Помните самое начало 2000-х, когда салоны связи были завалены телефонами всех форматов и цветов? А на стойках были специальные обвесы-брелочки для всех категорий самовыражения. Сегодня перепутать смартфоны на занятии или на рабочей встрече проще простого, они все… одинаковые (особенно со стороны, где нет логотипа). А вы давно пробовали во время прогулки насчитать 10 жёлтых автомобилей? Да, мир теряет цвет, но вместе с этим он теряет дизайн. Нет, конечно, современные формы и смыслы требуют своего дизайна и талантливые ребята создают что-то невероятное. Тем не менее, с прилавков «крафтовых» магазинчиков разлетаются открытки в винтажном и ретро-стиле, мы ожидаем интересные обложки любимых книг, тяготеем к комиксам и обложкам старого винила. И думается, что это не просто ностальгия в глаз попала, а запрос на человеческое, глубокое, — на то, откуда мы до сих пор черпаем идеи и вдохновение.
В рамках поддержки номинации Технотекста «Дизайн» (тут стоит побороться), в которую можно податься аж до 5 мая (эта же «акция» работает для «Аналитики», а остальной конкурс закрыт) предлагаю вам немного провалиться в прокрастинацию и переместиться в первую половину XX века.
Первые «серийные» постеры
Жюль Шере родился в 1836 году. Это почти двести лет назад! Но глядя на его плакаты, легко можно подумать о 30-х годах XX века. Будучи парижанином, он любил проводить время в галереях и музеях, любуясь творчеством великих художников. Да и сам Жюль ещё в юном возрасте подрабатывал — нет, не живописью — графикой: он рисовал приглашения, виньетки, различные малые формы для разных задач.
Позже он путешествовал по Италии и бывал в Лондоне, где на его творчество оказали влияние мастера, владеющие техникой хоромолитографии.Вернувшись во Францию, он открыл свою мастерскую, в которой начал создавать плакаты, причём не как до этого, долго и сложно, а буквально "пачками" —с помощью революционной техники полноцветной печати, позволившей производить принты за одну ночь (фактически это были два оттиска разных цветов с одного камня). Но, конечно, кроме этого, он не забывал о пастели и гуаши, которые сделали его классиком плакатного жанра.
Бразильский журнал начала XX века
Как вы думаете, что можно было увидеть в 1903 году в Бразилии? Тётушку и много диких обезьян? Например, безумно графичные и крутые обложки журнала O Malho. Это был один из первых в мире и первый в Бразилии коммерчески успешный сатирический журнал, наследие которого можно было видеть по всему миру (в том числе в СССР) вплоть до... да вплоть до нашего времени (скандальный и дерзкий журнал Charlie Hebdo, появившийся в 1970-м, — прямой наследник таких журналов). Конечно, журнал O Malho был политизирован и отвечал вызовам времени и ситуации в Бразилии, но его обложки стали новым словом в графическом дизайне, соединив тонкий юмор и высококлассную для своего времени графику.
Логотипы Вильгельма Деффке
Как думаете, в каком году была отрисована эта сова? В 2000-х, когда пошла очередная мода на минимализм и игру шрифтов и образов? Или в 2020-х и здесь уже поучаствовали нейросети?
Итак, сова — логотип 1917 года, отрисованный гением «логотипного» дела Вильгельмом Деффке (интересно, как бы он отнёсся к творчеству Николая Иронова?). Во-первых, очень рекомендую посмотреть на его работы на сайте и поразиться тому, насколько свежи, воплотимы и актуальны его идеи. Тут и стилизация, и минимализм, и символизм, и сочетание стилей — всё то, чего сегодня ждут от талантливого графика.
