Центральная проблема — разворот OpenAI и её превращение в Public Benefit Corporation (PBC) с заявленной миссией служения всему человечеству под формальным контролем некоммерческой организации. Разбираемся что произошло.
Такой шаг, вызванный огромной потребностью в финансировании для развития AGI (Artificial general intelligence), порождает важный вопрос:
Могут ли формальные принципы и благородные цели сдержать коммерческий напор компании, привлекающей сотни миллиардов, а может, и триллионы долларов?
Многие опасаются, что благие намерения останутся только словами и не остановят компанию, если она отклонится от первоначальных идеалов под давлением инвесторов и коммерческих интересов. В этом кроется главный риск эксперимента: сможет ли филантропическая миссия и некоммерческая этика реально управлять одной из самых мощных технологий, или же контроль останется номинальным, а стратегию будут по-прежнему определять крупные инвесторы?
Суть и цели трансформации OpenAI
OpenAI удивила всех, изменив стратегию: у компании не было чёткой бизнес-модели, и никто не ожидал такого спроса на AGI. В письме Сэма Альтмана от мая 2025 года говорится, что OpenAI не предвидела массового применения AGI в медицине, программировании и образовании. Эта ошибка в прогнозах заставила компанию пересмотреть подходы и показала важность гибкости.
Переход к PBC был необходим для привлечения инвестиций и повышения эффективности, ведь, как пояснил Альтман, именно огромные финансовые запросы вынудили отказаться от модели «ограниченной прибыли», которая с 2019 года мешала привлекать серьёзные инвестиции, особенно на фоне конкурентов вроде Google с DeepMind и Anthropic, также выбравших структуру PBC.
Переход к PBC означает, что коммерческое подразделение формально остаётся под контролем исходной некоммерческой организации. В письме Альтмана и заявлениях Бретта Тейлора подчёркивается: высший уровень управления сохраняется за некоммерческой структурой, даже при необходимости крупных инвестиций и смене капитала.
Бретт Тейлор — президент и COO Salesforce, а также бывший CTO Facebook и соавтор Google Maps; председатель совета директоров OpenAI.
Миссия OpenAI — служить человечеству, несмотря на понимание, что злоупотребления AGI неизбежны.
Стратегия компании строится на убеждённости, что польза от AGI значительно превзойдёт возможный вред, хотя признано, что справедливое распределение пользы будет сложной задачей.
OpenAI делает ставку на «демократический ИИ», открывая доступ к мощным инструментам всем, а не только избранным. Компания уверена: инновации и польза для общества возможны только при равном доступе. Она отказалась от идеи «оракула» под контролем элиты — теперь AGI должен стать инструментом для каждого, самым мощным в истории. В презентации от 20 апреля 2025 года OpenAI сравнила «демократический AGI» с интернетом, подчеркнув, что технология должна быть доступна всем, как поисковые системы.
Движущая сила перемен: колоссальная стоимость AGI и потребность в инвестициях
Руководство OpenAI открыто говорит: для развития AGI нужны сотни миллиардов, а в будущем — триллионы долларов. Эти средства прежде всего требуются для увеличения вычислительных мощностей и создания AGI, что сравнимо с бюджетами целых стран. Такой масштаб расходов превращает проект из стартапа в глобальную инициативу с иной степенью ответственности.
Эксперты отмечают: к началу 2025 года обучение модели уровня GPT-5 обходилось в сотни миллионов, а ежедневные расходы на её эксплуатацию достигали нескольких миллионов долларов.
Переход OpenAI к PBC с обычной капитализацией не означает отказа от коммерческих целей, а лишь делает компанию привлекательнее для крупных инвесторов и позволяет сохранять лидерство в AGI. Это практичный шаг, а не отказ от коммерческих амбиций.
Теперь сняты ограничения на прибыль инвесторов: компания предлагает стандартную доходность по акциям, что и привлекло крупных инвесторов.
Яркий пример — финансирование от SoftBank на $20–40 млрд стало возможным только после перехода к PBC и появления прозрачного управления. На этот процесс выделено два года, до мая 2027 года, что подчёркивает влияние крупных инвесторов на стратегию компании.
