Цифровой баланс

     Рассказ о ближайшем будущем, где практически каждый человек обладает вживленным в мозг нейроинтерфейсом. Описан довольно утопический вариант цифрового мира со всеобщей свободой и демократией и принципы, на которых он мог бы функционировать.

 
    Семен открыл перед собой большое овальное зеркало в готической оправе и несколькими кликами подправил прическу и убрал щетину. Некоторое время размышлял над тем, стоит ли убрать залысины, или это будет слишком уж явная косметика. Он решил оставить прическу в виде короткого ежика и вернуть легкую брутальную щетину. «Все равно, я — красавчик! – подумал Семен. – Вряд ли, моя виртуальная подруга будет столь же щепетильна в применении косметических фильтров. Создатели Тиндела уверяют, что ни за какой донат здесь нельзя поправить кривой фейс или отвисшее пузо. Только реальная внешность! Но мы-то знаем цену подобным уверениям».

     Вдоль деревянных мостиков, связывающих скалы и цветущие эльфийские деревья сновали феи, вроде огромных бабочек, обсыпая прохожих магической пыльцой, а хрустальные водопады обдавали ледяными брызгами. Семен нашел нужную беседку в ветвях здоровенного эльфодендрона. Потемневшие от времени доски весьма натурально скрипели от порывов гуляющего в кроне ветра. Удивительно, но Вика была уже на месте. «Если в оффлайне она хотя бы вполовину также хороша, это с лихвой окупает всю эту эльфийскую пошлость», — подумал Сема. Стройные ноги, большая грудь, тяжелая коса насыщенного иссиня-черного цвета и слегка раскосые большие глаза.

     — Странное ты выбрал место.

     Вика расположилась в кресле и небрежно махнула рукой в качестве приветствия.

     «Разве я его выбрал»? – удивился Семен.

     Но его виртуальное изображение произнесло совсем другое:

     — Всем девочкам нравится.

     Перед носом всплыла подсказка: «Не рекомендуется спорить с женщинами, выигрышная стратегия – давление, а не убеждение». Семен моргнул от неожиданности. «Не помню, чтобы подключал пикаперские приложения…»

     — И много девочек ты сюда водил? – хитро улыбнулась Вика.

     — Я хотел сказать… моей бывшей подруге очень понравилось.

     «Не рекомендуется, сразу упоминать бывшую, соперничество между женщинами…». Семен раздраженно смахнул подсказку и полез в настройки нейрочипа, пытаясь найти, где спрятался непрошенный модуль. Вика истолковала его замешательство по-своему.

     — Да не парься, это же Тиндел, тут раз в пятнадцать минут меняют партнера… Не понравилось, лайкаешь следующего.

     — Да, я как-то настроен на более длительные отношения.

     — Ой, не надо заливать.

     — Не серьезно, я вообще предпочитаю встречаться в реале.

     — Как старомодно… и куда же мы пойдем в реале?

     — Да куда хочешь!

     — Ну, раз так, — Вика ненадолго задумалась. – Я люблю итальянские рестораны.

     — О, я как раз знаю классное заведение в старой Москве, сейчас столик забронирую… Не достаточно прав доступа для использования указанной суммы, — удивленно прочитал всплывшее пояснение Семен, собравшись внести депозит. – Что за…?

     — Ты чего? – спросила Вика.

     — Какие-то проблемы с чипом. Давай пока здесь посидим.

     — А проблемы с чипом, ну ладно.

     Вика махнула рукой и в проеме беседки почти сразу появилась бабочка-фея.

     — Кальян на голубом молоке и глинтвейн из амброзии.

     — Не забудьте дать разрешение на контроль нейронных цепей вкусовых рецепторов, — прощебетала феечка.

     Семен лихорадочно рылся в настройках чипа, со все возрастающим недоумением, а потом и ужасом, обнаруживая многочисленные разделы подсвеченные серым. «Я что схватил какой-то стремный вирус. Как такое могло произойти, я же серьезный айтишный специалист, черт возьми»!

     — А где ты работаешь? – Вика водила пальцем по старинному орнаменту на дубовой столешнице, демонстрируя, что начинает скучать.

     — Так, фриланс разный айтишный. Фронтенд и техподдержка. Сейчас в основном по проектам Симплекса.

     — Симплекс? Который главный по чипам?

     — Да, он самый.

     — Раз ты круто шаришь, поможешь выбрать новый чип? Я как раз присматриваюсь к Симплексу X. Он еще не вышел, но там обещают столько новых крутых фич. Все реально будет круто, или замануха? Прошлые чипы были крутые…

     — Не советую Симплекс X. Его делают на закрытой оси.

     — Ну и что? Какая разница: закрытая, открытая. С открытой вся эта возня с настройкой и защитой.

     — АИК не одобрит закрытую ось. Скорее всего, ей не дадут сертификат. В России точно не дадут.

     — Информационный контроль не одобрит? Эти гики еще работают? Я думала, они давно закрылись.

     — Работают, конечно, все, что касается софта для пользовательских коммуникационных устройств должно быть одобрено АИКом. Не надо ставить Симплекс, потому что…

     — Что, потому что?

     — Нет прав доступа к воспоминаниям? – ошарашенно прочитал Семен очередное пояснение. – Что, блин, происходит?

     — Ты так прикалываешься? Не смешно, совсем, — Вика слегка надула губки.

     — Мне самому не смешно. Я поймал какой-то конкретный баг.

     — Передумал встречаться в реале, так и скажи, к чему этот цирк?

     — Я не передумал.

     — Лайкну пожалуй следующего. Как разберешься со своим чипом, напиши. Чао!

     — Погоди секунду…

     Но Вика сразу же упорхнула в другой виртуальный мир. А к Семену привязалась феечка.

     — Не забудьте оплатить счет, с вас одиннадцать рублей.

     — На одиннадцать рублей прав доступа пока хватает.

     Семен в недоумении бродил среди тусующихся пользователей и ботов. В конце концов, он пощелкал виртуальными мирами и выбрал северное морское побережье. Там было холодно, почти пустынно, но грозный рокот прибоя слегка успокоил расшатанные нервы. Впрочем, от спокойствия не осталось и следа, когда он снова начал ковырять настройки, обнаруживая там все новые ограничения, даже на посещение некоторых сайтов. А функция прерывания погружения отсутствовала вовсе. Как и интерфейс биоса, который должен всегда проецироваться в зрительный отдел головного мозга, и прошивку которого нельзя изменить без физического доступа к устройству.

    «Какой-то адский вирус и, главное, в чем его смысл? Где требования перевести кровные анонимному хакеру, чтобы выбраться из виртуальной реальности. К тому же, я всегда могу удаленно включить свой будильник». Семен, немедля, открыл сайт производителя будильника и полюбовался очередным пояснением, что доступ к воспоминаниям о его логине и пароле к аккаунту заблокирован. «Не, ломать биос и чип контроля памяти, это уже перебор, этот хакер настоящий беспредельщик. Нельзя же так издеваться над людьми, в самом деле. Да и вообще, у меня разве есть чип контроля памяти? На него ведь нужно специальное разрешение… А, ну естественно, доступ к воспоминаниям о чипе контроля воспоминаний заблокирован… Так, будем рассуждать логически. Что я делал до того, как попал сюда? Чатился с этой Викой… или проходил квест огнепоклонников в Авадон-онлайн? Путаница какая-то. Хотя, если ломанули чип памяти, так и должно быть.

    Ладно, зайдем с другой стороны. Кто я такой? Семен Туманов, сорок лет, сейчас работаю по контракту на Симплекс, возня, ничего интересного, но платят хорошо. Мать – Надежда Туманова, отец – полицейский, погиб когда мне было пятнадцать лет. Здесь вроде никаких сомнений. Хотя, если я работаю на Симплекс, почему так негативно настроен к их девайсам. Такое чувство, что это не вся правда. «Доступ заблокирован», — понятно. А жена, дети? Всплыло очередное сообщение: «Доступ заблокирован. Рекомендуемый ответ: контракт на совместное воспитание детей не был реализован из-за моих постоянных задержек на работе. В настоящее время контракт закрыт». «У этого хакера очень странное чувство юмора: ломануть чип айтишника с кучей бабла и залить туда пикаперские приложения да еще с блокировкой доступа к тому самому баблу. Или хакер все давно спер? Или это чья-то изощренная месть»?

     Семен понял, что начинает паниковать, выпутаться самостоятельно он уже не надеялся. Обращаться в экстренные службы с заявлением о том, что его крутого айтишника ломанули, как последнего ламера, было немного стыдно. Ведь ломанули и биос и контроль воспоминаний, а значит, он должен был сам дать доступ к этим устройствам. Разбираться с техподдержкой Тиндела ничуть не лучше. АИК представлялся Семену оптимальным вариантом. Там, где дело касалось интернета и виртуальной реальности, АИК мог почти все. Ассоциация информационного контроля по факту и являлась ассоциацией свободных граждан, многие из которых работали по-совместительству. Они могли быть врачами, учителями или разработчиками софта, а в свободное время отдавали гражданский долг, инспектируя виртуальную реальность. Инспектор должен был обладать высокой квалификацией, а также искренне разделять ценности «свободного интернета» и поддерживать их на основе глобального «умного» контракта. В рамках контракта можно было отслеживать и блокировать деятельность не только злобных хакеров, но и целых айти-корпораций и даже государственных структур, которым вздумалось попирать цифровые права и свободы.

     АИК-бот в защищенном чате передал обращение Семена человеку почти сразу же.

     — Инспектор Ковалев, что у вас случилось, гражданин?

     Изображение инспектора, неопределенного возраста дядьки в застиранной клетчатой рубашке и торчащей в разные стороны шевелюрой, повисло в полуметре над пенной кромкой прибоя. Семен только порадовался его ботанской внешности, видимо система сочла проблему сложной и сразу отправила к опытному инспектору.

     — Мой нейрочип взломали. Я не могу покинуть виртуальную реальность.

     — Вы видите интерфейс биос?

     — В том-то и дело, что нет. Я не вижу биос, не имею доступа к большинству настроек чипа и функции прерывания погружения.

     — Нет доступа к биос… Какая у вас модель чипа?

     — Я не полный ламер, я знаю как работать с биос, его действительно нет.

     — Программа-маскировщик биоса? – задумчиво пробурчал инспектор. – Попробуйте визуальные ключ-образы.

     — Не работают. Проблема очень серьезная: у меня, видимо, был чип контроля воспоминаний, который тоже взломали. Я не имею доступа к кускам собственной личности.

     — Чип памяти требует специального разрешения. Вы помните номер разрешения?

     — Все воспоминания об устройстве заблокированы.

     — К вам поступали какие-то требования?

     — Нет.

     — Хорошо, прежде всего, надо установить ваше реальное местоположение, чтобы отправить по адресу экстренные службы. Согласно протоколу системы АИК я открываю расследование. У вас нет возражений против доступа к личным данным?

     — Нет.

     — Вы используйте прокси-серверы в настройках чипах?

     — Не знаю, у меня нет к ним доступа.

     — М-да, тяжелая ситуация… Ваш цифровой айди не привязывается к общегражданскому. Его могли подменить конечно… Продиктуйте пожалуйста общегражданский айди… Имя, фамилию.

     — Семен Туманов.

     — Так, секунду.

     Дядька начал бубнить что-то под нос, но быстро оборвал себя. Он молчал пару минут, заставив Семена снова нервничать. Внезапно Семен увидел, как висящее справа окно браузера и менюшка настроек чипа, и без того урезанная, целиком окрашиваются в серый цвет. Изображение инспектора недовольно поджало губы.

     — Гражданин, посредством данного бота официально уведомляю, что АИК открыл в отношении вас расследование по факту нарушения закона о ботах, а именно, использования бота под управлением ИИ без соответствующей маркировки. Физический адрес исполняемых файлов бота в облачном хранилище установлен. Адрес узла управления и ваша реальная личность устанавливаются. Предлагаем добровольно обратиться в АИК для сотрудничества со следствием.

     — Вы что шутите! – Семен почувствовал, как холодеет в животе. Ощущения подступающего страха были абсолютно реальными Видимо, программисты Тиндела и соответствующие разрешения на контроль нервной системы постарались. — Я не бот! Я реальный человек, у меня взломали нейрочип!

     — Бот с поддельным айди, мы проверили телеметрию за последние несколько часов. Пожалуйста, ознакомьтесь с официальным уведомлением, если в данный момент контролируете бота. — Инспектор развернул перед собой файл с подписью. — С уведомлением можно ознакомиться в системе АИК. Уведомление составлено в полном соответствии с протоколом.

     — Я не бот! Я реальный человек! Я осознаю свои действия!

     — Что решил телочек клеить не напрягаясь? Не ты первый, такой умник! Так и не удалось отследить исходящее соединение? — инспектор отвлекся на разговор с кем-то другим. — Хорошо, тогда в карантин.

     — Нет, только не в карантин! Да постойте же, я могу пройти тест Тьюринга!

     — Шутки у тебя глупые, парень, думаешь, мы тебя не найдем? А бот классный, конечно! Натурально все так, вообще не отличишь. Твои бы таланты приложить к чему-нибудь полезному.

    Семен с ужасом наблюдал, как мир вокруг него тускнеет и пропадает доступ ко всем объектам. «Я буду навечно заперт в карантине, без возможности отправить даже сообщение. Меня похоронили заживо»! Панический ужас затопил сознание, но виртуальный вопль быстро подернулся серой пеленой вместе с остальным миром.

