Кто мы? Разработчики.
Что мы хотим? Деплоить не раз в месяц, а раз в час. Выкатывать код, не спотыкаясь об администраторов, тестировщиков, безопасников.
Что хотят от нас? Быстрее и дешевле выкатывать новые фичи и одним мизинцем править баги.
Что от нас не хотят? Даунтайма.
Где мы? На Слёрме DevOps, который проходил с 30 января по 1 февраля 2020 в Москве, в гостинице «Севастополь».
У нас было 5 опытных спикеров, 80 участников в зале, опытная техподдержка, сервера Selectel для практики, прекрасная зимняя московская погода, чтобы и мысли не было выйти из уютного конференц-зала. А ещё Анатолий Вассерман с лекцией «Вычислительная проблема социализма» во второй день интенсива — чуть дальше в статье расшифровка его выступления.
Слёрм DevOps мы уже проводили в сентябре 2019 года. Учли ошибки и недоработки. Усовершенствовали, что и так хорошо работало. Опросили участников, узнали, что им особенно интересно в теме DevOps. И представили Слёрм DevOps v.2.0.
Спикерами интенсива выступали
Павел Селиванов, архитектор решений в Southbridge и администратор с 10-летним стажем. Кроме того он является Certified Kubernetes Administrator. Айтишники, которые любят конференции и митапы не раз встречали его докладчиком на конференциях Moscow Kubernetes Meetup и UWDC. Опыт внедрения Кубернетес: в виде индивидуальной работы 5 проектов, и под три десятка в составе команды.
Владимир Гурьянов, инженер/тимлид в Southbridge, специалист по мониторингу, поклонник Prometheus.
Эдуард Медведев, CTO в Tungsten Labs (Германия), специалист по информационной безопасности, сторонник развития IT-этики в сфере высоких технологий, работал инженером в StackStorm, отвечал за ChatOps-функционал платформы, разрабатывал и внедрял ChatOps при автоматизации дата-центров.
Алексей Степаненко, инженер отдела облачной платформы Selectel. Крепко держит в руках инфраструктурные задачи по обслуживанию облака OpenStack: мониторинг, CI/CD и управление конфигурациями.
Николай Месропян, системный администратор Southbridge c большим опытом highload-проектов, писатель руками на YAML, большой специалист по Ansible, автоматизатор чего нужно и чего не нужно. Лучше к нему в одиночку не попадаться — автоматизирует.
Первый день Слёрма
Основными темами были командная работа с Git, Работа с приложением с точки зрения разработки, CI/CD и введение в автоматизацию, под вечер CI/CD и работа с Gitlab.
Первым с Git best practice захватил внимание аудитории на полтора часа Павел Селиванов. Рассказал о коммитах, конфликтах и релизах, затронул merge, Git flow, ветки и теги, стратегии merge.
После кофебрейка Селиванов продолжил напичкивать знания бездонную память разработчиков: GitLab + adminbox, создание микросервиса на Python, интеграционные и юнит тесты.
Третьей темой первого дня была CI/CD под внимательным руководством Владимира Гурьянов. Вначале на 1 час. Прошлись по GitLab + adminbox + sandbox + xpaste + test-xpaste. Затем заговорили об основе работы с Gitlab CI, выбрали лучшие практики с GitLab-runner, рассмотрели инструменты bash, make, capistrano как часть CI/CD и не только, а заодно и Docker как способ решения проблем CI.
Четвёртую тему тоже рассматривал Владимир Гурьянов — Gitlab CI/CD в продакшен. Рассказал о конкурентности при запуске job, работа с артефактами, темплейты, инклюды и микросервисы.
Завершал первый день Алексей Степаненко, представитель Selectel, с темой Infrastructure as Code. Вначале Алексей рассказал об IaC: подход к инфраструктуре как к коду. Коснулся инструментов инициализации систем и сборки образов (packer). Представил IaC на примере Terraform.
