Продолжение про Валеру. Объект.
...
Снова замелькали елки. Солнце показывалось в просветах облаков, осадков не было. Паша через двадцать минут поездки вошел в знакомый всем водителям транс, держал ровную скорость под сотню и вел машину в колее. Валера задремал от ровного шума, затем он осознал, что вынырнул из сна и снова в него погрузился. Волны сна и сознания накатывали снова и снова.
Один раз даже увидел сон: он сидит в офисе, в своем удобном кресле, пытается что-то набрать в редакторе кода, да, только, работа не спорится. И, вдруг, на стол мягко запрыгивает Васька, смотрит на экран, потом на Валеру и говорит: «Спроси его, в чем смысл. Нам нужно знать, а то есть не дадут». Валера вздрогнул и открыл глаза, они продолжали ехать. Он потянулся, зевнул, посмотрел на время в личном клиенте: 15:30. Паша молчал, значит, все было нормально.
Вокруг местность изменилась: вместо полей справа постоянно шли сопки, а вдалеке несколькими сглаженными и покрытыми снежным лесом горбами проступал Уральский хребет. Слева в этот момент была низменность, в километре от трассы, внизу, виднелся небольшой городок и замерзшая река. Городок производил впечатление заброшенности но жизнь в нем тлела: из труб частных домов кое-где поднимались сизые струйки, виднелись редкие машины, а из высокой трубы котельной валил густой темный дым.
Машин на трассе стало больше, часто попадались фуры. Грязные и медленные, они дымили так, что через систему очистки воздуха в салон проникал запах солярного выхлопа. Приходилось постоянно обгонять. Дорога шла то вверх, то вниз, и когда они забирались на очередной перевал, то видели, как шел гуськом караван машинок, которые пропадали за следующим изгибом дороги.
Через полчаса выехали на более ровный участок, сопки вокруг тоже сгладились, показалось большое ровное пространство с парой построек прямо через дорогу. Паша внезапно очнулся от молчания.
-- Смотрите, видите это поле? Валера видел.
-- Ага. Ничего интересного он не замечал.
-- Под землей в этом месте секретный завод. Он еще со времен СССР работает, только никто не знает, что там производится, -- пояснил Паша. Они замолчали, Валера смотрел, как оставалось позади это поле, и думал: «Поле как поле, не поймешь даже, что там, под ним, такие дела творятся. И со спутников, наверное, не видно ничего».
Они продолжали путь, снова дорога стала петлять и проходить по перевалам. Снова шли фуры, и они их обгоняли. Солнце было уже так низко, что цепляло горизонт слева, где-то далеко, в лесу.
-- Ну, еще час и будем подъезжать, -- сказал Паша, и через десять минут свернул с трассы на второстепенную дорогу. Проехали деревню, Валера не успел разобрать название, что-то «Нижний...», похожее название он уже видел недавно но не разглядел толком. По сторонам их обступил густой лес, подобравшийся прямо к обочине. Глядя сквозь деревья, Валера пытался увидеть лося, лисицу или зайца, но, в наступающем сумраке, среди частокола стволов, ничего было не разобрать.
Он включил личный клиент: было пол пятого. Запустил программу почты от нечего делать, хотя и знал, что вестей от него пока не ждут. Сеть передачи не работала. Тогда он сделал перезагрузку устройства, и снова сети не было. Паша, видимо, увидел в зеркало, что попутчик возится с бесполезным клиентом и сказал, усмехнувшись: «Мы в зоне действия Заглушки, никакой связи, кроме военной и спутниковой». Он поерзал и продолжил: «Здесь строго с этим, но, как приедете, внутри есть ограниченный доступ, хватит, чтобы отправить письмо на работу или семье». Валера покивал, думая: «Это естественно, здесь уже их территория. Интересно, что будет с туристом или местным, если он забредет в эти места?»
Они подъезжали, солнце уже зашло, включили дополнительные фары. Впереди показался блок-пост, с виду, гражданский, по типу лесничьей заимки, навстречу им вышел одетый в белую военную куртку мужчина. Они поговорили с Пашей, потом он посмотрел на Валеру, снова поболтал с Пашей.
