Попробуйте создать длинный (несколько мегабайт) файл из повторяющихся последовательностей текста, например «ХабрахабрХабрахабрХабрахабр...» и зажмите его с помощью архиватора. Когда я пробовал это с rar, то в результирующем архиве содержались длинные последовательности нулей. Компрессия сама по себе не гарантирует отсутствие длинных последовательностей символов.
Совершенно верно. Давно уже есть технологии, которые обеспечивают отсутствие длинных последовательностей одинаковых кодов в передаваемом сигнале. Например, можно наложить сигнал на псевдослучайную последовательность с помощью сложения по модулю 2 (или по модулю 4 в случае ДНК) и дополнительно (на случай, если входной сигнал на достаточно длинном участке будет повторять эту псевдослучайную последовательность) контролировать наличие длинных последовательностей одинаковых кодов в выходном сигнале. Если они встречаются — вставлять «разбавляющие» коды, эта технология называется stuffing.
Тут правильно заметили, что иконки — это фактически современные иероглифы. Можно предположить, что подобным же образом создавались и иероглифы древних языков: сначала люди рисовали «понятные всем» пикто- и идеограммы, потом эти картинки усложнялись для добавления новых сущностей, потом они упрощались для легкости написания — и в результате имеем то, что без зубрежки иероглифов понять китайские или японские письмена невозможно.
Но ведь азбука — это более прогрессивный вид письма, чем иероглифы. Множество преимуществ: по написанию можно понять произношение неизвестных слов; алфавит состоит из малого количества символов; весь алфавит можно разместить на клавиатуре и вводить каждую букву не более, чем одним нажатием на клавишу. Скорость восприятия тоже не страдает: известно, что мы (кроме тех, кто только учится читать) читаем слова целиком, а не по буквам.
Главное преимущество иконок — это то, что они цветные. В результате можно сделать интерфейс ярким и красочным и тем самым завоевать сердца потребителей. Современные средства графики позволяют размножать иконки без потерь, что устраняет проблему легкости написания, присущую древним иероглифам. Но главная проблема остается: иконки необходимо учить, как и иероглифы, дорожные и предупредительные знаки и т.д.
Вы изначально говорили о том, что сопутствующих повреждений должно было быть много. Сейчас мы совместно пришли к тому, что их могло быть и мало, вследствие чего они могли оставаться незаметными, или их могло не быть вовсе. Ну что ж, это конструктивный итог. Если вы против вышесказанного не возражаете — то можно пожать руки!
Можно не потерять память «глобально о программировании» целиком; достаточно потерять какой-то критический участок этой памяти, чтобы нарушилась вся функция (программирование). Это как если на жестком диске компьютера затереть загрузочный сектор (boot sector). Вроде бы почти вся информация осталась на диске, но компьютер больше не загружается.
Могут быть затронуты и другие знания и навыки, да. Но масштабы сопутствующих повреждений заранее предсказать невозможно. Может быть, этот программист в тот роковой день, когда обнаружил свою неспособность к программированию, просто не пытался воспользоваться какими-то другими своими навыками, которые тоже оказались нарушенными. Если сопутствующих нарушений оказалось мало (на той стадии развития опухоли) — то они вполне могли оказаться незамеченными.
Если вас интересуют подробности — я могу передать от вас вопрос человеку, который рассказал мне эту историю. Между прочим, он является профессором нейробиологии, начальником исследовательской лаборатории.
Мне известны и другие истории подобного плана, хотя и с меньшими подробностями. Например, в США есть один знаменитый джаз-музыкант, гитарист. Однажды он попал в аварию или перенес инсульт (точно не помню), в результате чего (помимо других последствий) утратил свой навык игры на гитаре. Однако, поскольку он выжил — то в течение последующих 10 лет он научился играть на гитаре заново и снова вернулся в джаз.
Даже если допустить, что это память. Память о приемах в шахматах или программировании не может быть локализована в одной точке пространства. Поэтому в принципе возможно потерять память об одном, но не потерять память о другом при повреждении малого участка мозга.
