Хабр Курсы для всех
РЕКЛАМА
Практикум, Хекслет, SkyPro, авторские курсы — собрали всех и попросили скидки. Осталось выбрать!

даже проектирование одного современного ракетного двигателя
нужно учитывать одновременно множество факторов и параметров программы
по бытовой электронике накоплено множество руководств по разработке и просто человеческого опыта
Для того чтобы сделать ракету тоже не обязательно начинать с придумывания двигателя с нуля — двигатель можно купить, его уже придумали ребята, скажем для разнообразия, из России.
Европа и США просто не могли предложить ничего полезного в обмен на китайские промышленные товары
в первой половине XIX века Китай по ряду областей все еще опережал технически Европу и США
Ну вообще-то не на промышленные товары, а на чай.
Direct maritime trade between Europe and China began with the Portuguese in the 16th century when in 1557 they leased an outpost at Macau. Other European nations soon followed the Portuguese lead, inserting themselves into the existing Asian maritime trade network to compete with Arab, Chinese, Indian, and Japanese traders in intra-regional trade.[8] Mercantilist governments in Europe objected to the perpetual drain of silver to pay for Asian commodities, and so European traders often sought to generate profits from intra-regional Asian trade to pay for their purchases to be sent back home.[8]
After the Spanish acquisition of the Philippines, the exchange of goods between China and western Europe accelerated dramatically. From 1565, the annual Manila Galleon brought in enormous amounts of silver to the Asian trade network, and in particular China, from Spanish silver mines in South America. As demand increased in Europe, the profits European traders generated within the Asian trade network, used to purchase Asian goods, were gradually replaced by the direct export of bullion from Europe in exchange for the produce of Asia.
(...)
While an insatiable demand for tea existed in Britain, only silver was accepted in payment by China, which resulted in a chronic trade deficit.[9] This trade led to the extensive use of European gold and silver in China.
но тем не менее даже в XIX веке Китай промышленными товарами себя еще обеспечивал и необходимости в импорте не испытывал.
ткани например, которые в то время были высокотехнологичным товаром
индустриализация Англии была как раз связана с производством тканей, технологии по производству которых завозились из континентальной Европы
Так аграрная страна же. Натуральное хозяйство. Какая у неё потребность в промышленных товарах?
С чего вдруг? Ручная работа, ноль механизации — откуда «высокотехнологичность»?
(...)
Вы о чем? Основные технологии индустриального текстиля были изобретены в Англии. Собственно как механизировали производство — так и стали делать лучший в мире и самый дешевый при этом текстиль, который наряду с американским хлопком и убил индийские ткани. Первая индустриальная революция — 1780-1830 годы.
Введение многочисленных внутренних таможен, ограбление местных купцов дезорганизовало торговлю Бенгалии и привело к разорению купечества. «Рынки, пристани, оптовые рынки и зернохранилища полностью разрушены. В результате этого насилия торговцы со своими людьми, ремесленники и райаты (крестьяне) и другие бежали», значится в сообщении правителя округа Бирбум навабу, сохранившему номинальную власть. В 1762 году Клайв и другие высшие служащие компании образовали общество для монопольной торговли солью, бетелем и табаком в Бенгалии, Бихаре и Ориссе. Заминадары и непосредственные производители были обязаны сдавать товары этому обществу по принудительно низкой цене. Это вело к разорению как индийских землевладельцев, так и крестьян с ремесленниками[1]
С этого времени до 1772, когда губернатором Бенгалии был назначен Уоррен Гастингс, в Индии был страшный голод 1770, унесший, по официальным данным, треть населения. (См. подробно Голод в британской Бенгалии 1769—1770). Причиной голода в частности служило ограбление колоний и увоз в Британию огромного количества ценностей, которые оценивают в миллиард фунтов стерлингов.
Англичане монополизировали внешнюю торговлю Бенгалии, а также важнейшие отрасли внутрибенгальской торговли. Сотни тысяч бенгальских ремесленников были принудительно прикреплены к факториям компании, куда обязаны были сдавать свою продукцию по минимальным ценам. Резко выросли налоги.[2].
Мощность китайской программы колоссальная, фактически за десятилетие идёт вся советская космическая программа в ускоренном режиме, что из этого выйдет — любопытно.
