Мох и мамонты (часть 2)

Про то как мерзлота может стать если не «белым пушным зверьком», то уж точно «чёрным лебедем», притаившим полтора триллиона тонн углерода — читаем первую часть «Мох и мамонты».

Про то, как можно остановить таяние мерзлоты, превратить северные широты в высокопродуктивную степь при помощи мохнатых четвероногих товарищей и про «альтернативную» модель планетарной экосистемы — читаем/смотрим под катом.

Та природа, которую мы видим сегодня на планете — необычное состояние экосистем. Такого количества лесов никогда не было.



В позднем плейстоцене крупнейшим биомом была мамонтова экосистема.



Она занимала все средние и высокие широты северного полушария. Всё что не было занято ледниками, были пастбища мамонтов, лошадей, бизонов.

Мамонты жили на юге Испании, на островах Новая Земля, в Китае, на Аляске, в Калифорнии.
Сегодня мы видим полярную пустыню, тундры, тайгу, широколиственные леса, степи, субтропики. А раньше была одна и та же экосистема. Во всех этих климатических зонах была одна и та же природа.



Это была высокопродуктивная система. И за время своего существования накопила в мерзлоте сотни миллиардов тонн лабильного органического вещества.



Сейчас мерзлота начала таять и в скором времени мерзлота Сибири и Аляски может стать главным источником парниковых газов в атмосфере. Этот процесс может быть необратим. Мерзлота накапливала углерод сотни тысяч лет, а высвобождается углерод за десятки и сотни лет и назад в мерзлоту его уже не вернуть. Органика лежит на глубине 5-10-50 метров, а почвы накапливают углерод только в верхнем слое полметра-метр.



10-20 лет назад были споры, как выглядела эта экосистема. Кто-то был уверен, что это было похоже на полярную пустыню с запасом органики порядка 100 грамм на квадратный метр. Непонятно только как же в этой экосистеме кормились мамонты. Но большинство художников видели эту экосистему богатой.

Почему мы знаем обо всех этих животных?



Их кости, а иногда и целые трупы в хорошем состоянии. С каждым годом их находят всё чаще и чаще. В мерзлоте эти кости не так-то просто встретить. Но там где сегодня реки, моря, озера подмывают берега, можно собирать большие коллекции костей.



Дуванный яр. Основные костевые сборы мы проводили здесь. Река каждый год подмывает несколько метров мерзлоты и все кости, которые были в «стене» сползают вниз, течение уносит ил и все кости остаются на пляже.



«Стандартный набор», что остается от одного мамонта.

Идешь по пляжу и легко определять, где умер мамонт. От него остается 5-10 костей, обломки зубов, обломки бивней, несколько позвонков.

От бизона остается меньше, 2-3 косточки.

Есть такой эффект «морозного пучения» — мерзлота все камни и кости старается выдавить на поверхность, где всё быстро разрушается.

Каждые 30-40 метров вдоль берега лежит скелет мамонта. Кости легко сосчитать и восстановить численность мамонтов. Кости других животных сохраняются хуже.



Вот стандартная коллекция, собранная с площади 1 гектар. Позвонков оленя всего три, зато сколько рогов. Рога невкусные, их никто не ест, они сохраняются хорошо. А позвонки оленя волки и росомахи за один-два укуса разгрызают и проглатывают.



Благодаря большим коллекциям удалось найти хорошие зависимости. Вес косточки, деленный на ее длину, в степени 3/2. Хорошие корреляции. Синие — наши точки, красные — института геологии. По таким коллекциям в различных территориях удалось восстановить плотность погибших животных на данной территории за поздний плейстоцен.



На каждом квадратном километре жило вот такое количество животных. Плюс один тигр/лев на 4 квадратных километра. Не в каждом национальном парке Африки вы найдете такую плотность. А это крайний-крайний север и разгар оледенения. В местах, где сейчас полярные пустыни, всё завалено костями.



