Я писал о медицине 2050 года (и тогда видел в её будущем засилье ИИ и роботов, воспринимая это как неизбежность — и скорее со знаком «минус». Однако размышление на эту тему приводит к выводу, что в реальных условиях нашей страны пациенты, напротив, выиграют от трансформации человеческой медицины в медицину машинную.

Поиск универсального показателя здоровья занимает умы исследователей уже много десятилетий. Пульс долгое время считался одним из основных маркеров — простой, доступный для измерения, отражающий работу сердечно‑сосудистой системы. Однако современная наука показала, что статичные показатели вроде частоты пульса в покое дают лишь поверхностное представление о состоянии организма. Гораздо более информативным оказался анализ того, как меняется сердечный ритм — его вариабельность.

Конечно, одного «волшебного» показателя, который бы исчерпывающе характеризовал состояние здоровья, не существует: человеческий организм слишком сложен для такого упрощения. Однако некоторые маркеры, включая вариабельность сердечного ритма (ВСР), можно эффективно использовать для скрининга и раннего выявления отклонений. Такие показатели особенно ценны в профилактической медицине, поскольку позволяют обнаружить функциональные нарушения на доклинической стадии, когда коррекция образа жизни может оказаться наиболее эффективной. ВСР может служить и дополнительным маркером течения заболевания и качества лечения у тех, кто уже болен.

На продаже данных о ВСР пользователям некоторые уже сделали большие деньги. Например, стартап Whoop с одноименным фитнесс‑браслетом стал «единорогом». Попробуем обойтись без их услуг.

Что фиксируют Apple Watch

Apple Watch регистрируют показатель ВСР, который в экспорте HealthKit обозначен как SDNN, но на практике соответствует метрике RMSSD (root mean square of successive differences). Это важный момент: RMSSD отражает преимущественно парасимпатическую активность и традиционно применяется именно для коротких записей, в то время как классический SDNN рассчитывается по суточным данным Холтера.

Сегодня мы узнали: старение будет побеждено.
Иммунолог Дерья Унутмаз заявил, что методы омоложения уже существуют, и остаётся лишь дождаться технологий, которые сделают их массовыми. 

Это весть о великой победе. Но звучит она как приговор.

Я — человек, далекий от информационных технологий, однако интересующийся этой тематикой (во всяком случае, теми аспектами, которые мне понятны). Этот интерес заставляет меня регулярно читать новости и, естественно, натыкаться на заметки и статьи, посвященные тому, как ИИ скоро уничтожит всех (или почти всех) программистов. Я, конечно, сочувствую программистам, но своя рубашка ближе к телу, а она — это медицинский халат. Отнимут ли у меня эту рубашку? Тут мнения публицистов расходятся. Одни пишут о том, что эмпатия и мануальные навыки не могут трансформироваться в машинные. Другие утверждают, что еще как могут.

Что же нас ожидает?

Несмотря на взрывной научный прогресс, большинство людей так и не прикасаются к его плодам. За этим триумфом стоит тревожная реальность: доступ к новым методам остаётся привилегией немногих. Возникает парадокс — медицина развивается, но общественная структура, в которую она встроена, демонстрирует признаки деградации. 

В фантастическом романе ДжорджаСтюарта «Земля без людей» («Earth abides») главный герой и еще кучка людей выживают после эпидемии вирусного заболевания, от которого гибнет почти все население Земли (какая свежая тема, а ведь написано в 1949 году) главный герой осознает, что его главная миссия — сохранение цивилизации в том виде, в каком она существовала до катастрофы. Но усилия его тщетны. Оставшихся людей слишком мало, чтобы удержать в руках факел знания.