Обыватель воспринимает зоопарк как место для прогулки с детьми и СИЗО для животных. На глаз, в более чем половине случаев так и есть. Но есть и нормальные зоопарки, которые вообще-то для другого.
У зоопарка здорового человека основная функция — сохранение биоразнообразия. Идея в создании распределённого по всей планете банка животных. Когда кто-то в дикой природе оказывается под угрозой, можно вытащить вид за счёт потомков зоопарковой популяции. Для этого есть программы генетического учёта животных и кросс-зоопаркового скрещивания. Примеры восстановления популяций уже были (например, зоопарки всего мира объединились, чтобы вернуть лошадь Пржевальского).
Если бы функция была только одна, то зоопарковские коллекции составлялись бы исключительно из краснокнижных зверей и хранились бы далеко не на огромной территории в центре города. Но вторая функция — это экопросвет. Зоопарк в идеале должен быть точкой трансляции мыслей про биологию и экологию.
Ещё две функции — научная (изучение животных в контролируемых условиях) и развлекательная (для приматов). Каждая из задач отдельно решается эффективнее другими способами, но именно их сочетание плюс исторические предпосылки рождают некий усреднённый оптимум — зоопарк. Так что давайте поговорим про зоопарк здорового человека. Для примера возьмём зоопарк Калининграда, поскольку он очень открыт в плане информации. Что такое «открыт» сейчас тоже расскажу.
Лучше всего эта задача решается заповедниками. Про то, что такое заповедник и нацпарк, я уже писал. Кратко — огораживаете участок территории, никого туда не пускаете, и пусть кусок планеты будет нетронут. Если надо спасти конкретный вид, делаете заказник, где главный принцип не «не трогай, оно само», а помогаете ему выживать (что не исключает, например, такие вмешательства как отстрел хищников или вырубку мешающих растений). Вот пример реинтродукции зубра, то есть решённой большой задачи.
Зачем тогда зоопарки? Потому что в дикой природе животное не сказать чтобы в безопасности. Если стоит задача сохранить, всегда есть соблазн поместить зверя в контролируемые условия, обеспечить медицинским уходом, помочь с размножением, максимально сохранить потомство и так далее. Очень эффективно такая задача решается биостанциями, вот, например, галапагосских черепах. Там черепахам устраивают оргию, а затем выхаживают потомство до 5-летнего возраста, пока не отвердеет панцирь, что на порядки увеличивает конверсию яйца во взрослую черепаху, а не чей-то завтрак.
То есть зоопарк всё ещё не является оптимальным решением для сохранения видов, но зато отличается двумя важными особенностями:
— Очень хорошей геораспределённостью.
— И он всё равно будет кого-то содержать и показывать, так почему бы не редкие виды?
В итоге ассоциация зоопарков здорового человека сейчас предлагает медленно переходить от формирования коллекций по принципу «ух ты, какая смешная неуклюжая тварь» к преимущественно тем, кто нужен для сохранения и оптимального экопросвета. Соответственно, ведётся генетическая база. Следствие такого рационального подхода по хранению только важных животных вы знаете: генетически бесполезными кормят хищников. Точнее, по факту не размножают тех, кто не должен. Самый яркий пример — та самая история жирафа в Дании, которого спасал, но не спас весь город. Его скормили потому, что его нельзя было оставить в зоопарке, на него не было запроса из других зоопарков, а когда народ собрал на выкуп жирафа, его не смогли продать как домашнее животное, потому что никто не предоставил подходящих условий содержания. Если вы разберётесь в ситуации, то можете заметить, что это крайне рациональное решение, но уровень рациональности там такой же как в вопросе «сколько стоит жизнь пенсионера в РФ», то есть при выносе это на широкое непрофессиональное обсуждение эмоции начинают зашкаливать. Обратите также внимание на фото по ссылке, там рациональные датчане решили показать это в том числе детям, чтобы они понимали, что мир далеко не только из розовых пони.
Кстати, такая рациональность означает, что зоопарки, по идее, должны избавляться от животных после выхода их из репродуктивного возраста. Но тут уже вопрос этики и других функций парков. В Калининграде, например, есть отдельная площадь, где живут «пенсионеры».
Теперь поговорим про заповедники. Интересно, что чисто они не решают на 100% задачу сохранения животных. Например, тот же амурский леопард обладает офигенным уровнем внутривидовой агрессии, и ни один нормальный адекватный самец не потерпит на своей территории другого самца. А для этого нужно 100 квадратных километров, например. То есть нормальная популяция кошек будет явно больше площади заповедника. Бывают и массовые бедствия вроде степных пожаров или отравления водоёмов в результате работы нашей промышленности. Про браконьеров в той же относительно благополучной Намибии и Кении я уже рассказывал.
Это та функция, которая приносит деньги, то есть во многом определяет экономику зоопарка (ещё он может получать муниципальные деньги и гранты на науку). Развлечение тесно связано с экопросветом, потому что функционально это примерно одно и то же: показ коллекции, экскурсии и редкие мероприятия. Максимум функции развлечений через показ животных — это цирки. Но там звери, скорее, расходный реквизит. И это не очень поддерживается современной моралью. В общем, почему-то цирки — это плохо, а демонстрация навыков дельфинов в океанариуме во Владивостоке — хорошо и допустимо. Я не знаю, почему так.