но Корея что Южная (KARI), что Северная (KCST) сбоку, Япония (JAXA) тем более.
после третьей станции без отсутствия мирового сотрудничества государство может упереться в потолок того, что можно сделать своими силами.
Я помню последнюю историческую сессию СЭВ. Николай Рыжков заявил, что торговля за переводные рубли [отдельная наднациональная валюта, это не советские рубли] между странами СЭВ прекращается. Валютой должен служить доллар, а цена за любой товар должна быть не ниже мировой. Люди в зале были растеряны. Ошеломленная чешская делегация заявила: «Но в таком случае нам придется выйти из СЭВ?!» А Рыжков ответил: «Ну и выходите. Да пожалуйста!» Словом, скатертью дорога! Через несколько лет после распада восточноевропейского блока Болгария лежала в руинах.
Русский мужчина не выдерживает сравнение ни с кем: ни с чеченцем, ни с китайцем, ни с американцем, ни с евреем… Русский мужчина деградировал и превратился в малоинтересный отброс цивилизации – в самовлюбленного, обидчивого, трусливого подонка… Русский мужчина – самый мерзкий, самый отвратительный и самый никчемный тип мужчины на Земле… А. Кох
да и сейчас отстаетА можно примеры? В каких областях, хотя бы, уточните.
полтора раза меньше в 1990-м. Вот на эту разницу не производимой и недопроизведенной энергии и было меньше красивой одежды, ярких упаковок и тэдэ. Банальная экономика.
Не ужели производство тех же джинс технически и энергетически заттратнее, чем очередной партии невнятных штанов, которые будет есть моль на складе?
Теже страны прибалтики при своих размерах умудрялись выпускать ширпотреб, за которым народ готов был стоять километровые очереди.
Товары — это то что еще только предстоит произвести при помощи этой энергии. Меньше энергии — меньше товаров, потому что, если совсем на пальцах, столяр Вася с электроинструментом сделает шкафов больше, чем Петя с ручным инструментом за то же время.
И электроэнергия — это самый наглядный показатель. Но в дефиците была не только она, в дефиците было всё.
РФ сейчас имеет возможность торговать нефтью и компенсировать падение своего производства закупками за рубежом.
Мимо кассы. Масс-культура — она так или иначе контролируется везде. Разница лишь в том что там где на это есть деньги это делается мягко
это оправдано на конкурентном рынке, где если так не будешь делать ты — будут делать конкуренты, но не на монопольном.
И какое же наследство оставил стране товарищ Сталин в виде предпринимательского сектора экономики? Было 114000 (сто четырнадцать тысяч!) мастерских и предприятий самых разных направлений — от пищепрома до металлообработки и от ювелирного дела до химической промышленности. На них работали около 2 миллионов человек, которые производили почти 6% валовой продукции промышленности СССР, причем артели и промкооперация производили 40% мебели, 70% металлической посуды, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки.
В предпринимательском секторе работало около сотни конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и даже 2 научно-исследовательских института. Более того, в рамках этого сектора действовала своя, негосударственная, пенсионная система! Не говоря уже о том, что артели предоставляли своим членам ссуды на приобретение скота, инструмента и оборудования, строительство жилья.
И артели производили не только простейшие, но такие необходимые в быту вещи — в послевоенные годы в глубинке до 40% всех предметов, находящихся в доме (посуда, обувь, мебель и т. д.) было сделано артельщиками. Первые советские ламповые приемники (1930 г.), первые в СССР радиолы (1935 г.), первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой (1939 г.) выпускала ленинградская артель «Прогресс-Радио».
Сталин и его команда решительно выступали против попыток огосударствить предпринимательский сектор. Во всесоюзной экономической дискуссии в 1951 году Д. Т. Шепилов и А. Н. Косыгин отстаивали и приусадебное хозяйство колхозников, и свободу артельного предпринимательства. Об этом же писал Сталин в своей последней — 1952 года — работе «Экономические проблемы социализма в СССР».
