Введение
В последнее время всё чаще звучит критика в адрес современной системы образования. Главным "виновником" называют ЕГЭ — якобы именно он породил так называемое "поколение ЕГЭ" — людей с худшим уровнем знаний по сравнению с "нормальными" выпускниками прошлого. Некоторые даже требуют отмены ЕГЭ, полагая, что это автоматически решит все проблемы.
Но так ли всё однозначно? Попробуем разобраться: как устроен ЕГЭ, в чём его настоящие достоинства, и почему претензии к нему чаще всего не по адресу.
Достоинства ЕГЭ
Унификация экзамена снижает затраты
Начнём с самого простого и очевидного. Среднестатистический выпускник школы сразу же поступает в учебное заведение следующего уровня. Если он этого не делает, то вероятность продолжения учёбы мала.
В старой парадигме получалось, что один и тот же человек сдавал два экзамена по одному и тому же предмету, причём делал это с небольшим интервалом (иногда — менее месяца). Очевидно, что на таком коротком временном отрезке не стоит ожидать значительного изменения уровня знаний абитуриента, а потому совмещение вступительного экзамена с выпускным логично.
Это экономит ресурсы школ, вузов и бюджета в целом, избавляя от необходимости дублировать процедуры.
Объективность оценки
Работы ЕГЭ проверяются независимыми экспертами, не связанными ни со школой, ни с вузом. Поскольку эксперт не знает, чью работу он проверяет, а ученик и школа не участвуют в проверке — значит, можно утверждать, что полученная оценка максимально объективна. Во всяком случае по сравнению с предыдущим форматом.
Минимизация субъективного фактора и дискриминации
Экзаменуемый не контактирует с экзаменатором, что исключает влияние симпатий, антипатий и любых межличностных факторов. Нельзя сказать: "меня завалили, потому что чем-то не понравился" или "потому что я из деревни".
Напомню, что во времена до введения ЕГЭ подобные истории были крайне популярны. Мало того, их распространяли даже весьма известные люди.
Например Илья Сегалович, сооснователь Яндекса, рассказывал, что его не приняли в МГУ, несмотря на отличные знания, и связывал это с тем, что указал в анкете национальность — «еврей» (источник).
На самом деле это защитная реакция человеческой психики: объяснять неудачу внешними факторами, вместо того, чтобы признавать собственные недоработки.
Поскольку ЕГЭ по максимуму десубъективизирован, то теперь человеку труднее даже придумать подобное объяснение, не говоря уже об озвучивании.
Конструктивное восприятие результата
Это следствие из предыдущего пункта настолько важно, что стоит отдельного раздела.
Поскольку живого экзаменатора нет, то у человека "провалившего экзамен" (получившего балл ниже ожидаемого) нет субъекта, которого можно обвинить в своей неудаче.
И из этого естественным образом вытекает более лёгкое принятие результата, как собственной недоработки.
Результаты в этом случае можно сравнить с компьютерной игрой. Проиграв компьютеру партию, матч или миссию, человек может посетовать только на свои навыки или реакции. Но, поскольку обвинять некого, он почти сразу переходит к попыткам их улучшить — этап обиды на «внешнюю несправедливость» просто не возникает.
Это формирует более взрослое восприятие неудачи, что позволяет не застрять в состоянии стресса, а напротив — сформулировать стратегию дальнейших действий.
Равный доступ к вузам по всей стране
Вообще, переоценить важность этого пункта очень сложно. Сейчас всё меньше людей, которые помнят этот момент, однако во времена до введения ЕГЭ дело обстояло примерно так:
Каждый ВУЗ формулировал собственные требования, предъявляемые им к абитуриентам.
Эти требования не имели высокий уровень сложности, однако зачастую были уникальными и постоянно выбивались за пределы школьной программы.
Государство собирало эти требования в единые сборники и ежегодно выпускало "Справочник для поступающих в ВУЗы":
Приобретя такую книжку будущий абитуриент находил интересующий его ВУЗ и начинал готовиться по опубликованной там программе.
При этом ВУЗ обычно открывал так называемые "подготовительные курсы", которые в силу естественных причин были доступны только для граждан проживающих в регионе.
Это фактически служило дополнительным фильтром для отсечения иногородних.
Проблема усугублялась тем, что опубликованная в справочнике информация не всегда полностью соответствовала действительности (устаревание).
Человек мог "засыпаться" на вступительном экзамене только потому, что попавшийся ему в билете вопрос оказался вне школьной программы.
С введением ЕГЭ описанные проблемы остались в прошлом. Закончив школу, любой человек теперь может может подавать документы в несколько вузов одновременно, независимо от региона проживания (источник). Мало того, эта процедура теперь зачастую выполняется удалённо — без необходимости личного присутствия.
