Статья Кэтрин Клейман, опубликованная в июне 2019 на сайте Принстонского университета, и потом пропавшая оттуда по неизвестным причинам. Клейман – основатель проекта, посвящённого истории программистов ENIAC, историк, одна из членов группы, основавшей ICANN
Люди спрашивают меня, почему я занялась исследованием истории компьютеров. Сейчас есть столько законов и политик, связанных с интернетом – так зачем углубляться в старые технологии 1940-х годов? Причина в том, что прошлое – это пролог, а пионеры программирования и их инновации могут дать нам идеи решения наших сегодняшних дилемм. Наши проблемы с точными науками, с низким процентом женщин и меньшинств, занимающихся информатикой, могут произрастать из недоразумений прошлого.
За двадцать лет исследований для проекта «программисты ENIAC» я узнала две вещи. Первое: женщины (и мужчины), занимались невероятными компьютерными инновациями во время и сразу после Второй мировой войны, и эта работа заложила основы современных компьютеров и программирования. Второе: некоторые историки не желают рассказывать более полную историю компьютеров, и намерены поддерживать точку зрения на историю в стиле «все белые, все мужчины». Но прошлое демонстрирует нам другое.
Инновация вызывает необходимость, а необходимость вызывает изобретения. Великий компьютер ENIAC – один из прекрасных примеров этого; первый современный компьютер (полностью электронный, программируемый, общего назначения), заказанный в 1942 году в самые тёмные дни Второй мировой войны. И эта история показывает нам захватывающую и разнообразную группу изобретателей.
В начале вовлечения США во Вторую мировую войну в военной баллистической исследовательской лаборатории (BRL) поняли необходимость в вычислении большого количества баллистических траекторий. Артиллеристам необходимо было знать, под каким углом стрелять из пушек, чтобы попадать в цель, расположенную в 10-15 км. Специальное дифференциальное уравнение могло дать ответ на это, но для его вычисления требовались люди, знавшие дифференциальное исчисление (что в те дни было редкостью). Электромеханические машины самостоятельно этого сделать не могли.
В 1942 году BRL переехала в Филадельфию, в стены электротехнической школы Мура в Пенсильванском университете. BRL набирала женщин, получивших диплом по математике, из расположенных неподалёку институтов, включая университет Дрекселя, университет Темпл и колледж Честнат-Хилл. В итоге вычислительный проект разросся почти до 100 женщин. Чтобы заполнить его ряды, военные обратились в университеты Нью-Йорка и Миссури. Гениальные женщины-вычислители работали днями и ночами, по шесть дней в неделю, подсчитывая тысячи баллистических траекторий, компилируя результаты в баллистические таблицы, которые затем отправлялись солдатам на поля сражений. Это был невероятный труд.
Во-вторых, армия и BRL согласились заказать довольно экспериментальную машину, первый современный компьютер, чтобы ускорить вычисление траекторий. Его назвали ЭНИАК, или «электронный числовой интегратор и вычислитель», и он должен был вычислять баллистические траектории не за дни, а за секунды – но только если его изобретатели, доктор Джон Моучли и Дж. Преспер Экерт смогли бы заставить его работать, включая все его 18 000 электронных ламп. Главные специалисты по технологиям того времени, конечно, сказали военным, что ENIAC никогда не заработает. Но в тёмные дни войны, когда изготавливались новые пушки и росла необходимость в баллистических таблицах, ENIAC был оправданным риском для военных.
Моучли и Экерт привлекли к проекту группу молодых инженеров – американцев, китайцев, даже альбиноса – к постройке 40 модулей ENIAC. По мере приближения к конце проекта лейтенант Герман Голдстайн из BRL выбрал шесть женщин из вычислительного проекта в качестве программистов для ENIAC. Это были Кэтлин Макналти Моучли Антонелли, Джин Дженнингс Бартик, Бетти Снайдер Холбертон, Мэрлин Вескофф Мелтцер, Рут Лихтерман Тейтельбаум и Фрэнсис Билас Спенс.