    

     Изображение пропало и включилось. Семен увидел смутно знакомую кухню с новым гарнитуром и роботом-уборщиком. Только наблюдал он все с какого-то странного ракурса, сверху и сбоку, как будто находился в паре метров над раковиной. Семен попытался ухватиться за шкафы, чтобы не упасть и понял, что его тело полностью виртуальное и легко проходит сквозь предметы… кроме головы. Он врезался, видимо лбом, в стену, окружающий мир тошнотворно прокрутился на один оборот и снова застыл.

     — Сема! Лети сюда! – раздался пожилой женский голос.

     «Мама? Как я оказался дома у мамы»? – недоумевал Семен, пока небольшой дрон с манипулятором на брюхе, к которому намертво было привязано его виртуальное тело, неспешно огибал препятствия на пути в соседнюю комнату.

     Мама Семена вела здоровый образ жизни, была худой и загорелой, о ее возрасте напоминали лишь морщинки вокруг глаз да седые волосы. Современные возможности дополненной реальности легко бы скинули ей лет двадцать. Впрочем, мама вряд ли бы стала пользоваться всякими косметическими фильтрами. Ее квартира была небольшой, но очень функциональной. С роботизированной самоходной мебелью и сдвигающимися перегородками вместо стен, которые позволяли, например, превратить все в один большой зал-столовую для гостей. Сейчас квартира была привычно разбита на кухню и две комнатки. Мама сидела на диванчике и листала какую-то книжку с помощью изящных очков виртуальной реальности.

     — Сема, настрой мне эмулятор погружения. А то он-лайн дача после обновления не работает, там огурцы засыхают.

     Мама была уже не в том возрасте, чтобы соглашаться на вмешательство электроники в нервную систему и торчать в компьютерной реальности двадцать четыре часа в сутки. А большинство он-лайн игр давно были заточены под полное погружение. Семен послушно подключился к маминому ноутбуку и настроил эмулятор.

     — Какой у тебя умный бот, Сема, — покачала головой мама. – Но лучше бы ты сам почаще приезжал, или хотя бы виртуально навещал.

     — Я здесь, мама.

     — Разве? – мама сдвинул на нос очки. – Опять шуточки какие-то? Извини, Сема, но я уже не все твои приколы вывожу.

     Семен обнаружил у собственного виртуального изображения маркировку «Бот под управлением ИИ» и на некоторое время конкретно подвис.

     — Мне пора на гимнастику собираться. А потом испеку твой любимый пирог… и, видимо, опять съем его с подружками. Ты бы все-таки навещал мать, понимаю, важная работа, но я же не прошу каждый день. Часик-то в неделю можно выделить?

     — А что у меня за важная работа, мам? Симплекс?

     — Симплекс? Не думаю… я про ту работу, которую нельзя называть.

     «Работа, которую нельзя называть, — виртуальное изображение задумчиво почесало репу. – Опять доступ к памяти заблокирован. Я блин, че-то вообще потерялся, что происходит? Почему мое сознание привязалось к боту-помощнику моей мамы. А предыдущее приключение? Неужели там, правда, был бот, чтобы клеить телок в Тинделе? Как такое возможно? Я экспериментировал с ботоводством и чипами и доэкспериментировался до шизофрении? Никогда не слышал о подобном. Или я — бот, который решил, что он человек? Или я первый ИИ в истории человечества, который обрел самосознание?… Какой-то я бестолковый ИИ, поработить мир мне точно не грозит. Че, блин, делать-то теперь? Я лишенный всех гражданских прав, бот. Все что я могу – довести до истерики собственную мать, если начну доказывать, что я не бот».

     — Да кто же я такой? – вслух произнес Семен.

     — Кажется, ты проекция личности моего сына, функционирующая на основе его памяти и поведенческих паттернов. Слегка подрезанная, конечно. Или это была очередная отговорка, чтобы не навещать мать?.. Ладно, Сема не отвлекай, а то опять что-нибудь забуду.

     Стену перед диваном целиком занимала устаревшая гибкая панель. Мама включила новости, пока собирала вещи.

     «…Очередная жертва нелегального софта от хакерской группировки «Силентиум». Мы находимся на месте гибели человека, который под воздействием Силентиума вышел на оживленную трассу прямо под колеса несущегося автобуса. Среди пассажиров автобуса также есть пострадавшие», — вещала репортерша с идеально отфильтрованной внешностью, идеально модулированным голосом. На заднем плане из придорожного лесного массива торчала филейная часть автобуса, который вылетел с трассы, пробив отбойник. Рядом перемигивались маячки полицейских и скорых машин. Останки жертвы Силентиума, которые еще не соскребли с асфальта, автоматически размывались программой на разноцветные пиксели.

     «Это уже третий подобный случай за месяц. Напомню, что всего неделю назад двое учеников средней школы под воздействием Силентиума шагнули с крыши эко-сити. Распространение так называемых нейронаркотиков приобретает характер настоящей эпидемии. Теперь на черном рынке появился наркотик нового поколения: Силентиум дарит незабываемые ощущения, но иногда в прямом смысле «убивает» своих жертв. Мы попросили представителя компании Симплекс, занимающейся разработкой нейрочипов и ПО, прокомментировать ситуацию».

     На экране появился менеджер компании в обычных кедах, джинсах и пиджаке поверх футболки с каким-то айтишным приколом, понятным лишь посвященным. Молодой и тощий как глиста, вся одежда висела на нем как на вешалке. Несмотря на закос под простого парня, доверия у Семена он не вызвал.

     «Егор, как вы прокомментируйте последние летальные случаи от нового наркотика? Кстати, все эти люди использовали нейрочипы Симплекса последних поколений. Не кажется ли вам, что разработчики чипов пренебрегают безопасностью пользователей»? – сразу начала провоцировать репортерша.

     Егор слегка нахмурился.

     «Во-первых, нейрочипы Симплекса наиболее популярны в России, мы занимаем по-разным оценкам от сорока до пятидесяти процентов рынка. Поэтому, в среднем, каждый второй потребитель нейронаркотиков будет нашим пользователем. А может и больше, преступникам ведь выгоднее писать софт под широко распространенные чипы, они так минимизируют затраты. Во-вторых, Симплекс, пожалуй, единственная компания, которая предлагает пользователям услуги антивирусного мониторинга, удаленно блокирующего исполнение опасных приложений. К сожалению, мы постоянно получаем за это штрафы от АИК за попрание принципов открытой архитектуры, анализ личности пользователей и прочие надуманные нарушения».

     «То есть, по-вашему, в создавшейся ситуации виноват АИК»?

     «Виноваты устаревшие правила, по которым работает АИК. Мы можем создавать самое надежное железо и самый безопасный софт, но наши пользователи, давайте честно признаем, не все являются профессионалами в области цифровых технологий. А иногда, не соблюдают элементарные правила безопасности и массово запускают непроверенные приложения с полными правами. Как мы можем их защитить? АИК считает, что любой ученик школы с шестнадцати лет должен иметь полный доступ к своему чипу. И если от этого страдают сами дети, страдают их родители и общество в целом, то это лишь та цена, которую надо платить за неограниченную цифровую свободу».

     «А вы считаете свободу надо ограничить»?

     «Я скажу страшную вещь: любой закон — это ограничение свободы. Можно сказать поиск компромисса между правами личности и общества в целом. Или компромисс между свободой и безопасностью. Почему-то никого не смущает закрытость ПО беспилотных автомобилей. Чем ситуация с нейрочипами принципиально отличается? Чтобы улучшить безопасность на несколько порядков, достаточно лишь частично ограничить права доступа. Все потенциальные ограничения мы готовы открыто обсуждать, чтобы не оставалось сомнений в их обоснованности. Но, к сожалению, эта забота о пользователях натыкается на стену непонимания со стороны АИК».

     «Получается, ничего нельзя сделать, чтобы остановить этот кошмар»?

     «В рамках существующих правил нет. Я лично боюсь, что популярность таких наркотиков будет только расти. Это ведь так просто, разрешить приложению доступ к нейронным цепям, чтобы испытать неземные ощущения. Никакой физической зависимости и видимого вреда здоровью это не приносит. О последствиях для душевного здоровья люди не думают. И кто знает, что этот плохо тестированный софт покажет пользователю вместо летящего на него автобуса»?

     «Полиция и представители АИК уверяют, что скоро найдут и арестуют разработчиков Силентиума. Борьба с подобными «творцами» будет жесткой и бескомпромиссной».

     «Но вы же понимаете насколько эффективно тушить пожар из садовой лейки, вместо того, чтобы устранить причину возгорания».

     «А причина в устаревших законах?»

     «Да! Именно! Но я искренне надеюсь, что у Симплекса и граждан, обеспокоенных безопасностью наших детей найдутся силы, чтобы поменять законы. Кстати, некоторые государственные структуры с нами вполне солидарны. Законы должны работать на благо общества»! – тут представитель Симплекса позволил себе мягкую улыбку.

     «Ну что же, на этой обнадеживающей ноте мы завершаем наш репортаж…»

     — Козлы! – процедил Семен, снова поймав себя на странной ненависти именно к представителям Симплекса. Почему-то продавцы нейронаркотиков не вызывали у него особых эмоций. – Завели старую песню на новый лад: давайте вернем закрытое ПО, закрытые архитектуры чипов, хранить все будем в нашем облаке и обложимся лицензионными соглашениями. А то вокруг хакеры, террористы, дети гибнут… как страшно жить!

     — Надо было просто запретить эти чипы, пока была возможность, — пожала плечами мама.

     — Прогресс нельзя остановить, мама. Большинство людей без чипа уже не выживут. Помрут с голоду, пытаясь отыскать магазин без навигатора.

     — Куда катится мир! Вот в наше время, все просто утыкались в планшеты и смартфоны, а теперь вообще не поймешь: где реальное, где виртуальное? И как люди соглашаются, чтобы кто-то копался у них в голове?

     — Давно уже не надо копаться, мам. Парочка небольших проколов в черепе, чтобы запустить наноботов, а дальше они сами.

     — Сами с усами… нет спасибо! Вот в наше время, никто бы на такое не подписался. Не дай бог, везде сплошные хакеры и нейронаркотики. Одно неверное движение и твоя голова уже не твоя.

     — С хакерами борются же. Почти искоренили, хотя вылезают иногда недобитки… И если так страшен чип, то почему же вы соглашались носить устройство с постоянно включенным микрофоном и камерой, на закрытой оси, с кучей бэкдоров от корпораций и спецслужб, которое фактически не принадлежит пользователю и, за ошибки в котором, никто не отвечает согласно лицензионному соглашению? И постоянно собирает информацию о передвижениях, активности, контактах и кому-то ее отсылает в якобы обезличенной форме.

     — Из мобилы можно достать аккумулятор, ну или хотя бы камеры заклеить. А нейрочип из головы как достанешь?

     — Чип можно надежно отключить через биос. Сейчас любая ОС или приложение для чипа должны быть проверены и одобрены независимыми разработчиками. На самом деле все стало гораздо прозрачнее и безопаснее.

     — Да ладно, Сема, я уж как-нибудь доживу с очками и ноутбуками.

     — М-м… с другой стороны и правильно: нет чипов, нет проблем.

    Семен без особой надежды обшаривал настройки дрона и видел лишь знакомые ограничения. Ни о каком прерывании погружения и возврате к реальному туловищу и речи не было. От лихорадочного поиска информации о редких глюках и вирусах, которые могут вызывать расстройства памяти и сознания, его отвлек оконный звонок. Мама пошла открыть окошко, Семен из любопытства полетел туда же.

    Квартира располагалась на сороковом этаже одной из башен эко-сити. Полуавтономный комплекс из множества небоскребов был весьма популярен среди москвичей. Прокатившись на лифте можно было попасть в школу или детский сад. И между собой небоскребы были связаны несколькими уровнями монорельса и автомобильных эстакад. Очень удобно для жителей, большую часть времени проводящих в другой реальности. Да и людям старой закалки, здесь хваталось всяких клубов по интересам в шаговой доступности. Дополнительная радость для поборников экологии, что такие комплексы минимально воздействовали на окружающую среду. Внизу гидропонные фермы и утилизационные станции, а на крышах солнце ветер и красивые парковые зоны. А из окон шикарный вид на старую Москву, которая потихоньку превращалась в огромный музей под открытым небом.

    Перед окном завис синий почтовый дрон.

     — Посылка для Надежды Тумановой, — прозвенел он.

     — От кого?

     — От Ивана Смирнова.

     — Не знаю такого. Что за посылка? – удивилась мама.

     — Конверт с бумагами. Посылка просканирована, оружия и опасных веществ не обнаружено.

     — Я бы не стал ее брать, — посоветовал Семен, с подозрением облетая почтового дрона со всех сторон.

     — Да, я возьму, спасибо.

    Мама вытащила из лючка плотный белый конверт и захлопнула окно. Внутри обнаружился сложенный листочек. Снаружи мелким корявым подчерком было написано: «Перед тем, как развернуть письмо ОБЯЗАТЕЛЬНО переведите ваш чип в автономный режим»! Встретить надпись, сделанную человеческой рукой, было достаточно необычно для середины двадцать первого века, а встретить подобную надпись еще необычнее. Но мама без особых раздумий сняла очки и спрятала их в ящик комода, лишившись удовольствия наблюдать виртуального Семена. И развернула записку. Дрон Семена тут же повис над маминым плечом.