В самом начале 1941 года Совнарком и ЦК ВКП(б) специальным постановлением «дали по рукам» ретивым начальникам, вмешивавшимся в деятельность артелей, подчеркнули обязательную выборность руководства промкооперацией на всех уровнях, на 2 года предприятия освобождались от большинства налогов и госконтроля над розничным ценообразованием — единственным и обязательным условием было то, что розничные цены не должны были превышать государственные на аналогичную продукцию больше, чем на 10-13% (и это при том, что госпредприятия находились в более сложных условиях: льгот у них не было).
А чтобы у чиновников соблазна «прижать» артельщиков не было, государство определило и цены, по которым для артелей предоставляли сырье, оборудование, места на складах, транспорт, торговые объекты: коррупция была в принципе невозможна.
И даже в годы войны для артелей была сохранена половина налоговых льгот, а после войны их было предоставлено больше, чем в 41-м году, особенно артелям инвалидов, которых много стало после войны… В трудные послевоенные годы развитие артелей считалось важнейшей государственной задачей.
Ленинградская артель «Столяр-строитель», начав в 1923 году с саней, колес, хомутов, к 1955 году меняет название на «Радист» — у нее уже крупное производство мебели и радиооборудования.
Якутская артель «Металлист», созданная в 1941 году, к середине 50-х располагала мощной заводской производственной базой. Вологодская артель «Красный партизан», начав производство смолы-живицы в 1934 году, к тому же времени производила ее 3,5 тысячи тонн, став крупным производством. Гатчинская артель «Юпитер», с 1924 года выпускавшая галантерейную мелочь, в 1944-м, сразу после освобождения Гатчины, делала остро необходимые в разрушенном городе гвозди, замки, фонари, лопаты, к началу 50-х выпускала алюминиевую посуду, стиральные машины, сверлильные станки и прессы. И таких примеров успеха — десятки тысяч.
В 1956 году Хрущев постановил: к 1960-му полностью передать государству все артельные предприятия — исключение составляли только мелкие артели бытового обслуживания, художественных промыслов и артели инвалидов, причем им запрещалось осуществлять регулярную розничную торговлю своей продукцией.
Разгром артельного предпринимательства был жестоким и несправедливым. Упомянутый выше «Радист» стал госзаводом. «Металлист» — ремонтно-механическим заводом. «Красный партизан» — канифольным заводом. «Юпитер» превратился в государственный завод «Буревестник».
Артельная собственность отчуждалась безвозмездно. Пайщики теряли все взносы, кроме тех, что подлежали возврату по результатам 1956 года. Ссуды, выданные артелями своим членам, зачисляли в доход бюджета. Торговая сеть и предприятия общественного питания в городах отчуждались безвозмездно, в сельской местности — за символическую плату.
Первые спутники ГЛОНАСС запустили в 1986.
Имхо, говорить огульно «Мы отставали от США!» и «Мы опережали все страны!» — дурной тон. Где-то были впереди, где-то — позади.
А так закрыть границы — и лет за 10-15 вполне можно восстановить «советскую» экономику.
Король Англии Генрих VII, взошедший на трон в 1485 году, вырос в Бургундии. Там он обратил внимание, как богата область, занимавшаяся производством шерстяной ткани. И шерсть, и химикат для ее очищения (фуллерова земля, или силикат алюминия) импортировались из Англии. Когда Генрих вступил во власть своим неимущим королевством, где производство шерсти было на несколько лет вперед заложено итальянским банкирам, он вспомнил свое детство на континенте. В Бургундии хорошо жили не только производители тканей, но и пекари, прочие ремесленники. Король понял, что Англия занимается не тем, чем надо, и решил сделать из нее производителя тканей, а не экспортера сырья[92].
Генрих VII разработал обширный инструментарий экономической политики. Первым и главным инструментом стали налоги на экспорт, благодаря которым зарубежным производителям тканей немытая шерсть доставалась дороже, чем английским. Кроме того, начинающие производители шерстяной ткани на время освобождались от налогов, а также на ограниченный срок получали монополию на торговлю в определенных географических областях. Для того чтобы привлечь ремесленников и предпринимателей из других стран, особенно из Голландии и Италии, также применялась особая политика. По мере роста английской шерстяной промышленности росли и налоги на экспорт, пока у Англии не появилось достаточно производственных мощностей для того, чтобы обрабатывать всю производимую в стране шерсть. 100 лет спустя Елизавета I смогла ввести эмбарго на экспорт необработанной шерсти из Англии. В XVIII веке Даниэль Дефо и другие историки посчитали эту стратегию мудрой и назвали ее планом Тюдоров — в честь королевских особ из рода Тюдоров. Используя те же методы, что Венеция и Голландия до нее, Англия достигла такой же ситуации тройной ренты, как и они; она использовала сильный промышленный сектор, монополию на один вид сырья (шерсть) и международную торговлю.