Но что такое память? В наиболее общем смысле памятью можно назвать вообще любые изменения в мозгу, произошедшие в процессе обучения или адаптации. Поскольку эти изменения когда-то сформировались и с тех пор сохраняются, т.е. передают какую-то информацию о процессах, происходивших в прошлом, в будущее. Но называть любые изменения памятью не совсем конструктивно, поскольку смысл той информации, которая передается из прошлого в будущее, не столько в сохранении истории событий, которые к этому привели, сколько в формировании каких-то навыков и способностей, т.е. функциях мозга. Это как память программ для ЭВМ, в отличие от памяти данных. Да, память программ хранит информацию, но главное назначение этой информации — не сохранение истории, а хранение алгоритма, т.е. обеспечение функционирования ЭВМ.
Вы спросили, чем отличается программирование от шахмат с точки зрения работы мозга. И далее утверждаете, что ничем не отличается, что это в принципе одно и то же: "То же самое решение абстрактных задач, отличия нет". Но это утверждение ничем не обосновано. Точного ответа на вопрос, чем отличаются, с точки зрения работы мозга, указанные задачи, наука не знает. На таком уровне неизвестна метрика пространства задач, и невозможно сказать, какие задачи больше похожи друг на друга с точки зрения работы мозга, а какие — меньше. Или, могут ли две различные, но в чем-то близкие задачи решаться полностью одной и той же структурой в пределах мозга. Но я привел довод в пользу существенного различия этих задач с точки зрения работы мозга потому, что один навык не эквивалентен другому. Шахматист не может без обучения программировать, а программист не может, соответственно, играть в шахматы на высоком уровне. И тут не помогает развитие таких навыков, как «абстрактное мышление» или «концентрация». Чего-то не хватает, чтобы превратить шахматы в программирование. И это «что-то» вполне может быть локализовано в пространстве мозга.
Изменения в мозгу происходят всегда в ходе обучения или адаптации. Пример с глухими или слепыми просто наиболее наглядный, показывающий, насколько глубокими могут быть изменения. С точки зрения работы мозга программирование отличается от решения перечисленных вами задач потому, что шахматист или математик не может сесть за компьютер и начать немедленно писать программы, если он ранее не имел никакого опыта в программировании. Ему тоже необходимо обучаться, то есть перестраивать свой мозг под программирование. Даже если изначально отдела мозга «для программирование» не было — такой отдел может сформироваться в ходе обучения. Если быть точнее — то функции программирования могут обеспечиваться несколькими областями мозга, но среди них могут быть такие, которые не используются больше для других функций. Повреждение именно таких отделов может нарушить способность к программированию, не затрагивая других функций. А практика — критерий истины. Пример с программистом, который я привел — это пример из жизни.
Ваше доказательство предполагает, что все отделы мозга, обеспечивающие функции программирования, обязательно выполняют и другие функции, причем, как вы говорите, «много». Но это предположение ничем не обосновано. Известно, что мозг перестраивается в процессе обучения. Например, у глухих людей часть областей, которые у обычных людей отвечают за слух, перестраиваются на обработку зрительной информации, что улучшает зрительное восприятие глухого по сравнению с нормальным человеком, после достаточного времени адаптации. Так вот, что по-вашему мешает каким-то областям мозга перестроиться исключительно на программирование в процессе обучения ему?
Конечно, вам виднее. Но не потрудились ли бы вы доказать вышеприведенное утверждение? Почему вместе со способностью к программированию должны отказать многие другие способности мозга? И что именно это должны быть за способности?
Эту историю я узнал от человека, который лично был знаком с указанным программистом до и после постановки его диагноза. Даже если способность к программированию обеспечивается отделами мозга, разнесенными в пространстве, все равно можно себе представить, что повреждение одного критического участка сделает невозможным выполнение всей функции.