Зоопарк в этом плане даёт компромисс: животные могут делать, что хотят, могут даже спрятаться и не высовываться. Из ярких событий только кормление, пожалуй. Ну и тапир может обрызгать.
Это вот он, проказник.
На самом деле, по тому, как устроены вольеры животных, можно догадаться о предназначении зоопарка. Если в первую очередь для демонстрации животного всем посетителям — то рекреационная функция на первом месте. А если так, что животное может спрятаться от клиентов парка — уже речь о чём-то другом.
Слон
Изучать животных по черепу коровы и рисункам в классе биологии довольно сложно. Держать жирафа в живом уголке школы тоже непросто. В итоге школам нужен некий общий сервис, что-то типа общего живого уголка, где можно посмотреть разных зверей из разных биомов. Это всё ещё невозможно дорого только для этого, поэтому они ходят в место, где уже есть куча других решаемых задач — в зоопарк.
По уровню воздействия и эффективности, увы, это как театр и кино. Театр только для узкой прослойки людей, и чтобы охватить весь город, надо работать год. А кино — оно для всех и сразу, и нужно несколько дней, чтобы все всё знали. Вот зоопарк — он, скорее, театр, и уже никогда не сравнится с хорошим развлекательным контентом. Начиная от «В мире животных» и заканчивая Дискавери и эппловскими фильмами типа «Королева слонов». Тем не менее в зоопарке звери настоящие, а не нарисованные. И ещё пахнут.
Да, многие зоопарки идут в веб-контент — например, на базе трансляции колонии сурикатов даже сняли как-то сериал с комментатором, и это было суперкруто. Но всё же контент там по большинству скучный и однообразный, а делать шоу на ютубе зоопарки не умеют, потому что надо продюсировать вещи вроде «10 лучших фейлов наших зверей», «слон играет на фортепиано» и «ёжик чихнул и пукнул одновременно».
Здесь, правда, хорошо зашли соцсети директора зоопарка — у меня ощущение, что через них важные знания получило больше людей, чем с экскурсий. Но это потому, что Светлана имеет опыт и в маркетинге, и в туризме (точнее, музейных экспозициях).
Песочница юного палеонтолога, где можно выкопать кого-то, выбывшего из коллекции зоопарка
Всё просто: попробуйте походить за тигром годик или взять анализ крови у слона. Ну или установите постоянное наблюдение за кротом. В общем, в гипервизоре часто можно сделать что-то такое, что невозможно в дикой природе. Именно благодаря зоопаркам мы достаточно изучили шимпанзе, чтобы появилась книга про их политику. Кстати, если не читали, люто рекомендую, избавляет от многих иллюзий — Франс де Валь, «Политика у шимпанзе».
Но чаще речь не только и не столько про этологию, сколько про банальный доступ к животному. И да, нам в любом случае понадобились бы такие доступы, просто на базе чего-то вроде закрытой части коллекции того же океанариума во Владивостоке. То есть всё так же, но вольеры (аквариумы) не раскрашены и не украшены для посетителей.
В первую очередь он нужен для сохранения биоразнообразия, то есть как минимум существенная часть коллекции комплектуется из редких зверей, нуждающихся в защите. Причём их преимущественно не отлавливают из дикой природы, а получают размножением от имеющихся зоопарковых родителей. Чем меньше вы держите в зоопарке «частых» животных, тем лучше. Так формируется концепция распределённого ковчега фауны. К слову, это означает запреты на близкородственное скрещивание, то есть генетический учёт всех зверей всех коллекций, участвующих в размножении. Это означает либо ведение подробных записей по истории животного (Европа), либо секвенирование генома (у нас — частая потребность, потому что записей нет). Прямо напрашивается аналогия с Исландией и их проблемой островного имбридинга в ограниченной популяции — и анализа старых церковных книг для приложения «это твоя кузина». В случае зоопарков в книгу учёта вносятся все животные. В Калининграде занесены все птицы, рептилии, амфибии и млеки с циклом жизни больше года. Рыб они не вносят, потому что их там много и они обычные.
Собственно, дальше, если в программе нужен новый зверь, зоопарк пишет координатору вида с запросом на получение нового животного или, например, комплектования пары. Координатор по виду открывает базу данных, и подыскивается, например, подходящий самец для имеющейся в Калининграде самки карликового бегемота. Дальше для него может быть организован как секс-туризм, так и релокация. Во-первых, некоторым детёнышам нужно два родителя (например, за пингвинами смотрят мама и папа), а, во-вторых, часто бывает рациональнее оставить зверя на ПМЖ, чем рисковать с перевозкой дважды. Но при этом животных в программах нельзя покупать и нельзя продавать. Это правило введено в европейской ассоциации зоопарков и аквариумов (EAZA) в конце прошлого века. За продажу программного животного могут исключить из ассоциации.
Обычный бегемот
Карликовый бегемот
Это означает и регулирование численности потомства — то есть отсутствие бесконтрольного размножения. Ещё Европейская ассоциация зоопарков и аквариумов запрещает сознательно получать генетические аномалии, то есть, например, скрещивать близких родственников для получения альбиносов — это так любимые публикой белые большие кошки.
И да, животные должны содержаться максимально этично. В смысле, что их потребности тоже должны учитываться. Это концепция «пяти свобод»:
Привет, енот!