Второй день Слёрма
В свое время нам подвернулась удачная возможность позвать на Слёрм Анатолия Вассермана, и мы ей воспользовались. Мы убивали сразу несколько зайцев: тестировали новый формат выступлений, проверяли, насколько участникам интересны темы, далеко уходящие от практики, ломали «учебный гипноз». И в целом все получилось.
Николай Месропян выбирает, кого бы автоматизировать...
Но утро второго дня открыли Алексей Степаненко и Николай Месропян на целых четыре с половиной часа. И Infrastructure as Code, продолжение первого дня. И практика создания Ansible плейбуков. Вопросы идемпотентности, декларативности. Рассмотрели IaC на примере Ansible. Немножко потестировали отказоустойчивость PostgreSQL.
И в час дня появился великий и ужасный Волшебник страны ОЗ Анатолий Вассерман.
Lightning Talk: Анатолий Вассерман на Слёрме DevOps
Анатолий Вассерман: Кто не спрятался, я не виноват.
Павел Селиванов: Коллеги, как мы и обещали, мы постараемся вынырнуть из рутины нашего интенсива. У нас в гостях сегодня Анатолий Вассерман — и собственно, наверное, у некоторых возникает вопрос, какое отношение Анатолий Александрович имеет к DevOps, раз принял приглашение посетить Слёрм DevOps. На самом деле, Анатолий Александрович имеет отношение прямо-таки непосредственное. Он по образованию инженер. Я буквально вчера ещё говорил, что модные всякие ребята больше не особо-то нужны. Нам нужны просто инженеры, чем ops, dev и так далее. Анатолий Александрович, насколько я знаю, работал продолжительное время программистом. Сейчас тема, о которой мы хотим побеседовать «Вычислительная проблема социализма». Передаю слово...
Анатолий Вассерман: Что касается программирования, то первую программу для решения реальной задачи я написал в 1973 году на третьем курсе. Это по просьбе преподавателя военно-морской кафедры. Рассчитал, правда в табличном виде — при тогда существующих средства вывода информации это был ещё самый наглядный вариант.
Рассчитал поведение атомного реактора в йодной яме. Так что когда в 1986 году рвануло в Чернобыле, я по первым же газетным сообщениям понял, как именно всё так произошло. Персонал станции умудрился добиться результата превзошедшего ожидания.
Последние строчки программного кода я написал летом 1995 года. Причём должен заметить, что когда я программировал, между программированием и постановкой задачи ещё не было возведено такого прочного барьера, как сейчас. Последние пятнадцать лет занимался системным программированием, а там и подавно приходилось ставить задачи самому себе.
Так вот именно опыт постановки задачи помогло мне обратить внимание на публикацию великого советского математика Виктора Михайловича Глушкова о вычислительной сложности задачи планирования. Ещё в 20-е годы вначале советский, а потом американский замечательный математик и экономист Василий Васильевич Леонтьев показал, что планирование представляет собой по сути решение системы линейных уравнений. Так называемой матрицы материального баланса. Где по строкам и столбцам названия самых разнообразных изделий, деталей, видом сырья. А в клетках записано, сколько ресурсов одного вида необходимо для производства одной единицы ресурса другого вида.
А свободные члены эти уравнений — это общие количества конечно продуктов, которые обществу желательно получить. И решение системы линейных уравнений в общем случае требует общего числа действий пропорционально третьей степени числа самих уравнений. Ну, правда, для очень больших матриц найдены способы, сокращающие этот показатель до 2,6. А матрицы материально баланса к тому же очень разрежены. Большинство клеток содержит нули. И специально для таких матриц разработаны методы, сводящие показатель степени до 2,5. Но это всё равно довольно много. Учитывая, что в современном мире общее число названий продуктов, материалов, деталей порядка сотен миллионов. И то если исключить всякие рекламные шутки, когда один и тот же материал называет по разному. Например, когда старую-добрую ацетилсалициловую кислоту сейчас производят под десятком торговых марок.
Так вот если выкинуть все подобные дубли, получится примерно сотня миллионов. То есть десять в восьмой степени. И получается, что для решения этой системы понадобится примерно 10 в двадцатой степени арифметических действий.