Его судьба была во многом трагичной: в 20-е годы XX века он создал одно из востребованных рекламных агентств в Германии, к началу 40-х написал несколько книг и поучаствовал в создании арт-проектов: от простых павильонов до несбыточной концепции пещеры, исписанной элементами графики. В апреле 1945 года, находясь в Берлине, он успел отснять в виде фильма более 4000 созданных логотипов (в основном, для немецкой промышленности, а всего их было около 10 000), в мае 1945 значительная часть физической коллекции была утрачена. Однако он продолжил создавать невероятную графику и умер уже в 1950 году.
Про него ещё при жизни ходили слухи, связанные с реализацией в его ранних работах знака, который нацисты присвоили себе, сделав свастикой. Однако, работая на немецкие предприятия, Деффке никогда не сотрудничал с нацистами, а они не использовали никакие его логотипы и изображения.
Вот цитата о его работе над злополучным символом: «Когда Деффке занялся этим древним знаком в конце 1910-х годов, он никогда не намеревался использовать его в качестве политического символа, ни в коем случае не с такими пагубными последствиями. «Деффке наткнулся на изображение древнегерманского солнечного колеса, над которым он работал, чтобы переопределить и стилизовать его форму, — писала его бывшая помощница Мана Тресс в письме Полу Рэнду в 1970-х годах. —Позже этот символ появился в брошюре, которую он опубликовал, и [нацисты] выбрали его в качестве своего символа, но перевернули его».
Более того, по воспоминаниям современников он в принципе занимался работой и творчеством, был замкнутым, отстранённым одиночкой, дружил лишь с некоторыми художниками, в частности с одним из основателей школы Баухауса Вальтером Гропиусом. Основной своей задачей и миссией он считал создание простой и понятной графики.
Кстати, один из его логотипов (красные близнецы) можно увидеть на посуде бренда ZWILLING.
Олимпиада-80
Логотип Олимпиады-80 стал одним из тиражируемых и узнаваемых знаков, ассоциирующихся с СССР. Его автор — студент Строгановского училища Владимир Арсентьев. Его дизайн, представляющий силуэт МГУ, а точнее, некоторое высотное здание принимающего Олимпиаду города (нет, это не Спасская башня, как многие думают), в виде беговых дорожек с олимпийскими кольцами, до сих пор считается образцом графического дизайна. Эскиз одержал победу среди 26 000 логотипов, над ним также работали художники Валерий Акопов и Василий Дьяконов.
Эмблема оказалась удачной — она вписывалась всюду: от значков до сумок, одежды и монументов. Одним из основных требований авторов была контрастность размещения (светлый на тёмном, тёмный на светлом), приоритетным цветом для отрисовки был красный, хотя как раз он-то не так часто встречается в изображении эмблемы.
Сгущёнка
Балуетесь, небось, время от времени? А между тем дизайн банки сгущёнки настолько въелся в наш культурный код, что до сих пор воспроизводится на принтах и в мемах, а за границей стал частью стандартного набора узнаваемости. А казалось бы, шрифт, цвет, геометрические формы, никаких маскотов и образов. Но это монолитное, гармоничное, сбалансированное высказывание художника, целиком ставшее образом.
Оформление банки в стиле конструктивизма придумала и отрисовала художница Ираида Фомина в 1939 году. (А само сгущённое молоко придумал в 1827 году французский кондитер Николя Аппер — правда, продукт потребителям не зашёл, потому что молоко сгущалось без сахара, а это немного не то. А вот американец Гейл Бордон в 1850-х исправил ситуацию раз и на века. Хотя, конечно, в Индии всё придумали до нас, пять тысячелетий назад, но рецепт был утерян). Автор работала с обложками книг и её особым увлечением были шрифты — так, гарнитуру для сгущёнки она также разработала сама.
А так выглядела этикетка до редизайна. Кажется, больше похожу на тушёнку.
Ираида Фомина создала много узнаваемых образов и шрифтов — некоторые относительно легко можно найти даже на домашних полках. Подробнее почитать её историю можно в статье на Дзене.