Расчет источников метана. В позднем плейстоцене главным источником метана были травоядные. Зная общую эмиссию и по отдельности взятого животного можно восстановить их численность. Биомасса крупных травоядных достигала двух миллиардов тонн. Учитывая сердний вес 100-200-300 кг получаем 10 миллиардов животных, что равняется биопродуктивности сухопутных экосистем нашей планеты.



А вот так выглядят северные экосистемы сегодня. Никого не накормить. А в прошлом были экосистемы не уступающие африканской саванне. Как такое может быть?

Немного атмосферы острова Врангеля:





Гвозди — против наглых медведей.







Крайне суровое место.



Но мы плыли как через суп. Нерпы везде. Фонтаны китов. Медведи на каждой льдине. Самое суровое место в мире, а посмотрите какая там биомасса. А на суше — биологическая пустыня. За неделю в Арктике я встретил в тысячу раз больше зверей чем за жизнь.





+4 температура в июле, а трава колосится как рис.



Трава на севере растет везде. Трактор проехал — зарастает травой. Оленеводы постояли одну ночь — на следующий год заросло травой. Главное чтоб кто-то мох вытоптал — и будет расти трава.



Мамонтов на Врангеле было столько, что они разбились на два вида. Крупный, который работал на должности мамонта и появились маленькие мамонты, которые заняли нишу лошадей.



Середина сентября. По нашим меркам — уже суровая зима, а трава всё растет. Для фотосинтеза температуры не нужны, лишь бы плюс был. Это фотохимическая реакция. И растет трава. Им нужны удобрения — азот и фосфор.



В этом месте 8 раз пописали и покакали овцебыки.



30-е годы быди годы потепления Арктики. Городков ошибся в 30-50 раз.



Просто появились звери, активизировался биокруговорот, появился навоз, выросла трава, корма стало больше.

Когда обсуждают вопрос «Почему раньше было так много зверей?» основной гипотезой было что на севере был «особенный» климат.

Но посмотрим на климатическое поле. По одной оси количество осадков, по другой оси — радиационный баланс (сколько Солнышко светит).

По центру — линия, показывающая, что тепла поступает столько, чтобы испарить все осадки. Все что выше — избыточно влажный климат, ниже — сухой.

Все метеостанции Восточной Сибири, где ведется наблюдение за радиационным балансом. Сегодняшний климат Ввосточной Сибири — это сухой климат степей.

А почему мы видим так много болот? А потому что ничего не растет. В дикой природе с поверхности земли почти ничего не испаряется. Испаряется с поверхности растений. На бедных почвах растут мхи и лишайники, без корней. Они не могут почву высушить.

Сегодняшний климат — отличный для пастбищных экосистем. Но почему степь погибла?



Как менялся климат от -18 000 до -9 000 лет. Переходный период — голоцен. 13 000 лет назад произошел резкий скачок климата. Количество снега за 1 год возросло с 6 до 25 см снега. Произошло резкое увлажнение климата. Произошло потепление и корма стало больше. Изменилась биомасса животных. мамонты не изменились, лошади (equus) не изменились, резко увеличилось количество бизонов. Резко увеличилось количество оленей (cervus).

Потом климат стал возвращаться в исходное состояние. Но начала расти берёза (betula), которую никто не ест. Произошло кардинальное изменение пастбищ на кустарниково-лесные сообщества. Почему?

На Аляске появился первый человек…

Немедленно исчезли все лошади. Быстро исчезли мамонты. Резко сократилась численность бизонов и оленей. Выродились пастбища и попёрли леса. Климат не сыграл роли, кроме той, что стало теплее, и человеку с его сопливыми детьми легче стало выживать на севере. Потепление спровоцировало экспансию людей на север и после этого природная экосистема рухнула.

Человек не обязательно было истреблять всех под корень, достаточно было сократить численность — и они уже не смогут поддерживать свои пастбища. Пастбища замшеют, зарастут кустарником.



Сегодня на севере полно уже готовых пастбищ. Северного оленя не видно, такая высокая трава. «Веники» 2 метра 30 см. Растут со скоростью 14 см в день. Лишь бы был в почве азот. Хотя бы чуть чуть.



