В журнале Nature Neuroscience на днях появилось крайне интересное исследование, проливающее свет на их природу. Учёные применили машинное обучение и МРТ для того, чтобы отследить физиологию влечений на примере влечения к еде и влечения к наркотикам. Им удалось выделить различные нейробиологические сигнатуры влечения для зависимости от еды и наркотической зависимости, которые получается распознать с точностью 82%.
Говоря простым языком, учёные разрабатывают технологию, которая позволит с высокой вероятностью определять наркотическую/алкогольную/пищевую зависимость по МРТ.
Статья «Нейромаркеры тяги к наркотикам и еде отличают потребителей наркотиков от не употребляющих» была опубликована в журнале Nature Neuroscience 19 декабря.
Понятие cravings описывает сильные физиологические желания, побуждения или позывы — голод, сексуальное желание, психологические потребности (принадлежности к группе, признания итд). У этого слова нет прямого перевода на русский, один из самых близких литературных синонимов - «влечение». Другой вариант, часто встречающийся в литературе по зависимостям - тяга. В этой статье я буду использовать оба варианта взаимозаменяемо.
Такая тяга — сильное желание съесть что-нибудь или принять средство, влияющее на состояние сознания (включая алкоголь) — это состояние, знакомое большинству людей по личному опыту. Регулярная тяга к алкоголю является важным признаком расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ, и сильным предиктором употребления наркотиков, переедания или рецидива.
Тем не менее, несмотря на клиническую важность тяги, мозговые основы влечения все еще неясны, и у нас нет никаких биологических или мозговых измерений влечения.
Используя данные фМРТ из трёх предыдущих исследований в разных группах потребителей наркотиков и не употребляющих наркотики вместе с основанным на машинном обучении моделированием мозга, для обнаружения мозговых паттернов, предсказывающих интенсивность тяги к наркотикам и еде, которую декларируют испытуемые.
Как пишет абстракт исследования, влечение является основной чертой расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ. Это сильный предиктор употребления психоактивных веществ и рецидивов, связанный с перееданием, азартными играми и другими неадекватными формами поведения.
Раньше влечение можно было фиксировать и измерять с помощью самоотчета наблюдаемого человека — метод крайне ограниченный своей субъективностью и неквантифицируемостью. Самоотчёт человека который ограничен сознательным доступ к интроспекции и социокультурным контекстом.
Нейробиологические маркеры влечения одновременно необходимы и отсутствуют, и остается неясным, регулируют ли влечение к наркотикам и еде сходные или различные механизмы. В трех исследованиях функциональной магнитно-резонансной томографии учёные использовали машинное обучение для идентификации нейромаркера с перекрестной проверкой, который предсказывает интенсивность тяги к наркотикам и еде, о которой сообщают сами пациенты. Этот паттерн, который учёные назвали нейробиологической подписью влечения (NCS), включает вентромедиальную префронтальную и поясную кору, вентральный стриатум, височно-теменные ассоциативные области, медиодорсальный таламус и мозжечок.
По результатам исследования NCS:
достоверно отличает влечение к наркотикам от влечения к еде;
отличает потребителей наркотиков от не употребляющих с точностью 82%.
предсказывает высокую и низкую степень влечения.
NCS также регулируется стратегией саморегуляции. Перенос между отдельными нейромаркерами тяги к наркотикам и еде предполагает наличие общих нейробиологических механизмов.
NCS можно применять к любому другому набору данных фМРТ. Будущие исследования могут оценить дискриминантную и конвергентную достоверность NCS и проверить, реагирует ли она на клинические вмешательства и предсказывает долгосрочные клинические результаты.