Сказать, что работа женщин по программированию была сложной, значит не сказать ничего. Для работы с ENIAC не было инструкций (их напишут только следующим летом) и кодов для программирования (их напишет программист ENIAC Бетти Холбертон через несколько лет для следующего компьютера UNIVAC, первого коммерческого компьютера). Женщины изучали логические диаграммы и схему ENIAC и самостоятельно учились его программировать. Затем они садились и разбирались в том, как разбить программу подсчёта баллистической траектории через дифференциальные уравнения на небольшие раздельные этапы, с которыми сможет справиться компьютер – так же, как делают программисты сегодня.
Затем они придумывали, как запрограммировать эти шаги в компьютер – путём «прямого программирования» с использованием сотен кабелей и 3000 переключателей. Это что-то вроде современного программирования, только со сложными акробатическими номерами. Женщины создавали блок-схемы для описания каждого логического шага в уравнении траектории, а также каждого физического: настройки каждого переключателя и каждого кабеля. Словно отважные солдаты, они совершили то, что никто не делал до них. Том Петцингер посвятил их работе статью в Wall Street Journal под названием «История программ начинается с работы умных женщин».
15 февраля 1946 года ENIAC утратил секретный статус и попал на передовицы газет. Его прославляли The York Times, Philadelphia Evening Bulletin и Boston Globe, и мир узнал о том, что технология сделала гигантский шаг вперёд. В тот же день в школе Мура прошла демонстрация для высших чинов и ведущих технологов армии, где показывали программу для вычисления баллистических траекторий, написанную женщинами. Программа отработала идеально и в самом деле вычислила траекторию за несколько секунд.
После войны военные попросили всех шестерых программистов ENIAC продолжить свою работу – ни один из солдат, возвращавшихся домой с полей сражений, не умел программировать ENIAC. BRL требовались программисты ENIAC для того, чтобы обучить следующее поколение программистов ENIAC, и некоторые из них занялись этим. Другие внесли иные значительные вклады: Джин Бартик руководила командой, превратившей ENIAC в первый компьютер, способный хранить программы, а её лучшая подруга Бетти Холбертон вошла в Computer Corporation Экерта Моучли и написала важнейшие инструменты программирования для UNIVAC I, первого коммерческого компьютера, включая код C-10 (предшественника языков программирования).
Увы, спустя полвека после их работы, небольшая группа историков считает подходящим принижать вклад программистов ENIAC. В книге 2010 года «Компьютерные мальчики выходят вперёд» Нэйтан Энсменгер посвятил целый раздел «прославленным конторским работникам» и нагородил оскорблений в адрес этих активно трудившихся во время Второй мировой войны штатских сотрудниц. Несмотря на чествование со стороны IEEE Computer Society, музея истории компьютеров и награды Women in Technology International, он писал:
Как подруга программистов ENIAC, записывавшая их историю, я могу представить реакцию на это Джин Дженнингс Бартик – её смех и напоминание о том, что «инженеры относились к нам с огромным уважением».
Недопонимание историков, судя по всему, проистекает из армейской классификации женщин, как «субпрофессионалов» (несмотря на их дипломы). Однако из истории Блетчли-парк и книги «Девушки-кодеры: нерассказанная история американских женщин, взламывавших коды, и помогших выиграть Вторую мировую войну» мы знаем, как в военное время совершенно секретные роли женщин-криптографов прятались на виду под названиями вроде «секретарь» или «клерк». Почему бы вместо этого не оценивать женщин по глубине их образования, качеству работы, степени инноваций?
Негативный язык критики программистов ENIAC похож на обложку этой книги, на которой размещена фотография одинокого белого мужчины, стоящего перед большим вычислительным мейнфреймом. В целом книга оставляет ясное сообщение: девушки не рассматривали информатику в качестве образования или карьеры.
Мы можем достичь лучшего результата. Я рассказываю молодым технарям по всему миру историю команды ENIAC – команды из женщин и мужчин, работавших вместе и изменивших мир. Аудитория оживляется. Знание того, что пионеры компьютеров и программирования имели разные расы и разное происхождение, радует и вдохновляет. Наша история компьютеров богата и включает в себя всё – так почему бы ей не поделиться?