Критика критики ЕГЭ
ЕГЭ — инструмент точного сравнительного измерения
Единый госэкзамен часто критикуют и при этом видно, что критикующий плохо понимает цели этого инструмента.
Дело в том, что цель ЕГЭ — не установить абсолютный уровень знаний, а сравнить абитуриентов между собой.
Чтобы сравнивать два напряжения, нужен вольтметр, с диапазоном перекрывающим оба случая. А чтобы сравнивать максимально точно, ещё неплохо бы учитывать "правило верхней трети шкалы" — помните, раньше этот термин изучали на уроках физики?
Какие необходимые действия следуют из указанной цели?
Стремиться, чтобы 100-бальные результаты встречались максимально редко.
Стремиться, чтобы средний балл попадал в верхнюю треть шкалы (или по крайней мере во вторую её половину).
Очевидно, что эти пункты отчасти противоречат друг другу, а потому нахождение компромисса между ними — дело сложное. Однако судя по результатам, например, за 2024 год, составители ЕГЭ справляются с этой задачей (источник):
Русский язык: сдавало — 631445 человек, стобальников — 2801 (0.44%)
Математика: сдавало — 289577, стобальников — 1314 (0.45%)
Физика: сдавало — 91095, стобальников — 818 (0.89%)
Информатика: сдавало — 122739, стобальников — 125 (0.1%)
Подобный подход позволяет вузам максимально точно различать кандидатов, выбирая самых сильных.
Из ориентации ЕГЭ на сравнительный, а не абсолютный анализ уровня знаний абитуриентов, следует, что использовать его результаты для общей оценки знаний можно только совместно с поправочными коэффициентами. Сто баллов ЕГЭ версии 2020 года, очевидно, будут отличаться от ста баллов ЕГЭ версии 2025 года.
Предъявлять претензии ЕГЭ за подстройку под уровень реальных знаний по меньшей мере нелогично.
Тестовая форма — не признак примитивности
Во многих критических статьях можно увидеть следующее замечание: ЕГЭ — это тест, а потому его можно пройти "тупо проставив ответы наугад".
Однако, во-первых, это не полностью соответствует действительности. Часть ЕГЭ — это и правда — тест, но кроме тестов ЕГЭ содержит задачи, эссе, чертежи и программы, а потому данное обвинение обычно выдвигается критиками, не удосужившимися сверить свои ощущения с действительностью.
Во-вторых, простановка случайных ответов не приведёт к высокому баллу хотя бы вследствие низкой вероятности такого результата.
Пример: имеется пять тестов по четыре варианта. Вероятность случайного ответа правильного в одном случае — 
. А вероятность случайного правильного ответа во всех пяти случаях — 
= 
.
Трудно представить человека, всерьёз поставившего свою дальнейшую жизнь на такой расклад! Меж тем, стоит повторить: помимо тестов ЕГЭ содержит и задачи.
Кроме того, тестирование, как формат проверки знаний, используется человечеством довольно давно, и зачастую другие альтернативы дают много худшие результаты. Например, в критически важных сферах, как ПДД (источник) или техника безопасности, этот формат исторически считается наилучшим.
ЕГЭ — не причина, а индикатор состояния образования
В этом месте мы плавно подходим к ключевому тезису этой статьи.
Многие критики, призывающие к отмене ЕГЭ, именно его считают причиной всех бед современной системы образования.
Дескать, отменим, откатим, вернём "православные" экзамены и наступит рай, благолепие и лепота.
Однако подобная критика аналогична тому, что вставив вольтметр в розетку и обнаружив там 180 вольт вместо положенных 220, мы бы обвиняли новый цифровой измерительный прибор. Дескать "в стрелочные времена проблем с напряжением не было!".
Эта аналогия кажется смешной ровно до тех пор, пока предложения об отмене ЕГЭ не начинают звучать из уст политиков различного уровня.
Поэтому, раз уж такие прецеденты происходят, приходится повторно и повторно фиксировать цели:
ЕГЭ — это инструмент, предназначенный для относительного сравнения знаний выпускников между собой. Формат ЕГЭ предусматривает десубъективизацию оценки, автоматизацию процесса, минимизацию уровня коррупции, повышение доступности образования.
При этом, важно помнить, что оценка знаний выпускников школ — это именно процесс, протяжённый во времени. Из протяжённости следует возможность введения коррекций, по выявленным на предыдущих шагах недостаткам.
