Каждый год на нью-йоркской конференции PyGotham собирается около 600 программистов. Организаторы знают, что IT-индустрия представлена в основном белыми и мужчинами, поэтому прилагают особые усилия, чтобы собрать разнообразную линейку докладчиков. Они продвигают это мероприятие в списках рассылок для женщин и цветных, проводят семинары, всячески их заманивают. Все докладчики заполняют опросник, а организаторы отслеживают ежегодную статистику по демографическому разнообразию конференции.
Я работаю в комитете конференции, и по окончании нынешнего PyGotham понял, что не приложил никаких усилий для устранения недопредставленности одной конкретной демографической группы: пожилых кодеров. По сравнению с недопредставленностью женщин и меньшинств в сфере технологий, обычно ускользает от внимания дефицит программистов в возрасте за сорок. В Нью-Йорке для них нет ни встреч, ни списков рассылки, ни известных организаций, представляющих их интересы. В следующем году я обязательно буду искать возрастных программистов для выступления на PyGotham. Но пока я не знаю, где их искать.
Индустрия программного обеспечения чрезвычайно молода. Медианный возраст сотрудников Google и Amazon составляет 30 лет, в то время как медианный возраст американских рабочих — 42 года. Опрос 100 000 программистов по всему миру на Stack Overflow в 2018 году показал, что три четверти из них моложе 35 лет. На Hacker News периодически поднимаются темы: «Что происходит со зрелыми разработчиками?» Встревоженные разработчики 35-40 лет заходят в тему и говорят, что они одни из «старших».
В октябре мне исполнилось 40, я проработал семь лет на одной и той же работе в нью-йоркской компании MongoDB. Многие программисты моего возраста вернулись к учёбе, чтобы сменить профессию или стать менеджерами. Я посвятил жизнь программированию, но карьерный путь на десятилетия вперёд не очень хорошо понятен. Меня тревожит слишком малое количество инженеров старше меня, чьим примерам я могу следовать. Куда ушли все старые кодеры и каковы перспективы карьерного роста для тех из нас, кто остался?
В 2007 году 22-летний Марк Цукерберг, озвучил то, что втайне думают многие в индустрии ПО: «Молодые просто умнее», — сказал он. Двенадцать лет спустя нехватка возрастных программистов всё еще мало изучена по сравнению с другими измерениями демографического разнообразия. Например, ежегодный отчёт Google о разнообразии подсчитывает, сколько женщин или цветных людей у них работает. Microsoft подсчитывает своих американских индейцев и уроженцев Аляски, а Apple с гордостью нанимает бывших военных. Похвально, что эти компании раскрыли некоторые показатели разнообразия, но есть упущение: никто не сообщает о возрастном распределении.
47-летний инженер Ари Рапкин Бленхорн ушла со своей последней работы, потому что компания, по её словам, хотела «толпу дешёвой молодежи. Они не хотели поддерживать более старших людей с признанной карьерой». Её работодатель, которого она просила не называть, ценил её профессиональные связи, но не отправлял на конференции. «Я считаю, что они действительно не понимали, почему это важно и чем моё участие в исследовательской конференции отличается от участия младших разработчиков в техническом обучении».
Бленкхорн говорит, что как только вернулась на рынок труда, то проблему с возрастом усугубил сексизм. Несмотря на глубокие технические достижения, рекрутеры считали её неуместной и скучной «мамой». Она недавно получила PhD в области компьютерных наук и надеется, что степень повысит её шансы на рынке труда.
Кевин Стивенс, 55-летний программист, столкнулся с подобным отношением, когда шесть лет назад подал заявку на должность в Stack Exchange. Его интервьюировал молодой инженер, который сказал: «Я всегда удивляюсь, когда программисты постарше разбираются в современных технологиях». Стивенса не приняли на работу. Теперь он работает программистом в гостиничной компании, где, по его словам, возраст не стал проблемой.
Для других программистов результаты могут быть гораздо хуже. Исследование 2018 года, проведённое Питером Госселином и Арианой Тобин из ProPublica о возрастной дискриминации в IBM показало, что начиная с 2014 года компания попыталась вдохнуть новую жизнь, заменяя пожилых работников более молодыми. Она тысячами увольняла ветеранов, а других, отлично технически оснащённых, отправляла на пенсию. 60-летний системный инженер Эд Кишкилл получил уведомление об увольнении с условием, если он в 90-дневный срок не найдёт другую работу в IBM. Несмотря на свой многолетний опыт, его отвергли на всех должностях. К моменту публикации статьи в ProPublica Кишкилл уже работал продавцом в магазине Staples.
Профессиональные программисты должны сохранять актуальными свои навыки, но они находятся в постоянной гонке со временем в непрерывно меняющейся отрасли. Согласно исследовательской работе 2018 года, в области STEM (наука, технологии, инженерия, математика) навыки меняются быстрее, чем в других отраслях, и для программистов темп особенно стремительный. Кадим Л. Норай, один из авторов статьи, говорит, что «STEM более ориентирован на навыки, чем другие области», здесь кратковременные компетенции важнее прочных долговременных знаний. На каждый выученный навык другой уже устаревает, оставляя мало шансов для накопления навыков и повышения зарплаты.