Начнём с того, что сейчас зоопарк в стадии перехода от преимущественно рекреационной деятельности к природоохранной. На 2013 год 82% сооружений были в неудовлетворительном состоянии, вот пример из концепции развития 2020:
Животные по стандартам EAZA всё ещё содержатся не в полностью удовлетворительных условиях. Дело в том, что это когда-то был немецкий рекреационный зоопарк, и вольеры только относительно недавно начали переделывать под потребности животных, а не публики. Кроме всего прочего, это не даёт развивать международную привлекательность зоопарка, потому что туристы из Европы это прекрасно видят и отмечают в путеводителях. Но часть уже сделана — например, добавлены укрытия в полностью открытые вольеры, и теперь животным есть куда прятаться. Или тому же трубкозубу сделали камеру, потому что он ночной, днём спит, а ночью ходит. Доступен онлайн и в записи, и нефиг стучать к нему днём.
Коллекция сейчас сформирована достаточно бессистемно (тут принято валить на исторические предпосылки и финансирование, но я бы сказал, что дело в отсутствии долговременной стратегии). Среди прочего нужно контролировать рождаемость: тех же бегемотов (больших) нельзя рассадить на два разных вольера, потому что он у них физически один. Самке вводится гормональный препарат. Того же самца бурого медведя кастрировали. Самца серого тюленя отсаживают на период спаривания, ему надо перетерпеть всего 2 месяца в году, остальное время он просто друг. То есть пока всё хорошо, но с ростом коллекции хочется иметь больше места.
Просветительская деятельность недостаточная. Вот динамика посещений:
На начало этого графика только 1% посетителей получал экскурсионное обслуживание. Остальные просто бесконтрольно пырились на животных.
В концепции отмечается ещё куча нарушений ветеринарного и природоохранного законодательства, недостаточный уровень безопасности (можно случайно познакомиться с мишкой ближе, чем хотелось бы), нет связки зоопарка с городом (в смысле, он, может, и стал бы одной из ключевых достопримечательностей, но для этого же надо что-то делать, правильно?), и несовместимость со стандартами EAZA, которые что-то вроде показателя качества на международном уровне.
Короче, мы имеем типичное и ожидаемое состояние любого достаточно развитого проекта, где не занимались накапливающимся техдолгом и другими долгами.
Что приятно — в последние годы занялись. Для этого зоопарк переделывается и вообще меняется по разным подходам. Директор Светлана Соколова ведёт собственные экскурсии, показывающие и эти проблемы, и то, как они решаются. Ещё там есть экскурсия главного садовника по флоре, закулисные экскурсии киперов (хранителей конкретных животных), иногда историки (потому что объект исторический). Прошлый ветврач зоопарка тоже вёл свои экскурсии такого же характера. До самых мрачных ковидных времён это было каждое первое воскресенье месяца.
Ещё кадр из концепции развития
Обучение. Светлана прекрасно понимает, что современный человек рассчитывает на эмоцию, а не на знание. И из этого строит концепцию экопросвета. Например, мысль «хорош убивать ради меха, синтетический почти такой же» можно донести числами, а можно показать экспозицию дериватов животных (шкур, рогов, костей, когтей), посреди которых будут женские сумочки, пояса и прочее. И уже там, пока люди видят вещи, которые есть у них дома, в этой куче, объяснять, что они клиенты браконьеров, которые ради этого ведут отстрел. Про попугайчиков можно говорить логикой, а можно показывать, как именно их завозят контрабандой, в каких условиях, и сколько из загруженных в контейнер доезжают живыми. То есть информация доносится максимально наглядно.
Стадии развития яйца
Тоже стадия развития яйца — из тех промежуточных, с помощью которых яйцо воспроизводится.
Кормление. Во многих зоопарках разрешают кормить животных, продавая кульки с кормом (например, нарезанной морковкой). Калининградский зоопарк категорически против такого. Невозможно перед каждым вольером поставить смотрителя, невозможно проконтролировать диету одного животного. А они все разные: у кого-то могут быть проблемы с поджелудочной железой, у кого-то с зубами, кто-то просто слишком много ест. У зоопарка нет проблемы с качественными кормами. А ещё это безопасность посетителей, потому что зебра вполне может скушать пальчик. Ей вообще пофиг, зебры — те ещё отморозки. Кстати, тут есть вообще особенная проблема: медведи отлично надрессировали посетителей давать им корм. И да, в ближайшем европейском зоопарке в Гданьске за 12 лет просветительской работы местные отучились кормить животных. Единственные рецидивисты там сейчас — русские туристы, которые приезжают с едой.
Страус ест курицу, ага
Просто надо год за годом объяснять, что нет, яблоко жирафу нельзя. Современное яблоко — оно одомашненное. То, что жрёт жираф в природе — маленькое и кислое. И вообще, ему даже такие яблоки достаются крайне редко, он на диете из палок и листьев. Так что то, что ему просовывают в вольер — это для него инсулиновая бомба.
Как вариант, например, у горных животных сделали отжим — живую ограду, через которую физически неприятно что-то просовывать. Люди больше не просовывают, собственно.
Развлечение. Когда ты 18 часов в день ищешь корм, а потом эти 18 часов высвобождаются, то становится как-то скучно. И решение проблемы скуки — это очень важно. Тут есть и куча игрушек, и куча приспособлений внутри вольеров, и разные подходы к кормлению. Например, принято усложнение кормового поведения: не дать кусок и отойти, а пошинковать и попрятать на территории, а ещё лучше — закопать, чтобы искали. Ещё хорошо, когда посетители развлекают животных — например, тут есть амурский леопард, который обожает подкрадываться к стеклу и неожиданно прыгать на зрителей. Он прямо тащится от того, как люди верещат.