Но и это ещё не всё. Потому что другой великий советский математик, лауреат Нобелевской Премии по экономике за 1975, Леонид Витальевич Конторович показал, что для выработки оптимального плана, то есть не просто свести концы с концами, а распорядится всеми доступными нам ресурсами наилучшим возможным образом, нужно составить столько вариантов плана, сколько у нас строк и, соответственно, столбцов в матрице материального баланса. Чтобы определить оптимальный план, нужно выполнить количество действий около 10 в 28 степени, не то 10 в 29 степени.
А составлять такой план желательно хотя бы раз в сутки. Потому что необходимо реагировать на любую неожиданность — от изобретения до землетрясения. То есть нам нужна вычислительная мощность что-то 10 в 25 степени операций в секунду.
Итак получается, чтобы управлять мировым производством, как единым целым, нам нужно порядка 10 в 25 степени операций в секунду. А пока что вся общая мощь вычислительного парка нашей цивилизации где-то между 10 в 20 или 10 в 21 степени операций в секунду. Правда если современный вычислительный парк продолжит развиваться в текущей скоростью, то можно ожидать, что этот рубеж 10 в 25 степени будет достигнуть между 2028-2030 годом.
Раньше у меня был более оптимистичный прогноз на уровне 2025 года, но к сожалению, в последние несколько лет тактовая частота современных процессоров практически не растёт. Просто потому что вышли на рубеж технически, так как для дальнейшего роста тактовой частоты понадобятся не только схемотехнические решения, а понадобится менять материал самих процессоров. Переходить с кремния на что-то поэкзотичнее — что-то вроде арсенида галлия. Системы охлаждения, как в игровых компьютерах.
Ну, а теперь вопрос, а зачем всё это нужно. А затем, что по оценкам многих специалистов, если мы сможем управлять всем производством, как единым целом, то суммарная производительность возрастёт в разы. Мы и сейчас неоднократно наблюдаем, как при вертикальной интеграции, когда объединяются звенья технологической цепочки под одним контролем, растёт значительно производительность.
«Замечательный» экономист Артур Хайнрих Людвигович Эдлер фон Мизес в одном из своих трудов резко отрицал целесообразность вертикальной интеграции. Была у меня по этому поводу заметка в «Бизнес журнале». Ну, он рассуждал так. Допустим, мы объединили в одном владении бумажную фабрику и типографию. И очень скоро, директор бумажной фабрики пожалуется, что мог бы продать бумагу какому-нибудь другому потребителю дороже, чем директору типографии, которого ему навязали. А директор типографии пожалуется, что мог бы купить бумагу у другого производителя дешевле. Ошибок тут сразу две. Одна чисто логическая. Понятно, что в рамках одного владения убытки одного звена технологической цепочки компенсируются прибылью другого. А во-вторых, так уж получилось, что я несколько лет подряд изучал различные печатные технологии. И в частности знаю, сколько усилий требуется, чтобы наладить печатную машину на новый сорт бумаги. Как надо подбирать красители. С учётом того, что разные красители и разные растворители впитываются в бумагу по разному. В этом рассуждении Мизеса совсем не учтены усилия на создание технологической цепочки. И если учесть эти усилия, становится понятно, что один раз собрав технологическую цепочку и согласовав работу всех её звеньев, мы получим очень серьёзную выгоду.
Примерно такими же рассуждениями, только чуть похитрее, доказывается, что чем больше звеньев хозяйства оказываются в едином управлении и в едином планировании, тем больше выигрыш из суммарной производительности. И в частности, когда в едином планировании и едином управлении оказывается всё мировое производство выигрыш составляет несколько раз.
Но естественно при условии, что мы можем составить для всего этого хозяйства единый оптимальный план. А вот с единым и оптимальным, как я уже говорил, вначале, сейчас плохо. Для него банально не хватает доступной сейчас вычислительной мощности.