    «Уважаемая, Надежда, меня зовут Григорий Сумароков. Я прошу прощения за то, что вычислил ваш адрес и вторгся в частную жизнь, но для меня это буквально вопрос жизни и смерти. Мне надо срочно передать информацию вашему сыну Семену Туманову, а он уже долгое время недоступен для связи, и где его искать, я не знаю. Мы работаем над неким совместным проектом, я надеюсь, вы поймете о чем я. К сожалению, сложилась кризисная ситуация. Мне надо уезжать, но перед этим я обязан передать информацию вашему сыну, это плоды долгой совместной работы, которые нельзя потерять. Я не могу довериться ни полиции, ни кому-либо другому, чтобы разыскать Семена. Я прошу встретиться сегодня в 15.00 в кафе торгового центра по указанному адресу. Я буду в темно-зеленой футболке, светлых джинсах, в левой руке буду держать свернутый планшет. Это на всякий случай, надеюсь, что сам вас узнаю. Я передам флешку с шифрованным архивом. Пароль к нему наш общий, Семен его знает. Потом передайте флешку Семену, и никому другому, лично в руки. И, пожалуйста, ни в коем случае, нигде не упоминайте об этом деле, особенно с использованием электронных средств связи. Уничтожьте записку после прочтения. Еще раз прошу прощения и надеюсь на ваше понимание. Семен всегда говорил, что доверяет вам, как самому себе».

     — Мам, я что, торгую Силентиумом? – поразился Семен, наблюдая ворох очередных уведомлений о том, что доступ к памяти заблокирован.

     — Наркоторговец? Какая странная мысль для проекции твоей личности, может тебя пора переустановить?

     — Не надо, я в порядке. Ты же туда не пойдешь?

     — Почему нет? Я все равно собиралась на гимнастику. Кстати, надо было перевести дрон в автономный режим. Не подумала. Надеюсь, твои каналы связи надежно зашифрованы?

    Мама разорвала записку на мелкие клочки и смыла в туалет.

     — Конечно, надежно. Но, мама, это может быть какая-то ловушка или еще что похуже. Надо сообщить в полицию.

     — Там ясно написано, что в полицию нельзя. Кстати, я вспомнила: с полгода назад ты меня знакомил с каким-то Гришей, сказал, что вы вместе работаете над тем самым проектом.

     — Блин! Да, каким таким проектом?!

     — Боту об этом знать не положено.

     — Может, хотя бы позвонить мне, чтобы одобрить операцию?

     — Если бы тебе можно было дозвониться, думаю, и тот человек бы дозвонился.

     — А это вообще нормально, что до меня никто не может дозвониться? Это как-то подозрительно, не находишь?

     — Да ничего подозрительного, я последнее время только с твоими ботами и общаюсь. Они, конечно, такие умные и заботливые, не то, что ты сам… Честно, Сема, я вот уже не знаю, есть где-то за этими ботами мой сын, или он давно растворился в интернете.

     — Я тоже не знаю, мама.

     — Ты-то понятно не знаешь.

     — Давай хотя бы кому-нибудь сообщим, куда ты идешь.

     — В записке ясно сказано: не упоминать об этом деле.

     — Но ты же мама! Ты не можешь просто так наплевать на то, что сын не отвечает на звонки!

     — Знаешь, бот Сема, я никогда не рассказывала тебе настоящему, чего мне стоило ждать звонков твоего отца, а потом и твоих. И не звонить самой потому, что так надо. Но это был наш общий выбор и я ни разу не жаловалась. Я заберу флешку и отвезу тебе лично.

     — Стой!

    Семен на всех парах влетел между мамой и входной дверью.

     — Ты собираешь идти без меня?

     — Без тебя? Вообще-то дрон, подключенный к интернету, может отпугнуть того человека.

     — Нет, мама, пожалуйста, возьми меня с собой! Я тут один с ума сойду!

     — Не, ну почему нормальные дети хотя бы присылают родителям тупых ботов, которые трех предложений связать не могут. А твоя «проекция личности» уже немного пугает. Не должен бот больше беспокоиться о матери, чем исходник. Не находишь?

     — Я исправлюсь, мама, обещаю.

     — Хорошо, будем считать, что это обещание настоящее.

    Несмотря на клятвенное заверение, короткую поездку к торговому центру Семену пришлось провести в темноте спортивной сумки, из которой мама вытряхнула спортивную форму. Попытка отправить анонимное сообщение в полицию сразу же была наказана прерыванием соединения. Семен испугался, что его выкинет во что-нибудь еще более беспомощное и оставил эти попытки. Видимо в боте, кроме явных ограничений, были прописаны и неявные, типа запретов действовать вопреки желаниям и планам мамы. «Если этого бота создал я сам, на основе собственной личности, то видимо сам же и писал ограничения. Это ведь очень нестандартный алгоритм, со сложным распознаванием… Я должен собой гордиться».

    Только когда движение прекратилось, мама сжалилась над настойчивыми трепыханиями Семена. Она поставила сумку на стул и приоткрыла молнию. В поле зрения попадал в основном стеклянный купол, кафе затесалось на верхней галерее торгового центра, среди бутиков с косметикой и одеждой. Галереи от центрального пролета ограждал прозрачный, почти невидимый бортик с круглыми металлическими перилами.

     — А вот и он, даже немного раньше… Вот же черт!

    Невнятное восклицание мамы последнее, что услышал Семен перед тем как сумка грохнулась со стула. Семен со всем отчаянием, на которое были способны моторчики дрона, рванулся сквозь молнию. Сумка бестолково каталась по полу, не желая выпускать свою жертву. Семен понял, что эти хаотические метания не помогут, взял себя в руки и сумел перевернуть дрона так, чтобы его манипулятор оказался около молнии. Выпутавшись, он увидел драматически изменившуюся картину. Большинство людей в кафе таращились в пустоту, бессмысленно размахивали руками, некоторые даже ползали на четвереньках. Те, кто сохранил приемлемую ориентацию в пространстве, пытались валить в сторону выходов. Столы и стулья были перевернуты, на полу битая посуда и салаты вперемешку с напитками. Семен с отчаянием нарезал круги, мамы нигде не было. Он даже не обратил внимания, что изображение и звук идут странными рывками.

    С дальнего конца галереи раздался отчаянный вопль и Семен рванул туда. Около разбитой витрины бутика высокий, нескладный тип в темно-зеленой футболке и светлых джинсах пытался отбиться от нескольких крупных дронов, которые стреляли в него из тайзеров. В отчаянии парень схватил манекен с витрины и сумел выбить один дрон с галереи в пролет. Но этот локальный успех не мог его спасти: другая взбесившаяся машина зашла со спины и сделала точный выстрел. Человек в конвульсиях упал на осколки витрины. Ему никто не пытался помочь, казалось, посетители и продавцы бутиков даже не понимают что происходит, только бестолково тыкаются в стены или размахивают руками в воздухе.

    Наконец-то Семен обратил внимание, что его дрон включил защиту от помех и пытается отбиться от мощнейшей радиоэлектронной атаки, которая шла в диапазонах всех сетей разом. Только принудительное переключение на медленный служебный канал, который не был забит, еще позволяло поддерживать соединение, хоть и с тормозами. Другие, не столь продвинутые юзеры, видимо были целиком поглощены борьбой с собственными чипами.

    С эскалатора, на галерею трусцой вбежали четверо здоровенных охранников. Семен еще поразился, что они в шлемах, непривычно поджарые и упакованы в лучшую тактикульную снарягу. Раздался синтезированный голос: «Уважаемые посетители, пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Произошел массовый сбой сети. Во избежание травм пожалуйста сядьте на пол и не двигайтесь». Бригада уверенно направилась к лежащему на стекле человеку, опутанному тонкими проводками. Взбесившиеся дроны поднялись под купол торгового центра, больше не пытаясь атаковать. «Гражданин, пожалуйста, не двигайтесь и сохраняйте спокойствие. Врач скоро прибудет. Мы вам поможем. Пожалуйста, сохраняйте…» Человек в изорванной темно-зеленой футболке с трудом поднялся на четвереньки, опираясь на левую руку. Его ладонь оставляла кровавые отпечатки на битом стекле. Резким движением он перевернулся на спину и раздался оглушительный хлопок. Один из охранников грохнулся на жопу, скорее удивленный, чем серьезно раненый, а прочие с похвальной прытью бросились искать укрытие в бутике.

    Эхо следующих выстрелов заметалось по торговому центру. Где-то на противоположной галерее посыпались очередные витрины. С запозданием начали орать некоторые люди, пытаясь куда-то двигаться, не разбирая дороги. Изображение перед Семеном превратилось в набор статических картинок. Изодранный, окровавленный человек бежит прочь по галерее. На него сверху пикируют дроны. Он пытается отстреливаться, но попасть по дрону, да еще на ходу почти нереально. Трое охранников выбегают из бутика, перескакивая через стонущего товарища, видно следующие выстрелы его таки достали.

    Конечно, Семен хотел помочь беглецу, который вполне возможно, был его другом. Но что он мог? Семен заложил крутой вираж и, несмотря на прерывающуюся связь, вошел точно в лобовую одному из атакующих дронов. Удар отбросил его на стену и в бортик галереи. Служебный канал выплюнул целую вереницу красных сообщений: «Резервный модуль питания активирован! Система стабилизации нарушена! ИК-подсветка отключена!.. Обратитесь в сервисный центр»! Семен еще успел увидеть, как здоровенный дрон со страшной силой влетает в спину бегущего человека, и, словно тряпичную куклу, перекидывает через бортик прямо в пролет между галереями. В следующую секунду перед треснувшей камерой завис другой дрон и выжег уцелевшую электронику мощнейшим СВЧ-импульсом.

    

     — Мама убежала! У нее нет чипа, ей ничего не мешало. Ее не схватили!

     — Брат-инквизитор, с вами все в порядке?

    Бледный лопоухий гоблин в рясе послушника застыл в дверях кабинета с пачкой свитков. Семен сидел за тяжелым столом из железного дерева, в окружении древних манускриптов и колдовских амулетов. Рядом к стене был прислонен верный Туманный клинок, не существующий ни одной из реальностей, который мог кромсать на части саму бездну. Пока он был спрятан в черных ножнах с пламенеющими защитными рунами.

     — Все хорошо, Жиль.

     — Я принес новые дела.

     — Положи на стол… Все в порядке, Жиль, ты можешь идти.

     — Да, брат Симеон.

    Гоблин послушно попятился назад и выскользнул наружу, оставив дверь неплотно притворенной.

    «Вот же вредная непись! — подумал Семен. – Черт! Меня опять выкинуло в виртуальную реальность. В бестолковую многопользовательскую рпг. Пока там снаружи убивают таинственных друзей с важными флешками, пока неизвестная организация, использующая боевых дронов и наемников, возможно, открыла охоту на мою маму, я буду париться здесь, прессуя колдунов, нарушающих магический баланс, в роли инквизитора Симеона. Твою дивизию! Ну почему я не мог привязать бота хотя бы к обычному андроиду»!

    Семен распахнул окно кабинета. Внутрь ворвался ветер, раскидав свитки с новыми квестами. Из глубин бездны уже поднималась ночная хмарь и первые порывы грядущей бури. Ее раскаты и отблески пока лишь отзывались смутной тревогой в душах жителей мрачного города Авадона. Там, в бездне, клубились исполинские вихри и били жгуты молний. А здесь под небесной твердью мягко светил небесный кризолит, а порывы ветра лишь задирали полы плащей спешащих магических существ. Горожане старались скорее убраться с внешних галерей, мостиков и воздушных лодок под защиту надежных башен и цитаделей, прикрепленных к своду небесной тверди. Того, кто застанет бурю на любой шаткой конструкции, наверняка ждет бесконечный полет в бездну.

    Семен поднял с пола первый попавшийся свиток.

    «Мерцающие феи просят найти торговца, продавшего связные артефакты со встроенным проклятием недреманного ока и вернуть похищенное зеленое мерцание».

     — Тупые чешуекрылые! Вечно им впаривают по дешевке проклятые артефакты. Да, и квест десятого уровня максимум.

    За спиной со скрипом открылась дверь. В проеме стояла демоница Лианна.

     — Брат, Симеон, поможешь в расследовании дела ворожеи Кинары?

     — Квест восьмого уровня, — буркнул в ответ Семен. – Не дело братьев двадцатой ступени посвящения гоняться за всякими варщицами приворотных зелий.

     — Быстренько с ней разберемся, а потом скоротаем бурю в какой-нибудь таверне.

    Демоница призывно улыбнулась и продемонстрировала красивые изгибы, прижавшись к дверному косяку.

     — Не, Лен, сейчас не могу: важные дела.

     — Какие у тебя тут важные дела?

     — Новый квест. Не мешай!

    Лианна обиженно фыркнула и исчезла в пламени, оставив облако едкого дыма и открытую нараспашку дверь.

    «Так мне покоя не дадут», — подумал Семен, прицепил к поясу клинок и вышел в коридор. Он тяжело впечатывал обитые сталью сапоги в каменные плиты древних коридоров. Гул его шагов разносился по цитадели, предупреждая о появлении задолго до того, как грозная фигура возникала из трепещущих теней, едва разгоняемых пляшущими магическими огоньками. Семен поднимался в самое основание цитадели, туда, где у небесной тверди, пряталась библиотека священной инквизиции. Некоторых библиотека пугала, но Семен мог бесконечно бродить среди стеллажей с томами и манускриптами. Их строки несли в себе отпечаток сознаний могущественных существ, их создавших. Безумный шепот, похожий на шелест страниц, всегда успокаивал Семена и помогал собраться с мыслями.

    Пока сосредоточиться не получалось. Семен беспокоился за маму, беспокоился за странное дело, связанное с его работой, о которой нельзя упоминать, а состояние полной беспомощности игрового персонажа доводило до исступления. У него даже не было выхода в интернет, только на игровой форум. Изливать на форуме или в техподдержку игры сомнительные истории о нейрошизофрении? Пока они разберутся, если вообще поверят, пока найдут его туловище неизвестно где… Проще сразу броситься в бездну, может его выкинет во что-нибудь более подходящее. «Кто же я блин такой и что случилось с моим чипом»? Семен с досады впечатал стальной кулак в деревяшку стеллажа. С него посыпались увесистые тома. Семен поднял с пола небольшую книжку в черном кожаном переплете. «Кодекс священной инквизиции Авадона». Он раскрыл ее на первой попавшейся странице.

