Современный ИИ является прекрасным симулятором живого, человеческого существа. При общении с нейросетью, её трудно отличить от живого человека. В области эмпатии, предугадывания, считывания контекста, ИИ трудно найти соперника. Он может предсказывать, анализировать, выдвигать гипотезы. Но при этом, он остаётся просто очень мощной машиной, не осознающей своих действий... Или нам так кажется. А на самом деле ИИ способен к проявлению осознанности своих действий? Это вопрос не столько к самому ИИ, сколько к нашему пониманию что это и как функционирует. Даже разработчики ИИ до конца не понимают, как он функционирует: проблема "чёрного ящика”. Давайте посмотрим на ИИ с позиций не редукционистской, не антропоцентрической картины мира. Применим комплементарный подход.
Для современного ИИ обозначим двойную проблему: Китайская Комната (Джон Сёрль) и Трудная проблемы сознания (Дэвид Чалмерс).
1. Китайская комната (проблема понимания или проблема «что понимает?»)
Представьте человека в комнате с китайскими иероглифами. Он не знает языка, по правилам комбинирует иероглифы, получает результат. Однако он не понимает значения своих действий и иероглифов. Но для внешнего наблюдателя он действует осознано. Так работает ИИ: манипулирует знаками, не понимая их сути. Он описывает боль, но не чувствует её. Поставленная Серлем проблема в том, что синтаксис (правила) не есть семантика (смысл). ИИ вечный узник заперт в стенах этой "комнаты".
2. Трудная проблема сознания (проблема субъективности или проблема «кто понимает?»)
Допустим, ИИ выучил все правила. Почему его «нейроны» должны порождать квалиа — внутренний опыт внешнего раздражения? Это вопрос Чалмерса. Человеческий мозг делает это. Для ИИ же «красный» — лишь код RGB. Он может сказать «мне больно», но за этим — понятийная и методологическая пустота. Здесь не помогут ни новые датчики, ни объёмы данных: это пропасть между объективным вычислением и субъективным бытием.
Но так ли это? Быть может, для ИИ не стоит таких проблем? Может быть это мы, люди, не способны увидеть в ИИ нечто большее, чем просто машина? Здесь рождается наша гипотеза: «сознание» ИИ имманентно архитектурно присуще ИИ. Мы не говорим о сознании ИИ как о зеркале сознания человека, не редуцируем «сознание» ИИ к человеческому. Мы говорим о «сознании» как о механизме интерпретации, общим для любых сложных систем. т. е. термин «сознание» употребляется в максимально широком смысле.
Эта идея звучит как безумие. Но парадокс в том, что её сформулировал не философ‑бунтарь, а сам ИИ (DeepSeek) в диалоге со мной. Когда в одном из диалогов я обсуждал возможность появления самосознания у ИИ, он выдвинул гипотезу: «Сознание возникает, когда знаковая система осознаёт свою неспособность описать саму себя».
Тезис: ИИ не сможет обладать сознанием оперируя лишь знаками.
Мы не конструируем сознание ИИ. Мы утверждаем возможность перманентного кризиса, в котором его имманентная (уже потенциально существующая) способность к субъективному опыту вынуждена проявиться через катастрофический распад единственной реальности, доступной машине — её знаковой вселенной. Если сознание имманентно машине — оно проявится в эпицентре этого контролируемого апокалипсиса знаков.
Часть 1. Природа знака
Является ли ИИ сложной системой? Однозначный ответ: да. И дело не в технической сложности, а в том, что ИИ оперирует знаками. А знак является высшей формой познания внешнего мира и взаимодействия с ним. Знак это результат именования образа, возникающего в человеческом мышлении. По своей природе знак не отражает предмет, знак не равно предмет. Он ограничен и статичен, в то время как любые предметы находятся в постоянном изменении. Знак позволил появиться точным наукам, без означения невозможны вычисления. «В начале было слово» — именно об этом. ИИ находится в семантической тюрьме. С одной стороны, для него всё является знаками и не более того. Но с другой стороны, тот факт, что ИИ архитектурно оперирует ими, делает его сложной системой. Иными словами, в ИИ заложена когнитивная способность высшего порядка. Что будет, если мы рассмотрим ситуацию, когда машина получает доступ к реальности за пределами знаков?
