В жизни часто бывает так, что понимание явления зависит от точки наблюдения. Особенно, если эта точка находится вне традиционного контекста существования явления.
Так, что-то замудрил… Я лишь хотел напомнить о том, что вы и так знаете: иногда, чтобы «увидеть» закон всемирного тяготения, надо получить яблоком по голове. Или, как говорится в приписываемой Эйнштейну цитате, проблему нельзя решить на том же уровне понимания, что её создал.
Области знаний постоянно проникают друг в друга, иногда обогащая и создавая неожиданный прорыв, иногда – останавливая развитие лет на сто (например, при вмешательстве политики или религии в науку).
Однако, диффузия продолжается. Элементарно потому, что человек не живёт в вакууме и не занимается исключительно работой. Любой жизненный опыт, совершенно не связанный с работой, может оказать на эту самую работу влияние. Ну и наоборот, как это происходит при профессиональной деформации.
Соответственно, чем шире у человека кругозор и жизненный опыт, тем больше точек наблюдения (углов обзора, систем координат, понятийных аппаратов) он может использовать для понимания и осознания. И, вроде, это не совсем бесполезное занятие.
Я сам до этого допёр поздновато, но почитывать книги, расширяющие кругозор, всё-таки начал. На моё счастье, в очередной раз наткнулся на кота Шрёдингера. И, кажется, я понял, чего не хватало уважаемым отцам науки, для разрешения спора об условиях коллапса волновой функции, наличии и понимании состояния суперпозиции, и существовании Луны лишь в тот момент, когда вы на неё смотрите.
Им не хватало современного офиса и его сотрудников. Уж где-где, а там-то квантовая механика от души и полностью переходит от субатомных систем к макроскопическим.
Кот Шрёдингера
Сразу говорю – я не специалист в квантовой механике. Я честно, несколько раз прочитал то, что нашёл про интерпретации квантовой механики, возникшие в связи с этим споры и мыслительные эксперименты, объясняющие суть этих споров. Но среди вас, дорогие читатели, конечно есть люди, которые разбираются в этом лучше меня – прошу не судить строго.
Если совсем кратко, то речь о споре на тему интерпретации квантовой механики. На одной стороне стояли авторы копенгагенской интерпретации – Нильс Бор и Вернер Гейзенберг. На другой – Альберт Эйнштейн и Эрвин Шрёдингер. Прошу прощения, если кого забыл.
Микрочастица в квантовой механике может находиться в суперпозиции состояний, т.е. обладать одновременно взаимоисключающими свойствами – например, волны и частицы. Однако, в какой-то момент происходит коллапс волновой функции, и микрочастица «решает», кто она – волна или частица. Спор вёлся насчет момента, или условий, при которых этот самый коллапс происходит.
Авторы копенгагенской интерпретации считали, что моментом истины выступает наблюдатель, или сам факт наблюдения, измерения, или даже взаимодействие микрочастицы с измерительным прибором. При этом, измерительный прибор относится к макромиру – он большой, его можно потрогать руками. Микрочастица, «вылетая» из своего микромира, попадает в «большой мир», сталкивается с измерительным прибором – тут-то ей и приходится принять решение, волна она или частица.
С авторами копенгагенской интерпретации не были согласны Шрёдингер и Эйнштейн. Они считали, что просто ещё не всё изучено, недостаточно данных. А раз не всё понято, рано делать вывод о влиянии наблюдателя на состояние микрочастицы. Эйнштейн говорил так: «Думать так логически допустимо, но это настолько противоречит моему научному инстинкту, что я не могу отказаться от поисков более полной концепции».
А Шрёдингер придумал своего знаменитого кота.
Посадим кошку в стальной сейф вместе с адской машиной (защищённой от кошки). В счётчик Гейгера положена крупинка радиоактивного вещества, столь малая, что за час может распасться один из атомов, но с такой же вероятностью может не распасться ни один. Если атом распадается, счётчик через реле приведёт в действие молоточек, который разобьёт колбу с синильной кислотой. Предоставив эту систему самой себе в течение часа, мы скажем, что кошка ещё жива, если за это время не распался ни один атом. Первый же распад привёл бы к отравлению кошки. ψ-функция всей системы выразила бы это тем, что живая и мёртвая кошка (с позволения сказать) смешаны или размазаны в одинаковых пропорциях.
Перенеся рассуждения в макромир, Шрёдингер хотел показать неполноту знаний о микромире. Мы знаем, что кошка не может быть живой и мёртвой одновременно, т.е. находиться в суперпозиции. При этом, в эксперименте жизнь кошки напрямую зависит от микрочастицы и её состояния, которое этой самой суперпозицией и описывается. На выходе всегда определённость, на входе – неопределённость.
Соответственно, хрень это всё – просто надо разобраться, при каких условиях происходит коллапс волновой функции, и ни от какого наблюдателя процесс не зависит. И перестать мучить животное.
Есть же офис и его сотрудники. Которые, в отличие от кота, вполне себе могут находиться в суперпозиции. Дальше прошу читать, немного расслабившись.