    «Законы магического баланса», — прочитал заголовок Семен.

    «Магическим существам, орденам и гильдиям запрещено использовать элементалей, нежить, големов, клонов и любых других конструктов маскирующихся под разумных существ без печати магического конструкта. Карается запретом на создание магических конструктов, или лишением прав на колдовство на срок от одного до двух эонов для магического существа и от двух до пяти эонов для ордена или гильдии».

    «Закон о ботах, – услужливо подсказала память Семена. — Запрещено использование ботов под управлением ИИ без соответствующей маркировки. Карается запретом на использование ботов или ограничением на использование сети интернет».

    «Закон о магических артефактах и свитках. При продаже магического артефакта запрещено добавлять проклятия и сглазы, ограничивающие время и способ использования артефакта».

    «Закон о правах на управление персональными коммуникационными устройствами. ОС таких устройств должны быть открытыми и допускать возможность полного контроля пользователем. Ограничения доступа для персональных устройств, у которых функция коммуникации не является основной, должны быть разумно обоснованными».

    Это было похоже на щелчки в голове. Цифровые законы вспоминались без единого усилия.

    «Закон о безусловном распоряжении купленной информацией. Купленная информация и ПО не должны иметь ограничений на способ хранения и работы с ней для легального пользователя. Принудительное хранение в облаках разработчика незаконно. Более широкое толкование: борьба с пиратством не должна накладывать необоснованные ограничения на легальных пользователей».

    Семен перевернул страничку кодекса.

    «Закон об ордене священной инквизиции. Братья-инквизиторы в своей борьбе полагаются лишь на данные обеты и кодекс инквизиции. Старшие братья и магистры не могут отдавать приказы, противоречащие обетам и кодексу, а младшие братья не могут их выполнять».

    «Закон о запрете иерархических и авторитарных структур для организаций, выполняющих функции надзора за исполнением цифрового законодательства. Такие организации должны работать на основе системы открытых «умных» контрактов. Правила контракта могут меняться только посредством свободного голосования его участников. Пример такой организации — АИК. Инспектора АИК действуют открыто, логи их деятельности, в качестве инспектора, в любой момент доступны для просмотра в системе АИК. В своей работе инспектор руководствуется исключительно протоколом системы и цифровым законодательством. Инспектор должен иметь штатную возможность нарушать протокол в ситуациях, когда его невозможно применить, или его исполнение приведет к нарушению прав и свобод граждан. В случае любых добросовестных ошибок, связанных с нарушением протокола, инспектор не может быть наказан строже, чем исключением из ассоциации.

    Закон о личных данных. Для доступа к сети интернет, покупки товаров и услуг, должно быть достаточно цифрового ID. Попытки связывать цифровой айди и общегражданский, как и вычислять реальную личность пользователей незаконны. Выдача легальных цифровых айди происходит через систему АИК. Связь цифровых и общегражданских айди хранится только в системе АИК. Можно использовать неограниченное число легально полученных цифровых айди.

    Закон об информационных пузырях. Выдача поисковых результатов в зависимости от предыдущих запросов или активности пользователя в сети интернет без прямого уведомления запрещена. Включение в выдачу поисковых систем результатов внеалгоритмического ранжирования без маркировки о рекламе запрещено. Создание скрытых информационных пузырей любого типа незаконно.

    Закон о непрерывности личности. Запрещено создание устройств и оказание услуг по изменению памяти и личности, кроме как по медицинским показаниям.

    Никакие лицензионные и пользовательские соглашения не могут противоречить базовым цифровым законам».

    Семен с силой захлопнул кодекс, выбив из него целый столб пыли.

    «Я что, юрист в области цифрового права? Да ну, чепуха! Инспектор АИК? Это больше похоже на правду, но почему тогда мою работу нельзя называть. И какого хрена я своими ботами нарушаю законы направо и налево?…»

    Кто-то ткнул Семена в спину.

     — Инквизитор Симеон! Так и знал, что ты будешь торчать здесь, пока другие братья спасают Авадон.

    Между стеллажами стоял инквизитор Витгар в золотом доспехе и белом плаще с кровавым подбоем. Или просто Виктор Кротов – коллега по Симплексу. «Или не только по Симплексу»? Как обычно в ответ на самые интересные вопросы память оказалась заблокирована.

     — Мы должны защитить Авадон от огнепоклонников, не забыл? Квест открыт, один раз мы уже облажались.

     — Хм, огнепоклонники опасная секта, может, пока забьем на это дело?

     — Ты что же, брат-инквизитор, поддался низменному страху потерять перса?

     — Нет, конечно, нет. Просто сегодня мне нельзя умирать…

    «Или наоборот, стоит побыстрее умереть, чтобы не торчать здесь»?

    Витгар придвинулся вплотную.

     — Ты получил тот файлик?

     — Файлик?

     — Не тупи, Сема. Небольшой плагинчик с читами. Или ты решил воевать с огнепоклонниками честно?

     — Я не могу выйти в интернет.

     — Что за глупости… Или ты опять бот! Да, что за дела, это же важный квест, Сема! Сегодня надо были прийти самому.

    Витгар сразу потерял интерес к напарнику.

     — Витя, подожди, все не так просто.

    Семен бросился за ним.

     — Не парься, бот Симеон, я сохраню наш маленький секрет, — отмахнулся Виктор.

     — Что мы используем читы?

     — Что кто-то использует немаркированного бота с читами для раскачки перса.

     — Я не использую читы. То есть не нарушаю магический баланс.

     — Правда? – хохотнул Виктор. – Передо мной не надо притворяться. Мы — инквизиция, наше слово – закон, к чему лицемерие?

     — Мы придумали закон не для того, чтобы манипулировать им. Без нас магические существа и гильдии сойдутся в бесконечной войне и колдовской мир рухнет в бездну. Мы не ищем ни власти, ни материальных благ, мы храним баланс.

     — О-о, узнаю брата Симеона и его проповеди о балансе. Так ты все-таки здесь? Или это снова любимая игра: угадай бот я или нет? Признаюсь, ты ставишь меня в тупик. Вроде бот, но врешь, как настоящий брат Симеон.

     — Я не вру.

     — Ты врешь так хорошо, что сам себе веришь. Врешь, что не ищешь власти. Власть соблазняет даже лучших. Лучшие из лучших, конечно, держатся какое-то время, но даже тебе приятно стоять над законом и правилами, согласись?

     — Для того и придуманы обеты и кодекс, чтобы сдерживать нас. Их нельзя изменить по воле нескольких зарвавшихся инквизиторов.

     — А почему бы половине инквизиторов плюс одному не захотеть чуть больше власти и не переписать кодекс, а? Почему бы нам не создать железный орден с немного расширенными полномочиями?

     — Такого никогда не произойдет. Половина инквизиторов не может вдруг полюбить тиранию.

     — Плохо же ты знаешь живых существ. Большинство легко обмануть, запугать, убедить в том, что рабство – это свобода. Работает, как часы. Отдайте вашу свободу, если хотите мира и безопасности.

     — Мы инквизиторы, а не случайные феи и гоблины. Каждый прошел строжайший отбор на верность принципам. Нас не запугать, не обмануть и не сбить с пути.

     — Пару тысяч умников не надо запугивать, их можно запросто купить. У любого есть цена. Большинство же легко обмануть и запугать. Кодекс не балансируется таким образом. Чтобы его сбалансировать некоторые предлагают дать право голоса всем магическим существам.

     — Если все гоблины будут иметь право голоса, они быстро развалят инквизицию и кодекс.

     — Да, несомненная утопия, — согласился Виктор. – Мы пришли.

    Огромный зал с потолком из готических сводов выходил на широкую террасу без ограждения, которая обрывалась в бездну. Семен прошел через арку, которую поддерживали колонны с барельефами суровых инквизиторов или их поверженных врагов, и остановился у края. Из бездны уже поднималась настоящая буря, заставляя трепетать даже сердца инквизиторов. Порывы ветра рвали волосы и норовили скинуть с покатой каменной кромки. Отсюда бросали в бездну приговоренных к высшей мере пленников инквизиции. Если присмотреться, на сером граните были видны следы от когтей и зубов всех видов магических существ.

    Рядом собрались два десятка инквизиторов высших ступеней посвящения. Они ждали открытия портала к логову огнепоклонников.

     — О чем был наш спор, брат Витгар?

    Ветер уносил слова, но Виктор услышал.

     — Об инквизиции, конечно. А ты о чем подумал?

     — Где мы работаем?

     — Пять минут назад работали в Симплексе. А по-твоему где?

     — Мы что в совете директоров заседаем? Какая власть нас соблазняет?

     — Совет директоров, размечтался, блин! Хотя, я был бы не против.

     — Что за работа, которую нельзя называть?

    Виктор рванул его за ворот и притянул к себе.

     — Ты с ума сошел, Семен. Мы итак нарушили кучу правил, хочешь запороть все дело?!.. Портал открывается.

    Виктор оттолкнул его и пошел к остальным.

    «Нет, я не работаю на Симплекс. Но стою над законом и правилами. Да кто же я такой»? Семен чувствовал, что близок к разгадке, но тут, наконец, разверзся портал и дружный рев идущих на квест инквизиторов прервал его мучения.

    Семен последним выгрузился из портала на диск из бело-зеленого мрамора, в сотню метров диаметром, подвешенный к небесному своду на исполинских цепях. От диска уходило множество мостов и подвесных галерей в разных направлениях. Прожилок Кризолита в небесном своде практически не было, поэтому весь лабиринт-над-бездной был погружен во мрак. Его освещали хаотические сполохи огненных элементалей, ненадолго появляясь, они рассыпали большие, обжигающие искры и заходились безумным смехом. Где-то в глубине, куда уходили нижние уровни лабиринта, тоже танцевали темные огни, не сулящие ничего хорошего.

     — Мне уже немного не уютно, — пожаловался некромант Маркус. – Кого оставим охранять портал выхода?

     — Никого! – отрезал Витгар. – В прошлый раз нам не хватило людей, чтобы прорваться через стражей бездны.

     — И правильно, — прогудел здоровенный полуогр Рубан в шипастой броне, вращая двухметровым молотом. – Победа или смерть! Какой путь выберем?

     — Разделимся на две группы. Я поведу основную тем же путем, что и в прошлый раз. Вторую группу поведет брат Симеон, с ним пойдет Рубан и Джина. Выйдете к вратам кружным путем и сломаете печати, пока мы будем биться со стражами. Прыгайте во врата и убейте магистра огнепоклонников. Мы попробуем прорваться за вами, но тут уж как повезет.

     — Разве существует обходной путь? – засомневался Маркус. – Пусть лучше охраняют портал.

     — Существует путь через нижние уровни. В прошлый раз мы просто немного заплутали. Брат Симеон с его тенями идеален для этой миссии, он проскользнет без шума и пыли. Все! Отыщите обходной путь и ждите у врат.

     — Брат Витгар, можно на пару слов.

    Семен решительно схватил товарища за рукав и потащил в темноту.

     — Витя, какой обходной путь! Мы будем плутать в этой бездне до следующего эона.

     — Слышь, брат Симеон, включи читы, мать твою! И не надо задвигать про баланс, ты видишь, какая ситуация? Некоторые уже обгадились по-полной, не успев расчехлить клинки и посохи.

     — Никому не хочется терять прокаченного перса.

     — Читы!

     — Да не могу я включить читы: у меня нет доступа в интернет!

     — Только не говори, что ты бот. Ни за что не поверю. Даже ты не способен писать таких ботов.

     — Я не бот, но на мое сознание действуют все ограничения, которые наложены на бота…

     — Так все, Сема, не время для приколов, – Виктор решительно вырвал свой рукав. – Либо включай читы, либо ищи путь через бездну сам. Не хватало еще попасть здесь в бурю… Все выдвигаемся!

     — Пора заглянуть в бездну! – проревел Рубан, размахивая молотом.

    Группа Витгара направилась по южному мосту, широкому и удобному, а Семен тяжело вздохнул и повел свой маленький отряд по узкой галерее, ведущей вниз. Сначала все шло относительно гладко, перс Симеон явно набегал не один десяток часов по лабиринту, так что на первые уровни была заготовлена подробная карта. Враги попадались сильные, но тупые. Семен выпускал вперед одну-две тени и аккуратно шинковал демонов и огнепоклонников Туманным клинком. Поддержка танка Рубана и стихийной колдуньи Джины почти не требовалась. Проблемы начались на нижних уровнях. Течения бездны и щупальца голодных демонов периодически пытались выдернуть с узких карнизов, но это было полбеды: течения разгоняла Джина, щупальца бил Рубан. Хуже было то, что Семен уже не ориентировался в этой части лабиринта. Он окончательно остановился на полуразрушенной платформе. Она висела на ржавых цепях и честном слове, от нее снова вели несколько путей.

     — Куда дальше, командир? – спросил Рубан.

     — Надо подумать.

    Внезапно раздался шум, как от небольшого оползня. Рубан с воплем отскочил: целый сектор платформы рухнул в бездну. В провал продолжали сыпаться мелкие камешки, трещины, одна за другой, побежали к центру платформы.

     — Надо срочно решать! – крикнул напуганный Рубан. Никакая танковая мощь не могла спасти в случае падения.

     — Идем по арке! — решил Семен и первым вскочил на узкий арочный мост, прихотливо петляющий и постепенно уходящий вниз.