А я поддерживаю эту инициативу. Мне некомфортно, что все вокруг пытаются собрать обо мне больше информации, чем это требуется для гражданских отношений. Потому что эта информация в может в любой момент быть использована мне во вред.
Введение налога будет мотивировать компании собирать меньше информации. Надеюсь, примеру Франции последуют и другие страны.
Сложность работы программиста, как правило, не осознается им самим, потому что основную работу выполняет интуиция. Она выдает только ответ, а решение остается незаметным для сознания. Программист легко может объяснить свое решение, и ему кажется, что решение настолько просто и очевидно, что даже стыдно становится брать деньги за свою работу. Кажется, что секретов своего мастерства раз-два и обчелся, и что если кто-то узнает эти секреты — то сможет программировать не хуже, чем ты сам. Однако это заблуждение. Несостоятельность этой иллюзии проявляется всякий раз, когда программист пытается что-то объяснить непосвященным или научить их программированию. Он даже может сообщить им самые сокровенные секреты своего успеха, но это, как правило, не помогает. Нельзя легко научить другого программированию без того, чтобы он сам прошел тот же путь, что и ты: практика, практика, теория, практика…
Мне также рассказывали один случай. Был программист, работал в научной лаборатории с учеными, очень талантливый. Однажды, придя на работу, он обнаружил, что… не может программировать! Он не может писать программы. Вчера мог, а сегодня — совсем не может. Просто не идет ничего из головы, как раньше. Через некоторое время выяснилось, что у него опухоль мозга. Затронуты оказались как раз те области, которые отвечают за способность к программированию. А в остальном вроде бы ничего не изменилось в его собственном восприятии — до тех пор, пока опухоль не начала разрастаться, конечно. Он умер, в конце концов. Вот такая печальная история.
Один человек — не сможет. А все человечество больше и сложнее, чем один человек, поэтому оно в принципе (а также с помощью ЭВМ) может полностью понять устройство человека.
Не соглашусь. Даже для «грубых» ремонтов острое зрение важно тем, чтобы увидеть мелкие дефекты в тех механизмах, с которыми работаешь, и тем самым заметить развитие других неисправностей на ранней стадии. Во время замены колодок, например, можно заметить мелкие трещины в тормозном диске и т.д.
В принципе я считаю, что можно реализовать электродинамическое (в том числе рекуперативное) торможение двигателями до любой скорости. Но если при больших скоростях для этого достаточно подключить к двигателю, работающему в генераторном режиме, нагрузку — то при малых скоростях даже такая величина нагрузки, которая будет максимизировать вырабатываемую двигателем электроэнергию (а значит — и развивать максимальную тормозную силу) может оказаться недостаточной. На малых скоростях, для торможения, на двигатели постоянного тока необходимо подать напряжение противоположной полярности, а в случае асинхронных двигателей — подать на обмотки статора такой ток, который вызвал бы вращающий момент в сторону, противоположную вращению колес. При таком торможении, несмотря на наличие в системе источника энергии, двигатель все равно будет совершать отрицательную работу, т.е. отдавать энергию источнику. Правда, тут требуется хорошая система автоматического регулирования, которая будет измерять скорость каждого колеса и регулировать на нем тормозную силу. Заодно, кстати, получится ABS.
Вы сомневаетесь в существовании эволюционного опыта людей? А чем же тогда люди занимались в течение этих 100-200 тысяч лет своего существования? Отдыхали на Канарах? Чем занимались их эволюционные предки? Тоже солнцу брюхо подставляли, или, может быть, им приходилось решать более трудные и опасные задачи в своей жизни?
Ценность этого опыта сомнительна для вас, вероятно, в силу вашей недальновидности. Эта ценность равна ценности жизни. Если ИИ будет заинтересован в сохранении своей жизни — то ему нужно научиться выживать в любых условиях в течение длительного времени. А у кого можно этому научиться? Только у того, у кого уже есть такой опыт. Люди и другие живые существа на Земле.