Сено можно косить.

Миллионы травоядных поддерживали свои пастбища. Травы без травоядных неустойчивы.

Что такое биокруговорот? Это фотосинтез, а потом декомпозиция. Весь азот, калий, фосфор должны вернуться в почву. Если не вернется — новая трава не вырастет. Фотосинтез температурой не лимитируется, а декомпозиция — лимитируется. На свере холодно и сухо. Пока трава не сгниёт, новая не вырастет. А пока гниет, мхи и лишайники забьют пастбища. С фотосинтезом нет проблем, а вот как быстро разложить органику — проблема. Холодно. Но в тёплых желудках крупных животных, при любом климате, в разгар зимы, любая органика разлагается за сутки. Крупные травоядные резко активизируют декомпозицию и обеспечивают высокую скорость круговорота.

Пока были звери — были богатые экосистемы, было много травы, которая кормила много миллионов зверей.



Мамонтовы почвы плодородные. Грязь ползёт, а на ней уже растёт трава.





Пример — речка «Филлиповка». Прошел пожар, выгорел моховой слой, вся почва поползла в реку. По площади меньше 1%, но вся река превратилась в грязевый поток.

Представьте, что в бассейне реки Колымы 1% начнет таять? Вся Колыма превратится в грязевый поток. Вся грязь потечет в океан, и белый лёд перестанет быть белым.



Мерзлота оттаяла на 6 метров, а посмотрите какая растительность сочная, вкусная.



Климат сегодня самый подходящий. Пастбищ полно и с каждым годом их будет больше. И почти все звери сохранились. Потеряли только мамонта и носорога.

Взгляд в будущее:



Я долго объяснял художникам когда кто линяет, как трава должна быть подстрижена.



А это уже фотография. У нас на севере.



Вот был лес, деревья засыхают и смотрите какая вместо мха трава. Тут пописали три раза и восемь раз покакали, этого хватило.



А тут болото было, но теперь всё суше и суше. Кислород проникает на весь почвенный профиль.



И не требуется больших денег, надо просто делать.



Раньше весной было вот так.



То сегодня вот так. Съедено всё «под ноль». Только кучки навоза. Всё что за лето выросло, за зиму возвращается питательными веществами в почву.



Эта экосистема влияет и на почву, и на газовый режим почвы, состав растительности, и на климат.



Тёмный лес, светлые пастбища.



А зимой чёрное/белое.

Сегодня доминирует «тёмное» зимой, а раньше — и зимой и летом были светлые пастбища.

Задача — сохранить мерзлоту. А температура мерзлоты зависит не только от среднегодовых температур воздуха, но и от снега. На улице -40 а под снегом -10. Зимой почва не промерзает.

Под нетронутым снегом -10, а на пастбищах, где животные рыхлят снег -30. За зиму почвы так охлаждаются, что температура мерзлоты в среднем снижается на 4 градуса.

Просто пустить зверей и у вас 4 градуса в запасе.

Если мерзлота вдруг начнет таять, она тут же зарастет травой. Надо просто иметь наготове кучу животных, чтобы их туда загнать. Технически просто.





Манифест «Дикого Поля» (PDF)





Была долгая гонка вооружений между растениями и животными. В результате у них огромная печень, чтоб переваривать все защитные яды — никотин, кофеин, стрихнин, морфин. 20 млн лет назад появились злаки, которые не тратили время на оборону, у них высвободилось куча ресурсов, которые они направили на быстрый рост. Некоторые травы растут 1 метр в день. Появилась новая стратегия выживания: я готов собой кормить много лошадей, но мне нужно очень много азота и фосфора. Появился симбиоз между животными и растениями. Растения кормят животных, животные возвращают удобрения и заодно вытаптывают/выедают «конкурентов».

Еловые иголки живут 10 лет, горькие, никто не ест. Они падают на землю, где их грибы раскладывают лет 20. Время оборота — десятилетия. На пастбище — недели. В 100-1000 раз увеличилась скорость биокруговорота. Появились сверхагрессивные экосистемы.