Сотрудники Шрёдингера
Сотрудник офиса, любой профессии, всегда находится в суперпозиции – работает и не работает одновременно. Особенно, если это сотрудник интеллектуального труда – а в офисе других и не бывает.
К счастью, сотрудник Шрёдингера не сидит в коробке с колбой синильной кислоты и не является микрочастицей. Это даёт определённые преимущества: коллапс волновой функции у него случается не один раз за всю жизнь. Переход из одного состояния в другое он может совершать тысячу раз в день, без ущерба для организма.
Оттого эксперимент по определению его состояния становится ещё сложнее – в этом смысле Шрёдингеру неимоверно повезло, т.к. результатом его эксперимента была переменная типа Boolean. У нас, в офисе, это функция, длиною в жизнь.
По поводу условий коллапса волновой функции сотрудника Шрёдингера, т.е. перехода в определённое состояние, всё намного интереснее, чем у кота. Там было даже скучновато: появился наблюдатель, и кот «сколлапсировал» - или жив, или мёртв.
Сотрудник Шрёдингера не так прост, для перехода в состояние «работает» необходимо, чтобы он знал, что за ним наблюдают. Даже если никакого наблюдения нет и в помине. Было бы интересно послушать мнение Шрёдингера о том, что кот мог умереть не от синильной кислоты, а от сердечного приступа, вызванного резким открыванием коробки нетерпеливым наблюдателем.
Итак, пока вы не смотрите на сотрудника Шрёдингера, он находится в суперпозиции. То ли работает, то ли нет. Вроде работает, а результата нет. Не помню, чтобы работал, но результат принёс (может, загуглил? Или это тоже – работа? Или, как Сергей, прошлогодний отчёт сдал?).
Когда вы смотрите на сотрудника Шрёдингера, коллапс волновой функции, как правило, случается – вы понимаете, работает сотрудник, или нет. Но это – скучный, пассивный какой-то коллапс. Так, коллапсик. Грустно вздыхаете, встаёте и тяжелыми шагами направляетесь к макрочастице вашей команды.
И тут происходит чудо – повторный коллапс волновой функции. Резкий вход в суперпозицию и не менее резкий выход из неё в принципиально иное состояние – человек работает!
Однако, смею предположить, что и непоколебимая суперпозиция в офисе существует. Особенно, когда офис большой, сотрудников Шрёдингера много, наблюдателей – мало, или наблюдатели тоже того – в суперпозиции. Целый день что-то делает, но выхлопа – ноль. Но делает. И зарплату получает.
Сейчас, когда работа многих людей, словами моей дочери – «что-то печатать на компьютере», неопределяемая, неколлапсирующая, несхлапывающаяся суперпозиция вполне может считаться вариантом нормы. Вплоть до того, что некоторые сотрудники, весь день «печатая на компьютере» какой-то текст, торжественно и с улыбкой его вечером удаляют. Потому что знают, что начальник Шрёдингера не знает ни про текст, ни про день, ни про сотрудника.
Да, разумеется – ни одного программиста я к сотрудникам Шрёдингера не причисляю. Мы с вами всегда заняты делом и только делом. Правда, начальник это не всегда понимает, но это он сам – в суперпозиции. И вообще – не на своём месте. И пусть не лезет со своим наблюдением. Коллапс его волновой функции ведь от нашего труда зависит. Как и его премия. Или это одно и то же?
Что бы на это сказал Шрёдингер? Наверное, просто влепил бы минус. А Эйнштейн, наверное, плюс – человек был с юмором.
Резюме
Относиться ли к этой и другим подобным темам серьёзно? Не знаю, если честно. Думаю, принимать во внимание точно стоит. Не конкретно мою попытку натянуть сову на глобус, а процесс диффузии областей знаний в принципе.
Вроде, и так все всё понимают. Есть сотрудники, за которыми не надо следить – просто показать, где брать задачи, куда складывать результат. Но таких меньшинство. И чем дальше, тем меньше.
Часто начинает казаться, что для «позитивного» коллапса волновой функции сотрудника уже и наблюдения не хватает, и осознания наблюдаемым факта наблюдения, и угрозы резкого перехода в суперпозицию состояний «у меня есть работа»/«у меня нет работы», и даже большие деньги не помогают. В ход идёт весь современный харэ-арсенал – от геймификации до инстаграма, а эффективность всё ниже.
А потом прочитаешь что-нибудь из старого, доброго, вынырнешь из перегруженного информационного потока «современных подходов к мотивации зумеров, новая версия! не пропустите! только один бесплатный вебинар», и понимаешь – ага. Ничегошеньки и не изменилось, принципиально-то.
Есть сотрудник, есть начальник, есть работа. И без наблюдения никуда. Как и без измерений. И никакой разницы между новичком и опытным сотрудником нет.
Просто опытный научился наблюдать за собой самостоятельно. И выходить из суперпозиции, когда требуется. Ну и входить в неё, когда пятница.
