А все проблемы из-за плохого знания русского языка. Не может часть 2 статьи 24 УК РФ толковаться как-то иначе, чем обозначил КС РФ.
Если толковать указанную норму в соответствии с замыслом ее автора, то возникают закономерные вопросы:
1) Преступлением признается только деяние, запрещенное УК РФ; зачем тогда нужны слова «лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса»? Если эти слова относятся к самому запрещенному деянию, то где такие же слова для умышленной формы вины? И зачем вообще эти слова нужны, если в УК РФ уже дано определение преступления? С другой стороны, все эти вопросы отпадают, если процитированные слова относить не к самому запрещенному деянию, а к форме вины.
2) Зачем нужна чрезмерная криминализация неосторожных деяний? Криминализация неосторожного неправомерного доступа к охраняемой законом компьютерной информации, повлекшего ее копирование, это фактический запрет на просмотр резервных копий баз данных многих интернет-ресурсов с целью визуальной оценки целостности этих копий. И многое другое.
Так что это толкование как раз полностью основано на законе.
Кстати, очень странно, что это Вы такое пишете. Ведь это же Ваши слова ниже процитированы?
Исходя из обязательности толкований, которые даются Конституционным судом РФ, на практике следует исходить именно из такого понимания данной нормы, несмотря на то, что законодательная интенция носила иной характер.
при этом возможность привлечения к уголовной ответственности за преступление, предусмотренное частью третьей статьи 138 УК Российской Федерации, исключается, если соответствующее деяние совершено по неосторожности
В законе, кстати, на этот счёт ничего не написано: формального запрета нет.
Открываем ФЗ «О ГСЭД в РФ», читаем.
Статья 7: «Эксперт дает заключение, основываясь на результатах проведенных исследований в соответствии со своими специальными знаниями»; статья 8: «Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме». Где документ, подтверждающий наличие у эксперта юридических знаний? Почему на экспертизу не предоставлялись все материалы уголовного дела?
Хотя тут Вы действительно правы. Ведь положения ФЗ «О ГСЭД в РФ» на уголовное судопроизводство распространяться не могут согласно одному из решений КС РФ и нормам УПК РФ.
А теперь давайте разложим все закрепленные Конституцией права, свободы и гарантии по разным полочкам. И получим иерархическую структуру с группами, которые не предусмотрены Конституцией, но логически вытекают из существующего общественного строя.
По статье 159.6 квалифицировать не получится, так как ущерб для правообладателя имеет форму упущенной выгоды, что исключает рассмотрение деяния как хищения.
Давайте включим палкорубательную логику. Исключительные права являются имущественными, последние приравниваются к имуществу, нарушитель безвозмездно присвоил себе эти права, т. е. совершил хищение. Готово.
Так что это толкование как раз полностью основано на законе.
Лолшто? Часть 2 статьи 24 УК РФ: «Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса».
как и Верховный суд
А вот КС РФ иного мнения: «В диспозиции части третьей статьи 138 УК Российской Федерации нет указания на совершение деяния по неосторожности, а следовательно, предполагается, что оно может быть совершено только с умыслом». Или у нас опять позиция ВС РФ сильнее позиции КС РФ? Если да, то давайте еще вспомним, что ограничение права на тайну телефонных переговоров, согласно ВС РФ, могло быть произведено с санкции прокурора :-)
Еще напонимаю, что на этой странице упоминаются изменения в ФЗ «О государственном языке РФ». При этом в тексте каких-либо упоминаний о языке нет, т. е. не раскрываются причины, по которым такие изменения необходимы, и суть таких изменений. И хотя я понимаю, что речь идет примерно о заключении лицензионных договоров на иностранных языках, это нужно раскрыть для неискушенных читателей.
А эти уголовные кейсы тоже по Вашему мы придумали?
Незаконная правоприменительная практика – это одно, закон – это другое. Многие юристы уже неоднократно доказывали (со ссылками на нужные законы), что статьи 272, 273 УК РФ к нарушению авторских прав не относятся, даже после изменений от 2011 года.
Мы наоборот декриминализировать хотим подобные деяния.
Ну тогда напишите, что Вы за повышение качества правоприменения, предложите конкретизировать положения статьей 272, 273 УК РФ с целью еще более однозначного исключения возможности смешения правовой охраны объектов авторских прав и правовой охраны компьютерной информации.
с этим так или иначе надо считаться, даже если это противоречит буквальному толкованию закона
В Генпрокуратуре РФ написали, что, к примеру, статья 272 УК РФ характеризуется виной в форме неосторожности. Этому тоже надо обязательно следовать? Или вот еще один пример: нарушение авторских прав можно квалифицировать и по статье 159.6 УК РФ. Как с этим быть?
Я уже не говорю и о том, что признание «кряка» вредоносной программой происходит, главным образом, в заключении эксперта. Однако такой подход противоречит нескольким разъяснениям самого ВС РФ (запрет на разрешение экспертом правовых вопросов, относящихся к квалификации деяния) и не основан на законе. Но раз так делают, значит так в законе написано, правильно?
