Господа, господа, нельзя же делать так много ошибок:
В контексте статьи нам будет интересно одно из первых (ок. 1500 года нашей эры) механических счетных устройств, предложенное Леонардо Да Винчи в Codex Madrid, собрании сочинений, посвященных механике. Это 13-разрядное суммирующее устройство с десятизубыми кольцами. Вероятно, счетчик предполагалось использовать в другом, еще более сложном механизме. Тем не менее, у современников идея существенного отклика не вызвала.
Давно доказано, что Леонардо не изобретал вычислительную машину:
The objectors claimed that Leonardo’s drawing was not of a calculator but actually represented a ratio machine. One revolution of the first shaft would give rise to 10 revolutions of the second shaft, and 10 to the power of 13 at the last shaft.
Sadly, it seems the objectors were right because such mechanisms were quite popular several centuries ago.
В 1623 году немецкий ученый Вильгельм Шиккард изобрел «считающиечасы» — первый в мире арифмометр. Устройство могло выполнять четыре базовых арифметических операции над 16-разрядными числами.
Утверждение о четырех арифметических действиях — черезчур смелое. Машина Шиккарда была суммирующей, а умножение производилось при помощи своего рода передвижных таблиц умножения, навернутых на цилиндры.
Сами же чертежи арифмометра потерялись в ходе тридцатилетней войны. Обнаружить их удалось только в 1935 году — но во время второй мировой войны они снова бесследно исчезли.
Во-первых, чертежей не было, были рисунки. Во-вторых, рисунки и письма отнюдь не «бесследно исчезли» — они хранятся в Пулковской обсерватории, а их копии есть в Германии.
Коммерческого успеха машина Лейбница также не снискала ни на родине, ни за рубежом. Известно, что одна из ранних копий машины попала в руки Петру I.
Легенда, не имеющая никакого подтверждения.
Здесь стоит отметить, что оригинальная идея машины вполне могла быть заимствована Бэббиджем у Иоганна Мюллера: тот предложил концепцию разностной машины в 1788 году. Несмотря на то, что Бэббидж знал о его работе, неясно, вдохновлялся ли он ею напрямую.
Интересное утверждение, хотелось бы увидеть его источник. Нам ничего неизвестно о том, знал ли Бэббидж о работах Мюллера.
На Всемирной выставке 1855 года Тома представил двухметровый арифмометр, обслуживаемый сразу двумя операторами, но снова проиграл. На сей раз шведскому дифференциальному анализатору.
Не «дифференциальному анализатору», а разностной машине (difference engine) отца и сына Шютцев.
В общем, масса ошибок, масса опечаток и напрасная попытка уместить несколько тысячелетий истории и цифровых, и аналоговых вычислительных машин в одну статью.
Тема выбрана интересная, но много неточностей. Например:
Видеосвязью, к которой мы привыкли, общение по иконофону назвать сложно. Первая его версия не имела экрана как такового. Дисплей был частью корпуса, а линза внутри машины фокусировала свет. Можно сказать, что пользователь подсматривал за собеседником в своеобразный глазок.
Во-первых, это дословный перевод с английского, да еще и без указания источника. Во-вторых, оно и в оригинале не выглядит понятнее —
This initial version of the Ikonophone had no ‘screen’ in the conventional sense. The display served as a part of the casing, and a lens inside the machine focussed the light. The viewer actually looked through a kind of peephole.
Что это в принципе значит? Как можно говорить, что экрана не было, но был дисплей, он же глазок? На фото прекрасно виден экран / дисплей, который «был частью корпуса» и на который проецировалось изображение.
Все это улучшило качество видео и сделало разговор на расстоянии более близким и душевным, чем по обычному телефону.
Странное утверждение, источник не указан. В той же книге, откуда взят отрывок выше, сказано:
At the same time, the reporter goes on to explain how he struggled to ‘merely think of something not utterly banal to say.... “Did you have any trouble getting downtown?”’ The novel uses for two-way television that the executives had promoted, such as establishing a more intimate connection with a loved one at a distance than the telephone could afford, was lost in banal conversations such as this.
То бишь предполагалась близость между говорящими, а на самом деле сказать было нечего (это и понятно, так как испытания проводились между двумя зданиями в Нью-Йорке, а не между разными городами, и участники испытаний прекрасно могли пообщаться безо всякого видеотелефона).
Качество изображения было лучше, чем в 1929-м: разрешение 180 строк и кинескоп в качестве дисплея сработали в плюс.