Во времена, когда Карл Хайнрихович Маркс писал свои труды по капитализму и социализму, он, опираясь на деловой опыт своего партнёра, известного фабриканта Фридриха Фридриховича Энгельса, ожидал, что план всего тогдашнего производства можно составить без особого труда. Ну, в математические дебри он не углублялся, хотя в молодости был довольно хорошим математиком. Но тогда математическая теория планирования была ещё… даже не в чернильнице. Ещё не родились не то, что родители, а деды тех, кто начинал делать эту математическую теорию.
Маркс по чистой интуиции считал, что математическое планирование возможно и принесёт немалую пользу человечеству. Долго работать по единому плану могут работать только производства, находящиеся в единой собственности, то он был естественно сторонником единой собственности на средства производства. Именно её и называют социализмом. Хотя у нас сейчас очень часто путают социализм с социальным обеспечением. И даже есть термин скандинавский социализм.
Но то что понимают под этим термином Юрий Михайлович Лужков сформулировал кратко и ясно: «Работать по-капиталистически, распределять по-социалистически». То есть о едином планировании в скандинавском социализме и речи нету, а значит это и не социализм вовсе.
Так вот уже где-то в межвоенный период сложность тогдашнего мирового производства возросла настолько, что его планирование в сколько-нибудь разумные сроки оказалось чисто технически невозможным.
Кстати, тогда в Советском Союзе вышли из положения довольно элегантным образом. А именно где-то с середины 30-х годов до середины 50-х девять десятых общего объёма продукции создавали производства, находящиеся в единой государственной собственности и работали по единому государственному плану.
На государственную службу планирования ГосПлан ложилась терпимая нагрузка. Пользовались приближёнными методами, дающими неплохой результат. К сожалению, так как эта система ещё не была объяснена и доказана теоретически, а была нащупана экспериментально, в середине 50-х попы марксистского прихода во главе с Никитой Хрущёвым добились отмены этой системы. Все промышленные артели национализировали, перевели в государственную собственность. И большую часть совхозов перевели в государственные предприятия. А на оставшиеся колхозы распространили большую часть плановых показателей до того обязательных только для совхозов. В результате нагрузка на ГосПлан возросла вдесятеро, вычислительная нагрузка возросла в три тысячи раз. Конечно, ГосПлан никак не мог с ней справиться. И просто перешёл от сравнительно неплохих приближённых методов планирования к гораздо более грубым. Что естественно ухудшило всю работу хозяйства. Это собственно первопричина того потока катастрофических событий, который вылился на наши головы в горбачёвские и ельцинские времена.
Сейчас не за горами тот момент, когда вычислительная мощность станет достаточной для единого планирования. Ввиду того, что вычислительная мощность растёт быстрее, чем сложность задачи планирования. Задача планирования усложнятся по степенному закону. А вычислительная мощность растёт по экспоненте.
Мы должны заранее подготовиться к этому. Понятно, что против возможности роста суммарной производительности в несколько раз никто не рискнёт выступить. И значит, этой возможностью обязательно воспользуются. Но если мы заранее проведём все теоретические исследования, то переход к новой системе хозяйствования пройдёт безударно. Как пишут в видеороликах в титрах «Ни одно животное не пострадало».
Понятно, что когда меняется структура общества в целом, довольно много что-то потеряют, потому что это исчезнет само собою. Но это не значит, что эти люди реально пострадают, потому теоретически понятно, что каждому человеку, которому с чем-то придётся расстаться, можно будет предложить взамен нечто, что его заинтересует его больше. В итоге от перехода выиграют все.
Полный перечень исследований мы с коллегами составили ещё в 2012 году. Если интересно, сборник моих статей по данной тематике уже выходил двумя изданиями. Первое: в мае 2014 года «Чем социализм лучше капитализма». Второе: в октябре 2016 года «Чем капитализм хуже социализма».
Все эти исследования займут примерно 5-6 лет и понадобятся на них примерно 15 миллионов долларов. Понятно, что один я это профинансировать не могу. Так что давно и пока безуспешно ищу структуру, которая смогла профинансировать эти исследования. Но пока не нашёл.