Извлекаемость опыта не имеет значения. Значение имеет только существование работающего прототипа, о котором достоверно известно, что он работает настолько надежно, насколько это вообще проверялось историей Земли. Чтобы воспользоваться этим опытом, нужно просто ввести прототип в действие.
«Какая ИИ разница, создадут ли после его смерти другой ИИ»? Ну а какая вам разница, будут ли жить люди после вас, или вместо них будет жить ИИ? Зачем вам нужно, чтобы после лично вашей смерти существовали именно люди?
Существование эволюционных предков и потомков не разнесено во времени, потому что в противном случае некому было бы родить этих потомков. Существует переходный период, когда предки существуют одновременно с потомками, и между ними идет противостояние не на жизнь, а на смерть. И оно болезненно для того вида, который уходит с исторической сцены не только физически, но и морально, когда приходит осознание, что гибнешь не только ты сам, но и весь твой род. Единственный выход уйти с миром в душе — это понять, что хоть лично твой род и не будет продолжен, но в будущее пойдут те, кто были созданы тем сообществом, в котором жил и ты. Это лучше, чем быть истребленными противником или инопланетянами.
Дети составляют своим родителям конкуренцию, это же давно известное противостояние, когда молодые вытесняют старых с руководящих должностей. Обновление поколений — тоже болезненный процесс в высших слоях общества, хотя, казалось бы, вытесняют вас ваши дети, т.е. родные существа.
Она угнетается не во всех странах, и началась относительно недавно. Еще не было возможности увидеть последствия угнетения морали. Но она появится, это несомненно. К сожалению, появится — в виде мировых войн или крушения цивилизаций. Вспомните падение Западной Римской империи: ему предшествовало падение нравов. Кстати говоря, в более развитых странах на сегодняшний день наблюдается в среднем более высокий уровень морали и взаимопомощи. Не прямая ли это демонстрация ее пользы?
Если одно общество конкурирует с другим, то ему выгодно, чтобы у противника произошло падение нравов: это ослабляет его. Целенаправленно государства занимаются разложением общества противника с давних пор. Подобные планы относительно СССР были и у Гитлера, и у более поздних американских и английских правителей, когда началась Холодная война.
Насчет полезности человека для ИИ я уже писал: человек является носителем эволюционного опыта и гарантом возрождения ИИ в случае его внезапной гибели. В остальном, человеку придется потесниться. Ну и что? Если человек эволюционирует — ему тоже придется потесниться перед своими эволюционными потомками. Нежелание делать это не спасет его: человека вытеснят не его собственные потомки, а чужие потомки (возможно, с других планет). Тут выбора нет все равно.
Но ведь азбука — это более прогрессивный вид письма, чем иероглифы. Множество преимуществ: по написанию можно понять произношение неизвестных слов; алфавит состоит из малого количества символов; весь алфавит можно разместить на клавиатуре и вводить каждую букву не более, чем одним нажатием на клавишу. Скорость восприятия тоже не страдает: известно, что мы (кроме тех, кто только учится читать) читаем слова целиком, а не по буквам.
Главное преимущество иконок — это то, что они цветные. В результате можно сделать интерфейс ярким и красочным и тем самым завоевать сердца потребителей. Современные средства графики позволяют размножать иконки без потерь, что устраняет проблему легкости написания, присущую древним иероглифам. Но главная проблема остается: иконки необходимо учить, как и иероглифы, дорожные и предупредительные знаки и т.д.
Могут быть затронуты и другие знания и навыки, да. Но масштабы сопутствующих повреждений заранее предсказать невозможно. Может быть, этот программист в тот роковой день, когда обнаружил свою неспособность к программированию, просто не пытался воспользоваться какими-то другими своими навыками, которые тоже оказались нарушенными. Если сопутствующих нарушений оказалось мало (на той стадии развития опухоли) — то они вполне могли оказаться незамеченными.
Если вас интересуют подробности — я могу передать от вас вопрос человеку, который рассказал мне эту историю. Между прочим, он является профессором нейробиологии, начальником исследовательской лаборатории.