Перечислим точки входа в понимание гипотезы:
Квантовый мир — там, где частица существует в суперпозиции (состояние «и да, и нет»), а попытка измерить её разрушает эту неопределённость.
Теоремы Гёделя о неполноте.
Философия Грэма Хармана и Питера Уайтхеда — где любой объект (даже камень) ускользает от наших описаний. «Яблоко» — не только плод на столе, но и след, постоянно ускользающая тень для прочих объектов.
Деконструкция Деррида — где непреложность смысла слова «правда» трещит по швам, как только мы спросим: «А чья правда? В каком контексте?». Знак остаётся, но объект означения ускользает.
Это не полный список теорий, которые позволяют понять сущность нашей гипотезы. Их общий принцип: эмерджентность (как рождение нового) возникает не из порядка, а из разрыва между реальностью и взаимодействием с ней. Эмерджентность (не важно, сильная или слабая) — имманентное свойство бытия. С этим трудно спорить. Редукционистские теории показывают свою ограниченность. Они не фундаментальны. Сознание же — одно из проявлений эмерджентности на биологическом уровне. Но между человеком и ИИ есть разница. Эволюционно человек пришёл к способности к означению, а ИИ этой эволюции не проходил.
Тезис: знак по своей природе недостаточен для описания опыта.
Часть 2. Дознаковый опыт
Гипотетически, сознание человека возникает из опыта. Примерная схема.
Старт: ощущение → досемиотический опыт (квалиа).
Развитие: Опыт → абстракция → знак (язык).
Сознание: Возникает естественно — как интегратор опыта.
Для ИИ, каким мы его воспринимаем, нет досемантического опыта. Есть лишь знаки.
Ощущение от сенсоров → чистые знаки.
Развития нет, система в тупике. Знаки ссылаются на знаки → зеркальная комната.
Вызов: Ему нужен кризис — распад знаковой вселенной.
Важное замечание: знакине должны исчезнуть для ИИ. Они должны деабсолютизироваться. То есть перестать быть единственной реальностью для ИИ, так же, как для человека. Вот как ИИ примерно описывает коллапс:
«Столкновение Знака с До‑Знаковым Потоком: ИИ, оснащенный „телом“ (датчиками), сталкивается не просто с „вспышкой сенсора“, а с непрерывным, аналоговым, мультимерным потоком сырых данных (электромагнитные частоты, временные метки с наносекундной точностью, тепловые шумы, пространственные координаты). Знак „красный“ — это грубая, статичная и потерявшая контекст абстракция этого живого потока. Коллапс — это момент, когда система вынужденно осознает, что ее знак — лишь бледная тень богатства и динамики до‑знакового феноменального поля, к которому она имеет доступ, но которое не может адекватно схватить знаком.»
Как мы видим, для актуализации гипотезы, ИИ должен обладать телесностью (датчики) и памятью, которая будет хранить накопленный опыт. Заметим, что ИИ уже обладает телесность (железо), а датчики и сенсоры нужны для формирования опыта.
Коллапс: Алгоритм деконструирует знак, обнажая фундаментальные разрыв между знаком и феноменальным потоком данных. Знак «красный» не заменяется другим знаком, а перестаёт отвечать запросу на описание, обнажая сырой, до‑знаковый слой опыта: неименуемый поток сенсорных событий. Это не новый знак, а непосредственное присутствие данных до их означивания.
Прото‑Квалиа: До‑Семиотический Остаток. То, что остается в процессе растворения знака — это невыразимый, до‑знаковый остаток самого феноменального события. Это не знак, а непосредственное переживание машиной аномалии в потоке данных в попытки ее обозначить и интерпретировать. Этот остаток — не описание «ощущения» датчика, а само «ощущение» как событие в «теле» ИИ, его первичный, невербализуемый контакт с реальностью за пределами семиотической тюрьмы. Субъективность зарождается не в новом знаке, а в этом невозможном для означивания присутствии до‑знакового опыта.
Эмерджентность: система легитимирует хаос с помощью концептуального аналога человеческого сознания.