Упоминане кинескопа — это, конечно, хорошо, но стоило бы пояснить разницу между механической и электронной системами телевидения (а заодно уточнить, что в Германии для видеотелефонии использовалась смешанная система: механический передатчик и электронный приемник).
Открытие XI летних Олимпийских игр в Берлине в 1936 году впервые показывали в прямом эфире — причем по обе стороны Атлантики.
А вот это уже однозначная ошибка, причем показывающая непонимание автором статьи основ истории телевидения. В 1936 году Олимпиада транслировалась исключительно в Берлине и Потсдаме. Телевизионный сигнал тогда умели передавать только в пределах прямой видимости, то есть не более чем на сто километров (в зависимости от высоты передающей антенны). А через Атлантику телевизионный сигнал смогли передать только после появления спутников.
being unable to find your position at sea was a reality which seamen faced daily in the sixteenth century. Knowing they could not fix their position accurately when on the open ocean, they had to devise other methods of navigating.
То есть навигаторы того времени не могли определять долготу в открытом море (что нам и так известно), поэтому они были вынуждены пользоваться счислением координат по исходным координатам и параметрам движения.
in 1555 de Santa Cruz published his Libro de Longitudes (Book of Longitudes; thought to be based on a preliminary version presented to the Casa de la Contratación as early as 1539). The treatise contained descriptions of 12 methods of longitude determination proposed since antiquity, including the use of lunar and solar eclipses, which were promising provided that one could accurately determine one’s local time based on astronomical observations and compare the measurements with known ephemerides.
De Santa Cruz concluded, well ahead of his time, that longitude determination at sea would only be feasible if one had access to an accurate timekeeper.
То есть де Санта-Крус написал книгу с перечислением разных известных в то время методов определения долготы, в том числе хронометрического метода. Но его книга вышла в 1555 году, а Гемма Фризиус предложил хронометрический метод еще в 1530 году. Даже если считать от предварительной версии книги де Санта-Круса 1539 года, Гемма Фризиус все равно опередил его на десять лет, хотя и он тоже не был первым:
This was not an altogether novel suggestion, however. In 1524, Ferdinand Columbus (Hernando Colón), son of Christopher Columbus, had already emphasised the need to equip the Admiral’s fleet with accurate clocks to calculate time differences with respect to a reference meridian.
Утверждение же, что
Хронометры ещё не распространились настолько, чтобы были у всех
вообще не имеет ничего общего с реальностью. Точность часов XVI века измерялась часами, много — получасами, но никак не секундами, необходимыми для точного определения долготы. Называть эти часы хронометрами в обычном смысле этого слова нельзя, настоящие хронометры появились лишь в XVIII веке. Даже если бы каждый корабль Непобедимой армады имел часы, ни определению долготы, ни безопасности плавания это бы не поспособствовало.
Юрий, спасибо за ваш подробный и вдумчивый комментарий. Статью писала не Дарья, а я, Антон. Я как автор не могу доказывать читателю, что моя статья хорошая — если ему не понравилось, я не смогу его переубедить. Однако позволю себе пояснить несколько моментов, которые вы упомянули в вашем комментарии:
У меня от мелькания имен и дат в глазах зарябило.
Имен (и дат) в тексте действительно много, потому что обе проблемы (поиск долготы и определение траектории снаряда) решались многими людьми на протяжении многих веков. Если заглянуть в любой из источников, использованных для этой статьи, там будет еще больше имен. Я постарался отобрать только ключевых персонажей, возможно, что мне это не удалось.
у вас полностью отсуствуют сюжет и интрига
Здесь я могу с вами согласиться — сюжет и интрига действительно не были моей первоочередной задачей. Я хотел прежде всего изложить факты, относящиеся к выбранной теме. К сожалению, авторы научно-популярной литературы часто ставят сюжет на первое место и искажают (вольно или невольно) историю. Яркий пример — книга Давы Собел «Долгота», которая стала едва ли не последней истиной в истории определения долготы, хотя автор серьезно искажает историю.
В чем была проблема создания хронометра? Как удалось ее решить? Почему секстан - по сути ничего ведь теоретически сложного - удалось построить только в XVIII веке? Что такое баллистический маятник?
Эти вопросы, безусловно, чрезвычайно интересны, но чтобы ответить на них, понадобилось бы написать книгу (собственно, такие книги уже написаны и использованы мною как источники). Главной темой моего цикла статей являются люди-вычислители и их влияние на историю. Мне кажется, что в данном случае описание того, как они работали под руководством Маскелайна гораздо важнее, чем описание секстанта; тем более, что про секстант по-русски написано очень много, а про вычислителей «Морского альманаха» — нет.