Некоторые историки утверждают, что план промышленной политики Тюдоров был основой будущего величия Англии. На континенте этому плану суждено было иметь важные последствия. Конкуренция с Англией сильно пошатнула положение Флоренции. Флорентийцы попытались переключиться на испанскую шерсть, а также попробовали диверсифицировать свое производство, начав производить шелк, но политика Англии была настолько успешной, что положила конец золотому веку Флоренции. Главными конкурентами англичан на сырьевом рынке были испанские производители шерсти. В 1695 году английский экономист Джон Кэри предложил Англии скупить всю испанскую шерсть, чтобы сжечь ее. У Англии не хватило бы мощности для обработки всей испанской шерсти, но, удалив сырье с рынка, она усилила бы свою рыночную власть. «Мы могли бы заключить договор с испанцами на покупку всей шерсти, которая у них имеется; в случае же, если этой шерсти будет слишком много, следует сжечь избытки за общественный счет (как это делают голландцы со своими специями), чтобы только не допустить ее прядения в других странах, чего иным способом мы никак не можем предотвратить»
Навигационный акт (закон, изданный Кромвелем 9 октября 1651 года; прекратил свое действие в 1849 году) — cпособствовал развитию английской морской торговли в ту эпоху, когда торговля и флот Англии находились в зачаточном состоянии и требовали покровительственных мер. Привел к череде англо-голландских войн XVII в.
Навигационный акт устанавливал, что товары из Азии, Африки и Америки могли ввозиться в Великобританию только на судах, которые принадлежат подданным Британии, а их экипаж должен состоять по крайней мере на 3/4 из британских подданных; из Европы товары могли ввозиться на британских судах или на судах той страны, в которой произведены товары или в гаванях которой они впервые могли быть нагружены на корабль. Ввоз соленой рыбы в Англию и колонии разрешался только в том случае, если она поймана на британских судах. Наконец, каботажное плавание предоставлялось исключительно английским судам.
В моей родной Норвегии, например, План Маршалла привел к полному запрету на импорт одежды вплоть до 1956 года, а также к жестким ограничениям на денежные переводы за рубеж. Ввозить в страну автомобили для частного пользования было запрещено вплоть до 1960 года.
Возьмите Ирландию, некогда завоеванную англичанами. Столетиями ей позволялось производить только сырую шерсть, продовольствие и дешевую рабочую силу самих ирландцев. Все служило обеспечению индустрии метрополии дешевыми факторами производства. Самой Ирландии при этом воспрещалось перерабатывать шерсть (против чего столь красноречиво протестовал в своих памфлетах Джонатан Свифт), и делалось это сознательно. До XV века сама Англия служила поставщиком шерсти на мануфактуры Фландрии и Северной Италии. Английским купцам удалось убедить короля Эдуарда III (податливого из-за дорогостоящей Столетней войны) обложить запретительными пошлинами вывоз необработанной шерсти на континент. Корона и купечество при этом за большие деньги привлекали в Англию лучших мастеровых ткачей или просто подглядывали иностранные секреты.
Зато Ирландии ничего подобного не позволялось столетиями. Лишь в самом начале 1980-х, перед лицом жестокого кризиса, правительство Ирландской Республики нашло наконец силы пойти на активную индустриальную политику, поощрение технического образования и науки и привлечение высококвалифицированных ирландских эмигрантов, некогда покинувших родной остров из-за хронической безработицы. Это совсем не походило на шоковую терапию, и я горжусь тем, что в те годы консультировал правительство Ирландии. Так начиналось «кельтское экономическое чудо», создавшее инновационный технологический сектор в стране, прежде известной лишь зелеными лугами и дублинским пивом.