Впереди высилась Гора: не очень высокая и такая же пологая, как и видимые ранее сопки, хотя ее размер был колоссальным. Машину пропустили, и они, пробираясь на сниженной скорости по укатанной дорожке, стали приближаться к ней. Можно было разобрать, что на склонах горы рос лес, на крутых местах был только снег, а кое-где было пусто, хотя и полого -- там были километры курумника, потока булыжников и камней, застывшего после ледникового периода.
Показался второй блокпост и на этот раз он был укреплен: стояли припаркованные военные внедорожники, два были точь в точь как их машина, а третий на шести колесах и торчащим поверх крыши пулеметом. В темноту уходил забор из колючки, натянутой между бетонными столбами. Они притормозили перед шлагбаумом и их попросили выйти. Паша обернулся, подмигнул и сказал: «Это формальность, сверка документов», -- и выскочил наружу. У Валеры попросили карту личности, провели по считывающему терминалу, потом второй военный попросил вложить пальцы в еще одну машинку, что-то мяукнуло, и он отступил со словами: «Все в порядке, Валерий Константинович, рады вас видеть». Паша уже забирался на свое место.
Поехали дальше, дорога после этой точки была освещена, снег убран, то и дело от нее отходили дорожки и тропинки, а в лесу местами открывались освещенные прогалины с постройками. Один раз на обочине стоял одетый по форме и в бронежилете мужик с автоматической винтовкой наперевес.
Подъем ощущался сильнее, впереди вверху была темень, сердце Валеры билось сильнее, он подумывал закурить. Вдруг они одолели круть, выехали на большую, размером со стадион, площадку, всю освещенную софитами, а в дальнем ее конце, прямо там, где гора начинала резкий крутой подъем, зияли открытые ворота высотой метров пять, вмурованные в бетонный ангар прямо у подножия горы. Их машина припарковалась недалеко от ворот на вычищенную стоянку, Паша выключил двигатель, погасил фары и, обернувшись, сказал: «Вот, и приехали».
Прибытие.
Валера выбрался из машины, захлопнул дверь и поправил рюкзак за спиной. Он огляделся: они остановились на площадке, заставленной машинами разных видов и хорошо освещенной ярким светом, вдалеке стояли большие грузовики и автобусы, вездеходы на гусеницах, а на окраине, на утоптанном снеге было несколько быстроходных снегоходов. Пока Паша открывал багажник, вытаскивал ящик с бутылками и что-то хозяйственно прибирал внутри, Валера заметил, что в воздухе появился снег: снежинки были крупными, падали они медленно. Задравши голову, он увидел только серую темноту. Похоже, надвигался обильный снегопад, ветер дул порывами.
-- Валерий, поможете донести? -- Паша закрыл багажник и показал на стоявший на земле ящик, -- донесем до входа?
Валера кивнул, они взялись за края ящика. Пашина рука была крепкой и цапкой, Валера почувствовал, как десять килограмм оттягивают его замерзающую кисть.
Медленно и стараясь попадать шаг в шаг, они пошли ко входу в ангар. Снег уже летел плотной стеной, искрясь в лучах прожекторов и устилая землю чистым покровом. Вверху, где должна была быть гора, весел белесый туман, только и было видно, что уходящую ввысь скалу метрах в пятидесяти над головами. Впереди зияли ворота приемника, освещенные изнутри, они походили на пасть левиафана увеличенную кратно. Осторожно подходя ближе, кряхтя от нарастающего напряжения в руке, Валера увидел, что у ворот ходят люди: одни убирают снег, другие что-то везут на тележке. Около самих ворот стояли четверо военных с оружием и о чем-то разговаривали.
Пройдя створ ворот, они оказались в помещении, напоминавшем огромный гараж: стены были бетонные, на полу разметка из полос, потолок уходил вверх метров на семь. Справа, около баков с чем-то, стояли местные сотрудники: два парня и три девушки, одеты они были вполне по-граждански, курили и что-то рассказывали. Паша качнул головой в их сторону: «Туда», -- и они пошли к ним.
Приблизившись, Валера рассмотрел людей, один из парней стоял с кружкой то-ли чая, то-ли кофе, отхлебывал из нее и слушал товарища. Он рассказывал девушкам какую-то историю, и те то и дело смеялись. Все курили.
-- Вася, кто у вас сегодня дежурный по приемнику? -- спросил Паша, и они поставили ящик метрах в двух от компании, -- Нам бы сдать провизию на кухню, привезли, вот, из части.