У попугаев есть велосипедное колесо!
Медицинские тренинги. Их начали делать с прошлого года, это одна из важных частей работы киперов. Дело вот в чём: в какой-то момент вам нужно будет взять туберкулиновую пробу у слона. То есть вежливо попросить его высморкаться для ветеринара. А слон сморкаться не умеет, у него хобот. Альтернатива — дать ему общий наркоз, взять пробу, разбудить слона. Учитывая список разрешённых препаратов, это всегда очень серьёзный риск не разбудить слона обратно. И даже если всё проходит хорошо, у него такие жуткие отходняки и «вертолёты», как пятикратное похмелье после тяжёлого запоя. А слоны умные и очень терпеливые, поэтому им ничего не стоит подождать лет так 15, пока смотритель отвернётся — и шарахнуть его за этот случай головой об стену. В общем, лучше научить слона всасывать хоботом ведро воды и болтать внутри, потому что это прикольно и весело, чем рисковать всей цепочкой последствий. Жирафов нужно учить терпеть щекотку, пока им подпиливают копыта, орангутанов — терпеть, пока врач берёт мазки из носа, рта, ушей, подпиливает ногти, делает уколы и так далее. На одной из последних тренировок амурскому леопарду побрили хвост — это чтобы брать кровь из вены. Леопарду норм. Тюлени позволяют измерять длину, ширину, объём тюленя, закапывать глаза, осматривать ротовую полость. У сивуча воспалена носоглотка — перекормили мороженой рыбой посетители, а это вообще-то самый старый сивуч в мире. Чтобы обрабатывать гнойники во рту, приучили полоскать горло: пока не дадут команду — не сплёвывает. У белоплечего орлана было кожное заболевание. Раньше бы приходил зоотехник, ловил, зажимал, пугал до полусмерти и смазывал бы кожу. Сейчас один человек приходит и играет, второй обмазывает в это время поражённый участок. Орлан не то чтобы сильно рад, но не протестует.
Найдите тюленя
Экопросвет за пределами зоопарка. Многие мировые зоопарки жертвуют деньги рейнджерам в нацпарки. Есть прямо раздел работы как зоопарки помогают сохранять природные места обитания. Но это пока не про Россию, тут зоопарку бы выжить самому. Тем не менее, примеры программ есть. Например, работали по серым тюленям. Ранней весной, когда самки выкармливают детенышей на берегу, их там отдыхающие находили, и потом обрывали телефоны зоопарка — «забирайте!», грозились даже оставить под воротами зоопарка, типа, вот вам. Во-первых, некоторые в такой помощи совсем не нуждались и были здоровы. Во-вторых, к моменту приезда спецов зоопарка тюлени уже двигали коней от стресса (особенно отличаются этим балтийские нерпы). Соответственно, парк делал баннеры «Что делать, если ты встретил тюленя», листовки, встречи с местными. Опять же, не сказать, чтобы все поняли и результат был идеальный, но он, по крайней мере был. Ещё парк участвует в глобальных просветительских программах — это про уход от твёрдых покрытий там, где это не надо, про «сжимайте бутылки перед тем, как класть их в мусор» и так далее. Есть программа утилизации невостребованных новогодних ёлок — только не из домов, потому что там они могут быть с металлическим дождиком, а с рынков, которые граждане не купили до 1 января.
Научный вклад. Сейчас у зоопарка научный вклад далеко не такой, как мог бы быть по количеству доступных к изучению животных. Тем не менее, он есть. Например, самку муравьеда тут однажды вытягивали с того света после болезни. Нужно сказать, что именно тут после перерыва снова завели муравьедов — после 70-х их ни у кого не было. Медицинские руководства, сформированные ad hoc, и оформленные в виде цепочки наблюдений и рекомендаций в научной статье — это то, что полезно всему мировому сообществу.
А итого простое: зоопарки, с одной стороны, не очень эффективно решают каждую отдельную свою задачу, но в комплексе — оптимальны для решения композитной задачи в реалиях нашего общества. Поэтому просто знайте, что есть хорошие зоопарки и не очень.
Кроме четырёх важных целей выше у зоопарка могут быть и другие подзадачи. Во-первых, реинтродукция, например, можно реинтродуцировать медвежат. И вторая вещь — поддержка синантропов. Если в той же Голландии внезапно выяснилось, что бабочки умирают, потому что застройка не оставила им полянок с цветами, и стали делать «идиллии» — цветущие островки на каналах — то точно так же работает зоопарк для города. Это последний оплот чего-то относительно нетронутого, где звери могут чувствовать себя свободно. В Калиниграде городские ондатры облюбовали ручей, например. Птицы используют зоопарк как кормушку, место отдыха или место гнездования, где они в безопасности. И так далее.
В общем, дело Даррелла живёт. А с нами сегодня была Светлана Соколова. И в комментариях SvetlanaSokolova.
У зоопарка здорового человека основная функция — сохранение биоразнообразия. Идея в создании распределённого по всей планете банка животных. Когда кто-то в дикой природе оказывается под угрозой, можно вытащить вид за счёт потомков зоопарковой популяции. Для этого есть программы генетического учёта животных и кросс-зоопаркового скрещивания. Примеры восстановления популяций уже были (например, зоопарки всего мира объединились, чтобы вернуть лошадь Пржевальского).