Находясь под сильным влиянием идей либеральных экономистов (физиократов), Людовик XV в 1763 г. отменил существовавшие ранее ограничения на ведение хлебной торговли и внутренние торговые пошлины. Результатом стала серия голодоморов, сопровождавшаяся всплеском восстаний в ряде областей страны. Особенно суровым был голодомор 1770—1771 гг., превзошедший по своим последствиям все те, что были ранее[45]. Либеральный эксперимент был прекращен, но спустя несколько лет, в 1774—1776 гг., его повторили вновь. Эта попытка также потерпела неудачу, вызвав новый всплеск массового голода и народные восстания, после чего правительство либеральных экономистов (физиократов) во главе с Тюрго было вынуждено уйти в отставку.
Накануне революции была предпринята ещё одна попытка введения либеральной рыночной экономики. В 1786 году был заключен договор о свободной торговле с Великобританией, приведший к массовому импорту во Францию английских товаров. По оценкам современников, в течение 2 лет после подписания договора это привело к увольнению 500 тысяч французских рабочих и банкротству 10 тысяч предприятий страны[46]. Опять возобновились голодоморы — тот, что случился в 1788—1789 гг., накануне революции, по оценке С.Каплана, превзошел по своим катастрофическим последствиям голодомор 1770—1771 гг.[47].
И.Валлерстайн и С.Каплан полагают, что именно попытки следовать советам либеральных экономистов (физиократов) при введении рыночных отношений во Франции накануне 1789 г. вызвали массовый голод, безработицу среди населения страны и способствовали началу Великой Французской революции и эксцессам её первого этапа[48].
Ну давайте я переформулирую на «отставали меньше чем сейчас». С этим вы тоже будете спорить?
Почему вы считаете, что мы не должны следовать примеру Великобритании или Норвегии?
Основные изменения произошли не в том что мы где-то изменили технологическое отставание, а в том что мы перестали поддерживать часть «отстающих» отраслей и предпочли заменить их на западный импорт
Там не то чтобы мы не могли производить что-то свое или это свое будет иметь гораздо большее отставание чем это было при Союзе — там просто нет смысла этого делать. Поддержка каждой неконкурентоспособных отрасли тянет вниз все остальные отрасли которые на неё завязаны, понимаете? Современная Россия предпочла вместо того чтобы иметь десяток равномерно отстающих областей сосредоточиться на паре-тройке и сделать их современными и конкурентоспособными, а остальные выкинуть совсем. Не потому что «не можем» произвести что-то по советскому варианту а потому что «невыгодно».
Россия предпочла вместо того чтобы иметь десяток равномерно отстающих областей сосредоточиться на паре-тройке и сделать их современными и конкурентоспособными
Например потому что текущая ситуация несколько отличается от ситуации XVIII века :)?
В моей родной Норвегии, например, План Маршалла привел к полному запрету на импорт одежды вплоть до 1956 года, а также к жестким ограничениям на денежные переводы за рубеж. Ввозить в страну автомобили для частного пользования было запрещено вплоть до 1960 года.
В отличие от Венеции и Голландии — примеров для подражания, Испания в XVI веке показала миру плохой пример. Стало понятно, что богатства колоний не обогатили Испанию, но подавили ее способность производить товары и услуги. В отличие от Англии, которая с 1485 года активно защищала и поощряла свою промышленность, Испания защищала от зарубежной конкуренции свое сельскохозяйственное производство, а именно производство масла и вина. К концу XVI века Испания, когда-то обладавшая довольно мощным промышленным производством, была почти полностью деиндустриализована.