На все ваши вопросы я готов ответить, пока хватит гостеприимства наших хозяев. Спрашивайте...
Вопрос из зала: Вопрос следующий. Вы говорите о продуктивности. И когда вы приводили пример типографии и бумажного завода, продуктивность идёт на благо общего предприятия. Если мы объединим всё, то кому выгода.
Кхе. Понятно. Ну, конечно же, можно ответить одним словом «всем». Если мировое хозяйство объединено, то все мы оказываемся его совладельцами. И все что-то выигрываем. Но, чтобы ответить на этот вопрос подробней, надо вспомнить, что ключевая задача любого хозяйства есть задача целеполагания. Единственной его задачей считается извлечение прибыли. Как говорил Марк Твен: «Зарабатывай бесчестно, если удастся. И честно, если нельзя иначе». Но когда мы переходим от одиночного предприятия к обществу в целом, прибыль уже оказывается неадекватным показателем. Именно потому что её можно извлекать самыми разными способы. И нет критерия, чтобы сравнить эти способы обладают весьма нежелательными побочными эффектами. Поэтому приходится от поиска прибыли переходить к поиску цели. Тогда становится всё ясно. Ещё Сенека сказал: «Для того, кто не знает, куда ему плыть, не бывает попутного ветра». Я подчёркивал несколько раз, что разговор идёт об оптимальном плане, а не сбалансированном. А что значит оптимальный? Так вот, оказывается, когда у нас есть цель, появляется критерий определения, какой план лучший и способ выбора этого плана.
Так вот сама задача целеполагания очень интересна. В СССР цель вычислили в своё время Маркс с Энгельсом. Ну, по мере подхода к этой цели выясняется, что маршрут которым надо двигаться. И текущую цель определяют идейные последователи Маркса с Энгельсом. Но когда оказалось, что эти Маркс и Энгельс, как и положено первопроходцам, определили довольно заковыристый маршрут, и начались, как обычно бывает у последователей поиски лучшего маршрута, то довольно быстро в этих поисках заблудились. Как бы то ни было, сейчас уже ясно, что задача целеполагания алгоритмизуема. Что мы можем создать программу без прямого участия человека, анализирующую все информационные потоки, создаваемые всеми людьми. И на основе этого анализа определяющую какая цель в данный момент наилучшая для общества. Понятно, что по мере движения общество будет меняться. Но в каждый отдельный момент мы будем знать цель.
Но пока что, к сожалению, это ясно только на уровне теоремы существования. Мы уже знаем, что задача целеполагания алгоритмизуема, но пока понятия не имеем, каким может быть этот алгоритм. Уже понятно, что в разработке этого алгоритма должны будут участвовать специалисты по математической теории рефлексии, то есть осознанием человечеством своих и чужих мыслей.
Но Владимир Александрович Лефевр, создатель этой теории, первые свои труды опубликовал в Питере в 1962 году, потом лет через двадцать перебрался в Москву. А ещё через пару лет в Ирвайн, город в округе Ориндж штата Калифорнии. Большая часть специалистов по теории рефлексии обитает в Калифорнии. И ещё предстоит их как-то «припахать» к решению этой задачи.
Вопрос из зала: Как мне кажется, у человечества цель может быть только одна — космическая экспансия. Потому что остальные, которые можно кое-как назвать целями, они не ведут никуда. Вы понимаете, что ресурсы Земли конечны. Причём довольно скоро конечны. Пик добычи энергоресурсов уже пройден. И без экспансии за пределы земной поверхности человечество ждёт ближайшие тысячелетия совсем не завидные судьба. Те, кто это понимают, не имеют большой власти. А те, кто обладают властью, цели у них довольно странные.В одних обществах стремятся к полному избавлению от атомной энергии, как в Германии и Японии. Другие стремятся к доминированию ЛГБТ-культур, как в Европе. Как заставить всех? Вот допустим создадут алгоритм. И допустим он тоже назовёт Дальний Космос и экспансию, как к других планетам Солнечной система, так и экспансию к другим звёздным системам. Как заставить заставить всех следовать этой цели?