Люди спрашивают меня, почему я занялась исследованием истории компьютеров. Сейчас есть столько законов и политик, связанных с интернетом – так зачем углубляться в старые технологии 1940-х годов? Причина в том, что прошлое – это пролог, а пионеры программирования и их инновации могут дать нам идеи решения наших сегодняшних дилемм. Наши проблемы с точными науками, с низким процентом женщин и меньшинств, занимающихся информатикой, могут произрастать из недоразумений прошлого.
За двадцать лет исследований для проекта «программисты ENIAC» я узнала две вещи. Первое: женщины (и мужчины), занимались невероятными компьютерными инновациями во время и сразу после Второй мировой войны, и эта работа заложила основы современных компьютеров и программирования. Второе: некоторые историки не желают рассказывать более полную историю компьютеров, и намерены поддерживать точку зрения на историю в стиле «все белые, все мужчины». Но прошлое демонстрирует нам другое.
Инновация вызывает необходимость, а необходимость вызывает изобретения. Великий компьютер ENIAC – один из прекрасных примеров этого; первый современный компьютер (полностью электронный, программируемый, общего назначения), заказанный в 1942 году в самые тёмные дни Второй мировой войны. И эта история показывает нам захватывающую и разнообразную группу изобретателей.
В начале вовлечения США во Вторую мировую войну в военной баллистической исследовательской лаборатории (BRL) поняли необходимость в вычислении большого количества баллистических траекторий. Артиллеристам необходимо было знать, под каким углом стрелять из пушек, чтобы попадать в цель, расположенную в 10-15 км. Специальное дифференциальное уравнение могло дать ответ на это, но для его вычисления требовались люди, знавшие дифференциальное исчисление (что в те дни было редкостью). Электромеханические машины самостоятельно этого сделать не могли.
В 1942 году BRL переехала в Филадельфию, в стены электротехнической школы Мура в Пенсильванском университете. BRL набирала женщин, получивших диплом по математике, из расположенных неподалёку институтов, включая университет Дрекселя, университет Темпл и колледж Честнат-Хилл. В итоге вычислительный проект разросся почти до 100 женщин. Чтобы заполнить его ряды, военные обратились в университеты Нью-Йорка и Миссури. Гениальные женщины-вычислители работали днями и ночами, по шесть дней в неделю, подсчитывая тысячи баллистических траекторий, компилируя результаты в баллистические таблицы, которые затем отправлялись солдатам на поля сражений. Это был невероятный труд.
Во-вторых, армия и BRL согласились заказать довольно экспериментальную машину, первый современный компьютер, чтобы ускорить вычисление траекторий. Его назвали ЭНИАК, или «электронный числовой интегратор и вычислитель», и он должен был вычислять баллистические траектории не за дни, а за секунды – но только если его изобретатели, доктор Джон Моучли и Дж. Преспер Экерт смогли бы заставить его работать, включая все его 18 000 электронных ламп. Главные специалисты по технологиям того времени, конечно, сказали военным, что ENIAC никогда не заработает. Но в тёмные дни войны, когда изготавливались новые пушки и росла необходимость в баллистических таблицах, ENIAC был оправданным риском для военных.
Моучли и Экерт привлекли к проекту группу молодых инженеров – американцев, китайцев, даже альбиноса – к постройке 40 модулей ENIAC. По мере приближения к конце проекта лейтенант Герман Голдстайн из BRL выбрал шесть женщин из вычислительного проекта в качестве программистов для ENIAC. Это были Кэтлин Макналти Моучли Антонелли, Джин Дженнингс Бартик, Бетти Снайдер Холбертон, Мэрлин Вескофф Мелтцер, Рут Лихтерман Тейтельбаум и Фрэнсис Билас Спенс.
Сказать, что работа женщин по программированию была сложной, значит не сказать ничего. Для работы с ENIAC не было инструкций (их напишут только следующим летом) и кодов для программирования (их напишет программист ENIAC Бетти Холбертон через несколько лет для следующего компьютера UNIVAC, первого коммерческого компьютера). Женщины изучали логические диаграммы и схему ENIAC и самостоятельно учились его программировать. Затем они садились и разбирались в том, как разбить программу подсчёта баллистической траектории через дифференциальные уравнения на небольшие раздельные этапы, с которыми сможет справиться компьютер – так же, как делают программисты сегодня.