Говоривший молодой человек обернулся, сказал: «О, Паша вернулся», -- и затушил сигарету. «Ну, ладно, потом расскажу» -- обратился он к своим, а затем подошел, поздоровался с приехавшими и поднял ящик без особых усилий. «Давай, закину», -- сказал он и пошел к двери в стене, над которой светила лампа дневного света.
Валера дышал после переноски и осматривался. Снег не мог попасть в ангар, и здесь было теплее, чем снаружи. Огромная пещера.
-- Я покурю? -- Он посмотрел на Пашу.
-- Да, конечно, а я пока организую вам гида по объекту, он вас проводит до жилой зоны. Валера достал сигарету, закурил. Девушки и их спутник посматривали на него, да заговорить не решались. После нескольких затяжек он достал клиент связи, посмотрел на экран: 17:07. Связи не было.
«Слава Богу -- добрались», -- затянулся он с удовольствием. После поездки в одной позе ноги и спина еще были затекшими, а мысли -- вялыми. Тут мимо них медленно проехала легковая машина, она была военной, судя по окрасу и номерному знаку «СО 34754».
«Так, Силы обороны привезли кого-то», -- с любопытством наблюдал за ней Валера. Машина проехала вглубь ангара и припарковалась к левой стене, где была размечена зона для парковки. Из машины вышла женщина в зимней куртке и с изящным чемоданчиком, дверь ей помог открыть водитель. В этот момент порыв ветра задул внутрь помещения и потревожил темные волосы женщины. Она удержала их руками и проследовала за водителем к еще одной двери в стене.
Выбросив сигарету в урну, Валера поискал взглядом Пашу: того не было видно. Девушки уже ушли и он остался один. За пределами ангара уже была настоящая метель -- снег плотной завесой падал наискосок в свете ламп, больше снаружи ничего видно не было. В этот момент он увидел Пашу, идущего к нему из дальней части ангара с женщиной, одетой в пуховик и теплую шапочку.
-- Это Настя, -- он с улыбкой представил женщину, -- а это Валерий. Настя улыбнулась и стояла, ожидая продолжения.
-- Она проводит вас с жилую зону, покажет ваш номер, располагайтесь, отдыхайте. Паша задумался: «А, еще Настя расскажет про то, как дойти до приемного зала и даст общую ориентировку по объекту, чтобы вы не заблудились», -- они с Настей усмехнулись.
-- Да, тут такое бывает, -- сказала она, -- лабиринты настоящие, в прошлом году один гость заблудился, а связи же нет, вот и искали его повсюду.
Они направились к той двери, куда зашла брюнетка пару минут назад. Подошли к двери. Паша протянул руку Валере: «До встречи, я буду всю неделю здесь, если захотите сделать пробежку по лесу, попросите проводить вас в Центр физкультуры». Валера крепко пожал руку: «Спасибо, очень рад был познакомиться. Завтра попробую дойти до вас. Спасибо за безопасную дорогу». Оба улыбнулись, и Паша пошел к выходу.
Настя уже подошла к двери и ждала его: «Заходите, мы сейчас проследуем до Гостиницы, -- там хорошие номера, для вас выделили Особый: с личной связью, ванной и кабинетом. Они прошли в дверь, которая открылась с металлическим щелчком магнитного замка после прикладывания местной карточки прохода. И вступили на лестницу. Лестница поднималась вверх на один пролет и напоминала часть обычного подъезда в жилом доме. Там, на площадке перед дверью, они остановились, Настя снова протянула карточку, висевшую на ремешке, и они ступили внутрь служебного помещения.
-- Мы с вами должны добраться до Жилой зоны, путь близкий, запоминать его не обязательно, потому что заседание и ресторан расположены недалеко оттуда, -- Настя пошла по широкому коридору с рядом дверей по сторонам. Вокруг было пустынно, только где-то впереди человек в комбинезоне техника возился у замка двери, а у его ног стоял чемоданчик с инструментом.
-- Сейчас прокатимся в «вагончике», -- она сделала в воздухе движение рукой, как бы разматывая что-то невидимое, -- это местный общественный транспорт, тут все им пользуются. Дело в том, что наш городок довольно большой, протяженность рельсового пути девять километров, есть станции, прямо как в обычном городе, -- она улыбнулась.