Ну, во-первых, система автоматического планирования будет опираться на автоматически сбор возможных сведений, включая сведения о разрабатываемых новых изделиях, включая сведения о работе отдельных предприятиях и отдельных рабочих мест. И будет в автоматическом режиме доводить до части рабочих мест плановые задания. Я 12 лет занимался разработкой программного обеспечения автоматизированных систем управления технологическими процессами. Так что как решить автоматизацию этого ввода-выводы я понимаю.
Но вы затронули темы нескольких моих публикаций разных лет. В частности, по меньшей мере вот уже полвека запасов нефти на земле хватает на четверть века. Просто потому что геологоразведка — дело довольно накладное. И её не ведут впрок в расчёте на века. Кроме того, по мере освоения месторождений разведенных ранее, мы получаем сведения, помогающие улучить и усовершенствовать саму геологоразведку. Например, в России первое месторождение нефти обнаружили на полуострове Апшерон. По ходу разработки Бакинского нефтяного месторождения разобрались в геологии этого месторождения настолько, что смогли обнаружить аналогичное на Северном Кавказе. По мере разработки этого месторождения узнали достаточно, чтобы искать нефть в Предуралье. Освоив это месторождения, поняли, что можно поискать нефть на большой глубине под болотом Самотлор. Это я о том, что до пика добычи нефти ещё ой как далеко. Кроме того, если не ограничиваться нефтью, то мой партнёр по многим интересным работам, известный игрок «Что? Где? Когда?» Нурали Нурисламович Латыпов предложил ядерный энергетический комплекс, причём замкнутый, включающий в себя все звенья, от переработки руды, до хранения отработанного ядерного топлива на территории Семипалатинского полигона ядерных испытаний. Но я потом я ему помог в разработке. Мы с ним оба физики, но разных специальностей. Он радиофизик, я теплофизик. В общем, получается, там можно создать комплекс, способный покрыть потребности Евразии в электроэнергии — причём не только нынешние, но и те, которые прогнозируются на несколько ближайших веков. Ну, а там дальше ещё что-то придумаем.
Вообще в 2002 году вышла моя статья «Золотые миллиарды», где показано, что уже тех технологий, которые существовали в прошлом тысячелетии уже достаточно, чтобы обеспечить на несколько ближайших веков обеспечить благополучие так называемого «золотого миллиарда». По меньшей мере 15-20 миллиардам человек. А демографы считают, что население Земли стабилизируется в этих пределах и дальше расти не будет.
Так что космическая экспансия, если и цель, то не ближайшая. Кроме того, если говорить в таких масштабах, то по-моему мнению космическая экспансия — тоже не цель, а средство. А цель — это выживание и совершенствование человечества в целом и каждого человека в частности. Должен заметить, что Карл Хайнрихович Маркс в основу своих экономических рукописей 1844 года положил вполне либеральный тезис: «Свободное развитие каждого — свободное развитие всех». Но а дальше неожиданно для себя обнаружил, что условие для свободного развитие всех и каждого может дать коммунизм. Тут он, судя по рукописям, натурально обалдел, потому что форматы коммунизма, знакомые тогда, были очень далеки и от свободы, и от развития — и лежали где-то в пределах между казармой и муравейником. Но он был, как принято говорить в науке, интеллектуально смелым — и пришёл в выводу, что если его исследования дают результат, а изъянов в этих исследованиях не находит ни он сам, ни коллега Энгельс, рассматривающий всё это с несколько иных позиций, значит должны быть форматы коммунизмы, обеспечивающие и свободу и развития. И дальше он занимался поиском таких форматов и путей перехода к ним.