Если бы функция была только одна, то зоопарковские коллекции составлялись бы исключительно из краснокнижных зверей и хранились бы далеко не на огромной территории в центре города. Но вторая функция — это экопросвет. Зоопарк в идеале должен быть точкой трансляции мыслей про биологию и экологию.
Ещё две функции — научная (изучение животных в контролируемых условиях) и развлекательная (для приматов). Каждая из задач отдельно решается эффективнее другими способами, но именно их сочетание плюс исторические предпосылки рождают некий усреднённый оптимум — зоопарк. Так что давайте поговорим про зоопарк здорового человека. Для примера возьмём зоопарк Калининграда, поскольку он очень открыт в плане информации. Что такое «открыт» сейчас тоже расскажу.
Функция сохранения биоразнообразия
Лучше всего эта задача решается заповедниками. Про то, что такое заповедник и нацпарк, я уже писал. Кратко — огораживаете участок территории, никого туда не пускаете, и пусть кусок планеты будет нетронут. Если надо спасти конкретный вид, делаете заказник, где главный принцип не «не трогай, оно само», а помогаете ему выживать (что не исключает, например, такие вмешательства как отстрел хищников или вырубку мешающих растений). Вот пример реинтродукции зубра, то есть решённой большой задачи.
Зачем тогда зоопарки? Потому что в дикой природе животное не сказать чтобы в безопасности. Если стоит задача сохранить, всегда есть соблазн поместить зверя в контролируемые условия, обеспечить медицинским уходом, помочь с размножением, максимально сохранить потомство и так далее. Очень эффективно такая задача решается биостанциями, вот, например, галапагосских черепах. Там черепахам устраивают оргию, а затем выхаживают потомство до 5-летнего возраста, пока не отвердеет панцирь, что на порядки увеличивает конверсию яйца во взрослую черепаху, а не чей-то завтрак.
То есть зоопарк всё ещё не является оптимальным решением для сохранения видов, но зато отличается двумя важными особенностями:
— Очень хорошей геораспределённостью.
— И он всё равно будет кого-то содержать и показывать, так почему бы не редкие виды?
В итоге ассоциация зоопарков здорового человека сейчас предлагает медленно переходить от формирования коллекций по принципу «ух ты, какая смешная неуклюжая тварь» к преимущественно тем, кто нужен для сохранения и оптимального экопросвета. Соответственно, ведётся генетическая база. Следствие такого рационального подхода по хранению только важных животных вы знаете: генетически бесполезными кормят хищников. Точнее, по факту не размножают тех, кто не должен. Самый яркий пример — та самая история жирафа в Дании, которого спасал, но не спас весь город. Его скормили потому, что его нельзя было оставить в зоопарке, на него не было запроса из других зоопарков, а когда народ собрал на выкуп жирафа, его не смогли продать как домашнее животное, потому что никто не предоставил подходящих условий содержания. Если вы разберётесь в ситуации, то можете заметить, что это крайне рациональное решение, но уровень рациональности там такой же как в вопросе «сколько стоит жизнь пенсионера в РФ», то есть при выносе это на широкое непрофессиональное обсуждение эмоции начинают зашкаливать. Обратите также внимание на фото по ссылке, там рациональные датчане решили показать это в том числе детям, чтобы они понимали, что мир далеко не только из розовых пони.
Кстати, такая рациональность означает, что зоопарки, по идее, должны избавляться от животных после выхода их из репродуктивного возраста. Но тут уже вопрос этики и других функций парков. В Калининграде, например, есть отдельная площадь, где живут «пенсионеры».
Теперь поговорим про заповедники. Интересно, что чисто они не решают на 100% задачу сохранения животных. Например, тот же амурский леопард обладает офигенным уровнем внутривидовой агрессии, и ни один нормальный адекватный самец не потерпит на своей территории другого самца. А для этого нужно 100 квадратных километров, например. То есть нормальная популяция кошек будет явно больше площади заповедника. Бывают и массовые бедствия вроде степных пожаров или отравления водоёмов в результате работы нашей промышленности. Про браконьеров в той же относительно благополучной Намибии и Кении я уже рассказывал.
Развлекательная функция
Это та функция, которая приносит деньги, то есть во многом определяет экономику зоопарка (ещё он может получать муниципальные деньги и гранты на науку). Развлечение тесно связано с экопросветом, потому что функционально это примерно одно и то же: показ коллекции, экскурсии и редкие мероприятия. Максимум функции развлечений через показ животных — это цирки. Но там звери, скорее, расходный реквизит. И это не очень поддерживается современной моралью. В общем, почему-то цирки — это плохо, а демонстрация навыков дельфинов в океанариуме во Владивостоке — хорошо и допустимо. Я не знаю, почему так.
Зоопарк в этом плане даёт компромисс: животные могут делать, что хотят, могут даже спрятаться и не высовываться. Из ярких событий только кормление, пожалуй. Ну и тапир может обрызгать.
Это вот он, проказник.
На самом деле, по тому, как устроены вольеры животных, можно догадаться о предназначении зоопарка. Если в первую очередь для демонстрации животного всем посетителям — то рекреационная функция на первом месте. А если так, что животное может спрятаться от клиентов парка — уже речь о чём-то другом.