    Они отошли совсем недалеко, когда с протяжным стоном лопнула одна из цепей. Платформа медленно накренилась, от нее отрывались все новые куски, лопнула следующая цепь, и платформа окончательно развалилась. Грохот раскалывающихся каменных глыб еще какое-то время доносился из бездны. А потом там, в невероятной глубине, сдвинулась тень размером с город, и покатился пробирающий до костей инфразвуковой рев.

     — Путь назад отрезан, — констатировала Джина. – Лучше нам не задерживаться.

    К сожалению, далеко уйти не получилось. Арка оборвалась, к двум столбикам на краю был закреплен хлипкий подвесной мост. На доски было страшно смотреть, не то, что ступать. Канаты изъела какая-то глубинная плесень. Семен пустил вперед тень, но даже на пределе дальности, та не добралась до конца деревянного моста.

     — Это подвесное говно тянется, насколько хватает моей тени, — сообщил Семен. – Придется прыгать несколько раз. Я схожу на разведку и вернусь, а вы ждите здесь. Потом перейдем по очереди.

     — Чего ждать? – спросил Рубан. — Другого пути нет.

     — Там могут быть ловушки. Ждите!

     — Как скажешь, брат.

    Семен осторожно пустил тень метров на двести, выбрал надежное, по его мнению, место и воплотился там. Он обернулся, чтобы махнуть оставшимся товарищам и увидел, как Джина собирает огненный заряд на своем магическом посохе и направляет в спину Рубану. Простейшее заклинание, но колдунья вложила в него всю доступную мощь.

     — Рубан, сзади! – успел крикнуть Семен.

    Рубан развернулся и даже успел выставить молот. Заряд с воем пронесся разделявшие их несколько шагов и врезался в молот. Он был такой мощи, что просто расплавил оружие, усыпанное защитными рунами, и на остатках энергии выбросил Рубана с моста. Тот чудом уцепился одной рукой за край. Мост крошился под его стальными пальцами.

     — Проклятая непись! – в отчаянии заорал Рубан.

    Джина безумно расхохоталась и воткнула острый конец посоха в ладонь Рубана, с хрустом провернула и, пользуясь, как рычагом, сбросила инквизитора в бездну. И тут же направила пылающее навершие в доски под ногами Семена.

     — Попридержи теней, брат Симеон! Для тебя приготовлена особая смерть. Чистая смерть от огня. Что ты выбираешь: бездну или огонь?

     — Конечно огонь, — Семен успокаивающе развел руками. Он теперь ясно видел печать огнепоклонников на груди колдуньи и мог лишь корить себя за преступную халатность. – Я всегда хотел видеть мир в огне.

     — Ты хочешь увидеть мир в огне, правда? – огнепоклонница снова зашлась безумным смехом. – Я покажу тебе мир в огне. Ты увидишь, как горит Авадон, как горит небесная твердь! О-о, этот огонь могуч и прекрасен! Только в пламени мир обретет совершенство. Вы все равно будете гнить в бездне, тысячей эонов раньше, тысячей позже, какая разница? А я покажу истинную красоту! Один миг дороже, чем все глупые маги и жалкие инквизиторы с их бесполезным балансом. Баланс – ложь больных, старых глупцов. Но я видела правду в огне, огненный хаос — прекрасен!

    «Типичная непись, — подумал Семен. – Несет чушь, вместо того, чтобы сразу грохнуть».

    Его тень уже преодолела весь путь под мостом и теперь вытекала на арку позади огнепоклонницы. Туманный клинок вышел из ее левого глаза, но она лишь жутко оскалилась и запустила длинные когти в печать у себя на груди.

     — Дотла-а-а!

    Ее вопль, протяжный и жуткий, длился ровно столько, чтобы Семен успел до конца осознать свою ошибку. Сломанная печать обратила предательницу в сгусток пламени. Жадное ревущее пламя бросилось во все стороны, превращая дерево в пепел, а камень в расплавленную лаву. Семен развернулся и бросил тень дальше по мосту, в спасительную глубину, но колдовской огонь оказался быстрее его теней. Первый же шаг после воплощения он сделал в бездну. Брат-инквизитор Симеон не удержал баланс и его ждал бесконечный полет вниз.

    

     — Семен, ты обещал погулять с детьми!

    Виртуальный призрак Семена завис посреди его собственной гостиной. Ну, или скорее гостиной его жены в большой квартире удобного жилого комплекса Вест-сити. Комплекс был подальше от центра Москвы, чем Эко-сити, но зато его башенки, буквально тонули в зелени. Семен мысленно еще сражался в лабиринте-над-бездной, поэтому за него отдувался бот.

     — Я готов гулять с детьми.

     — Ты не готов! Тебя здесь нет! Мы договаривались за неделю, что ты три часа посидишь со своими детьми. И что я опять вижу: твоего драного бота!

     — Я сейчас управляю этим ботом. Экстренная ситуация на работе, я не смог приехать.

     — Я в это уже не верю. Семен, это же твои дети! Понимаю, тебе давно плевать на меня, неужели и на детей тоже!

    «Слышь, не трогай детей»! – хотел рявкнуть Семен, но бот послушно произнес.

     — Я хотел приехать, очень хотел. Но у нас страшный аврал на проекте, когда он закончится, я все наверстаю.

     — И когда же он закончится? Это тянется уже второй год. Наш контракт на совместное воспитание детей скоро окончательно развалится, Сема… А ладно, договорюсь с соседкой.

    Из кухни выбежал семилетний Артур, размахивая игрушкой в виде супергероя. За ним бежала мелкая Соня, пронзительно вереща: «Отдай-отдай-отдай!»

     — Артур, ты почему обижаешь сестру?

    Жена поймала ребенка за руку и отобрала игрушку.

     — Она не дает мне поиграть.

     — Она моя, я сама с ней играю!

     — Ты с ней не играла!

     — Так, все. Значит, никто не будет играть.

     — Папа приехал! Папа приехал!

    Соня мгновенно забыла про игрушку. Ей недавно установили детский чип, и теперь она могла полноценно участвовать в мульт-историях и наблюдать виртуальные объекты.

     — Папа не приехал. Это виртуальный папа.

     — Вирта-папа! Вирта-папа! – запрыгала Соня. — Мы будем ходить в мульт-истории?

     — Я хочу гулять! – заныл Артур.

     — Нет, вы посидите с тетей Машей и поиграете с вирто-папой.

     — Карина, подожди! – призрак Семена догнал жену в коридоре. – А куда ты идешь?

     — В театр, я же говорила.

     — В театр, точно? Ты заблокировала трекер от меня.

    Семен почувствовал неприятный укол ревности.

     — Неужели! – Карина зло сверкнула глазами. – Может Соньке и нравится вирто-папа, а меня вирто-муж не устраивает! Когда появишься здесь собственной персоной, тогда и будешь предъявлять претензии.

    Жена отправилась на переговоры с соседкой, а Семен в отчаянии огляделся в поисках какого-нибудь подходящего устройства для воздействия на реальный мир. От безысходности он начал подключаться ко всяким чайникам, холодильникам и самоходной мебели. И тут его взгляд упал на Тумана, большую немецкую овчарку, которая преспокойно валялась под столом на кухне, пока дети нарезали хаотически круги по квартире. Семен вспомнил, что установил собаке полноценный нейроинтерфейс для удаленного выгула. «Бинго!» — подумал он и атаковал вернувшуюся жену:

     — Карин, все в порядке, я погуляю с детьми.

     — Ты приедешь?

     — Нет, я погуляю с детьми и с Туманом заодно. Просто включи ошейник, чтобы я законнектился.

     — Чего? Сема, ты совсем сдурел! Ты хочешь гулять с детьми с помощью собаки? Это жесткое обращение с животными и с детьми заодно.

     — Да, чего такого? Дети будут счастливы, и я смогу за ними приглядеть. Туман для присмотра за детьми, даже лучше чем человек.

    Карина возмущенно открыла рот и захлопнула не в силах вымолвить ни слова.

     — Ты точно с ума сойдешь со своей работой. Я далеко не уверена, что то, что ты сделал с Туманом вообще законно.

     — Законно, конечно.

     — А вот защитники животных, с тобой не согласятся.

     — Ладно, просто включи ошейник, я хотя бы Тумана выгуляю.

     — Отстань, я сама с ним погуляю, когда вернусь.

    Жена забрала детей и отвела к соседке Маше, у которой был собственный маленький ребенок. Никакие мольбы и уговоры на нее не действовали, а радиус нового бота был ограничен виртуальным пространством квартиры. После того, как Карина скрылась в лифте, он мог лишь слать ей безнадежные сообщения в чатик. Пришлось подключиться к роутеру соседки и тусить с детьми. Они прошли сказку про Ивана-царевича и Серого волка, обучалку по буквам алфавита и простым арифметическим действиям. Полистав интернет, он обнаружил новости про торговый центр.

    «Странный несчастный случай произошел в торговом центре Эко-Сити. Один из посетителей перелез через бортик и упал между галереями. К сожалению, он разбился насмерть. Возможно, что всему виной массовый сбой в работе мобильных сетей, который произошел в это же время. Нейрочипы большинства пользователей оказались заблокированы, как и все прочие электронные устройства. Из-за этого не удалось получить ни одной видеозаписи инцидента. Наш собственный компетентный источник утверждает, что это был не сбой, а радиоэлектронная атака в очень широком диапазоне, для которой были задействованы колоссальные ресурсы. Также некоторые очевидцы, которые успели перевести чипы в автономный режим, утверждают, что слышали громкие хлопки, похожие на выстрелы, и видели несколько больших дронов, покидающих торговый центр. Полиция, расследующая дело, пока отказывается от комментариев. Уже удалось выяснить личность погибшего. По странному стечению обстоятельств, им оказался Григорий Сумароков, один из ключевых технических менеджеров компании Симплекс. Представители компании выразили сожаление по поводу гибели сотрудника и обещали провести собственное расследование. Мы будем держать вас в курсе событий».

    «Черт! Он погиб из-за той флешки! Интересно, полиция ее нашла? Я должен попасть в торговый центр. Но как?» Новый бот хотя бы не был ограничен в пользовании интернетом. Семен решил позвонить маме.

     — Сема, ты там очнулся?! Почему так долго не отвечаешь? Ты видел, что случилось с твоим другом?!

     — Я видел да, но до сих пор не совсем очнулся…

     — Что?

     — А неважно, долго объяснять.

     — Сема, твои люди не нашли ту вещь?

     — Мои люди?

     — С твоей работы.

     — С моей работы… Блин! Нет, я не знаю где флешка.

     — Сема! Это даже не защищенный чат! – зашипела мама.

     — Мам, с тобой все в порядке?

     — Да, со мной все в порядке.

     — Тебя никто не преследует?

     — Нет, со мной все хорошо. А вот что с тобой, я не понимаю? У тебя должна быть экстренная связь для таких случаев. Не пора ей воспользоваться? Ситуация явно вышла из-под контроля.

     — Экстренная связь… Мам, а где я все-таки работаю, а?

     — Где что…? Я опять разговариваю с ботом! – мама мгновенно рассвирепела. – Это уже переходит все границы! Я еду к тебе и плевать, что будет с твоей работой!

    Семен обхватил руками виртуальную голову.

     — Я не бот, мама! – ответил он уже выключенному чату.

    «Ну почему я наложил столько ограничений? Что это за суперсекретная работа такая? Стоп, этот бот помнит адрес съемной квартиры, на которую я свалил от жены. Ура! Может, я теперь увижу самого себя. Впрочем, туда уже едет мама. Нет, я должен попасть в торговый центр и найти флешку. Но как? Туман — единственный реальный вариант».

     — Маш, у тебя же есть доступ в нашу квартиру?

     — Угу, — ответила Маша, полностью сосредоточенная приготовлением детской смеси.

     — А можешь зайти и нажать кнопочку на ошейнике Тумана?

     — Ой, я боюсь вашего собакена. Одна я точно не пойду.

     — Да не бойся, он добрейший пес. Ты же сто раз к нам заходила, на тебя он не может агриться.

     — Точно? А зачем мне нажимать на кнопочку.

     — Он там страдает бедный, ему давно гулять пора. Я подключусь к его чипу и погуляю удаленно.

     — У твоей собаки есть чип? Как удобно! Может и нашей кошаре поставить, чтоб диваны не драла.

     — Без проблем, могу этим заняться. Ты только сходи к Туману. Да не бойся!

    Семен бы с удовольствием подтолкнул Машу, если бы не досадная виртуальность. Туман воспринял соседку спокойно, лишь обнюхал с особой тщательностью. Семен без проблем законнектился и привязал бота к нейрочипу пса. Тот, увидев хозяина и получив через обонятельные нейроны его запах, радостно подскочил и бешено завилял хвостом. Его, конечно, сильно смущало, что не получалось зализать хозяина до полусмерти. Теперь Семен мог видеть его глазами, слышать его ушами и, что особенно отрадно пользоваться его носом. Зрение у Тумана было не ахти, в плане цветовой гаммы, а вот запахов он мог распознать миллион видов. Они визуализировались системой в виде цветных облачков, покрывающих предметы и размытых шлейфов, указывающих примерное направление на источник.

    Семен направил Тумана вниз по лестнице, с трудом выцарапал кнопку открытия подъезда, изрядно напугав бабулю, которая на беду хотела зайти в тот же момент, и уверенной рысью двинулся через парк. Туман бежал ходко, почти не отвлекаясь на окружающую живность и обновление меток. А Семен отчаянно пытался придумать, кто бы мог помочь в поисках флешки. «Ладно, по парку бегает собака с виртуальным хозяином, но в торговый центр придется прорываться с боем». Домашнему боту была доступна масса всяких контактов, но они не годились для такого дела. «Попросить школьного друга провести Тумана в торговый центр? Но как ему все объяснить? А если придется столкнуться с полицией»? Семен решил рискнуть и снова написал чат-боту АИК, что требуется помощь инспектора.