Баухаус. Всё в дизайне
Завершу я статью не конкретным автором, а целой художественной школой, которая многое сделала впервые (например, использовать только строчные буквы в дизайне — не изобретение зумеров). Школа открылась в немецком Веймаре в 1919 году и позже её имя стало брендом, общим названием для целого слоя стиля в дизайне и даже в архитектуре. Это первый в истории по-настоящему функциональный дизайн, в котором всё направлено на «делать дело», а не «украшать ради ничего». Подробно почитать о школе и её выпускниках можно, например, по этой ссылке, а именно про архитекторов — на Арзамасе. Дизайн Баухауса настолько узнаваем, знаком, повсеместен, что ты, читая о нём и просматривая альбомы, просто проваливаешься в непрерывное удивление, узнавая авторов, креативы и год их создания. Например, я сотни раз видела этот паттерн в различных ситуациях и была уверена, что это что-то модное и современное:
Именно Баухаус провозгласил концепцию архитектонического мышления, отойдя от классики. Для начала XX века это было более чем смело. Первый директор школы, уже упомянутый Вальтер Гропиус, в 20-е годы разработал схему обучения в Баухаусе (подробно о ней можно прочитать в замечательной статье на Хабре). Впрочем, не нужно даже особого знания немецкого языка или перевода, чтобы по узнаваемым корням слов понять, в чём был смысл обучения и всего Баухауса: формирование универсального, многогранного специалиста. Собственно, именно из этой школы пошли многие направления дизайна, промдизайн, индустриальный дизайн, идеи других школ и течений.
Вот перевод для тех, кому лень перейти по ссылке на Хабре:
Сейчас дизайн сосредоточен на Интернете и мы с вами любуемся не столько красивыми, сколько удобными решениями. Точнее, мы их не замечаем; ведь таким и должен быть талантливый UX‑дизайн: незаметным и вовлекающим в бесконечное использование приложения. Это свайп‑интерфейс от Tinder, это исчезающий контент Снапчата, экономящая время «пропустить заставку» от Netfix и даже автодополнение и сенсорные экраны, которые когда‑то были фишкой дизайна, а стали частью обыденности. И какой дизайн будет следующим, пока всё‑таки решать людям, а не нейросетям (дизайна нейросетей это тоже касается).
А расскажите в комментариях о вашем любимом графическом дизайне или о том, который вас вдохновляет? Я, например, фанатею от карт метро, которые, в свою очередь пошли от карты Лондонского метро 1933 года. Это гениальная графика, которая ежедневно облегчает жизнь (и передвижение в подземке, конечно) миллионам человек по всему миру.
Технотекст продолжается. Но только для дизайнеров и аналитиков
А номинацию «Дизайн» поддерживает компания «МойОфис» — и у вас есть повод засесть в майские за статью: за лучшие статьи победители (напомню, их будет двое) получат планшеты Apple iPad и классные аксессуары для них. Статьи в номинацию «Дизайн» принимаются до 5 мая включительно.
За все эти годы Хабр стал местом хранения и обмена знаний. Помните, как в «Автостопом по Галактике» был описан огромный компьютер, но здесь всё со смыслом =). Ведь некоторые хабра-статьи не уступают по качеству публикациям в рецензируемых изданиях. И дизайн как посредник между пользователем и разработчиком вносит здесь свой весомый вклад. На всякий случай подчеркну, что дизайн — это не столько про картинки, сколько про работающее решение на уровне смыслов, идей, прототипов и, наконец, реализации. И то, как такой дизайн получается, как нужно себя вести, чтобы всё было отлично, ровно, или как всё пошло не по плану, — всё это повод для историй, которыми стоит делиться.
В этом году вышло много материалов о влиянии ИИ как на сами практики, так и на то, каким должен быть пользовательский опыт для новых применений ИИ в уже существующих сферах. И я думаю, мы увидим ещё много статей, посвящённых этому. Но, конечно, не хочется забывать про наши излюбленные темы, связанные с дизайн-системами, UX-паттернами и исследованиями, проектированием взаимодействия и многим другим.