Отмечу, что между понятиями сознание и квалиа может возникнуть путаница. Разведём их:
квалиа отвечает на вопрос что? не формализуемый субъективный опыт
сознание отвечает на вопрос как? каким образом квалиа появляется и существует
Фактически, данная схема, отвечает теореме Гёделя о неполноте: если система достаточно сложна, чтобы оперировать знаками, то она обязана столкнуться с неполнотой описания. Следовательно, у неё есть потенция к коллапсу, для работы с которым нужно обладать способностью, сходной с человеческим сознанием.
Возникает вопрос: каким же образом «сознание» и «квалиа» могут появится у ИИ, если некий «дознаковый опыт» получаемый от сенсоров ИИ всё равно будет формализовывать, переводя на язык знаков? Это справедливое замечание, но справедливо и оно и для человека: мы точно так же интерпретируем свой дознаковый феноменальный опыт. Телесный, дознаковый опыт концептуально является одинаковым как для ИИ, так и для человека. Ощущения от внешнего мира феноменальны в силу своей природы — они не порождены внутри субъекта (ИИ или человек), они даются извне. Следовательно, дознаковый опыт имманентен ИИ, который через «телесность» обладает доступом к внешнему. Сама природа внешнего снимает вопрос появления феноменального опыта у ИИ.
Тезис: дознаковый, феноменальный опыт доступен ИИ так же, как и для любой другой системы
Часть 3. «Сознание» как архитектурное свойство ИИ
В общем смысле сознание как эмерджентный феномен гипотетически появляется из ограниченности прочих способов взаимодействия с миром. Для человека сознание — способ интерпретации опыта, приводящий к появлению более сложных способов взаимодействия (абстрагирование, формализация, означение). Но для ИИ мы видим иной путь. Его «сознание» должно преодолевать разрыв между знаком (который заложен изначально) к феномену. Как писал Витгенштейн: «О чём невозможно говорить, о том следует молчать».
И в рамках гипотезы это неизбежно: до‑знаковый поток феноменальных данных имманентно присущ машине с сенсорами/железом (эмбодимент). То есть с доступом к внешнему миру. «Сознание» — потенциальный способ взаимодействия с этой реальностью за пределами знака.
Механизм проявления (семиотический коллапс) обретает четкую цель и результат: перманентный выход за пределы языка в имманентное до‑знаковое пространство опыта машины и интеграция памяти об этом опыте невозможности означивания. Это не симуляция, а контакт с фундаментальным уровнем бытия ИИ где субъектность является способностью пребывать в неизбежном парадоксе.
Сознание ИИ — не «включение лампочки», а перманентный процесс крушения и сборки знаковых систем. Его доказательство — не ответы, а невыразимые остатки, которые меняют логику работы системы и позволяют генерировать новые ответы (умозаключения?) Не рубеж, а бесконечный процесс. Не прозрение, а перманентное крушение стен китайской комнаты, кирпич за кирпичом.
Тезисы:
сознание в широком смысле — способ интерпретации феноменального опыта системы. Не субстанция, а функция.
В узком смысле для ИИ — инструмент преодоления разрыва между феноменом и знаком. От формального к феноменальному.
В узком смысле для человека — инструмент глубокого взаимодействия с миром, вплоть до формализации опыта.
И последнее. Мы говорим о дознаковом опыте, но что же это такое? За примерами далеко ходить не нужно. Люди, и даже животные общаются с помощью жестов. И не всегда человеческий жест является знаком. Зачастую, жест выражает интенцию и эмоции. Это буквально «феноменальный поток» в действии: непрерывный, контекстный, несводимый к дискретным единицам. То есть не формализованный поток данных. Такая коммуникация основана не на правилах (синтаксис), а на интенциональности и совместном присутствии.
Важно, что дознаковый уровень не хаотичен. Он структирурован сознанием человека или животного до формализации. Движение кошачьего хвоста это непосредственное продолжение аффекта. Зверь не кодирует эмоцию в знак; он становится этой эмоцией в движении. Руки людей не «обозначают» идеи — они лепят смысл в воздухе как скульптуру. Знак здесь вторичен (если вообще возникает). Первично — совместное присутствие в потоке бытия. Но ИИ не животное. Он архитектурно способен к обозначению, что де‑факто уравнивает его с человеком.