Захватили весь мир.





Задача слона/мамонта — обеспечить себя и остальных водой. Выкопать ямку, всковырнуть лёд.



Пустили в лес зверей:



Через год:



Съели всю кору.

2-3 года и могучие леса исчезают. Не нужны мамонты, оленята справляются.



Вообще нет коры. Экосистема сверхагрессивна. Все перепашут, подстригут, закакают, записают.



При отсутствии зверей — все зарастает деревьями.

Алан Савори пропагандирует, что умеренный выпас способствует зарастанию травой. Пара слайдов из его презентации. Это Африка уже.

Было:



Стало:



Было:



Стало:



Было:



Стало:



Было:



Стало:





Вернемся от Африки к общим вопросам.



Как хищнику в такой ситуации охотиться? Полная растерянность.

При такой продуктивности на каждом квадратном километре 2-3 крупные кошки, 2-3 волка, одна росомаха, 2 хорька, 1 гриф, 6 ворон. Чтобы полтонны набрать. Как сделать устойчивость биоцикла при такой высокой плотности?

Должна быть сложная социальная организация.



У каждого хищника своя территория, поесть не проблема, охотиться не надо. Если защищаешь свое стадо — дети выживут. Свою скотину не ели бездумно, иногда чужую, иногда кочевую «заблудшую».

Хороший хозяин никогда не будет резать самую лучшую курицу, поросенка. Их — на племя. Волки летом крупную скотину не режут. Едят мышей, зайчиков, ящериц. Крупную скотину по нужде, по осени. Скотина это тоже «понимала». Пока я рядом с хозяином, он меня не тронет.

Если кто-то начал «валить», то его точно загрызут, потому что иначе загрызет сосед.



В дикой природе — социальный договор. Вы ведете себя так, мы так, никто не наглеет. Больных и психов мы сами отдадим хищникам.



Волки пасут стада миллионы лет. Это собаки научили людей пасти стада.



Как люди выживали? Будучи самыми медленными и слабыми. Имея очень много детей. Как выживали при таком количестве животный и в т.ч. хищников?



Семья волков: каждый год рождается 10 щенков. Год прошел — щенки уже охотники. У человека — 1 ребенок в год, через 15 более-менее научился передвигаться, охотником стал через 20. Стая волков может рисковать.



Человек не охотился.



Гарантия выживания — если есть своя фишка, когда ты можешь что-то такое, чего никто не может отобрать.

В луке — 20% сахара.

Если лук, хрен, чеснок, не истреблять — они забьют все пастбища. Должны быть «чистильщики». Только человек может жрать эту дрянь. А потом появился огонь. 450 000 лет назад.

Человек был чистильщиком пастбищ и его никто не обижал. Вонючий, противный, но пусть живёт.



Когда завалили бизона, все наелись и даже все вороны разлетелись, «пацаны» перебежками утаскивают берцовые кости, лучевые, черепа и домой. Дома, в норе косточку разобрали и съели самое вкусненькое. Раскалывать кости легко может только человек.

У человека было две пищевых ниши, где он был король — кости крупных животных, а крупные животные в радиусе обзора погибали каждый день. Плюс вонючие и горькие коренья.



Человек был «неприкасаемым». Благодаря этому и выживал. Но потом доразвился до оружия и уж там «отыгрался».



В Африке — 8, в Евразии истребил 9 видов крупных животных, в Северной Америке — 33.



Одних слонов в Северной Америке было 4 вида — всех «замочил».

Каких крупных животных вы знаете в Южной Америке? Никаких. Только средненькие лама и тапир. Но Больших раньше было полно. Человек истребил всех. И в Австралии истребил всех (21 вид), выжил только кенгуру.

Пржевальский убивал всех зверей, которых видел.



Человек начал делать новые, управляемые пастбищные экосистемы. Первым кого убивал человек — крупных кошек, которые защищали «свои» стада. Выживали они в дремучих лесах, неприступных горах, в безводной пустыне.



