Обычно когда речь идет про «научную фантастику», то наукой, которая лежит в основе сюжетов выступают физика, биология, может, компьютерные технологии. Что-то из области точных наук. Но некоторые фантасты не спешат идти проторенными путями, предпочитая удивлять читателя. Например, обращаясь к лингвистике и показывая миры или конфликты, в которых слово играет ключевую роль.
Очень приятно знакомиться с изобретательными способами показать, что речь — это инструмент, причем весьма функциональный и пластичный. На тему необычных языковых систем, вопросов взаимопонимания и того, как слово может влиять на человека (и не только) можно сказать не меньше интересных вещей, чем по поводу искусственного интеллекта или терраформирования Марса. Вот несколько тому примеров.
«Лавина» Нил Стивенсон
«Лавина», роман, с которого началась популярность Нила Стивенсона, а заодно жанр пост-киберпанка. Динамичный, многогранный, с довольно жесткой социальной сатирой в изображении картин будущего и любопытными идеями о прогрессе компьютерных технологий… Не так-то просто объяснить, как же роман относится к теме лингвистики, чтобы не сломать интригу, и совсем без спойлеров наверное обойтись не удастся.
В основе сюжета «Лавины» — компьютерный вирус, который губит хакеров и программистов в реальном мире. Скажем так, «поджаривает им мозги». Главный герой, Хиро Протагонист, однажды приложил руку к созданию виртуального мира, и сейчас намерен защитить его от столь существенной угрозы. В ходе расследования удается выяснить, что появление вируса связано с неким прото-языком, который был далеким предком всех существующих.
Пожалуй, самое интересное здесь, то, как перекликается идея языка как речи и языков программирования. Лингвистика встречается с компьютерами, а ведь это действительно то, что происходит сейчас в данной научной области — Нил Стивенсон тут далеко не в последний раз в своем творчестве проявил визионерские таланты.
«Vita Nostra» Марина и Сергей Дяченко
Роман-контраст весьма мирского и довольно абстрактного, где главной героине по имени Саша предстоит учиться в загадочном и довольно пугающем университете. Причем выбора, как такового, у Саши не было — за ней однажды пришел человек в черных очках и весьма быстро и неэтично уговорил героиню «поступать». Дальше больше: в общежитии проживают только студенты с первого по третий курс, а те, кто старше, сдав переводной экзамен, куда-то исчезают.
Вообще «Vita Nostra» долго ощущается довольно жутко. В основном тем, насколько невменяемой сектой выглядит тот самый таинственный университет, а также постоянным ощущением, что студентов намеренно «ломают». Но постепенно открывается та самая интрига про то, как слова и смыслы контролируют мир, и становится понятно, что для восхождения на эти уровни восприятия нужно сломать в себе человека. Мучения обретают какой-то смысл, и становится легче. Хотя светлым и добрым, как говорят о романе авторы, назвать «Vita Nostra» все-таки сложно.
Идея довольно глубока и любопытна, но нельзя сказать, что до конца раскрыта. Тем не менее, книга хорошо «срабатывает» именно на контрасте. Сегодня студенческая пьянка, а завтра тебе мозг выворачивают наизнанку на очередной лекции, пытаясь ненавязчиво подвести к моменту, когда покровы, наконец, будут сорваны. Что более драгоценно: жизнь приземленная, мимолетная или вечная, жизнь идей?
«Память, что зовется империей» Аркади Мартин
Роман Мартин — политическая космоопера про могущественную Империю будущего, которая вдохновлена империей Византийской. По принципу «все новое — это хорошо забытое старое» выглядит весьма свежо. Антураж получился небанальным, а сюжет насыщенным интригами и тайнами. И получился довольно драматичным, что особенно приятно.
Так где же лингвистика? Она унаследована из той же самой византийской традиции. Будучи профессиональным историком, Аркади Мартин почерпнула роль поэзии в обществе, сделав поэтов аристократической и политической элитой. Точнее, аристократическую и политическую элиту — поэтами. Культура здесь устроена таким образом, что на поэтических состязаниях может решаться судьбы народов. Тем более, что к большинству из них в Империи относятся как к пешкам или варварам.
Еще в Империи очень интересная система имен, при создании которой писательница вдохновлялась культурами Мезоамерики. И в целом игра со смыслами прошивает повествование красной нитью. Я понял, о чем со мной говорит автор (и заодно, что книга наверняка будет интересной), когда в первой главе, общаясь с копией посла-предшественника в своей памяти, главная героиня Махит упоминает, что в языке имперцев одно слово обозначает «город», «империя» и «мир».
«История твоей жизни» Тед Чан
Повесть «История твоей жизни» — своего рода классика лингвистической фантастики. Лингвист Луиза Бэнкс рассказывает историю контакта с инопланетянами, в котором ей удалось поучаствовать, а параллельно — обращается к дочери, с которой у Луизы были сложные отношения. «Были» потому что дочь героини погибла, когда ей было слегка за двадцать.
Вернемся к пришельцам. В истории Теда Чана они внезапно появились на орбите планеты и установили несколько каналов для связи. Луиза находилась в составе одной из нескольких групп, которые пытались наладить контакт с инопланетянами. Изучить их устную речь на уровне перевода оказывается не очень сложно, а вот письменность пришельцев открывает Луизе новую систему мышления.
Погружаясь в чужую письменную систему и разгадывая этот ребус, Луиза обнаруживает, что ее собственные границы восприятия расширяются. Интрига в целом не особо сложная, но запоминается навсегда. Во-первых, из-за того, сколько пронзительной драмы в этом коротком произведении. Во-вторых, из-за того, насколько красиво история выглядит, когда все кусочки мозаики складываются.
«Посольский город» Чайна Мьевиль
От Чайны Мьевиля привычно ждать чего-то необыкновенного. Самое удивительное, что раз за разом эти ожидания оправдываются. Вот и взявшись за идею лингвистической фантастики, он сумел создать самобытное и неповторимое произведение. Сюжет «Посольского города» разворачивается на планете, коренные обитатели которой говорят на действительно удивительном языке. Первая его особенность — два речевых аппарата аборигенов привели к тому, что осмысленной воспринимается только речь, состоящая из двух параллельных потоков звука. Вторая — предельная конкретность, благодаря которой на языке Хозяев (так жителей планеты называют люди в Посольском городе) невозможно солгать.
Люди долгое время не могли наладить контакт с Хозяевами, пока не дошли до идеи использовать близнецов-клонов, специально подготовленных исключительно для того, чтобы говорить на Языке. С ними Посольский город стал развиваться и процветать, хотя послы-клоны составляют лишь небольшой процент среди поселенцев. Но есть и более причудливые истории, связанные с Языком. Например, главная героиня, Ависа Беннер Чо стала живой частью речи.
Роман обходится с идеями лингвистики действительно интересно. Но на самом деле интрига закручивается вокруг связи языка и мышления неожиданно и причудливо.