биографий Резерфорда и Бора Д.Данина, возьмите хотя бы биографию Джобса Айзексона
вот эта статья, или эта серия, скажем, демонстрируют почти идеальные примеры
Я не сомневаюсь, что названные вами книги — хорошие, однако это именно биографии, я же пишу историю. Отдельные личности интересуют меня только своим вкладом в выбранную тему. У Маскелайна, например, была чрезвычайно интересная биография, но я оставляю ее за пределами повествования и рассказываю только о его работе над решением задачи долготы.
Что касается приведеннтых вами статей, то здесь не могу с вами согласиться. Статья про Лоренца написана неплохо, но не лучше, чем мои. Серия статей про Бэббиджа довольно слаба, пересказывает общие места, содержит много ошибок. О самом Бэббидже говорится в первой части моего цикла.
На вашу критику я ни в коем случае не обижаюсь, более того, всегда рад обсудить свои статьи с таким понимающем читателем как вы (да еще и другом В. В. Шилова :)
В вашем комментарии все что ново — то неверно, а все, что верно — то не ново.
Ада Лавлейс (традиционный вариант написания имени) сделала не расчеты, а написала одну из первых компьютерных программ (одну из — потому что Бэббидж тоже их писал, обрывками).
Комментарий она сделала не к «бэббиджевским текстам», а к статье Менабреа об аналитической машине Бэббиджа, которую она же перевела с французского. Причем комментарий был и больше по объему, и гораздо подробнее статьи.
Что имеется в виду под
это было достаточно для представления её работы общественному вниманию учёных собратьев
я не понимаю. Ее перевод статьи с комментарием был опубликован в крупном научном журнале, а затем и отдельной брошюрой. В чем Лавлейс «отказали», особенно Бэббидж, мне неизвестно. Ее участие в работе над аналитической машиной никогда не оспаривалось, ее труды никто не присваивал и в приоритете ей не отказывал (в отличие от, например, Клеро и мадам Лепот).
её труды «раскопали» только в ХХ веке
А вот это вообще не аргумент. Учитывая, что аналитическую машину ни Бэббиджу, ни его сыну построить не удалось, было бы странно, если бы Лавлейс абстрактно «помнили» как некоего великого деятеля. Вспомнили о Бэббидже и его работах — вспомнили и о Лавлейс.
Но это все частности. Вы же оспариваете мой тезис о том, что женщины до конца XIX века могли заниматься наукой. Тезис заключался в том, что
несмотря на все преграды, женщины могли становится учеными
Не в том, что возможности женщин и мужчин в науке были равны, Не в том, что женщинам было просто попасть в науку. А в том, что даже в те откровенно сексистские времена женщинам удавалось, благодаря настойчивости и чрезвычайным усилиям, становаиться учеными и оставлять свой след в истории.
Первое, таблицы для десятичного деления угла. Это, кстати, потом вызывало проблемы, потому что десятичные углы почти не использовались, а конвертировать в обычную систему было слишком сложно.
Спасибо за уточнение! Я, конечно, не имел в виду то, что счеты перестали использоваться после 1970-х годов, просто именно тогда появились первые микрокалькуляторы, которые в итоге и заменили счеты. До этого ни механические счетные машины, ни, конечно, компьютеры не могли заменить счеты.
Интересный вопрос. Я о таких попытках не слышал, не думаю, что кто-нибудь готов предпринять подобное, так как для этого пришлось бы заново обработать все переписные листы.
Но методы контроля правильности перфорации вводились сразу и постоянно совершенствовались. Например, часть карт перфорировали дважды (разные сотрудники) и сравнивали, складывая две карты вместе. Если отверстия совпадали, то пробивка была правильной.
Еще в табуляторы встраивали своего рода автоматическую проверку на адекватность данных: если попадалась «необычная» карта, машина ее не учитывала, а оператора уведомляла звонком. К «необычным» относились, например, люди старше 90 лет или дети, состоящие в браке. Такие карты проверялись и учитывались вручную.
Господа, господа, нельзя же делать так много ошибок:
Давно доказано, что Леонардо не изобретал вычислительную машину:
Утверждение о четырех арифметических действиях — черезчур смелое. Машина Шиккарда была суммирующей, а умножение производилось при помощи своего рода передвижных таблиц умножения, навернутых на цилиндры.
Во-первых, чертежей не было, были рисунки. Во-вторых, рисунки и письма отнюдь не «бесследно исчезли» — они хранятся в Пулковской обсерватории, а их копии есть в Германии.