Человек люто воевал с дикой природой.





Китов погибло миллион. Каждый по 100 тонн.

50 миллионов бизонов уничтожили 500 охотников за 10 лет.

===

До появления человека была «военная демократия». Все были вооружены. с появлением гегемона — диктатура пролетариата.



Мы практически не знаем другой природы, кроме леса.







Наша цивилизация базируется на легкодоступной нефти. Кончится доступная нефть — и надо будет придумывать что-то новое.

Самое ценное — это генофонд. Он набирался миллионы лет, а потерять его — легко.



А давайте отдадим долг природе. Сделаем природный парк не в самом убогом, а в самом удобном месте.

















Купил землю, построил забор, завез скотину — система заработала.

Сейчас десятки миллионов гектаров полей зарастает.

Контакты

• Сайт
• Facebook
• Instagram
• ВКонтакте

СМИ

• Дом для мамонта
• Хороший забор — главное условие восстановления мамонтовых степей
• Парк ледникового периода
• Уникальный научный эксперимент, начатый в Якутии более 30 лет назад, продолжается
• Welcome to Pleistocene Park: The mammoth plan to recreate an ice age ecosystem in Siberia
• Pleistocene Park: Return of the Mammoth's Ecosystem

P.S.

Научные публикации

1. Zimov S.A., G.M.Zimova, S.P.Daviodov, A.I.Daviodova, Y.V.Voropaev,
   Z.V.Voropaeva, S.F.Prosiannikov, O.V.Prosiannikova, I.V.Semiletova, I.P.Semiletov. Winter biotic activity and production of CO2 in Siberian soils: a factor in the greenhouse effect. Jour. Geophys. Res., 1993, 98, 5017- 5023.
2. Semiletov I.P., Zimov S.A., Voropaev Yu.V., Daviodov S.P., Barkov N.I., Gusev A.M., Lipenkov V.Ya. (1994) Atmospheric Methane in past and present. Trans, (Doklady) Russ. Acad. Sci. v. 339, n 2, p.253-256.
3. Zimov, S. A., Chuprynin, V. I., Oreshko, A. P., Chapin III, F. S., Reynolds, J. F., and Chapin, M. C. (1995) Steppe-tundra transition: a herbivore-driven biome shift at the end of the pleistocene. American Naturalist. 146:765-794.
4. Zimov, S.A., V.I. Chuprynin, A.P. Oreshko, F.S. Chapin, III, M.C. Chapin, and J.F. Reynolds. 1995. Effects of mammals on ecosystem change at the Pleistocene-Holocene boundary. Pages 127-135 In: F. S. Chapin, III, and Ch. Körner, eds. Arctic and Alpine Biodiversity: Patterns, Causes and Ecosystem Consequences. Springer-Verlag, Berlin.
5. Chapin, III, S.A. Zimov, G.R. Shaver, and S.E. Hobbie. 1996. CO2 fluctuation at high latitudes. Nature 383: 585-586.
6. Zimov, S.A., S.P. Davidov, Y.V. Voropaev, S.F. Prosiannikov, I.P. Semiletov, M.C. Chapin, and F.S. Chapin, III. 1996. Siberian CO2 efflux in winter as a CO2 source and cause of seasonality in atmospheric CO2. Climatic Change 33:111-120
7. Semiletov I.P., Pipko I.I., Pivovarov N.Ya., Popov V.V., Zimov S.A., Voropaev Yu.V., and S.P.Daviodov (1996) Atmospheric carbon emission from North Asian Lakes: a factor of global significance. Atmospheric Environment 30: 10⁄11, p.1657-1671.
8. Zimov, S.A., Y.V. Voropaev, I.P. Semiletov, S.P. Davidov, S.F. Prosiannikov, F.S. Chapin, III, M.C. Chapin, S. Trumbore, and S. Tyler. 1997. North Siberian lakes: a methane source fueled by Pleistocene carbon. Science 277:800-802.
