT и объектом, который он символизирует.
Поэтому в случае NFT даже при всём желании заключить договор купли-продажи не получится: ведь тогда встанет вопрос о формулировке предмета продажи. И это разоблачит всю идею, как честный мальчик — голого короля: твит продать невозможно. Можно продать действие (удаление) с этим твитом. Но это не имеет никакого отношения к NFT, Этереуму, блокчейну и всей криптосфере как таковой. Либо NFT, в котором записан скриншот этого твита — но это не имеет никакого отношения к самому твиту.
И вот на этом умолчании, раздутом до размеров гигантского обмана, и держится весь пузырь NFT: он надувается, пока людям продаются какие-то невнятные ассоциации — с первым твитом, Джеком Дорси, миллионерами, миллиардерами и селебрити, или даже простыми художниками и создателями анимации, втянутыми в промо NFT — и неизбежно сдувается, как только начинаешь разбираться, что именно там продаётся: пустота. Точнее, запись на блокчейне, которая хоть и является «уникальной», ценности из себя никакой не представляет. Любой может создать NFT с другим скрином первого твита Джека Дорси, или любой картинкой из галереи «NFT-искусства» даже на том же «Этереуме», не говоря уж о множестве других блокчейнов, предлагающих функционал NFT — например, теперь уже печально известную «Солану».
Собственно, этим мошенники на подъёме NFT-бума массово и занимались: воровали чужой контент, делали на его основе NFT и продавали как «цифровое искусство». Никаких прав на это искусство покупателям это не давало, авторы его, зачастую, даже не были в курсе, что их арт где-то продаётся, а покупали его или обманутые хайпом пиара, в который были втянуты практически все медиа и медиа-персоны крупнейшего калибра, люди, полагавшие, что покупают что-то большее, чем цифровую запись о скопированной или заскриненной картинке, либо жулики (простите — инвесторы), прекрасно понимавшие, что приобретают, но надеявшиеся на хайпе успеть перепродать NFT дороже, чем успели купить.
Неудивительно, что этот пузырь лопнул так же быстро, как успел надуться. Если что-то его и продержало достаточно долго, чтобы он успел надуться до своих размеров — и держит до сих пор, поскольку тема NFT где-то барахатается на периферии публичного дискурса, зализывая раны и надеясь на своё возвращение (кто-то же предлагает за твит Дорси $700 даже сегодня) — то только намеренная усложнённость понимания, что такое NFT. Усложнённая в квадрате: уже существовавшая сложность для понимания массовым интернет-пользователям темы криптовалют умноженная на сложность новой темы в теме крипты.
Сложность абсолютно дутая, потому что в корне NFT предельно просты: NFT — это цифровая запись, указывающая на файл в интернете. Чаще всего, картинку, но может быть любой цифровой объект. Это даже не сам файл (блокчейн не является хранилищем файлов, только записей). Иными словами, линк. Таким образом, в NFT может быть превращена любая ссылка в интернете — например, на эту статью. Но при покупке её пользователь получит не больше, чем при покупке URL этой статьи, какую бы сумму они на это не потратили — они не станут её автором, не смогут её просто так изменить, не смогут ограничить к ней доступ или пользоваться той же самой ссылкой другим — это даже не даст автоматического упоминания в статье или где-то рядом, что кто-то продал или купил на неё ссылку.
В общем, когда это подано именно так — становится очевидной полная абсурдность представления NFT как рыночного товара. Именно поэтому, рассчитывая на NFT заработать, это нельзя подавать прямо. Нужно — что и было сделано, и до сих продолжается делаться — массово, организованно, коллективно и самозабвенно врать (извините, вводить в заблуждение) о том, что такое NFT и что оно означает, создавая у людей впечатление, что вместе со ссылкой на цифровой объект идут какие-то уникальные права, формальные или фактические, на этот объект. Хотя бы толика, а не ноль по обоим осям координат — абсолютный ноль с точки зрения любых прав.
С точки зрения продавца — идеальный продукт для продажи. Чистый воздух в банке — усилий для создания NFT прилагается столько же, сколько нужно для того, чтобы закрыть пустую банку с воздухом крышкой и налепить на неё привлекательную этикетку, будь то скриншот первого твита, морда скучающей обезьяны или распечатанная обложка альбома «Нирваны». Главное усилие, которое здесь требуется — это убедить кого-то эту банку с воздухом купить.
С точки зрения покупателя — он купил банку с воздухом.
Момент, когда кривая представлений о ценности банки с воздухом сравняется с реальной полезностью банки с воздухом — только вопрос времени, и это уже произошло в апреле, когда NFT-пузырь лопнул.
Пойдёт ли спрос (и цены) на NFT вверх снова? Вполне возможно, спустя какое-то время, если публике не объяснить достаточно чётко, что NFT — это банки с воздухом. Намеренная сложность темы NFT не исключает того, что пузырь снова, через какое-то время, начнёт раздуваться, в этот раз под соусом: «Биткоин тоже падал — а потом ничего, вырос». Это единственный разумный сценарий, который я обещал выше, при котором кто-то может попытаться перекупить ссылку на скриншот первого твита в «Твиттере» за сколько-нибудь значительную сумму: когда кто-то начнёт вновь накачивать тему NFT деньгами, чтобы раздуть пузырь рынка банок с воздухом и навариться на нём ещё разок.
В этом контексте очень важно понимать, что NFT — это даже не криптовалюта, и те же правила, что действуют на криптовалюты, на них не распространяется.