Затем они придумывали, как запрограммировать эти шаги в компьютер – путём «прямого программирования» с использованием сотен кабелей и 3000 переключателей. Это что-то вроде современного программирования, только со сложными акробатическими номерами. Женщины создавали блок-схемы для описания каждого логического шага в уравнении траектории, а также каждого физического: настройки каждого переключателя и каждого кабеля. Словно отважные солдаты, они совершили то, что никто не делал до них. Том Петцингер посвятил их работе статью в Wall Street Journal под названием «История программ начинается с работы умных женщин».
15 февраля 1946 года ENIAC утратил секретный статус и попал на передовицы газет. Его прославляли The York Times, Philadelphia Evening Bulletin и Boston Globe, и мир узнал о том, что технология сделала гигантский шаг вперёд. В тот же день в школе Мура прошла демонстрация для высших чинов и ведущих технологов армии, где показывали программу для вычисления баллистических траекторий, написанную женщинами. Программа отработала идеально и в самом деле вычислила траекторию за несколько секунд.
После войны военные попросили всех шестерых программистов ENIAC продолжить свою работу – ни один из солдат, возвращавшихся домой с полей сражений, не умел программировать ENIAC. BRL требовались программисты ENIAC для того, чтобы обучить следующее поколение программистов ENIAC, и некоторые из них занялись этим. Другие внесли иные значительные вклады: Джин Бартик руководила командой, превратившей ENIAC в первый компьютер, способный хранить программы, а её лучшая подруга Бетти Холбертон вошла в Computer Corporation Экерта Моучли и написала важнейшие инструменты программирования для UNIVAC I, первого коммерческого компьютера, включая код C-10 (предшественника языков программирования).
Увы, спустя полвека после их работы, небольшая группа историков считает подходящим принижать вклад программистов ENIAC. В книге 2010 года «Компьютерные мальчики выходят вперёд» Нэйтан Энсменгер посвятил целый раздел «прославленным конторским работникам» и нагородил оскорблений в адрес этих активно трудившихся во время Второй мировой войны штатских сотрудниц. Несмотря на чествование со стороны IEEE Computer Society, музея истории компьютеров и награды Women in Technology International, он писал:
- Низкий приоритет задачи программирования ENIAC отражался в том, кого выбрали для реализации этой задачи.
- Кодеры стояли на низкой ступени интеллектуальной и профессиональной иерархии.
- Использование слова «software» в данном контексте, конечно, анахронично – и в него включены также и половые коннотации. Разница между «жёстким» [hard] техническим мастерством и «мягкими» [soft], более социальными, имеющими второстепенную важность аспектами работы компьютера применима даже к самым ранним проектам разработки компьютеров.
Как подруга программистов ENIAC, записывавшая их историю, я могу представить реакцию на это Джин Дженнингс Бартик – её смех и напоминание о том, что «инженеры относились к нам с огромным уважением».
Недопонимание историков, судя по всему, проистекает из армейской классификации женщин, как «субпрофессионалов» (несмотря на их дипломы). Однако из истории Блетчли-парк и книги «Девушки-кодеры: нерассказанная история американских женщин, взламывавших коды, и помогших выиграть Вторую мировую войну» мы знаем, как в военное время совершенно секретные роли женщин-криптографов прятались на виду под названиями вроде «секретарь» или «клерк». Почему бы вместо этого не оценивать женщин по глубине их образования, качеству работы, степени инноваций?
Негативный язык критики программистов ENIAC похож на обложку этой книги, на которой размещена фотография одинокого белого мужчины, стоящего перед большим вычислительным мейнфреймом. В целом книга оставляет ясное сообщение: девушки не рассматривали информатику в качестве образования или карьеры.
Мы можем достичь лучшего результата. Я рассказываю молодым технарям по всему миру историю команды ENIAC – команды из женщин и мужчин, работавших вместе и изменивших мир. Аудитория оживляется. Знание того, что пионеры компьютеров и программирования имели разные расы и разное происхождение, радует и вдохновляет. Наша история компьютеров богата и включает в себя всё – так почему бы ей не поделиться?