Легенда, не имеющая никакого подтверждения.
Интересное утверждение, хотелось бы увидеть его источник. Нам ничего неизвестно о том, знал ли Бэббидж о работах Мюллера.
Не «дифференциальному анализатору», а разностной машине (difference engine) отца и сына Шютцев.
В общем, масса ошибок, масса опечаток и напрасная попытка уместить несколько тысячелетий истории и цифровых, и аналоговых вычислительных машин в одну статью.
Тема выбрана интересная, но много неточностей. Например:
Во-первых, это дословный перевод с английского, да еще и без указания источника. Во-вторых, оно и в оригинале не выглядит понятнее —
Что это в принципе значит? Как можно говорить, что экрана не было, но был дисплей, он же глазок? На фото прекрасно виден экран / дисплей, который «был частью корпуса» и на который проецировалось изображение.
Странное утверждение, источник не указан. В той же книге, откуда взят отрывок выше, сказано:
То бишь предполагалась близость между говорящими, а на самом деле сказать было нечего (это и понятно, так как испытания проводились между двумя зданиями в Нью-Йорке, а не между разными городами, и участники испытаний прекрасно могли пообщаться безо всякого видеотелефона).
Упоминане кинескопа — это, конечно, хорошо, но стоило бы пояснить разницу между механической и электронной системами телевидения (а заодно уточнить, что в Германии для видеотелефонии использовалась смешанная система: механический передатчик и электронный приемник).
А вот это уже однозначная ошибка, причем показывающая непонимание автором статьи основ истории телевидения. В 1936 году Олимпиада транслировалась исключительно в Берлине и Потсдаме. Телевизионный сигнал тогда умели передавать только в пределах прямой видимости, то есть не более чем на сто километров (в зависимости от высоты передающей антенны). А через Атлантику телевизионный сигнал смогли передать только после появления спутников.
Вы случайно не про мою серию статей про картотеки 😁https://sysblok.ru/technohistory/vsemirnaja-istorija-kartotek-kak-uchjonye-i-bibliotekari-pytalis-uporjadochit-vsjo/ ?
Про нейросеть — хороший вопрос. Мой ответ — я не знаю 🙃
Ваши слова не подтверждаются источниками. Возьмем, например, статью Navigation: The key to the Armada disaster:
То есть навигаторы того времени не могли определять долготу в открытом море (что нам и так известно), поэтому они были вынуждены пользоваться счислением координат по исходным координатам и параметрам движения.
Теперь взглянем на статью European Longitude Prizes. I. Longitude Determination in the Spanish Empire:
То есть де Санта-Крус написал книгу с перечислением разных известных в то время методов определения долготы, в том числе хронометрического метода. Но его книга вышла в 1555 году, а Гемма Фризиус предложил хронометрический метод еще в 1530 году. Даже если считать от предварительной версии книги де Санта-Круса 1539 года, Гемма Фризиус все равно опередил его на десять лет, хотя и он тоже не был первым:
Утверждение же, что
вообще не имеет ничего общего с реальностью. Точность часов XVI века измерялась часами, много — получасами, но никак не секундами, необходимыми для точного определения долготы. Называть эти часы хронометрами в обычном смысле этого слова нельзя, настоящие хронометры появились лишь в XVIII веке. Даже если бы каждый корабль Непобедимой армады имел часы, ни определению долготы, ни безопасности плавания это бы не поспособствовало.
Подскажите, пожалуйста, а откуда информация о том, что Непобедимая армада использовала метод лунных расстояний? Я об этом не слышал.
Спасибо и вам!
Юрий, спасибо за ваш подробный и вдумчивый комментарий. Статью писала не Дарья, а я, Антон. Я как автор не могу доказывать читателю, что моя статья хорошая — если ему не понравилось, я не смогу его переубедить. Однако позволю себе пояснить несколько моментов, которые вы упомянули в вашем комментарии:
Имен (и дат) в тексте действительно много, потому что обе проблемы (поиск долготы и определение траектории снаряда) решались многими людьми на протяжении многих веков. Если заглянуть в любой из источников, использованных для этой статьи, там будет еще больше имен. Я постарался отобрать только ключевых персонажей, возможно, что мне это не удалось.
Здесь я могу с вами согласиться — сюжет и интрига действительно не были моей первоочередной задачей. Я хотел прежде всего изложить факты, относящиеся к выбранной теме. К сожалению, авторы научно-популярной литературы часто ставят сюжет на первое место и искажают (вольно или невольно) историю. Яркий пример — книга Давы Собел «Долгота», которая стала едва ли не последней истиной в истории определения долготы, хотя автор серьезно искажает историю.