Следующий вклад в теорию коммунизма внёс Иосиф Виссарионович Джугашвили в 1952 в своей брошюре «Экономические проблемы социализма». В СССР он показал, что саморазвитие граждан станет действительно массовым, когда рабочая неделя сократится примерно до 30 часов, а во-вторых, свободное время, рассмотренное Марксом, это необходимое, но недостаточное условие для саморазвитие. Что общество должно создать ещё материальные условия для саморазвития, причём очень разнообразные. От спортивных залов, до концертных. От вечерних школ, до библиотек. И так далее, и так далее.
Даже если мы ставим перед собой такую глобальную цель, как совершенствование человека и человечества, у нас всё равно будет множества локальных целей, из которых складывается эта глобальная.
Павел Селиванов: Анатолий, если позволите я вам зачитаю два вопроса наших участников, которые присутствуют на Слёрме в онлайн-формате. Эти вопросы похожи, потому я их объединил. Какой смысл всех этих теоретических выкладок, если взаимодействие людей определяется сложными психолого-социальными законами и приход к тому единому искусственному управлению в рамках планеты вряд ли возможен. И второй вопрос. Какой бы вы предложили подход к эгоцентризма общества, чтобы прийти к целеполаганию и планированию большинства?
Ну, вопрос преодоления эгоцентризма в рамках этой единой системы решается довольно несложно. Исследователь Владимир Евгеньевич Камов, в ЖЖ vlkamov, прямо показал, что если мы знаем цель своей деятельности, то мы тем самым получаем естественный критерий деятельности каждого человека. Грубо говоря, вознаграждение должно быть тем выше, чем выше личный вклад человека в продвижение к общей цели. И таким образом даже те, кто об этой общей цели не склонны задумываться, поймут, что им выгодно работать ради её достижения.
А что касается психологических закономерностей, она вполне поддаются исследованию. В частности среди моих знакомых есть психологи, занимающиеся именно организацией взаимодействия в различных хозяйственных и управленческих структурах. И опять же, если мы знаем общую цель, то наладить взаимодействие в рамках достижения этой цели с помощью различных психологических механизмов, это задача чисто техническая и вполне различимая.
Вообще, склонен заметить, что многие сложные вопросы по части организации какой-либо деятельности решаются по мере самой этой организации.
Вопрос из зала: Сейчас вовсю развиваются электромобили, там используются литий-ионные батареи. Почему люди не стали использовать ядерную энергию в этом плане. Да там есть технические задачи с охлаждением. Но возникает вопрос, когда на ваш взгляд начнётся развитие ядерных автомобилей и есть ли вообще будущее у этой технологии?
Проработку конструкции ядерных автомобилей начали больше 60 лет назад. И довольно быстро убедились в двух вещах. Ядерные реакторы малого размера имеют весьма низкий КПД. Слишком большая доля нейтронов уходит из активной зоны. Поэтому эффективность реакции довольно мала. И во-вторых, габариты биологической защиты настолько велики, что на ядерном приводе можно сделать разве что тягач-дальнобойщик.
А последствия возможной аварии такого автомобиля таковы, что лучше с этим делом вовсе не связываться.
Что касается аккумуляторов, да, литий штука дефицитная. Но сейчас в России идёт очень активная работа над натрий-ионными аккумуляторами. У них вроде ёмкость на единицу массы получается не намного меньше, чем у литий-ионных. Масса аккумулятора меняется всего на несколько процентов. А уж натрия на Земле… хоть залейся. Так что я думаю, электромобили буду использовать натриевые аккумуляторы — или ещё что придумают. В любом случае проблема электромобилей в полной мере будет решена только после создания упоминаемого мною Семипалатинского энергетического ядерного комплекса. Просто потому что энергия в аккумулятор должна откуда-то попадать.
Вопрос из зала: Возвращаюсь к вопросу ресурсов? Если даже пик добычи ещё не пройден, всё же объём литосферы конечен. Это раз. Во-вторых, добыча урана связана с широкомасштабной порчей почв. Поэтому это тоже не панацея. Литий, натрий, индий, германий и прочие — редкоземельные металлы. Редкие. Значит, рано или поздно закончатся. И вопрос экспансии во вселенную — Возвращаясь в вопросу целеполагания, не помню, кто это сказал: «Человеком Вселенная познаёт самого себя». Так что не самовершенствование человека, а познание Вселенной может быть метацелью. Потому что самосовершенствование мне кажется несколько туманным и размытым. Мозг человека — всё же инструмент познания, чем он и отличается от других представителей биосферы. Спасибо.