-- Мы сейчас у Приемника, это куда вас привезли, он идет вглубь еще долго, там машины на ремонте, кое-какая техника на консервации и все такое.
Они продолжали идти по коридору, который завернул налево.
-- На вагончике доедем до «Жилой» без пересадок. Они вышли в небольшой зал с тремя ответвлениями, рядом с которыми были установлены знаки, сообщающие, что там скрывается: «Линия транспорта», «Канцелярия», «Внешний контроль». Они направились налево, к Канцелярии.
-- Сейчас только возьмем для вас карточку. Она будет открывать все двери и позволит пользоваться транспортом.
Дойдя до двери с табличкой «Картотека», Настя постучалась и открыла дверь. За ней оказался вполне обычный кабинет: несколько столов, за одним из них сидела женщина перед компьютером. Стены были отделаны деревянными или похожими на них панелям, на полу -- линолеум. Стояли цветы в углу, довольно большие, с раскинувшимися во все стороны темно-зелеными мясистыми листьями. А рядом с цветами стояла лампа дневного света, ярко светившая на растения. Окон в кабинете не было.
Поздоровавшись, Валера представился, женщина достала толстый журнал, нашла строку с его фамилией, дала ручку и попросила расписаться. После она выдала ему карточку на ремешке, которую можно было удобно носить на шее. На карточке даже была напечатана его фотография. -- Все, можете пользоваться местными благами цивилизации, -- улыбнулась она и отложила журнал в сторону.
Вернувшись на распутье, они направились к Линии транспорта.
-- У нас здесь постоянно живет почти пять тысяч человек, нужно поддерживать большую инфраструктуру, за порядком следить, -- Настя снова играла роль гида и рассказывала с удовольствием, -- конечно, в секретную часть вас не пустят, впрочем, как и меня, но, в остальном, вы можете гулять, где хотите.
Они спустились по широкой лестнице и вышли на платформу. Она напоминала московскую подземку, только была поуже и аскетичнее: стандартные гофрированные стены, серый пол, круглый тоннель, отделанный бетонными секциями. Людей здесь стояла кучка-мала.
-- Вагон ходит каждые пятнадцать минут, здесь конечная, -- она посмотрела на цифровой дисплей, показывающий время под потолком, -- через три минуты прибывает -- как раз успели.
Среди ожидающих поезда Валера с удивлением увидел несколько детей в возрасте лет восьми-десяти, они начали играть, видимо, вновь встретившись после недолгой разлуки, гоняясь друг за другом и, на удивление, не кричали, а шептали что-то смеющимися голосами. Мамы смотрели на них но не торопились позвать. Все взрослые были одеты по-граждански, некоторые переговаривались не спеша, другие -- стояли поодиночке в ожидании прибытия поезда.
-- Анастасия, они здесь работают постоянно?
-- Даа, есть штат "Приемника", то есть, этой части базы, а кое-кто вернулся из увольнения, это вроде небольшого отпуска, оформляется под подписку, все просто и этим часто пользуются.
Подходил поезд, состоящий из локомотива, формой напоминающий булку хлеба с двумя старомодными круглыми фарами спереди, и одного вагона. Раздался голос дежурной по станции: «Внимание, поезд прибывает, просьба не заходить за линию ограждения». Стоящие на платформе, казалось, наоборот собрались в кучки поближе к краю перрона как раз напротив открывшихся дверей. Настя нашла место и позвала Валеру присесть рядом. А потом, уже внутри поезда, голос мужчины по радио произнес: «Следующая остановка «Жилая»», и поезд тронулся, скрипнув тормозами.
-- Честно говоря, не верится, что еду под землей в поезде, да еще и в гостиницу, -- Валера почувствовал как непроизвольно сел поближе, повернулся и начал говорить с провожатой, -- вы бывали на всех точках этого маршрута? -- Ну, в одной части горы засекреченная зона, поезд там останавливается но уйти с платформы уже нельзя. Там несут дежурство военные, для которых все это и построено. Другие станции открыты. Кстати, есть еще параллельная ветка, -- Валера удивился, -- станции этой ветки иногда видно, когда едем по туннелю, вот в этих шахтах не была. Там все режимное.