Слон
Научпоп и экопросвет
Изучать животных по черепу коровы и рисункам в классе биологии довольно сложно. Держать жирафа в живом уголке школы тоже непросто. В итоге школам нужен некий общий сервис, что-то типа общего живого уголка, где можно посмотреть разных зверей из разных биомов. Это всё ещё невозможно дорого только для этого, поэтому они ходят в место, где уже есть куча других решаемых задач — в зоопарк.
По уровню воздействия и эффективности, увы, это как театр и кино. Театр только для узкой прослойки людей, и чтобы охватить весь город, надо работать год. А кино — оно для всех и сразу, и нужно несколько дней, чтобы все всё знали. Вот зоопарк — он, скорее, театр, и уже никогда не сравнится с хорошим развлекательным контентом. Начиная от «В мире животных» и заканчивая Дискавери и эппловскими фильмами типа «Королева слонов». Тем не менее в зоопарке звери настоящие, а не нарисованные. И ещё пахнут.
Да, многие зоопарки идут в веб-контент — например, на базе трансляции колонии сурикатов даже сняли как-то сериал с комментатором, и это было суперкруто. Но всё же контент там по большинству скучный и однообразный, а делать шоу на ютубе зоопарки не умеют, потому что надо продюсировать вещи вроде «10 лучших фейлов наших зверей», «слон играет на фортепиано» и «ёжик чихнул и пукнул одновременно».
Здесь, правда, хорошо зашли соцсети директора зоопарка — у меня ощущение, что через них важные знания получило больше людей, чем с экскурсий. Но это потому, что Светлана имеет опыт и в маркетинге, и в туризме (точнее, музейных экспозициях).
Песочница юного палеонтолога, где можно выкопать кого-то, выбывшего из коллекции зоопарка
Научная функция
Всё просто: попробуйте походить за тигром годик или взять анализ крови у слона. Ну или установите постоянное наблюдение за кротом. В общем, в гипервизоре часто можно сделать что-то такое, что невозможно в дикой природе. Именно благодаря зоопаркам мы достаточно изучили шимпанзе, чтобы появилась книга про их политику. Кстати, если не читали, люто рекомендую, избавляет от многих иллюзий — Франс де Валь, «Политика у шимпанзе».
Но чаще речь не только и не столько про этологию, сколько про банальный доступ к животному. И да, нам в любом случае понадобились бы такие доступы, просто на базе чего-то вроде закрытой части коллекции того же океанариума во Владивостоке. То есть всё так же, но вольеры (аквариумы) не раскрашены и не украшены для посетителей.
Как выглядит идеальный зоопарк по современным приоритетам?
В первую очередь он нужен для сохранения биоразнообразия, то есть как минимум существенная часть коллекции комплектуется из редких зверей, нуждающихся в защите. Причём их преимущественно не отлавливают из дикой природы, а получают размножением от имеющихся зоопарковых родителей. Чем меньше вы держите в зоопарке «частых» животных, тем лучше. Так формируется концепция распределённого ковчега фауны. К слову, это означает запреты на близкородственное скрещивание, то есть генетический учёт всех зверей всех коллекций, участвующих в размножении. Это означает либо ведение подробных записей по истории животного (Европа), либо секвенирование генома (у нас — частая потребность, потому что записей нет). Прямо напрашивается аналогия с Исландией и их проблемой островного имбридинга в ограниченной популяции — и анализа старых церковных книг для приложения «это твоя кузина». В случае зоопарков в книгу учёта вносятся все животные. В Калининграде занесены все птицы, рептилии, амфибии и млеки с циклом жизни больше года. Рыб они не вносят, потому что их там много и они обычные.
Собственно, дальше, если в программе нужен новый зверь, зоопарк пишет координатору вида с запросом на получение нового животного или, например, комплектования пары. Координатор по виду открывает базу данных, и подыскивается, например, подходящий самец для имеющейся в Калининграде самки карликового бегемота. Дальше для него может быть организован как секс-туризм, так и релокация. Во-первых, некоторым детёнышам нужно два родителя (например, за пингвинами смотрят мама и папа), а, во-вторых, часто бывает рациональнее оставить зверя на ПМЖ, чем рисковать с перевозкой дважды. Но при этом животных в программах нельзя покупать и нельзя продавать. Это правило введено в европейской ассоциации зоопарков и аквариумов (EAZA) в конце прошлого века. За продажу программного животного могут исключить из ассоциации.
Обычный бегемот
Карликовый бегемот
Это означает и регулирование численности потомства — то есть отсутствие бесконтрольного размножения. Ещё Европейская ассоциация зоопарков и аквариумов запрещает сознательно получать генетические аномалии, то есть, например, скрещивать близких родственников для получения альбиносов — это так любимые публикой белые большие кошки.
И да, животные должны содержаться максимально этично. В смысле, что их потребности тоже должны учитываться. Это концепция «пяти свобод»:
- Доступ к еде и воде в достаточной степени.
- Достаточно комфортное жилище, подходящее виду.
- Превентивная и оперативная медицина.
- Свобода естественного поведения: достаточно места и вольеры, имеющие нужные приспособления, либо же содержание животных в достаточном количестве для стадных и т.п. Если плавает, надо дать возможность плавать (привет, белые медведи). Если копает — надо дать возможность копать (привет, медоеды). Если лазает — лазать (привет, еноты).
- Исключение моральных страданий. Например, стресс — это фотографироваться с какой-то птицей или держать животное в скуке. Кстати, как надолго развлечь некоторых животных — это тот ещё вопрос.
