и запустили альтернативный проект «Время Менять Копирайт», представив совершенно иную концепцию реформы законодательства об авторском праве в цифровую эпоху
Но зачем предлагать ввод уголовной ответственности за создание и распространение «кряков»? Для справки: действующее законодательство однозначно исключает создание, использование и распространение «кряков» из статьи 273 УК РФ.
А если серьёзно, чем по Вашему отличается сервер MySQL в банке с данными о счетах клиентов от распределённой БД биткоина?
Отличие заключается в смысле, который в эту базу данных своими действиями вкладывает человек. Ведь закон направлен на регулирование отношений между людьми, а не на базу данных как таковую. Именно по этой причине обработанный металл может быть платежным средством, хотя технически это всего лишь обработанный кусок металла.
Можно сколько угодно признавать электронные денежные средства титульными знаками или виртуальными фантиками, а их переводы – передачей права требования или передачей виртуальных фантиков, можно даже говорить о бартере, но суть не меняется – притворные сделки недействительны (статья 170 ГК РФ), а порядок использования платежных средств законами уже давно урегулирован (и в нем нет места для BitCoin).
И пусть никаких конкретных законов, однозначно касающихся криптовалют, в России всё ещё нет. И пусть легальный статус криптовалют в России до сих пор не определён.
Часть 1 статьи 75 Конституции:
Денежной единицей в Российской Федерации является рубль. Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не допускаются.
Кроме того, BitCoin не является и иностранной валютой, см. ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле». Или мне все-таки надеть розовые очки?
Блогер обязан разместить на указанных сайте или странице сайта в сети «Интернет» свои фамилию и инициалы, электронный адрес для направления ему юридически значимых сообщений.
Это не новость. Статья 10 ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»:
2. Информация, распространяемая без использования средств массовой информации, должна включать в себя достоверные сведения о ее обладателе или об ином лице, распространяющем информацию, в форме и в объеме, которые достаточны для идентификации такого лица.
То, о чем вы говорите — это экспертиза в рамках судебного процесса.
Это может быть осмотр, ответ на запрос, но никак не судебная экспертиза, потому что эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы для исследования.
Покупка «железа», сама по себе, каких-либо прав на «софт», выраженный в этом «железе», не дает (пункт 2 статьи 1227 ГК РФ). Лицо, купившее «железо» и заплатившее за неисключительное право на использование «софта», выраженного в этом «железе», должно согласиться с условиями каждого соответствующего лицензионного договора (т. е. заключить лицензионный договор). В ином случае право автора или иного правообладателя разрешать или запрещать лицензионным договором использование программы для ЭВМ на определенной территории не имеет смысла.
Я Вас понял. Вы считаете, что ВС РФ и ВАС РФ не правы и зря признают особое положение договоров, предусмотренных пунктом 3 статьи 1286 ГК РФ. Но я напоминаю, что толкование обсуждаемой нормы закона относится к конституционным полномочиям ВС РФ и ВАС РФ. И выбранное этими органами толкование, хоть явно и не вытекает из закона, но не противоречит ему, поэтому и подлежит применению судами.
«Начало использования таких программы или базы данных пользователем, как оно определяется этими условиями, означает его согласие на заключение договора» (см. пункт 3 статьи 1286 ГК РФ). Поэтому договор есть, он заключается и действует. Кроме того, я напоминаю про существование пункта 2 статьи 1227 ГК РФ («Переход права собственности на вещь не влечет переход или предоставление интеллектуальных прав на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, выраженные в этой вещи»).
Это не я утверждаю, а ВАС с ВС. В процитированном пункте постановления четко проведено различие между указанным в ГК лицензионным договором на использование ПО и квазидоговором, который признают уважаемые судебные инстанции.
Только уважаемые судебные инстанции называют этот договор не квазидоговором, а лицензионным договором («Такой лицензионный договор», «На этот договор в отличие от иных лицензионных договоров»). Это же делает и законодатель (см. выше). Поэтому выделение лицензионного договора присоединения из числа лицензионных договоров – жуткая «отсебятина».
Нет, данное разъяснение означает, что такой договор по сути не является лицензионным, т.к. к нему не применяются основные положения о лицензионном договоре
Я процитирую пункт 3 статьи 1286 ГК РФ:
Заключение лицензионных договоров о предоставлении права использования программы для ЭВМ или базы данных допускается путем заключения каждым пользователем с соответствующим правообладателем договора присоединения, условия которого изложены на приобретаемом экземпляре таких программы или базы данных либо на упаковке этого экземпляра. Начало использования таких программы или базы данных пользователем, как оно определяется этими условиями, означает его согласие на заключение договора
Вы утверждаете, что лицензионные договоры, указанные в процитированной норме, лицензионными договорами не являются? Зачем тогда законодатель называет их лицензионными (это же делают и ВС РФ, и ВАС РФ)? Может, это и не договоры вообще? :-)
Я говорил не об «отделении», а о выделении «памяти» в качестве особого вида «электронного носителя».
Все равно. Законодатель лишь дал пояснение, от существования которого смысл предложения не меняется. Без такого пояснения кто-то вполне бы мог убедительно заявить, что память ЭВМ – это не электронный носитель, а обособленная категория (вспомните аналогичные споры по поводу того, считать ли мобильные телефоны или игровые приставки ЭВМ или нет).
Никакой конкуренции норм здесь нет. «Функционирование программы» — это частный случай «практического применения положений».