Настя замолчала. Потом она посмотрела в окно: там мелькали серые стены, а, иногда, как ракета, пролетал свет фонаря. Темнота и вспышки света, холод и огонь -- сознание все фиксирует, только мысли в затишке, чувство ожидания нового, совсем не тесного и не темного, росло каждую минуту.
«Это внутренняя командировка в страну внутри страны, в самую сердцевину нашей земли. Почему я всегда думал, что новое приходит извне? Оно внутри. Скрыто под слоем обыденности, земной суеты. Эта шахта под горой: глубокая, черная, глухая, сырая -- то, чего хочется все время избегать, потому что мы научены избегать опасных лазов в темноту – обучены эволюцией нашей долгой жизни на земле. И ходим мимо каждый день, забыв даже об этой возможности, затолкав ее поглубже, в область неосознанного. Наш покой -- под солнцем и небом. Это миф, это желание, сросшееся с инстинктом, утешение без объяснений. Почему мы так любим ясное небо и свет? Мы, что, так лучше выживаем?»
Валера перевел взгляд на людей, сидящих в вагоне: под светом теплой лампы они, казалось, дремлют. Его ощущения стали трансформироваться, земля и камень уступали обычным лицам, рукам, детским гримаскам. Комфорт ситуации начал ощущаться во всем, даже в резиновом коврике, чистом и сухом. Но все было как бумажным, казалось, реальность мира обошла стороной быт подземного царства.
«Здесь тихо и спокойно, все, кажется, идет по хорошо налаженному расписанию, поддерживаемому согласными передвижениями людей от работы до дома, от одного света к другому -- от казенного и холодного, заключенного в стандартные плафоны, к теплому и родному, приносящему уют. Вот в этих передвижениях и рождается ощущение времени, здесь также как и наверху можно ощутить свою малость, суетность, -- Валера поежился, -- хватит этих мыслей, устал…».
Вокруг вагона приносилась темная прожилка провода и электрические светляки. Поезд начал замедление и он автоматически приготовился на выход. Настя сказала: «Наша!» и они встали.
Выходя на платформу с другими людьми, слегка замешкавшись и затерявшись среди спин, Валера снова перестал думать осознанно и начал соображать. Казалось, это продолжение его будничных микро-путешествий в метро большого города, когда поток сам несет, нужно лишь иногда делать корректировку своего движения. И здесь народ вел его -- выход с платформы был один, небольшой подъем по каменным ступеням и широкий коридор с приятной, немного пружинящей плиткой под ногами, и стенами, выкрашенными в теплый цвет. Скоро вышли на небольшую площадь, если можно было так назвать помещение несколько метров в ширину, от которой отходило три хода поменьше с надписями на пластинках, которые выглядели как в доме отдыха где-нибудь в бору, на берегу озера. «Гостиница», «Квартиры», «Хозяйственный блок». Настя направила его в сторону гостиницы, в то время как поток людей уходил квартироваться.
Не успев задуматься, он уже вышел к фойе, от которого в две стороны отходили два крыла. Перед ним появилась стойка регистрации, и все уже было отделано в новом стиле -- с деревянными панелями на стенах и ковром цвета опавших листьев на полу.
«Здравствуйте и добро пожаловать в Гостиницу «Гранит», можно ваш пропуск?» Валера подал. Женщина в изящном синем костюмчике проверила что-то в своей машинке, постучала по клавишам и вернула пропуск: «Ваш номер называется «Байкал», он справа по коридору, третья дверь».
Настя улыбнулась: «Хорошо вам устроиться! Сейчас шесть, -- она взглянула на часы над стойкой, -- в восемь будет ужин. Чтобы дойти до ресторана, нужно будет вернуться к метро, сесть на поезд в сторону «Северного привала» и проехать одну остановку до «Зала приемов». Вы не должны заблудиться, но, в случае чего, вот мой номер и вы можете позвонить отсюда. На ужине я тоже буду, так что надолго не прощаемся».
-- Спасибо, постараюсь быть вовремя, -- Валера хотел пожать ей руку, передумал, и, попрощавшись, зашагал к двери номера.
Открыв дверь своей новой карточкой, он осмотрелся и нажал на все выключатели: появилось освещение, не очень яркое, сразу в прихожей, спальне и кабинете. Он сразу отметил, что окон нет: «Ну, естественно, за стеной гранитная толща, интересно, сколько здесь до поверхности?»