Хотя начальные зарплаты в технологиях высоки, но в первое десятилетие занятости их преимущество над другими областями сократилось вдвое. «Это то, чего большинство экономистов просто не знают», — говорит Норай. Отчёт Hired.com 2017 года показал, что зарплатные предложения для технических работников старше 50 лет на самом деле ниже, чем для молодых. Поэтому многие работники STEM переходят в более стабильные профессии в поисках устойчивого роста заработной платы. В возрасте 24 лет 89% выпускников STEM работают в своей области, но в возрасте 35 лет это число снижается до 71% и продолжает снижаться.
Данные по возрасту и зарплатах для технических работников. Hired.com
Один из вариантов для программиста избежать гонки навыков, но остаться в отрасли — стать менеджерами. 54-летний инженер из Массачусетса сказал мне: «У моей компании очевидный путь для новых людей: они приходят как разработчики и продвигаются вверх по цепочке в управление».
Но управление подходит не всем. Сью Лаверсо, 54-летний старший инженер MongoDB, говорит: «Менеджерам нужны определённые личностные характеристики, но я интроверт, и меня интересует решение технических проблем». 63-летний инженер из Google сказал, что его краткий период работы в качестве менеджера был некомфортным: «Я знал, что в работе могу положиться на себя, но не мог понять, как полагаться на других».
В качестве альтернативы управленческому пути Google, Microsoft и другие крупные компании определяют «трек индивидуального вклада (IC)» — лестницу должностей для старших инженеров, которая поднимается параллельно лестнице управления. Трек IC позволяет инженерам подняться по лестнице, не отказываясь от любимого дела.
Но трек IC неидеален. Знакомые программисты говорят, что здесь продвижение медленнее, и различия между должностями размыты. По словам Дэвида Голдена, 45-летнего инженера MongoDB, «в треке только для разработки мне труднее перейти на следующий уровень. Неясно, как вы переходите от одного к другому и действительно ли вы можете что-то сделать».
После интервью с полудюжиной программистов мне ясно, что компании должны создать качественно иную роль для самых старших сотрудников. Кандидаты на такие должности будут оцениваться по их прошлой эффективности, как менеджеры, а не по быстрому списку навыков. Большая ясность означала бы, что инженеры могли бы быстрее подниматься по лестнице, а престиж и новые интеллектуальные задачи каждого уровня поддерживали бы мотивацию программистов до пятидесяти и шестидесяти лет.
Проверенные инженеры на самых высоких должностях могут решать самые сложные проблемы в самых важных проектах. Их роли должны подчёркивать техническое лидерство посредством статей, лекций и наставничества.
Благодаря своим глубоким знаниям и обширному опыту, программисты старшего возраста могут переводить свои знания в обычные термины, что даёт им возможность выступать в качестве послов в мир непрограммирования. Ари Бленкхорн исполнила эту роль, когда возглавляла проект моделирования ткани в студии спецэффектов Industrial Light and Magic. «Одеяние Йоды, плащ Гарри Поттера, балахоны дементоров — всё это было в программном обеспечении, которое я помогала разрабатывать, — говорит она. — Нужно было говорить на языке как исследовательской группы по физическому моделированию, так и команды анимации. Те не думают о дифференциальных уравнениях в частных производных. Они думают о ткани, которая шелковистая, эластичная и рябит на ветру».
Мне повезло: моя компания откликнулась на мою скуку и позволила отправиться в путешествие профессионального исследования. В этом году я ротируюсь между тремя командами по несколько месяцев в каждой, чтобы решить, кем я хочу стать в будущем.
Другие компании могут оказаться не столь щедрыми. Я особенно беспокоюсь за пожилых женщин и цветных, которые подвержены комбинированным предубеждениям. Компании должны определить значимые уровни для программистов, продвигающихся по пути IC. Между тем, программисты должны быть более активными, организовывать и оказывать давление на компании для борьбы с возрастными предубеждениями. Профсоюзы могут стандартизировать заработную плату и защитить старших сотрудников от увольнений: вероятно, это поможет сократить расовые и гендерные различия в заработной плате.
Компании станут более более эффективными и справедливыми, если сделать индустрию ПО более комфортной для кодеров старше тридцати и создать роли для очень опытных программистов. Эти изменения пойдут на пользу и всем остальным — в обществе, всё больше управляемом программным обеспечением и алгоритмами, программисты должны обрести некоторую мудрость, соответствующую их силе. Следует извлечь уроки из недавних случаев взлома, предвзятых алгоритмов и онлайн-подстрекательств к геноциду. Единственный способ извлечь уроки — чтобы самые опытные программисты оставались в отрасли достаточно долго, передавая знания преемникам. Культивирование пожизненных программистов гарантирует, что сегодняшние уроки все будут помнить ещё через 50 лет.