Мне известны и другие истории подобного плана, хотя и с меньшими подробностями. Например, в США есть один знаменитый джаз-музыкант, гитарист. Однажды он попал в аварию или перенес инсульт (точно не помню), в результате чего (помимо других последствий) утратил свой навык игры на гитаре. Однако, поскольку он выжил — то в течение последующих 10 лет он научился играть на гитаре заново и снова вернулся в джаз.
Но что такое память? В наиболее общем смысле памятью можно назвать вообще любые изменения в мозгу, произошедшие в процессе обучения или адаптации. Поскольку эти изменения когда-то сформировались и с тех пор сохраняются, т.е. передают какую-то информацию о процессах, происходивших в прошлом, в будущее. Но называть любые изменения памятью не совсем конструктивно, поскольку смысл той информации, которая передается из прошлого в будущее, не столько в сохранении истории событий, которые к этому привели, сколько в формировании каких-то навыков и способностей, т.е. функциях мозга. Это как память программ для ЭВМ, в отличие от памяти данных. Да, память программ хранит информацию, но главное назначение этой информации — не сохранение истории, а хранение алгоритма, т.е. обеспечение функционирования ЭВМ.
Введение налога будет мотивировать компании собирать меньше информации. Надеюсь, примеру Франции последуют и другие страны.
Мне также рассказывали один случай. Был программист, работал в научной лаборатории с учеными, очень талантливый. Однажды, придя на работу, он обнаружил, что… не может программировать! Он не может писать программы. Вчера мог, а сегодня — совсем не может. Просто не идет ничего из головы, как раньше. Через некоторое время выяснилось, что у него опухоль мозга. Затронуты оказались как раз те области, которые отвечают за способность к программированию. А в остальном вроде бы ничего не изменилось в его собственном восприятии — до тех пор, пока опухоль не начала разрастаться, конечно. Он умер, в конце концов. Вот такая печальная история.
Ценность этого опыта сомнительна для вас, вероятно, в силу вашей недальновидности. Эта ценность равна ценности жизни. Если ИИ будет заинтересован в сохранении своей жизни — то ему нужно научиться выживать в любых условиях в течение длительного времени. А у кого можно этому научиться? Только у того, у кого уже есть такой опыт. Люди и другие живые существа на Земле.
Извлекаемость опыта не имеет значения. Значение имеет только существование работающего прототипа, о котором достоверно известно, что он работает настолько надежно, насколько это вообще проверялось историей Земли. Чтобы воспользоваться этим опытом, нужно просто ввести прототип в действие.
«Какая ИИ разница, создадут ли после его смерти другой ИИ»? Ну а какая вам разница, будут ли жить люди после вас, или вместо них будет жить ИИ? Зачем вам нужно, чтобы после лично вашей смерти существовали именно люди?
Существование эволюционных предков и потомков не разнесено во времени, потому что в противном случае некому было бы родить этих потомков. Существует переходный период, когда предки существуют одновременно с потомками, и между ними идет противостояние не на жизнь, а на смерть. И оно болезненно для того вида, который уходит с исторической сцены не только физически, но и морально, когда приходит осознание, что гибнешь не только ты сам, но и весь твой род. Единственный выход уйти с миром в душе — это понять, что хоть лично твой род и не будет продолжен, но в будущее пойдут те, кто были созданы тем сообществом, в котором жил и ты. Это лучше, чем быть истребленными противником или инопланетянами.
Дети составляют своим родителям конкуренцию, это же давно известное противостояние, когда молодые вытесняют старых с руководящих должностей. Обновление поколений — тоже болезненный процесс в высших слоях общества, хотя, казалось бы, вытесняют вас ваши дети, т.е. родные существа.
Если одно общество конкурирует с другим, то ему выгодно, чтобы у противника произошло падение нравов: это ослабляет его. Целенаправленно государства занимаются разложением общества противника с давних пор. Подобные планы относительно СССР были и у Гитлера, и у более поздних американских и английских правителей, когда началась Холодная война.