Еще можно вспомнить, что статьи в особенной части УК РФ группируются по признакам родового объекта преступления. Нарушение интеллектуальных прав, на которое может быть направлено создание и использования «кряков», не тождественно нарушению прав на информацию.
Крэки и даже кейгены под это определение подводятся просто замечательно.
Техническое средство защиты авторских прав, которое нейтрализует «кряк», – это не средство защиты компьютерной информации. Далее изучайте ч. 2 ст. 1 ФЗ «Об информации...».
Ладно, объясняю :-) Смешение понятий «средство защиты компьютерной информации» и «техническое средство защиты авторских прав» – это заблуждение (к сожалению, это заблуждение довольно распространенное и иногда находит место в судебной практике). В реальности эти понятия не пересекаются, о чем даже прямо сказано в федеральном законе. По этой причине «кряки», как программы для нейтрализации именно технических средств защиты авторских прав (а не средств защиты компьютерной информации), не могут быть вредоносными компьютерными программами. Про заговор – шутка, на деле на сайте имеет место лишь неточность формулировки, которую упорно не хотят исправлять в силу распространенности того самого заблуждения.
Предложение ввести уголовную ответственность за создание и распространение «кряков» выложено на сайте проекта «Время Менять Копирайт», см. ссылку ранее.
Если толковать указанную норму в соответствии с замыслом ее автора, то возникают закономерные вопросы:
1) Преступлением признается только деяние, запрещенное УК РФ; зачем тогда нужны слова «лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса»? Если эти слова относятся к самому запрещенному деянию, то где такие же слова для умышленной формы вины? И зачем вообще эти слова нужны, если в УК РФ уже дано определение преступления? С другой стороны, все эти вопросы отпадают, если процитированные слова относить не к самому запрещенному деянию, а к форме вины.
2) Зачем нужна чрезмерная криминализация неосторожных деяний? Криминализация неосторожного неправомерного доступа к охраняемой законом компьютерной информации, повлекшего ее копирование, это фактический запрет на просмотр резервных копий баз данных многих интернет-ресурсов с целью визуальной оценки целостности этих копий. И многое другое.
Вот-вот. Почему же тогда «кряки» со статьей 273 УК РФ «прокатывают»? Вопрос риторический.
Кстати, очень странно, что это Вы такое пишете. Ведь это же Ваши слова ниже процитированы?
Открываем ФЗ «О ГСЭД в РФ», читаем.
Статья 7: «Эксперт дает заключение, основываясь на результатах проведенных исследований в соответствии со своими специальными знаниями»; статья 8: «Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме». Где документ, подтверждающий наличие у эксперта юридических знаний? Почему на экспертизу не предоставлялись все материалы уголовного дела?
Хотя тут Вы действительно правы. Ведь положения ФЗ «О ГСЭД в РФ» на уголовное судопроизводство распространяться не могут согласно одному из решений КС РФ и нормам УПК РФ.
Давайте включим палкорубательную логику. Исключительные права являются имущественными, последние приравниваются к имуществу, нарушитель безвозмездно присвоил себе эти права, т. е. совершил хищение. Готово.
Лолшто? Часть 2 статьи 24 УК РФ: «Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса».
А вот КС РФ иного мнения: «В диспозиции части третьей статьи 138 УК Российской Федерации нет указания на совершение деяния по неосторожности, а следовательно, предполагается, что оно может быть совершено только с умыслом». Или у нас опять позиция ВС РФ сильнее позиции КС РФ? Если да, то давайте еще вспомним, что ограничение права на тайну телефонных переговоров, согласно ВС РФ, могло быть произведено с санкции прокурора :-)
Именно так.
Незаконная правоприменительная практика – это одно, закон – это другое. Многие юристы уже неоднократно доказывали (со ссылками на нужные законы), что статьи 272, 273 УК РФ к нарушению авторских прав не относятся, даже после изменений от 2011 года.
Ну тогда напишите, что Вы за повышение качества правоприменения, предложите конкретизировать положения статьей 272, 273 УК РФ с целью еще более однозначного исключения возможности смешения правовой охраны объектов авторских прав и правовой охраны компьютерной информации.
И, разумеется, у меня речь идет не про буквальное, а про системное толкование закона.
В Генпрокуратуре РФ написали, что, к примеру, статья 272 УК РФ характеризуется виной в форме неосторожности. Этому тоже надо обязательно следовать? Или вот еще один пример: нарушение авторских прав можно квалифицировать и по статье 159.6 УК РФ. Как с этим быть?
Я уже не говорю и о том, что признание «кряка» вредоносной программой происходит, главным образом, в заключении эксперта. Однако такой подход противоречит нескольким разъяснениям самого ВС РФ (запрет на разрешение экспертом правовых вопросов, относящихся к квалификации деяния) и не основан на законе. Но раз так делают, значит так в законе написано, правильно?
А я предпочитаю отделять неправильное применение закона от самого закона.
Fixed.
Техническое средство защиты авторских прав, которое нейтрализует «кряк», – это не средство защиты компьютерной информации. Далее изучайте ч. 2 ст. 1 ФЗ «Об информации...».