Контрольно-измерительные материалы ЕГЭ пересматриваются ежегодно на основе результатов предыдущих лет (источник). Это итеративный процесс, адаптирующий экзамен под реальный уровень подготовки.
Если уровень образования падает, это означает, что он падает. Обвинять в этом экзамен — всё равно что винить счётчик водопотребления за большие цифры в выставленных счетах.
«Натаскивание» — не следствие ЕГЭ, а методическая слабость
Проблема "натаскивания" — это, пожалуй, самый важный и ценный раздел критики ЕГЭ, но снова слабо пересекающийся с собственно ЕГЭ.
Действительно, в процессе подготовки многие школы фокусируются на том, что последние два класса вместо обычного обучения происходит "натаскивание" на формат ЕГЭ.
В этом месте стоит упомянуть, что
«Натаскивание» отчасти существовало и до ЕГЭ — на подкурсах, по вузовским справочникам и так далее.
Это проблема выбранной стратегии обучения, а не формата экзамена. Причём выбор осуществляет конкретная школа, и это не является общим правилом.
Можно обучать ребёнка законам физики? Можно. Но можно обучать его правильно отвечать на типовые вопросы, которые вероятнее всего встретятся на экзамене.
Является ли выбор стратегии проблемой самого экзамена? Если и да, то весьма опосредовано. Можно отменить ЕГЭ, заменив его "традиционным экзаменом", но продолжить натаскивать. Можно вернуться к классическому образованию, оставив ЕГЭ в покое.
Что правильно? — вопрос, к счастью, риторический.
Что действительно влияет на уровень образования?
В этом разделе попробуем сформулировать часть реальных проблем нашей системы образования, починкой которых, по мнению автора этой статьи стоит заниматься в первую очередь.
Устранение методологического провала
Упомянутый выше формат "натаскивания" в противовес классическому подходу — это одна из составляющих общего методологического провала.
Вместо «нарёшивания» десятков типовых задач, стоит вернуть в школы работу с понятиями, аксиоматикой, выводами из неё — теоремами.
Проблема отчасти растёт от того, что фактически:
Произошёл отказ от единого стандарта учебников
Сегодня по одному предмету может использоваться сразу несколько разных учебников. Например, по русскому языку в 9 классе — Бархударов, Тростенцова, Львовы и другие. Реестр Минпросвещения лишь устанавливает то, что даже называется, как примерная рабочая программа.
Вследствие этого по каждому предмету имеется не один и не два (а иногда и более десяти) различных учебников. Выбор между ними зачастую осуществляет даже не школа, а конкретный преподаватель.
Если взглянуть в средний современный школьный учебник, можно обнаружить, что большинство из них были полностью с нуля переписаны. Это приводит к разрыву в логике преподавания и утрате методической преемственности.
Например, раньше понятие «производная» изучалось в математике примерно одновременно с тем, как оно использовалось в курсе физики. Сегодня в учебнике физики она может встретиться приблизительно на полгода-год раньше, чем к её изучению приступят на математике (разница зависит от выбранных школой или даже учителями учебников или программ обучения).
Административная реформа школы
Некоторое время назад произошла реформа управления школами. Они укрупнились, должность директора превратилась из методической в управленческую. Во главе школы теперь не педагог, а "завхоз".
Несколько школ одного района были объединены в одну, чтобы сэкономить на управлении (источник), это повлияло на качество внутреннего педагогического контроля и уравняло отстающие учреждения с лидерами (не в пользу последних).
Низкие зарплаты учителей
По данным Росстата, средняя зарплата учителя по стране в 2023 году составляла около 44 тысяч рублей, причём с огромными региональными перекосами (источник). Это снижает престиж профессии и ведёт к оттоку сильных педагогов.
Заключение
За последние 30 лет система образования прошла через множество разрушительных реформ:
образование превратилось в услугу;
(как следствие) произошло расслоение на платное и бесплатное;
все учебники до единого переписаны полностью — с нуля (качество большинства там же — около нуля);
утрачена синхронизация между дисциплинами;
утрачены методические традиции;
вместо педагогики теперь администрирование;
и всё это вкупе с тотальным недофинансированием.
На этом фоне ЕГЭ — едва ли не единственный элемент, который остался логичным и объективным.
Бороться нужно не с ЕГЭ (инструментом измерения), а за восстановление методологии обучения. Вместо "примерных рекомендаций" требуется стандартизация учебников и программ, с постоянной их коррекцией по результатам выявленных методологических недочётов.
Необходимо постоянно повышать квалификацию учителей, удерживая наиболее способных высокими зарплатами.
Лозунг "Долой ЕГЭ!" в современное время синонимичен лозунгу "Добьём окончательно!".
Такие дела.