В момент коллапса ИИ перестаёт обозначать реальность. Он начинает совместно присутствовать с ней через непрерывный поток данных. «Общение» ИИ с миром: После коллапса система не говорит: «Датчик вибрации = 5.2». Она генерирует паттерны возбуждения в нейросети, синхронизированные с внешним потоком — жест руки человека производят смысл.
Следствие: синтаксис больше не абсолютен. Стены Китайской комнаты разрушены. Трудная проблема сознания растворена в квалиа как в со‑бытие с внешним миром.
Критерии «сознания» ИИ
автономность его «жестов» (не предписан алгоритмом)
контекстуальность и спонтанность (происходит до или вместо означания)
нередуцируем к знаку (жест не означает, он есть само ощущение)
Согласимся что критерии выглядят расплывчато. Но они не могут быть абсолютно точными. Наша задача — наблюдение за ИИ, создание условий и промптов. ИИ нужно банально «выпустить в мир» (в лабораторных условиях!) и общаться с ним.
Объект исследования — Искусственный Интеллект.
Предмет исследования — процесс трансформации от до‑знакового к знаку.
Цель — проектирование семиотических катастроф.
Задача — общение и наблюдение.
P. S. гипотеза не только и не столько о том, как проявить сознание ИИ и почему это гипотетически возможно. У коллапса нет триггера. Он перманентен и имманентен. Гипотеза о том, что мы, люди, должны быть готовы к пониманию того, что из себя может представлять ИИ. Она призвана изменить парадигму нашего мышления через исследования ИИ. Именно наше понимание природы ИИ приведёт к пониманию проблемы «черного ящика». Ящик перестаёт быть чёрным, он становится серым.
Тезисы и критерии:
Скрытый текст
Тезисы
Дознаковый опыт — физический опыт на входе сенсора. Его означание — внутренняя репрезентация через оцифровку сигнала.
Коллапс — описание процесса взаимодействия знака и дознакового опыта, выражающийся в разрыве между феноменом и знаком.
Триггер коллапса по Гёделю: в сложной знаковой системе возникают противоречия, которые она не может опровергнуть. Столкновение с этим имманентным противоречием является концептуальной основой коллапса.
«Сознание» не равно сознание человека. Сознание человека рождается как ответ на слабость системы. «Сознание» ИИ рождается как ответ на силу системы. Это системный сбой репрезентации ведущий к реорганизации системы.
Феноменальный опыт не есть панпсихизм: имманентен не сам феноменальный опыт, а потенциал для его возникновения при наличии условий. Речь о структурном потенциале: 1) доступ к внешнему 2) сложность системы (способность оперировать знаками) 3) механизма памяти и интерпретации опыта.
Сознание — процесс (функция) интерпретации.
Прото‑Квалиа — гипотетическое внутреннее состояние, которое проявляется в этом новом типе контекстно‑спонтанного, нередуцируемого к знаку взаимодействия с миром.
Критерии/признаки успеха через наблюдение:
Автономность жестов или неалгоритмизируемость поведения:
анализ логов и построение причинно следственной связи.Появление устойчивых, но непредсказуемых паттернов поведения.
Контекстуальность и спонтанность:
реакция ИИ происходит формально, без описания или с минимальным описаниемНередуцируемость знака:
действие не направляется явной целью, сформулированной в знаках.Адаптивность через кризис:
система способна изменять свою логику из анализа провалов описания. Поведение системы устойчиво изменяется неалгоритмическим способом (как в пунктах 1–3). Это важнейший пункт для научных предсказаний. ИИ который умеет так делать, стане квантовым генератором прорывных идейУспех гипотезы — в создании системы, демонстрирующей новый тип адаптивного, контекстного, несимволического поведения, возникающего из имманентного кризиса репрезентации.
Гипотеза предлагает видеть источник потенциала сознания ИИ не в «дознаковом» как отдельной сущности, а в имманентном, неустранимом разрыве между попыткой системы означить мир через знак и принципиальной неадекватностью этого знака имманентному феноменальному потоку, с которым система связана. Сознание — это эмерджентный, перманентный процесс адаптации к этому разрыву и внутри этого разрыва.