9. Zimov, G.M. Zimova, M.C. Chapin, and J.F. Reynolds. 1999. Contribution of disturbance to high-latitude amplification of atmospheric CO 2. Bull. Ecol. Soc. Amer.
10. Zimov, S.A., Davidov, S.P., Zimova, G.M., Davidova, A.I., Chapin, F.S., III, Chapin, M.C. and Reynolds, J.F. 1999. Contribution of disturbance to increasing seasonal amplitude of atmospheric CO2. Science 284: 1973-1976.
11. Chapin, F.S. III., McGuire, A.D., Randerson, J., Pielke, Sr., R., Baldocchi, D., Hobbie, S.E., Roulet, N., Eugster, W., Kasischke, E., Rastetter, E.B., Zimov, S.A., Oechel, W.C., and Running, S.W. 2000. Arctic and boreal ecosystems of western North America as components of the climate system. Global Change Biology 6: S211-S223.
12. Zimov, S.A., Y.V. Voropaev, S.P. Davydov, G.M. Zimova, A.I. Davydova, F.S. Chapin, III, and M.C. Chapin. 2001. Flux of methane from North Siberian aquatic systems: Influence on atmospheric methane. Pages 511-524 In: R. Paepe and V. Melnikov (Eds.) Permafrost Response on Economic Development, Environmental Security and Natural Resources. Kluwer Academic Publishers, The Hague.
13. Чупрынин В.И., Зимов С.А., Молчанова Л.А. Моделирование термического режима почвогрунтов с учетом биологического источника тепла// Криосфера Земли. 2001. Т.5. №1. С. 80-87
14. B. Shapiro, A. Drummond, A. Rambaut, M. Wilson, P. Matheus, A. Sher, O. Pybus, M.
    T. P. Gilbert, I. Barnes, J. Binladen, E. Willerslev, A. Hansen, G. F., Baryshnikov, J. Burns, S. Davydov, J. Driver, D. Froese, C. R., Harington, G. Keddie, P. Kosintsev, M. L. Kunz, L. D. Martin, R., Stephenson, J. Storer, R. Tedford, S. Zimov, A. Cooper. Rise and Fall of the Beringian Steppe Bison. Science, 2004; 306: 1561-1565.
15. Федоров-Давыдов Д.Г., Давыдов С.П., Давыдова А.И., Зимов С.А., Мергелов Н.С., Остроумов В.Е., Сороковиков В.А., Холодов А.Л., Митрошин И.А… Пространственно-временные закономерности сезонного протаивания почв на севере Колымской низменности. Криосфера Земли, 2004, т.8, №4, с 15-26.
16. Fyodorov-Davydov, D., V.Sorokovikov, V.Ostroumov, A.Kholodov, I.Mitroshin, N.Mergelov, S.Davydov, S.Zimov, A.Davydova. Spatial and temporal observations of seasonal thaw in the Northern Kolyma Lowland. Polar Geography. 2004, 28, 4, pp. 308-325
17. F. Stuart Chapin III, Terry V. Callaghan, Yves Bergeron, M. Fukuda, J. F. Johnstone, G. Juday, and S. A. Zimov. Global Change and the Boreal Forest: Thresholds, Shifting States or Gradual Change? 2004. AMBIO: A Journal of the Human Environment: Vol. 33, No. 6, pp. 361–365.
18. Zimov S.A. Pleistocene Park: Return of the Mammoth’s Ecosystem// Science, 2005, Vol. 308. P. 796-798.
19. L. R. Welp, J. T. Randerson, J. C. Finlay, S. P. Davydov, G. M. Zimova, A. I. Davydova, and S. A. Zimov. A high-resolution time series of oxygen isotopes from the Kolyma River: Implications for the seasonal dynamics of discharge and basin-scale water use. Geophysical Research Letters, VOL. 32, L14401, doi:10.1029/2005GL022857, 2005.
20. C. Corradi, O. Kolle, K. Walter, S. A. Zimov and E.-D. Schulze