Что могу сказать. Как раз натрий — элемент далеко не редкий. Напомню, что это один из элементов, образующих поваренную соль. Соответственно в мировом океане собрано натрия намного порядка больше, чем понадобится для всех нужд для всего человечества. Уран добывают из таких руд, которые расположены в основном в горах, ну или глубоко под землёй. Как добыча урана природу не загрязняет.
Что касается, концептуальной стороны дела, человек — это ещё познающая сущность. Весьма вероятно, что общая цель деятельности постепенно сконцентрируется именно на познании.
Но должен вам сказать, что список основных тем исследований по предстоящему социализму составляли, кроме меня, ещё три человека: публицист Алексей Сергеевич Кравецкий, публицист Виктор Григорьевич Мараховский и писатель Сергей Васильевич Лукьяненко. Как фантаст-писатель Лукьяненко попал в творческий коллектив. Оказывается, одним из источников информации для алгоритмов целеполагания будут фантастически романы, потому что как раз в таком формате писатели могут создать внятные форматы возможных форматов будущего, а читатели своим спросом на эти романы, своими отзывами на эти романы достаточно внятно показывают своё отношение к таким вариантам будущего.
Остаётся поблагодарить всех и за внимание, и за вопросы.
(аплодисменты)
После беседы с Анатолием участники снова вернулись к обучению. Владимир Гурьянов прямо на сцене занялся тестированием инфраструктуры, никого не стесняясь. Разбирал, почему не пишут тесты, какие существуют тесты в IaC. Показал юнит тестирование IaC на примере ansible + molecule и тестирование, как часть CI. С риском для жизни показал тесты на стероидах или как не ждать по 5 часов.
Третий день Слёрма
Утро раннее взбодрил улыбчивый и позитивный Владимир Гурьянов. Он почти мгновенно расшевелил зал темой «Мониторинг инфраструктуры с Prometheus». У него это любимая фишка — и он может говорить о Prometheus бесконечно. Начнётся мужской разговор о рыбалке, космосе и существах с первичными половыми признаками, отличными от бородато-админских, а он опять переходит с энтузиазмом на Prometheus.
Владимир Гурьянов даже подготовил отдельный курс «Слёрм Пром: первый курс по Prometheus на русском языке»
Владимир Гурьянов рассказал восьми десяткам опытных айтишников в зале, как построить здоровую систему мониторинга. Рассмотрел мониторинг, как инструмент для анализа, эффективности разработки и стабильности кода, еще до продакшен. Особенно хорошо зашла тема о настройке prometheus + alertmanager + grafana.
Завершал третий день Слёрма заморский гость Эдуард Медведев. Он начал с логирования приложения с EFK, обзор Elastic и его инструментов. Подробно объяснил ELK/Elastic Stack/x-pack — что есть что и в чём разница. Как обычно Эдуард давал очень много практики — так что третий день оказался самым сложным и напряжённым для участников.
Эдуард показывал, какие задачи можно решать с помощью ElasticSearch и практику работы с Kibana. Также остановился на Open Distro for Elasticsearch от Amazon.
Финалом Слёрма DevOps стала тема об автоматизация инфраструктуры с ChatOps. Как взаимодействуют и строятся DevOps и ChatOps. Какие сильные стороны у ChatOps и как строить боты для ChatOps. Поговорил о Hubot и альтернативах. Напоследок остановился на лучших и худших практиках — только практика, реальные кейсы и случаи из проектов.
И напоследок слово нашим участникам...
Мы предложили участникам Слёрма DevOps оценить интенсив в Google-форме. Пока ответила четверть участников, но так обычно и бывает после мероприятий. И результатами ответов мы честно делимся.