    Перед ним появилась молодая девушка приятной наружности, крашеная блондинка к тому же. Семен понял, что система не сочла его обращение заслуживающим особого внимания.

     — Инспектор Екатерина Синичкина, что у вас случилось, гражданин?

     — Мне нужна помощь в одном весьма непростом деле…

     — Мы обязательно вам поможем! – бодро ответила Синичкина.

    «По крайней мере, энтузиазма ей не занимать. М-да…»

     — Вы в курсе об инциденте в торговом центре Эко-сити? Там произошла мощнейшая радиоэлектронная атака, которая подавила чипы пользователей.

     — Радиоэлектронная атака? Хм, я вижу только сообщение о массовом сбое.

     — Это был не сбой, а намеренная постановка помех, чтобы скрыть другое преступление. АИК разве не занимается этим делом?

     — Вроде нет, этим делом занимается полиция. Там произошел несчастный случай.

     — Это не был несчастный случай, это было убийство.

     — Послушайте, гражданин Семен, если у вас есть важная информация по делу, обратитесь в полицию.

     — Я не могу довериться полиции.

     — Ну, расскажите мне. Я передам полиции, — улыбнулась Синичкина.

     — Спасибо…

    Семен уже хотел закрыть чат, но Синичкина его остановила.

     — Семен, я тут глянула служебную телеметрию с чипа. Вы вообще человек?

     — Нет, я бот и в данный момент привязан к собаке, — честно признался Семен.

     — Объяснитесь, пожалуйста.

    Семен тяжело вздохнул и, не питая особой надежды, начал краткое изложение своих приключений. Каждую секунду он ждал, что Синичкина выключит чат или впаяет очередное обвинение, но та слушала очень внимательно, ни разу не прервав. Семен замолчал. Синичкина смотрела на него и хлопала глазами.

     — И как же я могу вам помочь?

     — Вы сейчас в Москве? Можете прийти к торговому центру и помочь найти ту флешку?

     — Флешку человека, которого якобы убили дроны? Почему вы считаете, что я должна в этом участвовать?

     — Потому что других кандидатур у меня нет!

    Очередное честное признание не произвело на Синичкину никакого впечатления.

     — Потому, что АИК должен расследовать цифровые преступления, а массовая электронная атака – это весьма тяжкое преступление.

     — Вы предлагаете мне открыть расследование параллельно с тем, которое ведет полиция?

     — Да. Как инспектор АИК, имеете на это полное право.

     — Разве? Не думаю, что могу открыть расследование на основании заявления… сомнительного бота. Это же явное нарушение протокола.

     — Воспользуйтесь правом на добросовестную ошибку.

     — Что?

     — Добросовестная ошибка. У вас есть основание, хоть и сомнительное, вы откроете расследование не потому, что так захотелось или ради личной выгоды. Это будет всего лишь добросовестная ошибка.

     — Всего лишь? Меня же уволят!

     — Если признают, что решение было ошибочным, то могут.

     — Я работаю меньше года. Я три раза сдавала экзамен. Нет…

     — Постойте, Синичкина! – Семен чувствовал ее колебания и вложил в следующие слова весь свой дар убеждения. – Вы только начали работать, надо проявить себя. Доказать, что ваша работа полезна и необходима. Вы же поклялись защищать ценности цифрового мира?

     — Как я докажу свою полезность, если поддамся на провокацию какого-то шутника?

     — Да стал бы я это выдумывать ради глупой шутки! Мое сознание целый день швыряет по разным ботам, мне совершенно не до шуток.

     — Вы все-таки бот или человек? Определитесь уже пожалуйста.

     — Я человек… скорее всего. С моим чипом произошла серьезная авария. После каждого разрыва соединения, он выбирает какого-то бота и начинает считать его основной личностью.

     — Никогда не слышала о таких сбоях и таких чипах.

     — Скорее всего, у меня нестандартный чип с контролем памяти, копированием личности, разделением сознания на потоки и прочими наворотами.

     — А зачем вам такой чип? Кто вы?

     — С большой долей уверенности могу предположить, что я агент АИК.

     — Агент АИК? – Синичкина снова захлопала глазами. – У АИК нет никаких агентов. У нас есть инспектора, наблюдатели, разработчики…

     — Агент, по большому счету, и есть инспектор… Который очень творчески трактует право на добросовестную ошибку. Агент действует тайно, его логи не публикуются в системе.

    «И он стоит над законом и правилами», — подумал Семен.

     — Я никогда не слышала ни про каких агентов. Такого просто не может быть. Основной принцип АИК – это открытость.

     — Не всегда тех, кто использует подкуп, шантаж и владеет громадными ресурсами можно победить честными методами. Семь лет назад. США. Дело: «Народ против министерства национальной безопасности». Очередную реинкарнацию АНБ внутри министерства выявили и расформировали. Несколько министров ушли в отставку, президент едва удержался. Три года назад: КНР, дело против корпорации Хавэй. Анализ реальных личностей пользователей и создание информационных пузырей. Компания была принудительно разделена на три независимых структуры. Топ-менеджмент уволен, а членам Совета Директоров пришлось продать акции. В судах использовалась информация, полученная агентами. Использование агентов не афишировалось, но если внимательно почитать опубликованные материалы, это будет очевидно.

     — Я не вижу никаких агентов в системе АИК. Почему вы не обратитесь к инспекторам, которые имеют к этому доступ?

     — Синичкина! Я же объясняю: мой чип совсем испортился. Он считает домашнего бота основной личностью и блокирует доступ к воспоминаниям о моей работе, потому что боту это знать не положено. Я понятия не имею, кто одобрил операцию и куда звонить!

     — Я вам не верю, — замотала головой Синичкина. – АИК не может так работать, это против всех принципов, которым нас учат.

     — Если вы мне не поверите, очередная корпорация или спецслужба наложит волосатую лапу на часть наших цифровых свобод. А потом еще и еще, пока в одно непрекрасное утро, люди не проснутся в мире электронной диктатуры.

     — И что же это за корпорация или спецслужба?

     — Симплекс. Я уверен, что это Симплекс. Одна из моих поддельных личностей работает там. Человек, который хотел передать флешку – Григорий Сумароков, технический менеджер Симплекса. Они пытаются пропихнуть свой Симплекс X с закрытой архитектурой на рынок. Они давят на АИК со страшной силой через СМИ, госструктуры и так называемую общественность. Они дожмут, если я не смогу выполнить свой долг. И получится, Сумароков погиб зря.

    Синичкина хлопала глазами несколько минут, Семен терпеливо ждал.

     — Ну, хорошо, что я могу сделать?

    «Она мне поверила! Поверила! — если бы Семен не был виртуален, он бы запрыгал от радости. Туман, чувствуя настроение хозяина, вытянулся в струну, как будто почуял запах приближающейся добычи.

     — Ты можешь приехать в торговый центр?

     — Да, могу через полчаса.

     — Отлично! Открой расследование, но пока ничего не делай. Жди меня у входа. Только жди, Синичкина! Мы найдем флешку, чего бы это ни стоило!

    Пересекая огромный парк, Семен изрядно укатал бедного Тумана. Тот тяжело дышал и высунул язык почти до пола. Когда он на всех парах вырулил на Синичкину, топтавшуюся у входа, та завизжала и попыталась отбиться сумочкой.

     — Тихо, Катерина, ты чего? Это я – Семен. Я же сказал, что привязан к собаке.

     — Ох, какой огромный! Я вообще-то побаиваюсь собак.

     — Не трусь, Синичкина. Возьми его за ошейник. Скажешь, это служебная собака. Охранникам покажи уведомление о расследовании. Пойдем быстрее!

    Торговый центр работал в штатном режиме, правда, посетителей было мало. В пролете между галереями медленно кружила пара полицейских дронов. Место падения, рядом с фонтанчиком, было огорожено. У фонтана околачивалась целая толпа людей в форме и среди них несколько товарищей в штатском. Трупа не было видно, но следы крови на белой плитке выделялись отчетливо.

     — Там, следователи, — Семен показал на товарищей в штатском. – Важные шишки.

     — Пойдем к ним?

     — Не, к ним с твоим уведомлением соваться бесполезно. Видишь, у ленточек дежурит молодой лейтенант. Поболтай с ним, охмури немножко. Скажи, тебя послало начальство, формально закрыть расследование АИК. Попробуй выяснить, где тело и была ли с ним флешка. Если попросит контактик, дай какой-нибудь левый.

     — А-а, надо мыслить как агент, – Синичкина понимающе улыбнулась.

    Пока она мило щебетала с молодым офицером, Семен старался не привлекать внимания к Туману. Он загнал его под декоративную пальму неподалеку. Над местом падения поднималось удушливое облако запаха крови и почти совсем неразличимый запах человека. Синичкина болтала минут двадцать.

     — Все выяснила, — бодро доложила она. – Криминалист осмотрел тело, его увезли в морг. Никакой флешки с ним не было, это точно: он даже звонил какому-то другу из морга.

     — Молодец Синичкина! А на галереях, где он бегал ничего не нашли?

     — На галереях? Вроде нет, но могу уточнить.

     — Не надо.

    Семен заметил, что один из людей в штатском, толстый тип в оспинах, с водянистыми глазами косится в их сторону.

     — Где же флешка? Он мог ее выкинуть, пока бежал.

     — Я записала все вещественные улики, которые нашли. Расческа, три карточки, шариковая ручка… Флешки не было.

     — Да, а пистолета и гильз тоже не было? Он стрелял несколько раз, вряд ли наемники успели все собрать. Вот почему нельзя обращаться к полиции: вечно среди них какие-то оборотни ошиваются.

     — Стрелял? Божечки, куда я вляпалась!

     — Не бойся, Синичкина, тебя послали формально закрыть расследование. Ни про какие пистолеты ты не знаешь. Где же флешка? Блин! А планшета в списке нет?

     — Планшета?

     — Гибкого планшета, он должен был держать его в руке.

     — Нет…

     — Значит, будем искать. Мне надо хорошенько принюхаться. Заболтай своего лейтенанта еще буквально на минутку.

    У Тумана был шикарный нос, он мог дать фору любой служебной собаке. Всего лишь пара восьмерок вокруг места падения и чип подсветил тусклое сероватое облачко и даже едва различимый шлейф, который тянулся к верхней галерее.

     — Эй! Уберите собаку с места происшествия! Чья это псина?

    К ним бежал тип с водянистыми глазами. Он угрожающе тянулся к кобуре на поясе.

     — Чья собака, я спрашиваю!

    К счастью, Синичкина не растерялась.

     — Моя. Это служебная собака. Я из АИК, мне надо закрыть расследование. Вот официальное уведомление.

     — Что здесь надо АИКу?

     — Произошел какой-то сбой в работе сетей. Мы обязаны начать расследование.

     — Все уже починили. Почему собака бегает по месту происшествия?

     — Ой, простите, я не уследила. Он всегда такой послушный, а тут…

     — Так, выведите отсюда посторонних.

     — Но расследование… Ладно-ладно я ухожу. Я пришлю вам запрос!

     — Все, Синичкина, харе! Переигрываешь! — зашипел Семен. – Быстрее на верхнюю галерею. Быстрее, пока этот тип не спросил, зачем АИК прислал сотрудника с собакой на компьютерный сбой.

    В кафе, которое потихоньку отправлялось от учиненного разгрома, след был достаточно четкий. Туман немножко побегал кругами вокруг столиков и высветил размытое облако вдоль маршрута движения Сумарокова. Он обнаружил еще один слабый след, забиваемый другим, с кислотным цветом дешевого парфюма. Этот новый след вел в другую сторону: на галерею ниже, в небольшой ирландский паб, где за стойкой скучала официантка и что-то смотрела в планшете. Запах отчетливо вел к ней.

     — Она сперла планшет, сучка! Катюха, забери его.

     — Как?

     — Скажи, это улика по делу об убийстве. Пригрози отвезти в обезьянник. А если не поможет, я ее цапну!

    Внезапно в пролете перед бортиком завис полицейский дрон и вперил в них все камеры.

     — Черт! Хватай планшет и бегом! Нас засекли.

    Визжащая, возмущенная официантка преследовала их совсем недолго… пока не увидела легкий оскал Тумана, а вот дрон не отставал.

     — Ты куда?

     — Я на машине, — на бегу ответила Синичкина.

    Дрон последовал за ними на подземную парковку. Пришлось Туману все-таки воспользоваться своими зубками. Он резко извернулся и вцепился в манипулятор. Дрон обиженно взвыл, но Туман мотнул головой и впечатал его в дверь стоявшей рядом машины. Пронзительно заорала сигнализация. Туман добавил серию ударов, пока настырный гаджет не затих, и рванул, как пуля, заскочив в открытую дверь стартующей машины. Синичкина лихо вырулила с парковки на автомагистраль и только там включила автопилот.

     — Что в планшете? Он не заблокирован?

     — Нет. Тут какие-то архивы, все запароленные.

     — Супер! – облегченно выдохнул Семен.

    Бока Тумана ходили ходуном. Он непринужденно восседал на переднем сиденье, капая слюнями на чехлы, торпеду и все, что попадало в радиус действия. Кажется, он тоже был доволен прогулкой.

     — Что супер-то? Это доказательства против Симплекса? Ты знаешь пароль?

     — Должны быть доказательства. Пароль знаю настоящий я.

     — И где нам искать настоящего тебя?