Тем, кто наблюдал за происходившим в Испании, было очевидно, что все огромное богатство, которое текло в Испанию, в ней не задерживалось, а вытекало дальше и оседало в двух местах — в Венеции и Голландии. Как за медленно движущимся цунами, можно проследить за гигантской волной инфляции, начавшейся в южной Испании и прокатившейся по Европе. Но почему этот поток золота и серебра осел в двух небольших географических областях? Что отличало Венецию и Голландию от остальной Европы? В этих областях было сконцентрировано обширное и диверсифицированное производство и почти не было сельского хозяйства. Европа поняла, что истинные золотые рудники — это не физические золотые копи, а обрабатывающая промышленность. В труде Джованни Ботеро о причинах богатства городов мы читаем: «Такова сила промышленности, что никакой рудник по добыче золота или серебра в Новой Испании или Перу не может с ней сравниться, и облагая налогами промышленные предприятия Милана, католический король получает больше, чем приносят ему рудники Потоси или Халиско[96]. Италия — это страна, где… нет крупных золотых или серебряных рудников, как нет их и во Франции; однако обе страны богаты деньгами и сокровищами благодаря своей промышленности»
Внимательней рассмотрев этот случай, мы поймем, что имел в виду Гуннар Мюрдаль под эффектом обратной волны в развивающихся странах..
В начале 1960-х годов банановые плантации Центральной Америки поразил церкоспороз. Эквадор, в то время относительно мелкий поставщик, от вспышки не пострадал и решил воспользоваться шансом завоевать свою долю на рынке. С 1962 по 1966 год Эквадор увеличил площадь банановых плантаций на 75 %. Несколько лет спустя, потея в жарком Гуаякиле над кипами документов, я обнаружил, что за эти годы производительность одного акра земли упала на 40 % — с 19 до менее 12 тонн. Как всегда, свою сыграл роль не только этот фактор, но он стал основной причиной падения производительности. Плантации распространились за пределы области Эль-Оро, где производилось больше всего бананов, в менее эффективные области. То, что изначально выглядело как улучшение международного положения Эквадора, в реальности обернулось падением производительности и зарплат в отрасли. Экономисты, занимающиеся сельским хозяйством, не удивились бы такому результату; проблема в том, что на макроуровне аналогичные процессы игнорируются. Я не устаю повторять, что с обрабатывающей промышленностью произошло бы обратное: рост производства привел бы к снижению издержек. В обрабатывающей промышленности каждый следующий станок работает не менее эффективно, чем предыдущий; более того, каждый следующий трудочас снижает фиксированные издержки на единицу продукции. Рост производства неизменно приводит к снижению издержек на единицу продукции. Растущая доля на рынке позволяет игроку вырваться вперед в гонке по кривой производительности и первым скатиться по ее крутой части; в сельском хозяйстве она припирает игрока к стене убывающей отдачи.
Геноцид в Руанде 1994 года подается нам как результат этнической ненависти, в то время как остальной мир наблюдал за происходящим со стороны. Однако чтобы понять эту драму, необходимо обратиться к закону убывающей отдачи. В Руанде убывающая отдача стала результатом того, что растущее население все сильнее эксплуатировало пахотные земли, а рабочих мест за пределами первичного сектора почти не было. В ситуации, когда нет условий для создания растущей отдачи, пессимизм Мальтуса вполне оправдан. Рост населения приводит к кризису. Плотность населения Руанды — 281 человек. Это не слишком высокий показатель, если мы сравним его с некоторыми индустриальными странами. В Японии, например, на один квадратный километр приходится 335 человек, а в Голландии 477 (для бедной сельскохозяйственной страны это очень много). Для сравнения: плотность населения в богатой Дании — 125, Танзании — 20, Южной Африке — 36, Намибии — 2, а Норвегии —14 человек.
Были проведены масштабные исследования, чтобы выявить причины геноцида в Руанде, — одно Всемирным банком в 1997 году, а другое Программой развития Организации Объединенных Наций в 1999 году. Интересно, что ни одно исследование не учло роли, которую убывающая отдача сыграла в руандской трагедии, — эффекта падающей маржинальной производительности труда в сельскохозяйственной стране с растущим населением. Современный мир (по крайней мере в том виде, в каком он проявляет себя по отношению к странам третьего мира) уже не замечает различий между видами экономической деятельности. Мы даже не пытаемся найти связь, которая должна быть очевидной, — между геноцидом и нехваткой рабочих мест за пределами сельскохозяйственного сектора, страдающего от убывающей отдачи. Конечно, сельское хозяйство Руанды не слишком эффективное, но попытки увеличить его эффективность без одновременной диверсификации экономики страны противоречат всему, чему учит нас история. Только индустриализация может создать эффективный сельскохозяйственный сектор. Государства-неудачники имеют две общие черты: частые перебои с поставками продовольствия и слабый промышленный сектор. Раньше экономисты понимали связь между этими фактами. Сегодня мы изучаем причины банкротства стран и проблему голода так, как будто это два не связанных друг с другом явления, и отдельно от экономического строя, в то время как в реальности они являются дополняющими друг друга следствиями одного набора проблем. В конечном итоге получается, что мировое сообщество пытается лечить симптомы мировой бедности и несчастий, а не их причины.
