Если начинать отсчёт с британского эмбарго на продажу нефтепродуктов, то фактически санкции стартовали с 1950-х. Это не столь масштабная история, как в 1970-х, но экономическое давление началось именно тогда.
Софтовая "лихорадка" (активный сезон импортозамещения ПО) в РФ в 2025 будет завершаться, а хардовую планируется снять к 2030, т.е. сохраняется задача повышать зрелость собственных продуктов и двигаться в сторону ПАКов. А как дела у зарбежных компаний на других рынках – это, конечно, обширная и отдельная тема для исследования.
С Ираном я бы сравнивать не стала, несмотря на схожий контекст. 70 лет под санкциями – не то же самое, что 3 года. Всё же, там другие деньги и другой подход к внедрению решений, кроме того, уровень цифровизации ниже, чем в России, как и расходы на НИОКР. Иранский минстр связи говорил в 2023, что доля цифровой экономики в ВВП Ирана должна достичь 15% , но не уточнял конкретные направления и сроки.
Благодарю вас, но я бы настолько не упрощала. Мои размышления лежат несколько в другой плоскости: мы не так часто сталкиваемся с ситуацией, когда не только экономическая, но и этическая составляющая влияет на принятие решений. Сумма сделок с клиентами – это результат суммы их отношений, и в нынешнем рыночном контексте интересно, есть ли "несгораемый остаток" репутации у ушедших компаний и сыграет ли он.
Если начинать отсчёт с британского эмбарго на продажу нефтепродуктов, то фактически санкции стартовали с 1950-х. Это не столь масштабная история, как в 1970-х, но экономическое давление началось именно тогда.
Софтовая "лихорадка" (активный сезон импортозамещения ПО) в РФ в 2025 будет завершаться, а хардовую планируется снять к 2030, т.е. сохраняется задача повышать зрелость собственных продуктов и двигаться в сторону ПАКов. А как дела у зарбежных компаний на других рынках – это, конечно, обширная и отдельная тема для исследования.
Ох, не маркетинговыми бюджетами эта задача будет решаться в первую очередь, а инвестициями в GR.
С Ираном я бы сравнивать не стала, несмотря на схожий контекст. 70 лет под санкциями – не то же самое, что 3 года. Всё же, там другие деньги и другой подход к внедрению решений, кроме того, уровень цифровизации ниже, чем в России, как и расходы на НИОКР. Иранский минстр связи говорил в 2023, что доля цифровой экономики в ВВП Ирана должна достичь 15% , но не уточнял конкретные направления и сроки.
Благодарю вас, но я бы настолько не упрощала. Мои размышления лежат несколько в другой плоскости: мы не так часто сталкиваемся с ситуацией, когда не только экономическая, но и этическая составляющая влияет на принятие решений. Сумма сделок с клиентами – это результат суммы их отношений, и в нынешнем рыночном контексте интересно, есть ли "несгораемый остаток" репутации у ушедших компаний и сыграет ли он.
Да, вы правы – информационная волна была очень яркая, и после такой бури часто наступает затишье. Мелкие инфоповоды на этом фоне теряются – например, АРПЭ вскользь упоминает о том, что "зарубежные вендоры активизировали рекрутинг специалистов и восстанавливают связи со своими бывшими сотрудниками, многие из которых в настоящее время работают в отечественных компаниях-производителях".
P.S. Кока-кола – эксперт по уходу и возвращению в Россию, мы про них наверняка услышим.