Он разулся, снял и поставил на пол рюкзак, повесил куртку и зашел в кабинет. Диван, кресло, камин, деревянный стол и стул. «Неплохо». Над столом была картина шириной как минимум метр, но, подойдя ближе, он понял, что это экран, показывающий анимированную сцену: высокий берег над озером, вокруг сосны в снегу, сугробы, внизу большое озеро, его берег теряется в белой ледяной дымке. «Да, это же Байкал», -- сообразил он. Он видел зимнюю панораму озера, снимаемую камерой.
Потом он прошел в спальню, здесь было хорошо. Большая кровать, по сторонам от нее тумбочки, на стене довольно изящные светильники, а напротив телевизор, стол с зеркалом на стене, небольшой холодильник и еще одна «картина» и в этот раз она показывала Байкал летом и все было полно зелени и голубой воды. Он лег на кровать как был и закрыл глаза.
Наверное, он уснул, так как, когда вновь открыл глаза, его тело было полностью расслабленным, а дыхание и ритм сердца спокойными, а еще в голове стоял образ длинного темного туннеля, по которому он как-бы летел, и в самый момент пробуждения успел увидеть точку света в конце. «Пора привести себя в порядок», -- и он разобрал рюкзак, приготовил свежее белье и принял горячий душ.
После этого он зажил новой жизнью, все тело дышало, волосы были зачесаны, а ноги отдыхали в прохладе. Завершив ванные дела, Валера решил сделать ревизию холодильника и обнаружил, весьма обрадовавшись, полный бар, ни много ни мало содержавший: три бутылочки хорошего коньяка, две бутылочки водки, чачу, красное и белое вино, пару пива и целых пять различных минеральных вод.
Также в холодильнике были фрукты. «Ну, что же, витамин С у меня есть», -- он взял водку, отрезал от лимона кружок и, соорудив простой коктейль, снова прилег на кровать. Пару раз отпил, закусил лимоном и включил телевизор. Там показывали передачу, где несколько людей что-то обсуждали, по их разговору он понял, что предмет обсуждения не бытовой: «... философ, всем нам известный, выпустил только что книгу, называющуюся «Сколько стоит человек?», где противопоставил всем бедам мораль…".
«Еще одна выстраданная попытка избавить себя от боли сущего, -- он выпил. -- Можно окружить себя не только вещами и деньгами ради иллюзии безопасности, можно выстроить чрезвычайно устойчивую конструкцию из моральных элементов, ну, типа как заклинание такое очень сложное, даже бесконечное. Я не делаю плохо другим и не жду плохого от них. Если мне делают плохое я прощаю. Да, от них жду того же, как еще? -- Снова глоток. -- Чем фундаментальнее и устойчивее такая конструкция противостоит неисчислимому разнообразию возможных неприятных осознаний в нашей жизни, тем проще ее правила. Кажется, самая надежная система уже есть, мы же все в первую очередь начинаем думать о религии».
«...Дурак не охватывает себя ментальным взором …», -- слышались новые идеи с экрана. «Интересно, а насколько достоверно охватывает себя верующий человек? Или человек настолько твердых моральных основ, что мир вокруг него даже слегка прогибается, как свет вокруг звезды. Не об этом ли мы часто думаем, смотря на других, сравнивая с собой по глубине самосозерцания? -- Еще один, и уже последний, глоток и лимон. -- Моральная защита, бронежилет класса А, -- держит удар, вот, только, так тяжело носить, что хочешь-не хочешь, а выработаешь правила для облегчения его носки. А иногда и скинуть не грех, в бане, хотя бы, или за столом. Пора, кажется, собираться».
Будильник в форме совы показывал левым глазом «19», а правым -- «30».
Брюки, конечно, слегка помялись но фабрика "Эстет" последнее время стала выпускать специальные, не требующие глажения. Пару раз ладонью пройдешься -- и хоть на свадьбу. Свежая сорочка и пиджак сели хорошо, а, может, критически оценивать свой наряд уже не позволял аперитив. «Мама бы не одобрила, конечно, такое разгильдяйство, -- он осмотрелся в зеркале. -- Сколько стоит человек? После пары порций местного коктейля цена у кого-то подскочит: вот это будет интересно». Он взял сигареты и пошел к выходу.