Последствия новой структуры: Власть инвесторов и вызовы управлению
В результате перехода к новой структуре OpenAI получает доступ к рекордным инвестициям, однако влияние инвесторов заметно усиливается — они ждут высокой отдачи, и роль некоммерческой организации рискует стать формальной.
Крупные инвесторы, например Microsoft, уже вложившая более $13 млрд к 2024 году и планирующая увеличить эту сумму до $20–30 млрд к 2025 году, получили право вето на решения о реструктуризации.
Совет директоров под руководством Бретта Тейлора, в который входят Адам Д’Анджело и Ларри Саммерс, формально сохраняет полномочия, но вопросы к его составу и реальной независимости остаются.
Этот гибрид, где гуманитарная миссия совмещается с коммерческими интересами, бросает вызов привычным корпоративным стандартам и поднимает новые управленческие вызовы.
Адам Д’Анджело — основатель и генеральный директор Quora, был CTO Facebook. В OpenAI является членом совета директоров, сохранив свою позицию после реструктуризации совета в ноябре 2023 года, когда Сэм Альтман вернулся на пост CEO. Он был одним из немногих, кто остался в совете из прежнего состава.
Ларри Саммерс — бывший министр финансов США (1999–2001) при Билле Клинтоне, президент Гарвардского университета (2001–2006) и директор Национального экономического совета (2009–2010) при Бараке Обаме. В ноябре 2023 года он вошёл в новый совет директоров OpenAI, созданный после возвращения Сэма Альтмана.
Скептицизм экспертов и манёвры конкурентов
Хотя цели OpenAI выглядят благородно, эксперты предупреждают: существующих мер контроля может не хватить под давлением коммерции, особенно после отмены ограничений на доходы инвесторов. Юристы, такие как Майкл Дорфф из UCLA, а также организации Public Citizen и Encode Justice, скептически относятся к эффективности некоммерческого надзора — у PBC часто нет независимых и действенных механизмов контроля.
Дорфф отмечал: суды крайне редко вмешиваются в дела PBC, даже если их решения противоречат заявленным целям, за исключением случаев мошенничества. Роберт Вайсман из Public Citizen прямо называет текущий план «неприемлемым», поскольку нет чётких ограничений для приоритета миссии над коммерческими интересами.
Конкуренты усиливают давление. Глава Meta Марк Цукерберг лично лоббировал прокурора Калифорнии, чтобы помешать переходу OpenAI к PBC, опасаясь негативных последствий для Кремниевой долины и венчурного рынка штата. Meta ежегодно тратит на ИИ, включая Llama, более $15 млрд, и Цукербергу выгодно, чтобы OpenAI не усиливала конкуренцию.
В феврале 2025 года Илон Маск предложил купить некоммерческую материнскую структуру OpenAI за $97,4 млрд, но получил отказ. Маск подал иски, обвиняя OpenAI в отказе от своей открытой миссии ради прибыли и «продаже души» в союзе с Microsoft.
Эволюционирующее видение OpenAI и будущая роль некоммерческой структуры
Некоммерческая часть компании рассматривается не только как надзиратель, но и как будущий крупный благотворительный фонд, финансируемый пакетом акций PBC. По словам Альтмана и данным The Verge, ресурсы фонда направят на здравоохранение, образование, госуслуги и науку; специальная комиссия выберет проекты, первые рекомендации от неё ожидаются к концу 2025 года.
План «AGI for Global Good» (май 2025) предполагает, в том числе, финансирование массовой вакцинации и образовательных платформ.
При этом миссия компании остаётся размытой и продолжает переосмысливаться на фоне меняющихся целей и обстоятельств.
Лично я не сомневаюсь, что миссия — всего лишь прикрытие экономических интересов. Хотя стоит признать, внимание к ней заставляет, как минимум, задуматься о её сути.
Ждем судебных исков и разбирательств с поднятием вопросов о вечном, о добре и зле, о справедливости и благе для всех людей на планете.
Из краткой выдержки интервью Альтмана о будущем ИИ, опубликованной в моем Телеграм-канале, можно глубже понять его истинные мотивы.
Интересно, что думаете об этом — пишите в комментариях.