В книге 2005 года биолог Джаред Даймонд[141] блестяще справился с задачей, которую не решили другие расследователи. В традиции Роберта Мальтуса, Джона Стюарта Милля и Альфреда Маршалла он связывает проблему геноцида с явлением убывающей отдачи. За некоторое время до геноцида Руанда начала страдать от падения производства продовольствия на душу населения из-за убывающей отдачи, засухи и истощения почвы, что привело к масштабной вырубке лесов. В результате огромное количество безземельных голодных молодых людей обратились к воровству и насилию. Даймонд цитирует французского ученого, специалиста по Восточной Африке Жерара Прунье: «Решение убивать было, конечно, принято политиками по политическим причинам. Но, как минимум, отчасти причина, по которой это решение с таким рвением было претворено в жизнь обычными рядовыми крестьянами… заключалась в их ощущении, что на недостаточном количестве земли живет слишком много людей, и если сократить число людей, то выжившим достанется больше».
Австралийские экономисты всегда знали, как опасно специализироваться на сырьевых материалах. Они поняли, что если Австралия последует стандартной теории торговли и станет поставлять шерсть, это немедленно приведет к перепроизводству и стремительному падению цен. В отсутствие альтернативного источника занятости населения, овцеводство и производство шерсти распространится в области, непригодные для этих видов деятельности.
Поэтому Австралия настояла на том, чтобы основать собственную обрабатывающую промышленность, несмотря на то что она будет не такой эффективной, как промышленность Англии или Европы, и никогда не сможет с ними конкурировать. Именно так надо поступать, чтобы в мире появились страны со средним доходом. Австралийцы рассудили, что национальный промышленный сектор задаст альтернативный уровень зарплаты, который не позволит производителям сырьевых товаров распространить производство на непригодные для него земли. Уровень зарплат, заданный промышленностью, будет сигнализировать им, что это невыгодно. Промышленный сектор, в котором по определению действует растущая отдача, также должен помочь механизировать производство шерсти. Именно этот аргумент, основанный на дихотомии возрастающей отдачи в промышленности и убывающей отдачи в сельском хозяйстве, был решающим, когда в XIX веке индустриализовались Европа и Америка
Я не анархист и не выступаю за Laissez-faire.
В начале 1700-х годов в экономической практике двусторонней торговли появилось железное правило, которое быстро распространилось в Европе. Если страна экспортирует сырьевые товары и импортирует промышленные, то она ведет невыгодную торговлю, если страна импортирует сырьевые товары и экспортирует промышленные, то выгодную[104]. Интересно, что если страна экспортировала промышленные товары в обмен на другие промышленные товары, торговля считалась выгодной для обеих сторон. Как когда-то выразилась ЮНКТАД, симметричная торговля выгодна обеим сторонам, а несимметричная невыгодна бедным странам.
Вот почему главные сторонники индустриализации и тарифной защиты, такие как Фридрих Лист, были и главными сторонниками свободной торговли и глобализации, но только после того как все страны будут в достаточной степени индустриализованы. Еще в 1840-е годы Фридрих Лист разработал рецепт «правильной глобализации»[105]: свободная торговля должна вводиться после того, как все страны мира будут индустриализованы; только тогда она будет выгодна всем странам без исключения. Как мы видим, Лист только в одном расходится с принятой сегодня теорией — в вопросе выбора времени для введения свободной торговли, а также выбора географической и отраслевой последовательности, в которой должно идти развитие свободной торговли.