Конкуренция есть. «Практическое применение положений», в общем случае, не относится к исключительному праву, а такое же «применение положений», но в отношении работы программы для ЭВМ, — относится, см. цитату про запись в память ЭВМ выше.
Законодатель хотел сделать неправомерными случаи промежуточной перезаписи пиратской программы на разные носители, а также кеширование при передаче программы.
И у него это получилось. Или нет?
Кстати, предлагаю подумать, какой смысл в выделении «памяти ЭВМ» как отдельного «электронного носителя». Если придерживаться такой трактовки, которую вы излагаете, то в таком выделении нет смысла вообще.
«В том числе» – это присоединительный оборот, используемый для добавления разъяснений. Поэтому отделения памяти ЭВМ от электронных носителей я не вижу.
Предлагаю подумать еще и над тем, нельзя ли считать работу компьютера под управлением программы частным случаем «практического применения положений, составляющих содержание произведения» из п. 3 ст. 1270 ГК, которое использованием не является.
Нет, нельзя. Иначе какой смысл регулировать отношения, связанные с программами для ЭВМ, в контексте интеллектуального права? Даже если в рамках допущения признать запись выполняемой программы для ЭВМ в память ЭВМ практическим применением ее положений (а ими в указанных рамках мы признаем команды программы для ЭВМ), то получаем общую норму, регулирующую практическое применение положений, и специальную норму, регулирующую воспроизведение программы для ЭВМ. А специальные нормы имеют приоритет перед общими.
При этом запись произведения на электронном носителе, в том числе запись в память ЭВМ, также считается воспроизведением, кроме случая, когда такая запись является временной и составляет неотъемлемую и существенную часть технологического процесса, имеющего единственной целью правомерное использование записи или правомерное доведение произведения до всеобщего сведения
Где здесь слово «экземпляр»? И зачем законодатель сделал выделенную в конце оговорку?
Следовательно, простой запуск программы для ЭВМ может и нарушить исключительное право ее правообладателя, если экземпляр этой программы был получен незаконно. Поскольку в таком случае не выполняется критерий правомерного использования произведения, исключающий временную запись запускаемой программы для ЭВМ в виртуальную память ЭВМ из понятия воспроизведения.
Но зачем предлагать ввод уголовной ответственности за создание и распространение «кряков»? Для справки: действующее законодательство однозначно исключает создание, использование и распространение «кряков» из статьи 273 УК РФ.
Отличие заключается в смысле, который в эту базу данных своими действиями вкладывает человек. Ведь закон направлен на регулирование отношений между людьми, а не на базу данных как таковую. Именно по этой причине обработанный металл может быть платежным средством, хотя технически это всего лишь обработанный кусок металла.
Можно сколько угодно признавать электронные денежные средства титульными знаками или виртуальными фантиками, а их переводы – передачей права требования или передачей виртуальных фантиков, можно даже говорить о бартере, но суть не меняется – притворные сделки недействительны (статья 170 ГК РФ), а порядок использования платежных средств законами уже давно урегулирован (и в нем нет места для BitCoin).
Часть 1 статьи 75 Конституции:
Кроме того, BitCoin не является и иностранной валютой, см. ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле». Или мне все-таки надеть розовые очки?
Это не новость. Статья 10 ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»:
Это может быть осмотр, ответ на запрос, но никак не судебная экспертиза, потому что эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы для исследования.
Кстати, Вы считаете, что соответствующий российскому законодательству лицензионный договор не может быть оформлен на английском языке?
Только уважаемые судебные инстанции называют этот договор не квазидоговором, а лицензионным договором («Такой лицензионный договор», «На этот договор в отличие от иных лицензионных договоров»). Это же делает и законодатель (см. выше). Поэтому выделение лицензионного договора присоединения из числа лицензионных договоров – жуткая «отсебятина».
Я процитирую пункт 3 статьи 1286 ГК РФ:
Вы утверждаете, что лицензионные договоры, указанные в процитированной норме, лицензионными договорами не являются? Зачем тогда законодатель называет их лицензионными (это же делают и ВС РФ, и ВАС РФ)? Может, это и не договоры вообще? :-)
Все равно. Законодатель лишь дал пояснение, от существования которого смысл предложения не меняется. Без такого пояснения кто-то вполне бы мог убедительно заявить, что память ЭВМ – это не электронный носитель, а обособленная категория (вспомните аналогичные споры по поводу того, считать ли мобильные телефоны или игровые приставки ЭВМ или нет).
Конкуренция есть. «Практическое применение положений», в общем случае, не относится к исключительному праву, а такое же «применение положений», но в отношении работы программы для ЭВМ, — относится, см. цитату про запись в память ЭВМ выше.
И у него это получилось. Или нет?
«В том числе» – это присоединительный оборот, используемый для добавления разъяснений. Поэтому отделения памяти ЭВМ от электронных носителей я не вижу.
Нет, нельзя. Иначе какой смысл регулировать отношения, связанные с программами для ЭВМ, в контексте интеллектуального права? Даже если в рамках допущения признать запись выполняемой программы для ЭВМ в память ЭВМ практическим применением ее положений (а ими в указанных рамках мы признаем команды программы для ЭВМ), то получаем общую норму, регулирующую практическое применение положений, и специальную норму, регулирующую воспроизведение программы для ЭВМ. А специальные нормы имеют приоритет перед общими.
Где здесь слово «экземпляр»? И зачем законодатель сделал выделенную в конце оговорку?
Это как? Даже после окончания срока действия исключительных прав?