Привет, енот!
Как это выглядит на практике в Калининградском зоопарке?
Начнём с того, что сейчас зоопарк в стадии перехода от преимущественно рекреационной деятельности к природоохранной. На 2013 год 82% сооружений были в неудовлетворительном состоянии, вот пример из концепции развития 2020:
Животные по стандартам EAZA всё ещё содержатся не в полностью удовлетворительных условиях. Дело в том, что это когда-то был немецкий рекреационный зоопарк, и вольеры только относительно недавно начали переделывать под потребности животных, а не публики. Кроме всего прочего, это не даёт развивать международную привлекательность зоопарка, потому что туристы из Европы это прекрасно видят и отмечают в путеводителях. Но часть уже сделана — например, добавлены укрытия в полностью открытые вольеры, и теперь животным есть куда прятаться. Или тому же трубкозубу сделали камеру, потому что он ночной, днём спит, а ночью ходит. Доступен онлайн и в записи, и нефиг стучать к нему днём.
Коллекция сейчас сформирована достаточно бессистемно (тут принято валить на исторические предпосылки и финансирование, но я бы сказал, что дело в отсутствии долговременной стратегии). Среди прочего нужно контролировать рождаемость: тех же бегемотов (больших) нельзя рассадить на два разных вольера, потому что он у них физически один. Самке вводится гормональный препарат. Того же самца бурого медведя кастрировали. Самца серого тюленя отсаживают на период спаривания, ему надо перетерпеть всего 2 месяца в году, остальное время он просто друг. То есть пока всё хорошо, но с ростом коллекции хочется иметь больше места.
Просветительская деятельность недостаточная. Вот динамика посещений:
На начало этого графика только 1% посетителей получал экскурсионное обслуживание. Остальные просто бесконтрольно пырились на животных.
В концепции отмечается ещё куча нарушений ветеринарного и природоохранного законодательства, недостаточный уровень безопасности (можно случайно познакомиться с мишкой ближе, чем хотелось бы), нет связки зоопарка с городом (в смысле, он, может, и стал бы одной из ключевых достопримечательностей, но для этого же надо что-то делать, правильно?), и несовместимость со стандартами EAZA, которые что-то вроде показателя качества на международном уровне.
Короче, мы имеем типичное и ожидаемое состояние любого достаточно развитого проекта, где не занимались накапливающимся техдолгом и другими долгами.
Что приятно — в последние годы занялись. Для этого зоопарк переделывается и вообще меняется по разным подходам. Директор Светлана Соколова ведёт собственные экскурсии, показывающие и эти проблемы, и то, как они решаются. Ещё там есть экскурсия главного садовника по флоре, закулисные экскурсии киперов (хранителей конкретных животных), иногда историки (потому что объект исторический). Прошлый ветврач зоопарка тоже вёл свои экскурсии такого же характера. До самых мрачных ковидных времён это было каждое первое воскресенье месяца.
Ещё кадр из концепции развития
Примеры решений
Обучение. Светлана прекрасно понимает, что современный человек рассчитывает на эмоцию, а не на знание. И из этого строит концепцию экопросвета. Например, мысль «хорош убивать ради меха, синтетический почти такой же» можно донести числами, а можно показать экспозицию дериватов животных (шкур, рогов, костей, когтей), посреди которых будут женские сумочки, пояса и прочее. И уже там, пока люди видят вещи, которые есть у них дома, в этой куче, объяснять, что они клиенты браконьеров, которые ради этого ведут отстрел. Про попугайчиков можно говорить логикой, а можно показывать, как именно их завозят контрабандой, в каких условиях, и сколько из загруженных в контейнер доезжают живыми. То есть информация доносится максимально наглядно.
Стадии развития яйца
Тоже стадия развития яйца — из тех промежуточных, с помощью которых яйцо воспроизводится.
Кормление. Во многих зоопарках разрешают кормить животных, продавая кульки с кормом (например, нарезанной морковкой). Калининградский зоопарк категорически против такого. Невозможно перед каждым вольером поставить смотрителя, невозможно проконтролировать диету одного животного. А они все разные: у кого-то могут быть проблемы с поджелудочной железой, у кого-то с зубами, кто-то просто слишком много ест. У зоопарка нет проблемы с качественными кормами. А ещё это безопасность посетителей, потому что зебра вполне может скушать пальчик. Ей вообще пофиг, зебры — те ещё отморозки. Кстати, тут есть вообще особенная проблема: медведи отлично надрессировали посетителей давать им корм. И да, в ближайшем европейском зоопарке в Гданьске за 12 лет просветительской работы местные отучились кормить животных. Единственные рецидивисты там сейчас — русские туристы, которые приезжают с едой.
Страус ест курицу, ага
Просто надо год за годом объяснять, что нет, яблоко жирафу нельзя. Современное яблоко — оно одомашненное. То, что жрёт жираф в природе — маленькое и кислое. И вообще, ему даже такие яблоки достаются крайне редко, он на диете из палок и листьев. Так что то, что ему просовывают в вольер — это для него инсулиновая бомба.
Как вариант, например, у горных животных сделали отжим — живую ограду, через которую физически неприятно что-то просовывать. Люди больше не просовывают, собственно.