Даже в период восстановления Европы после Второй мировой войны подобный тип экономического мышления был в ходу. После войны промышленность США превосходила промышленность Европы. Однако никто почему-то не предлагал Европе следовать собственному конкурентному преимуществу в сельском хозяйстве; напротив, делалось все возможное, что бы реиндустриализовать Европу при помощи Плана Маршалла. План Маршалла состоял из традиционного набора стратегических инструментов, среди которых была и мощная защита обрабатывающей промышленности.
экстремальные варианты протекционизма типа советского железного занавеса
дин из классических примеров — указ об переводе торговли всех стран экономической взаимопомощи на торговлю за доллары.
Кто оказался более прав в одинаковых ситуациях
При этом российские энергоносители поставляются на Запад по очень высокой цене, на порядок выше их себестоимости.
За российский уран в самой России никто не хотел платить вменяемых денег.
Под грузом идиотского управления вначале загнулась советская экономика.
Так не пойдет. Если пролез в гос. управление, то нечего уже под идиота косить. И ни на какое смягчение ответственности за ошибки управления на таком уровне лично я не согласен, уж очень оно дорого стоит всему обществу. Да, пусть не можем мы посадить преступников гос. уровня, как полагается, но зачем Вы в своих личных оценках уже идете им на уступки — ой, они же идиотики, а умственно неполноценным полагается лечение в комфортных условиях, а не тюрьма.Да разве же кто-то спорит? Давайте, сажайте! Только не тех, кто устроил вполне выгодную для России сделку, а тех, кто развалил всё остальное.
Пожалуйста, давайте называть это не «идиотское управление», а «преступление без срока давности».
Я знаю два варианта ответа. Первый вариант состоит в том что мы формируем резервы на время кризиса — и это, кстати, вполне логичный и реально отработавший свою роль вариант.
Это не наша заслуга, понимаете? Нам платят кучу денег, по сути, за красивые глазки, просто за то что нам повезло родиться именно на данном куске земли.
Когда говорят про резервы мне всегда хочется задать вопрос — вот упадут цены на нефть или она станет ненужно, за несколько лет мы резервы съедим, а дальше что?
Скажите, а жителям Ливии или Ирака тоже повезло родиться на куске земли с кучей природных ресурсов? А жителям Венесуэлы? Нигерии — там ведь тоже много нефти?
Сами по себе природные ресурсы богатства не приносят
Предполагается что этих лет хватит для того чтобы подготовиться и либо развить импортозамещение
Я пишу о том что за один и тот же труд нам платят намного больше чем за аналогичный объем труда, скажем в США.
Причем если нашим прадедам еще действительно пришлось порядком потрудиться, создавая ракетно-ядерный щит, дороги и ТЭК, то наше поколение вкладывает уже совсем немного труда.
В чем преимущество Варианта 1?
Вы можете как-то обосновать это утверждение?
пришлось кучу времени восстанавливать разрушенное.
В том что он менее болезнен для населения (да и для владельцев нефтегазовых компаний :)
Схема там требуется примерно следующая:
1) Резко сокращается производство нефти и газа либо резко увеличивается накопление резервов
2) Резко падает курс рубля — ну там, скажем, до 100 рублей за 1 $
3) Каким-то образом эффективно решается нетривиальный вопрос инвестирования промышленности на приобретение современного зарубежного оборудования
Сейчас правительство действует по компромиссному варианту
Представьте что стоимость нефти резко упала. Вырастут или сократятся в России все зарплаты, в том числе и не связанные с нефтянкой?
то восстановление экономики России благодаря нефти будет при тех же затраченных усилиях происходить быстрее.
По поводу картинки — на ней черным по белому написано — 新一代运载火箭型谱 — Новое поколение ракет-носителей: Классификация.
был запущен первый спутник навигационной системы 北斗一号(Большая медведица-1)
Семейство ракетоносителей насчитывает несколько моделей — от сверхлегких CZ-2 до сверхтяжелых CZ-9, которые будут выводить до 130 тонн на низкую орбиту и до 50 тонн на геостационарную орбиту
На орбите присутствует своя космическая станция, которую уже посетило несколько десятков тайконавтов. Готовится к запуску вторая модель, после чего первая будет выведена из эксплуатации.
произошло 189 запусков, из которых неудачей закончилось 8, частичной неудачей — 1
История китайской космонавтики