Является ли NFT приговором криптовалютам?
Нет. Хотя NFТ отражают, до какой степени абсурда может заходить блокчейн-тематика, отрываясь от реальности и затягиваясь в пучину финансовых интересов, это, всё-таки, пример именно что доведения идеи блокчейна до абсурда.
В отличие от NFT, вся «ценность» которых в их уникальности (что само по себе не ценнее абсолютно любого URL или ip-адреса в интернете, которые по определению уникальны), криптовалюты имеют ценность как средства обмена (денег), а криптотокены — ту ценность, которая связана с сервисами, на которых они используются.
Поэтому, инвестировать в Биткоин имеет смысл в 2022 так же, как в 2021, и даже больше, потому что Биткоин сейчас упал — то есть, его можно купить дешевле — но он никуда не денется. Как трансграничное неофициальное средство платежей Биткоин не исчезнет никуда и никогда, только если его не запретят законом во всех странах мира разом, чего пока не наблюдается даже на самом отдалённом горизонте. А значит, потребность в нём, особенно в мире, в котором возникает всё больше заборов и преград в виде санкций и блокировок всякого рода, неизбежно будет сохраняться и в дальнейшем. А пока будет потребность — будет и ценность.
Нет сомнения в том, что, когда начнёт в очередной раз расти Биткоин — полезут вверх и NFT, но ничем, кроме банок воздуха NFT от этого быть не перестанут — а реальная потребность в Биткоине для транзакций реальна и будет оставаться такой ещё очень долго.
То же самое касается и токенов, особенно представляющих платформы, предлагающие реальную полезность в мире растущей цифровой цензуры. Если Биткоин позволяет игнорировать границы, запреты и санкции для монетарных транзакций, то сервисы web 3.0 расширяют их возможности, позволяя людям организовываться, общаться, совместно работать, сотрудничать, совершать оплаты и зарабатывать в независимой децентрализованной среде.
Сейчас новое поколение сервисов будущего, платформ, которые составят web 3.0, только нарождается. Их можно назвать несколько: Utopia, Y messenger, Keybase и TOR. Цель всех этих сервисов – защита и безопасность контактов пользователей между собой.
Самая многофункциональная система среди них — Utopia. Y messenger – это мессенджер, который создаётся, чтобы быть защищённым, но при этом удобным как Telegram или WhatsApp.
Блокчейн-стартап Keybase создавал криптографически защищённое хранилище файлов. А в 2020 году его купил Zoom, и специалисты Keybase занялись повышением безопасности сервиса.
Ну а всем известный Tor представляет собой только браузер, предлагающий шифровку и анонимизацию траффика. «Утопия» же — это площадка для полноценного взаимодействия людей между собой, включая общение, и платежи. Таким образом, в «Утопии» люди могут не только общаться, но и сотрудничать, создавать разные проекты, коллаборировать, строить бизнесы в настолько защищённом и безопасном режиме, насколько им необходимо.
С помощью Utopia пользователи могут обмениваться мгновенными текстовыми и голосовыми сообщениями, передавать файлы, создавать групповые чаты, каналы и новостные ленты, а также организовывать приватные обсуждения. К каналу можно привязать геометку с помощью uMaps, что облегчает доступ по каналам Utopia и обеспечивает дополнительный уровень безопасности. Это позволяет не пользоваться публичными картографическими сервисами, которые, как известно, собирают данные для пополнения массивов Big Data.
uMail – это децентрализованная альтернатива классической электронной почте. В передаче и хранении писем не участвуют серверы. Аккаунт uMail, который можно создать за минуту, предоставляет возможность пользоваться неограниченным количеством сообщений и местом для хранения вложенных файлов. Применяемое экосистемой Utopia шифрование гарантирует безопасность передачи и хранения почты. Аккаунт uMail, являющийся неотъемлемой частью Utopia, не может быть заблокирован или захвачен.
Все финансовые инструменты доступны во встроенном в Utopia кошельке uWallet: отправляйте и принимайте мгновенные платежи в криптовалюте Crypton, которая используется в Utopia, добывайте валюту, принимайте платежи на вашем сайте, оплачивайте Crypto карты, не раскрывая вашу личность, или выставляйте счета за ваши услуги другим пользователям Utopia. Среди других функций необходимо упомянуть API и консольный клиент для удобства и простоты интеграции.
Сеть Utopia включает безопасную альтернативу традиционной системе доменных имен (DNS) – систему имен Utopia (uNS). Это децентрализованный реестр имен, которые невозможно захватить, заморозить или повредить. После регистрации они останутся вашими навсегда. uNS совместно с функцией пересылки пакетов позволяют организовать туннеллирование любых данных между пользователями экосистемы и хранить разные типы ресурсов, включая веб-сайты, в сети Utopia.
Доступно множество других потрясающих функций, которые вам понравятся, например, шифрование голосовых звонков, тонны стикеров и смайликов, многопользовательские игры, инструменты для совместной работы и организации. Это полноценный прообраз Веб 3.0.
Как и Биткоин, который позволяет игнорировать границы, запреты и санкции, сервисы web 3.0 создают реальную полезность в мире растущих цифровых ограничений, блокировок и санкций. В отличие от NFT, которые в себе воплотили всё, за что люди не любят и критикуют криптотематику, Биткоин и web 3.0 — это светлая сторона блокчейна, за которой будущее.