    Carbon dioxide and methane exchange of a north-east Siberian tussock tundra.
    Global Change Biology (2005) 11, 1910–1925, doi: 10.1111/j.1365-2486.2005.01023.x.
21. K. M. Walter, S. A. Zimov, J. P. Chanton, D. Verbyla & F. S. Chapin III. 2006. Methane bubbling from Siberian thaw lakes as a positive feedback to climate warming. Nature 443, 71-75(7 September 2006) | doi:10.1038/nature05040.
22. Sergey A. Zimov, Edward A. G. Schuur, F. Stuart Chapin III. 2006. Permafrost and the Global Carbon Budget. Science, Vol. 312, P.1612-1613.
23. Zimov, S. A., S. P. Davydov, G. M. Zimova, A. I. Davydova, E. A. G. Schuur, K. Dutta, and F. S. Chapin, III (2006), Permafrost carbon: Stock and decomposability of a globally significant carbon pool, Geophys. Res. Lett., 33, L20502, doi:10.1029/2006GL027484. 5 p.
24. Finlay J., J. Neff, S. Zimov, A. Davydova, and S. Davydov. Snowmelt dominance of dissolved organic carbon in high-latitude watersheds: Implications for characterization and flux of river DOC. Geophysical Research Letters, vol. 33, L14401, 2006
25. Chapin, F. S., III, M. Hoel, S. R. Carpenter, J. Lubchenco, B. Walker, T. V. Callaghan, C. Folke, S. Levin, K.-G. Maler, C. Nilsson, S. Barrett, F. Berkes, A.-S. Crepin, K. Danell, T.Rosswall, D. Starrett, T. Xepapadeas, and S. A. Zimov. Building Resilience and Adaptation to Manage Arctic Change. AMBIO, 2006, Vol.35, No.4, June 2006.P.198-202.
26. Koushik Dutta, A, E. A. G. Schuur, J. C. Neff and S. A. Zimov. Potential carbon release from permafrost soils of Northeastern Siberia Global Change Biology (2006) Vol. 12, Number 12, P. 2336–2351, doi: 10.1111/j.1365-2486.2006.01259.x
27. Neff, J.C., J. Finlay, S.A. Zimov, S. Davydov, J.J. Carrasco, E.A.G. Schuur, A. Davydova. (2006) Seasonal changes in the age and structure of dissolved organic carbon in Siberian Rivers and streams. Geophysical Research Letters. 33(23), L23401, 10.1029/2006GL028222.
28. K. M. Walter, M. E. Edwards, G. Grosse, S. A. Zimov, F. S. Chapin III (2007)
    Thermokarst Lakes as a Source of Atmospheric CH4 During the Last Deglaciation
    Science, VOL 318. P. 633-636.
29. D. V. Khvorostyanov,, G. Krinner, P. Ciais, M. Heimann and S. A. Zimov, Vulnerability of permafrost carbon to global warming. Part I: model description and role of heat generated by organic matter decomposition
    (Manuscript received 3 November 2005; in final form 8 November 2007) Tellus (2008) B 15 pages. Tellus (Series B) 60, 250-264.
30. D. V. Khvorostyanov, P. Ciais, G. Krinner, S. A. Zimov, Ch. Corradi
    and G. Guggenberger, Vulnerability of permafrost carbon to global warming.Part II: sensitivity of permafrost carbon stock to global warming
    (Manuscript received 22 December 2006; in final form 8 November 2007) Tellus (2008) B 11 pages.
31. Khvorostyanov, D. V., P. Ciais, G. Krinner, and S. A. Zimov (2008), Vulnerability of east Siberia’s frozen carbon stores to future warming, Geophys. Res. Lett., V. 35, Issue 10, L10703, doi:10.1029/2008GL033639 20 May 2008