     — На съемной квартире… Мы разъехались с женой, небольшие семейные неурядицы, — нехотя добавил Семен. – Лучше поторопиться, а то моя мама тоже туда собиралась. Мало ли, что она натворит.

    Синичкина отключила автопилот и резво набрала скорость, уже не особенно беспокоясь о мелочах, вроде штрафов.

    Дверь в квартиру, естественно, была заперта. Буквально через минуту с лестницы послышались чьи-то шаги. Семен думал, что это мама, но к ни малому удивлению увидел растрепанную, запыхавшуюся жену.

     — Карина? Как ты здесь оказалась?

     — На машине! Почему ты носишься как угорелый? А это вообще кто?

     — Это Екатерина, моя коллега. Зачем ты приехала?

     — Зачем я приехала?! Потому что мне позвонила соседка и сказала, что ты выпустил собаку погулять и до сих пор не вернул! Я посмотрела на трекер его ошейника и, прости пожалуйста, охренела от маршрута прогулки!

     — Погоди, Карин, остынь. Подожди! У меня аварийная ситуация: мой чип сломался, я не могу прервать погружение, вот Екатерина приехала помочь, вызволить из квартиры.

     — Так у тебя чип сломался?

     — Да, жопа полная, я уже целый день болтаюсь в виртуальной реальности и никак не могу вернуться в собственное тело.

     — Блин, а я наорала на тебя. Я же не знала… А ты ничего не сказал…

     — Я пытался, но разговор не клеился. Ты же помнишь.

     — Ну, прости пожалуйста. Я ведь, правда, не знала.

    Карина выглядела искренне виноватой. Семен решил, что после рассказа о героической борьбе за счастье человечества, она должна окончательно размякнуть и простить все прегрешения, прошлые и будущие.

     — Да, забей, главное, что все хорошо закончилось. У тебя есть ключи от квартиры?

     — Нет.

     — Значит, придется вскрывать.

     — Просто на всякий случай, — сказала Синичкина, нажимая на дверной звонок.

    Семен испытал очередной шок, когда дверь открылась. На пороге стояла весьма фигуристая девица в весьма коротком халатике.

     — Вы кто? – Синичкина удивилась ничуть не меньше.

     — Я? Татьяна. А вам кого надо?

     — Семена Туманова. Он здесь проживает?

     — А-а, Сема уехал в командировку на несколько дней.

     — Сема? А ты, значит, живешь в его квартире? – Карина задала вопрос совсем тихим, спокойным голосом, но Семен уже видел, как оголяется морское дно, в преддверии разрушительного цунами.

     — А тебе какая разница, где я живу? Ты сама кто?

     — Я. Жена. Семы.

     — Ой, простите! Как неудобно получилось.

    Дверь мгновенно захлопнулась.

     — Козел!!! Чип у него сломался!

    Первый раз за день Семен порадовался своей виртуальности. Это, несомненно, спасло его от телесных повреждений, возможно тяжких.

     — Урод! Дуру из меня делаешь! Видеть тебя не могу!

     — Это недоразумение. Нет, Карин, не выключай ошей…

    

     — …Ник, отвечаю, это полный улет!

     — Говорят, люди от него с катушек слетают.

     — Чепуха! Журналисты рейтинг себе накручивают. Силентиум там ни при чем. У тех, которые под автобус кинулись, крыша протекла конкретно еще до Силентиума. Отвечаю, мне ни разу не предъявляли за некачественный товар. Просто попробуешь, и все вопросы отпадут.

    Молодой парень готической внешности: бледный, с черными длинными волосами и подведенными глазами колебался недолго.

     — Ладно, давай заценим.

    Пухлый, добродушный сатир Сильван с короткими рожками распахнул портал на сказочную поляну.

     — Выбирай любой, — Сильван широким жестом обвел источники, одни хрустально чистые, искрящиеся под солнцем, другие темные и бурлящие, упрятанные в овражки и лощины. – Есть пожестче, помягче, для драйва, релакса… Сразу беспределить не советую: выбери попроще, потом разберешься какая тема твоя.

     — А че, локально нельзя поставить?

     — Локально нельзя, — развел мохнатыми лапами Сильван. – Нам же надо на что-то жить. Ломаные брать не советую, они всегда глючат.

     — Хочешь сказать те, кто бросались под автобусы брали ломаные?

     — Возможно… За пару центов любой источник к твоим услугам, ты никогда не обеднеешь, поверь. Первый раз, конечно же, бесплатно.

     — Я может и не собирался снова приходить.

     — Не вопрос. Обойди хоть всех конкурентов, мой продукт лучший!

    «Вы все вернетесь, так или иначе. Эта дрянь не вызывает физического привыкания, и никто ее по-настоящему не боится», — подумал Сильван.

    Бот Сильван не испытывал угрызений совести, он без колебаний готов был подменить админа наркошопа ради сбора нужной информации. Поисковики Симплекса могут найти далеко не все, а вот в Улье действительно найдется все, что нужно для счастья агенту АИК. Улей, яма, гидра, паутина, лунная дорожка, шелковый путь – у этого места сотни имен, которые как вехи или кресты отмечают километры на пути развития нелегальной торговли на просторах шифрованного интернета. Но сама система бессмертна, она будет возрождаться вновь и вновь, после любых тотальных зачисток, еще более сильной и беспощадной. Да, и нет смысла ее уничтожать, гораздо лучше держать под контролем и использовать против других более страшных угроз. А несчастные глупцы всегда найдут чем убиться, с Ульем или без.

    «Стоп! Это правда мои мысли? Или поведенческие алгоритмы бота? — подумал Семен. – Я создал гомункула начисто лишенного моральных устоев… Но ведь это я его создал, значит он одна из граней моей личности, как ни крути. Надеюсь я не брал деньги с шопа, чтобы тратить на баб из Тиндела? И теперь, я потерял контроль над своими ботами. Сколько их еще бродит по Улью и толкает всякую дрянь безмозглым школьникам».

    Семен осознал, что грань, отделяющая агента в сверкающих доспехах от опасного киберпреступника она уже вот, перед самым носом. С юридической точки зрения, он, наверняка, давно ее проскочил.

    «Надо завязывать с расследованием. Бот должен выполнить свое предназначение и быть надежно удален вместе с аккаунтом магазина… Ну, или, по крайней мере, надо подчистить все следы, чтобы они не привели ко мне». Семен, конечно, не жалел о потере доходов с магазина, но вот ценнейший источник информации…

    «Нет! – оборвал себя Семен. – Это все бот! Гнусные мыслишки бота-наркоторговца. Я должен избавиться от него при первой возможности».

    Улей всегда гудел, сюда слетались миллионы юзеров за личными данными, запрещенным софтом, наркотиками и прочими радостями жизни. Но главным хитом продаж, конечно же, был Силентиум. Он мог сотворить с нервной системой чипованного человека такое, что не снилось ни одному швейцарскому химику. Он существовал в десятках вариантов, на любой вкус и цвет, но функциональное ядро всегда было одним и тем же. Кто-то продал это ядро избранным хакерам и сказочно их обогатил. О продавце ядра ходили разные легенды: говорили, что его магазин появляется только на 666 ярусе улья, в полнолуние, на полчаса и надо было разгадать несколько сложнейших загадок, чтобы открыть тайный туннель. В общем, ничего определенного, но Семен не зря пристроил в Улей нескольких ботов, которые без устали раздавали снифферы и вирусы продавцам и покупателями. Однажды эта охота дала результат. Он впарил зараженного вирусами бота админу успешного магазина, который имел прямой выход на продавца ядра. Семен стырил его аккаунт и теперь сам обхаживал продавца.

     — Здорова, Риг.

     — Здорова, Сильван.

    Аватарка в виде серого рептилоида, восседающего за огромным столом заваленным кокаином, довольно оскалилась. Риг и Сильван отлично ладили друг с другом.

     — С чем пожаловал?

     — С бизнесом проблемы.

     — С бизнесом всегда проблемы. В чем конкретно затык?

     — Последний случай с так называемой «жертвой» Силентиума, который под автобус выбежал. Парня размазало по асфальту.

     — Тебя это беспокоит? Сходи, поставь за него свечку.

     — Вот еще! Меня парит шум, который поднялся. Ты же понимаешь, наш бизнес любит тишину больше, чем любой другой, а с этой хренью…

     — Через пару месяцев пыль осядет, сделаем ребрендинг и наверстаешь все, что упустил.

     — Излишняя самонадеянность многих подвела. Я бы залег на какое-то время, не вопрос. Но эта истерика в СМИ переходит все границы, почему столько шума из-за одного наркота? Как будто ее специально кто-то заказал.

     — Специально?

     — Да. Ладно, менты, но теперь этим делом занялся АИК, и они копают по-серьезному. Их агенты так и вьются, выясняют, у кого затаривался тот жмурик.

     — И что же они выяснили? У кого он затаривался?

    Семен решил, что если хочет разобраться с делом побыстрее, то надо рисковать.

     — В основном у меня. Я не знаю, что они выяснили, по АИКу невозможно ничего пробить.

     — Расслабь булки, дружище, ничего они не найдут. Через пару месяцев все утихнет, и дело отложат в дальний ящик.

     — Не отложат. Те, кто заинтересован в раздувании скандала, не дадут этого сделать.

     — И кто же в нем заинтересован?

    Сильван, наклонился над столом, вымазав густой мех в кокаине и яростно зашептал, как будто они проворачивали сделку в темной подворотне.

     — Симплекс!

    Довольный оскал сполз с морды рептилии.

     — Ты перегрелся. Отдохни пару дней.

     — Да я помню, что ты говорил: Симплекс помог организовать бизнес. Дал тебе начальный капитал и техподдержку.

     — Я не говорил, что Симплекс, я говорил, что кто-то помог. Просто их железо и софт сделаны так, чтобы немножко облегчить мне жизнь. Ну и какая-то добрая душа сливает все обновления до даты их официального релиза. Но Симплекс здесь ни при чем.

     — Конечно ни при чем!

     — Слушай, дружище, ты хоть понимаешь, какие бабки собираются со всех? Никто в здравом уме от такого бабла не откажется.

     — Откажется. Эту шумиху в СМИ поднимает сам Симплекс. Истерика идет из их соцсетей и аккаунтов. Хочешь скину пару примеров?

    Риг завис на некоторое время, изучая информацию. Теперь рептилоид выглядел озадаченным.

     — Но зачем им это делать? Ставить под удар собственный бизнес.

     — Знаешь, я долго думал над всем этим. И над тем, почему наркоты дохнут от Силентиума с завидной регулярностью. Помнишь, ты говорил, что это не похоже на случайные баги, больше похоже на какой-то скрипт, который запускается на чипе избранных пользователей и специально устраивает несчастные случаи. Причем, выбирает такие способы, чтобы мозги и чип надо было соскребать в радиусе пары десятков метров: автобусы, электрички, небоскребы.

     — Я тогда сильно накидался…

     — Понимаю, сболтнул лишнего. Для нас-то, конечно, доходы от шопов – это космос, но для Симплекса, это копейки. Стал бы он так рисковать ради этого.

     — Так я и не говорил, что это Симплекс затеял. Просто манагер или разработчик какой-то решил подкалымить.

     — И служба безопасности его до сих пор не нашла?

     — Занес кому надо.

     — И он весь софт и железо сумел под себя продавить? Какой влиятельный манагер попался. И сам истерику нагнетает вокруг Силентиума. Не сходится теория. Просто цель у них, вовсе не доля с наркошопов, а кое-что пожирнее.

    Риг состроил недоверчивую мину, обмакнул коготь в кокаин и задумчиво облизал.

     — Что за цель?

     — Пропихнуть Симплекс Х на закрытой оси. АИК никогда бы не одобрил закрытую ось. Потому они замутили историю с наркотой: сами разработали, сами вывели на рынок. Доказать всем, что полный контроль пользователей над чипом надо срочно ограничить. Пока есть куча школьников, запускающих опасные приложения с полными правами, им всегда можно устроить несчастный случай. И сразу же гнать волну возмущения: «Доколе! АИК со своими правилами мешает остановить убийства детей!» Сами создаем проблему, сами предлагаем решение: сделать чип на закрытой оси, в которой нельзя запустить не одобренный софт. А потом еще предложить всю инфу в облаке Симплекса хранить. Тогда миллионы и миллионы юзеров будут платить за каждый чих. И бабки там такие, что наш доморощенный наркокартель умрет от зависти.

     — Больно мудрено…

     — Да, нет же, — классика. Спецслужбы старых государств только тем и жили. Сначала террористов обучали и вооружали, а потом выпускали порезвиться. На крайняк, если те плохо справлялись, то сами могли парочку домов или небоскребов грохнуть. А дальше сплошной гешефт: миллиарды на борьбу с терроризмом тратятся, полномочия спецслужб расширяются, права граждан урезаются…

    Рептилоид выглядел по-настоящему мрачным.

     — От твоей истории несет большой политикой и большими неприятностями.

     — Мы, в любом случае, расходный материал. Неважно, кто в итоге победит. Я, честно говоря, уже паковал чемоданы.

     — А как же бизнес?

     — А что бизнес? Мне хватит до конца жизни, особенно если вложить во что-нибудь легальное.

     — Вот так тебя и возьмут за жопу на чем-нибудь легальном.

    «Блефовать, так блефовать», — подумал Семен.

     — Прости, Риг, но меня уже…. АИК вышел на связь. Они давно работают против Симплекса, а Симплекс знает про наш бизнес слишком много.

     — Ах ты, лошара!

     — Только не отключайся, Риг. Поздно дергаться, они и тебя найдут, если я им помогу.

     — Ублюдок! Я думал мы друзья!

     — Ничего личного, извини. АИК предлагает сделку. Если согласимся, то нам дадут свалить и не будут особенно искать, и даже бабки можно прихватить с собой.