Развлечение. Когда ты 18 часов в день ищешь корм, а потом эти 18 часов высвобождаются, то становится как-то скучно. И решение проблемы скуки — это очень важно. Тут есть и куча игрушек, и куча приспособлений внутри вольеров, и разные подходы к кормлению. Например, принято усложнение кормового поведения: не дать кусок и отойти, а пошинковать и попрятать на территории, а ещё лучше — закопать, чтобы искали. Ещё хорошо, когда посетители развлекают животных — например, тут есть амурский леопард, который обожает подкрадываться к стеклу и неожиданно прыгать на зрителей. Он прямо тащится от того, как люди верещат.
У попугаев есть велосипедное колесо!
Медицинские тренинги. Их начали делать с прошлого года, это одна из важных частей работы киперов. Дело вот в чём: в какой-то момент вам нужно будет взять туберкулиновую пробу у слона. То есть вежливо попросить его высморкаться для ветеринара. А слон сморкаться не умеет, у него хобот. Альтернатива — дать ему общий наркоз, взять пробу, разбудить слона. Учитывая список разрешённых препаратов, это всегда очень серьёзный риск не разбудить слона обратно. И даже если всё проходит хорошо, у него такие жуткие отходняки и «вертолёты», как пятикратное похмелье после тяжёлого запоя. А слоны умные и очень терпеливые, поэтому им ничего не стоит подождать лет так 15, пока смотритель отвернётся — и шарахнуть его за этот случай головой об стену. В общем, лучше научить слона всасывать хоботом ведро воды и болтать внутри, потому что это прикольно и весело, чем рисковать всей цепочкой последствий. Жирафов нужно учить терпеть щекотку, пока им подпиливают копыта, орангутанов — терпеть, пока врач берёт мазки из носа, рта, ушей, подпиливает ногти, делает уколы и так далее. На одной из последних тренировок амурскому леопарду побрили хвост — это чтобы брать кровь из вены. Леопарду норм. Тюлени позволяют измерять длину, ширину, объём тюленя, закапывать глаза, осматривать ротовую полость. У сивуча воспалена носоглотка — перекормили мороженой рыбой посетители, а это вообще-то самый старый сивуч в мире. Чтобы обрабатывать гнойники во рту, приучили полоскать горло: пока не дадут команду — не сплёвывает. У белоплечего орлана было кожное заболевание. Раньше бы приходил зоотехник, ловил, зажимал, пугал до полусмерти и смазывал бы кожу. Сейчас один человек приходит и играет, второй обмазывает в это время поражённый участок. Орлан не то чтобы сильно рад, но не протестует.
Найдите тюленя
Экопросвет за пределами зоопарка. Многие мировые зоопарки жертвуют деньги рейнджерам в нацпарки. Есть прямо раздел работы как зоопарки помогают сохранять природные места обитания. Но это пока не про Россию, тут зоопарку бы выжить самому. Тем не менее, примеры программ есть. Например, работали по серым тюленям. Ранней весной, когда самки выкармливают детенышей на берегу, их там отдыхающие находили, и потом обрывали телефоны зоопарка — «забирайте!», грозились даже оставить под воротами зоопарка, типа, вот вам. Во-первых, некоторые в такой помощи совсем не нуждались и были здоровы. Во-вторых, к моменту приезда спецов зоопарка тюлени уже двигали коней от стресса (особенно отличаются этим балтийские нерпы). Соответственно, парк делал баннеры «Что делать, если ты встретил тюленя», листовки, встречи с местными. Опять же, не сказать, чтобы все поняли и результат был идеальный, но он, по крайней мере был. Ещё парк участвует в глобальных просветительских программах — это про уход от твёрдых покрытий там, где это не надо, про «сжимайте бутылки перед тем, как класть их в мусор» и так далее. Есть программа утилизации невостребованных новогодних ёлок — только не из домов, потому что там они могут быть с металлическим дождиком, а с рынков, которые граждане не купили до 1 января.
Научный вклад. Сейчас у зоопарка научный вклад далеко не такой, как мог бы быть по количеству доступных к изучению животных. Тем не менее, он есть. Например, самку муравьеда тут однажды вытягивали с того света после болезни. Нужно сказать, что именно тут после перерыва снова завели муравьедов — после 70-х их ни у кого не было. Медицинские руководства, сформированные ad hoc, и оформленные в виде цепочки наблюдений и рекомендаций в научной статье — это то, что полезно всему мировому сообществу.
Итого
А итого простое: зоопарки, с одной стороны, не очень эффективно решают каждую отдельную свою задачу, но в комплексе — оптимальны для решения композитной задачи в реалиях нашего общества. Поэтому просто знайте, что есть хорошие зоопарки и не очень.
Кроме четырёх важных целей выше у зоопарка могут быть и другие подзадачи. Во-первых, реинтродукция, например, можно реинтродуцировать медвежат. И вторая вещь — поддержка синантропов. Если в той же Голландии внезапно выяснилось, что бабочки умирают, потому что застройка не оставила им полянок с цветами, и стали делать «идиллии» — цветущие островки на каналах — то точно так же работает зоопарк для города. Это последний оплот чего-то относительно нетронутого, где звери могут чувствовать себя свободно. В Калиниграде городские ондатры облюбовали ручей, например. Птицы используют зоопарк как кормушку, место отдыха или место гнездования, где они в безопасности. И так далее.
В общем, дело Даррелла живёт. А с нами сегодня была Светлана Соколова. И в комментариях SvetlanaSokolova.