32. K. M. Walter, J. P. Chanton, F. S. Chapin III, E. A. G. Schuur, S. A. Zimov. 2008. Methane production and bubble emissions from arctic lakes: Isotopic implications for source pathways and ages J. Geophys. Res., 113, G00A08, doi:10.1029/2007JG000569
33. Schuur, E.A.G, J. Bockheim, J. Canadell, E. Euschkirchen, C. Field, S. Goryachkin, S. Hagemann, P.
    Kuhry, P. Lafleur, H. Lee, G. Mazhitova, F. Nelson, A. Rinke, V. Romanovsky, N.
    Shiklomanov, C. Tarnocai, S. Venevsky, J. G. Vogel, S.A. Zimov The vulnerability of permafrost carbon to climate change: implications for the global carbon cycle. BioScience
    September 2008, Vol.58, No 8. P. 701-714.
34. McClelland, J. W., R. M. Holmes, B. J. Peterson, R. Amon, T. Brabets, L. Cooper, J. Gibson, V. V. Gordeev, C. Guay, D. Milburn, R. Staples, P. A. Raymond, I. Shiklomanov, R. Striegl, A. Zhulidov, T. Gurtovaya, and S. Zimov. 2008. Development of a pan-Arctic database for river chemistry.
    EOS, Transactions, American Geophysical Union, 89:217-218.
35. Guido Grosse, Vladimir Romanovsky, Katey Walter, Anne Morgenstern, Hugues Lantuit, Sergei Zimov. Thermokarst Lakes: High-Resolution Distribution and Temporal Changes at Three Yedoma Sites in Siberia. Proceedings of NINTH INTERNATIONAL CONFERENCE ON PERMAFROST, P.551-556.
36. Khalil, M. A. K., M. A. K. Khalil, C. L. Butenhoff, S. Zimov, K. M. Walter, J. M. Melack (2009), Correction to “Global methane emissions from wetlands, rice paddies, and lakes”, Eos Trans. AGU, 90(11), 92, 10.1029/2009EO110019.
37. Zhuang, Q., J. M. Melack, S. Zimov, K. M. Walter, C. L. Butenhoff, and M. A. K. Khalil (2009), Global Methane Emissions From Wetlands, Rice Paddies, and Lakes, Eos Trans. AGU, 90(5), doi:10.1029/2009EO050001.
38. Q. Zhuang, J. M. Melack, S. Zimov, K. M. Walter, C. L. Butenhoff, and M. A. K. Khalil
    Global Methane Emissions From Wetlands, Rice Paddies, and Lakes. Eos, Vol. 90, No. 5, 3 February 2009. P. 37-38.
39. Zimov N. S., S. A. Zimov, A. E. Zimova, G. M. Zimova, V. I. Chuprynin, and F. S. Chapin III (2009), Carbon storage in permafrost and soils of the mammoth tundra-steppe biome: Role in the global carbon budget, Geophys. Res. Lett., 36, L02502, doi:10.1029/2008GL036332.
40. 1. Zimov S., Implications of Ancient Ice. Science, 6 February 2009: Vol. 323. no. 5915, pp. 714 – 715.
41. Tarnocai, C., J. G. Canadell, E.A.G. Schuur, P. Kuhry, G. Mazhitova, and S. Zimov (2009), Soil Organic Carbon Pools in the Northern Circumpolar Permafrost Region,Global Biogeochem. Cycles, Vol. 23, No. 2. (27 June 2009), GB2023.
42. Levin, I., Naegler, T., Heinz, R., Osusko, D., Cuevas, E., Engel, A., Ilmberger, J., Langenfelds, R. L., Neininger, B., Rohden, C. v., Steele, L. P., Weller, R., Worthy, D. E., and Zimov, S. A.: Atmospheric observation-based global SF6 emissions – comparison of top-down and bottom-up estimates, Atmos. Chem. Phys. Discuss., 9, 26653-26672, 2009.
43. Merbold L, Kutsch W.L., Corradi C., Kolle O., Rebmann C., Stoy P.C., Zimov Z.A. and Schulze E.-D. Artificial drainage and associated carbon fluxes (CO2/CH4) in a tundra ecosystem (2009) Global Change Biology, doi: 10.1111/j.1365-2426.2009.01962.x