     — Какую сделку?

     — Им нужна информация о том, как Симплекс убивает наркоманов. Тебе ведь известно об этом намного больше меня.

     — Ладно, но учти, дружище, с тобой мы еще потолкуем.… В менеджере лицензий Симплекса зашит шифрованный вирус. Он совершенно безобиден на чипах обычных пользователей. Но в софте Силентиума есть счетчик, который генерирует случайные ключи к этому вирусу. Алгоритм настроен так, чтобы верный ключ генерировался один раз на несколько миллионов запусков. Когда это происходит, вирус открывает удаленный доступ к чипу наркомана. А дальше нейросети или какие-то специально обученные люди решают: созрел клиент для несчастного случая или подождать следующего срабатывания.

    Получив нужную информацию, Семен не колебался ни секунды. Он закинул полученные от Рига данные в надежное хранилище и кликнул в консоли бота большую красную кнопку: «Завершить расследование». Запущенный скрипт навсегда удалил бота и аккаунт магазина.

    

     — Сема, ты здесь?

     — Я Савелий вообще-то.

    Повороты головы сопровождались негромким жужжанием моторчиков. На ладони обнаружилась гравировка: «Houston Dynamics». В окна шикарного офиса компании Симплекс били яркие лучи утреннего солнца. Сотрудников было немного, они пока, в основном, гоняли чаи или резались в дартс. «Андроид удаленного присутствия. Классная модель кстати, — подумал Семен. – И офис у Симплекса классный: настольные игры, дроны-уборщики, бассейн, рестораны, даже комната с пушистыми котиками есть. Прямо, увольняться не хочется».

     — Сема, это я Виктор.

    Виктор Кротов, небритый, с красными от недосыпа глазами, вплотную придвинулся к андроиду.

     — Мы работаем на АИК. Ты здесь, или это снова твой бот?

     — Что? Ты нарушаешь протокол, мы не должны контактировать вне системы!

     — Слава богу, это кажись ты. Сейчас не до протоколов: мы тебя обыскались, весь АИК стоит на ушах. Даже ускорили операцию, взяли несколько наркошопов. Думали, Симплекс тебя раскрыл.

     — Вы нашли мое туловище?

     — Мы не знаем где ты, черт возьми! И везде сплошные боты, меня уже тошнит от твоих ботов. Почему ты не воспользовался экстренной связью?

     — Мой чип сломался, он случайным образом перекидывает сознание между ботами. Я не могу управлять процессом, и на меня действуют все ограничения, наложенные на ботов. Я пытался тебе объяснить там, на квесте.

     — Как это произошло?

     — Понятия не имею.

     — Ладно, пойдем потрещим в курилке. Тут сплошные камеры.

     — Ага.

    Они спустились в курилку, по пожарной лестнице, выводящей к небольшому внутреннему скверику, где собирались любители вейпов и кальянов.

     — Андроид чумовой! За сколько брал? – спросил незнакомый парень, выпуская облака пара.

     — Сто девяносто.

     — Нормуль! Надо тож прикупить, а то иногда так в лом куда-то тащиться.

    Виктор отмахнулся от парня.

     — Сема, АИКу нужны доказательства прямо сейчас, — зашептал он. — Суд не подпишет ордер против Симплекса, пока нет весомых улик. Нам нужен доступ к твоим архивам и логам.

     — Доступ есть у моей основной личности. Этот бот даже не знает ни о каких агентах. Это я уж сам догадался. Найдите мое туловище и перезагрузите чип.

     — Где его искать, Сема?

     — Ну, есть одна догадка.

     — Так говори быстрее. На счету реально каждая минута.

     — Давай не здесь.

     — Хорошо, идем. Только скажи, где искать? Я отправлю людей немедленно.

     — Сначала встретимся с одним человеком.

     — Встретимся? С кем?

    Стеклянные двери проходной приветливо распахнулись перед Семеном. На них шел поток людей, спешащих на работу. Многие спешили потому, что любили свою работу, ведь они трудились на переднем крае науки и техники, и на бонусы компания не скупилась.

     — Инспектор, которая помогла моему боту. Мы договорились, что она будет наблюдать за офисом Симплекса: ведь рано или поздно меня выкинет сюда. Куницына ее фамилия. Кстати, она не выходила на кураторов?

    За следующими стеклянными дверями виднелась оживленная центральная улица, полная машин и дронов. Доносилась бодрая песня уличного музыканта. Семен постарался немного ускориться.

     — Куницына…? — Виктор заметно подвис, отстав от андроида. – Вроде не выходила. Постой… Да, стой ты!

    Андроид встал у турникетов, как вкопанный. Сзади послышалось злое шипение Виктора.

     — Что еще за Куницына, блин!

    Андроид зашагал в обратную сторону. Семен мог лишь повернуть голову на сто восемьдесят градусов, чтобы бросить взгляд на удаляющуюся улицу. Он беспомощно следовал за Виктором мимо увлеченных сотрудников, мимо комнат отдыха и переговорных, вся жизнь компании проплывала перед его глазами. Они добрались до переговорной со звукоизолирующими стенами. Андроид грохнулся на стул и к нему вернулся дар речи.

     — Витя, что происходит?

     — Ладно, не придуривайся. Скажешь, ты ничего не понял?

     — Гад ты, Виктор! Жалкий, ничтожный предатель.

     — Предать – это вовремя предвидеть.

     — Это ты сломал мою систему управления ботами? Плагин с читами был заражен, да? Зря я общался со скользким типом вроде тебя вне системы.

     — Зря, конечно. Правила написаны кровью! Вирус должен был создать скрытого бота с полными правами, чтобы почистить результаты твоего пакостного расследования. Но, на первый взгляд, вообще ничего не произошло.

     — Хреновые у Симплекса хакеры.

     — С хакерами провели воспитательную беседу. Короче, придется задействовать план «Б»: мы находим твое туловище, обстоятельно, без спешки доламываем чип и удаляем все, что ты нарыл. Так, где тебя искать?

     — Стоит начать с Москвы.

     — Мы тебя найдем рано или поздно. И аккуратность нашей работы будет напрямую зависеть от твоего поведения. Андроид полностью под контролем, соединение с ботом устойчивое и надежно шифровано, чип твой сам не починится. Можешь сидеть здесь, пока твоя тушка не загнется от голода.

     — АИК найдет меня раньше. Инспектор Куницына поверила моему боту. И у нее осталось достаточно подсказок.

     — Ты ведь выдумал эту Куницыну? Хотел меня проверить?

     — Нет, скоро ты в этом убедишься.

     — Берешь на понт? Хочешь поставить свою жизнь на Куницыну? Подумай, хорошенько.

     — Что тебе пообещали? Место в Совете директоров?

     — Завидно?

     — Просто интересно.

     — Если, действительно, интересно, могу пригласить человека пообщаться. Обсудить варианты, так сказать.

     — Жду с нетерпением.

    В комнату вошел тощий парень в футболке с очередным айтишным приколом.

     — Егор, — холодно представился он.

     — А я знаю, видел в новостях. Ты вроде какой-то представитель, а хотелось бы побазарить с важной шишкой.

     — Мне принадлежит три процента акций компании. Достаточно?

     — Это очень много. Только вот, когда АИК отправит дело в суд, стоить эти акции будут ноль целых, хрен десятых.

     — Набиваешь себе цену? Впрочем, я готов рассмотреть разумные предложения.

     — Предложение более чем разумное. Мы втроем выходим на улицу, звоним в АИК, вы кладете ручки за голову и ждете ребят из спецотдела. Главное не дергаться.

    Егор и бровью не повел.

     — Не смешно, — так же холодно ответил он.

     — А не смешно вешать мне лапшу на уши? Я видел, как грохнули Сумарокова. А он был одним из ваших. Я не приведу вас к собственному телу, я не полный идиот.

     — Сумароков сам виноват. Если бы он не начал стрелять, то был бы в полном порядке. Мы собирались его тихо вывести, а не убивать.

     — Чтобы потом прикопать без свидетелей.

     — Да нет смысла никого прикапывать. Всегда дешевле заплатить, чем затевать мороку с убийствами и расследованиями. Любая информация имеет срок годности. Лет через пять, твое расследование всем будет глубоко до фонаря. Так что не беспокойся: если будешь сотрудничать, в убийстве нет ни малейшего смысла. Просто назови адрес, и ты, и твои дети, и дети твоих детей никогда ни в чем не будут нуждаться.

     — Я хочу десять процентов акций.

    Егор улыбнулся еще холоднее. Казалось, температура в комнате упала на пару градусов.

     — Подумай, что ты получишь в награду от АИК. Ты следил за нами, мы следили за тобой. Ты ведь использовал незаконных ботов в личных целях? Если будет суд, мы смешаем тебя с дерьмом. Мы вытащим все грязное белье, которое успели нарыть и еще добавим сверху. Если АИК станет тебя покрывать, тем лучше, наша армия юристов развалит дело. А если АИК проявит принципиальность, тебя вышвырнут из системы и запретят пользоваться интернетом до конца жизни. Обещаю. Кто ты без своих ботов и скриптов? Я далеко не уверен, что за всем этим есть какой-то реальный Семен Туманов…

     — Нет никакого Семена, я — коллективный разум АИК.

     — Ты проиграл в любом случае. Твоя система управления чипом полностью разрушена. Никакого Семена больше не существует, он распался на сотни осколков. Хочешь собрать его заново? У Симплекса огромные ресурсы и опыт. Можно собрать, кого угодно. Собрать честного, но очень бедного Семена, разоренного бесконечными исками, который доживает остаток своих дней в какой-нибудь дыре? Или богатого, успешного Семена, того, который трахал баб из Тиндела за деньги от наркошопа? Или просто уничтожить все куски, которые мы нашли?

     — Человек, не просто сумма воспоминаний и привычек. Человек – это его поступки.

     — Серьезно?

    Егор откинул голову и рассмеялся. От его смеха могла бы замерзать вода в реках.

     — Симплекс даст тебе все. АИК в лучшем случае ничего.

     — Мое окончательное предложение: обратитесь в АИК для сотрудничества со следствием. Вам зачтется. Что? Будете вырывать ногти андроиду?

     — Хорошо, раз ты так настаиваешь.

    Егор поднялся со стула. Он обернулся уже в дверях.

     — Пока мы не нашли твою жену и детей, только пожилую даму. Она принесла в торговый центр сумку с мелким бестолковым дроном, который ничем не помог Сумарокову. Надежда Туманова, проживает в Эко-сити. Пригласить ее сюда, чтобы вы пообщались?

    Вот теперь голос Егора был действительно холоден, на уровне абсолютного нуля.

     — Что, Сема, думал ты самый умный? – Виктор не смог удержаться. – Давай, толкни любимую телегу про баланс. Тебе же плевать на деньги, плевать на власть, плевать на друзей и родных — ты просто хранишь баланс.

     — Замолчи, Виктор, — оборвал Егор.

    Хьюстон дайнемикс делал отличных андроидов, они даже мелкую моторику, вроде работы мимических мышц, имитировали идеально. Впрочем, эти функции андроида были заблокированы.

     — Старая квартира моего отца в Королеве. По документам она давно принадлежит левому человеку.

     — Виктор, чтоб через пять минут машина стояла. Андроида не забудьте.

     — Ты тоже поедешь?

     — Да, хочу убедиться… хочу посмотреть ему в глаза.

    

    Дом в Королеве был очень старым: панельная девятиэтажка, которая помнила времена Брежнева. Когда Союз развалился, она стояла. Когда мир погружался в болото электронной диктатуры со стороны спецслужб и корпораций, ей сделали капитальный ремонт. Когда появился АИК, из нее уехали последние жильцы, обладающие минимальным достатком. Она была окружена покосившимися тополями и разбитым асфальтом.

    Дверь в квартиру была стальной, некрашеной, с механическими замками. Любой домушник побрезговал бы лезть в квартиру за такой дверью, а хакер ломать чип ее владельца. Егор и небольшая группа поддержки, конечно, не побрезговали. Даже воздух в квартире был старый, может от ковров, развешанных по стенам, горы хлама на балконе и шкафов без ножек, под которые были подложены книги и журналы. Было тихо. Из ванны доносился звук капающей воды, а еще был слышен гул вентиляторов от мощных системных блоков. От них тянулись провода к огромному массажному креслу, оборудованному капельницами, сервоприводами и прочим снаряжением для путешествий по виртуальной реальности. Егор подошел и сам его развернул. На кресле болтались лишь провода с разъемами, подключенные к пустоте.

     — Мы все равно тебя найдем, и ты пожалеешь.

     — Меня уже нашли, еще вчера вечером. Инспектор Синичкина. Синичкина вообще молодец, хоть и завалила экзамен пару раз. А потом, я решил проверить одну теорию насчет Виктора. С тобой, Егор, даже не надеялся свести знакомство.

    Холодная улыбка на лице Егора так и не дрогнула. Он спокойно лег на пол и положил руки за голову. А вот Виктор, к немалому удовлетворению Семена, решил побрыкаться. За что получил пару пинков по ребрам и вывихов в заломленных конечностях. Когда его волокли из квартиры, он надсадно хрипел:

     — Тебя не существует! Ты просто сраный бот! Слышишь, тебя не существует!

    «Почему же, я существую, — подумал Семен, переставляя механические ноги вниз по выщербленной лестнице. — Да, у меня есть бот для общения с мамой, бот для семьи, бот для расследований, бот для любовницы, для поиска любовницы, и еще туча разных ботов, делающих тучу разных полезных вещей. А настоящий Семен Туманов должен хранить баланс. Без него цифровой мир рухнет в бездну».