Эти вопросы, безусловно, чрезвычайно интересны, но чтобы ответить на них, понадобилось бы написать книгу (собственно, такие книги уже написаны и использованы мною как источники). Главной темой моего цикла статей являются люди-вычислители и их влияние на историю. Мне кажется, что в данном случае описание того, как они работали под руководством Маскелайна гораздо важнее, чем описание секстанта; тем более, что про секстант по-русски написано очень много, а про вычислителей «Морского альманаха» — нет.
Я не сомневаюсь, что названные вами книги — хорошие, однако это именно биографии, я же пишу историю. Отдельные личности интересуют меня только своим вкладом в выбранную тему. У Маскелайна, например, была чрезвычайно интересная биография, но я оставляю ее за пределами повествования и рассказываю только о его работе над решением задачи долготы.
Что касается приведеннтых вами статей, то здесь не могу с вами согласиться. Статья про Лоренца написана неплохо, но не лучше, чем мои. Серия статей про Бэббиджа довольно слаба, пересказывает общие места, содержит много ошибок. О самом Бэббидже говорится в первой части моего цикла.
На вашу критику я ни в коем случае не обижаюсь, более того, всегда рад обсудить свои статьи с таким понимающем читателем как вы (да еще и другом В. В. Шилова :)
В вашем комментарии все что ново — то неверно, а все, что верно — то не ново.
Ада Лавлейс (традиционный вариант написания имени) сделала не расчеты, а написала одну из первых компьютерных программ (одну из — потому что Бэббидж тоже их писал, обрывками).
Комментарий она сделала не к «бэббиджевским текстам», а к статье Менабреа об аналитической машине Бэббиджа, которую она же перевела с французского. Причем комментарий был и больше по объему, и гораздо подробнее статьи.
Что имеется в виду под
я не понимаю. Ее перевод статьи с комментарием был опубликован в крупном научном журнале, а затем и отдельной брошюрой. В чем Лавлейс «отказали», особенно Бэббидж, мне неизвестно. Ее участие в работе над аналитической машиной никогда не оспаривалось, ее труды никто не присваивал и в приоритете ей не отказывал (в отличие от, например, Клеро и мадам Лепот).
А вот это вообще не аргумент. Учитывая, что аналитическую машину ни Бэббиджу, ни его сыну построить не удалось, было бы странно, если бы Лавлейс абстрактно «помнили» как некоего великого деятеля. Вспомнили о Бэббидже и его работах — вспомнили и о Лавлейс.
Но это все частности. Вы же оспариваете мой тезис о том, что женщины до конца XIX века могли заниматься наукой. Тезис заключался в том, что
Не в том, что возможности женщин и мужчин в науке были равны, Не в том, что женщинам было просто попасть в науку. А в том, что даже в те откровенно сексистские времена женщинам удавалось, благодаря настойчивости и чрезвычайным усилиям, становаиться учеными и оставлять свой след в истории.
Спасибо!
Здесь есть подробное описание с формулами (текст на английском).
Первое, таблицы для десятичного деления угла. Это, кстати, потом вызывало проблемы, потому что десятичные углы почти не использовались, а конвертировать в обычную систему было слишком сложно.
То, что вы описываете, очень похоже на идею Свободского об использовании нескольких счетов для хранения чисел.
Спасибо за уточнение! Я, конечно, не имел в виду то, что счеты перестали использоваться после 1970-х годов, просто именно тогда появились первые микрокалькуляторы, которые в итоге и заменили счеты. До этого ни механические счетные машины, ни, конечно, компьютеры не могли заменить счеты.
Круто! Я ваши воспоминания читал, там вообще много интересного.
Никогда раньше не видел, чтобы IBM так называли. Запомню :)
Интересный вопрос. Я о таких попытках не слышал, не думаю, что кто-нибудь готов предпринять подобное, так как для этого пришлось бы заново обработать все переписные листы.
Но методы контроля правильности перфорации вводились сразу и постоянно совершенствовались. Например, часть карт перфорировали дважды (разные сотрудники) и сравнивали, складывая две карты вместе. Если отверстия совпадали, то пробивка была правильной.
Еще в табуляторы встраивали своего рода автоматическую проверку на адекватность данных: если попадалась «необычная» карта, машина ее не учитывала, а оператора уведомляла звонком. К «необычным» относились, например, люди старше 90 лет или дети, состоящие в браке. Такие карты проверялись и учитывались вручную.