Существует удивительная взаимосвязь между образом мыслей и старением
В 1979 году психолог Элен Лэнгер и её студенты восстановили старый монастырь в городе Питерборо, штат Нью-Гэмпшир, так, чтобы он выглядел перенесённым из 1959 года. Они пригласили группу стариков возрастом за 70 лет провести в этом монастыре неделю, и жить там так, как они жили в 1959 году, «когда компьютер от IBM занимал целую комнату, а американские женщины только познакомились с колготками», – писала Лэнгер. Её идея состояла в том, чтобы вернуть людей в то время, когда они были моложе и здоровее, и посмотреть, повлияет ли это на них психологически.
Каждый день Лэнгер со студентами встречались с испытуемыми для обсуждения «текущих» событий. Они говорили о запуске первого искусственного спутника в США, вхождение Фиделя Кастро в Гавану и его шествие по Кубе, о том, как Балтимор Кольтс выиграли кубок чемпионов NFL. Они обсуждали «свежие» книги: «Голдфингер» Яна Флеминга и «Исход» Леона Юриса. Они смотрели на выступления Эда Салливана, Джека Бенни и Джеки Глисона на чёрно-белом телевизоре, слушали джаз от Нэта Кинга Коула по радио, и смотрели на Мэрилин Монро в фильме «Некоторые любят погорячее». Всё происходящее переносило людей в 1959 год.
Когда Дэнгер изучила состояние людей через неделю такого сенсорного и мысленного погружения в прошлое, она обнаружила, что их память, зрение, слух и физическая сила увеличились. Она сравнила эти свойства с контрольной группой, проведшей неделю где-то на выезде. При этом контрольной группе сообщили, что эксперимент был связан с воспоминаниями. Им не предлагали жить так, будто они находятся в 1959-м. Первая группа по совершенно объективным показателям казалась моложе. Команда фотографировала людей до и после эксперимента, и ничего не знающие о нём люди утверждали, что на поздних фотографиях испытуемые выглядят моложе – так утверждает Лэнгер, работающая сегодня профессором психологии в Гарварде.
Эксперимент Лэнгер был удивительной демонстрацией того, как наш хронологический возраст, основанный на дате рождения, плохо играет роль индикатора старения. Лэнгер изучала влияние сознания на то, насколько старыми мы себя чувствуем и как себя ведём. После её работы и другие начали более объективно присматриваться к старению тела. Цель состоит в том, чтобы определить личный «биологический возраст», пытающийся обозначить физиологическое развитие тела и ухудшение его состояния с возрастом, и достаточно точно предсказать риски заболеваний и смерти. Учёные, пытаясь установить биологический возраст человека, узнали, что органы и ткани часто стареют по-разному, из-за чего довольно сложно низвести биологический возраст до одного числа. Они также сделали открытие, поддерживающее работу Лэнгер. То, насколько старыми мы себя ощущаем – наш субъективный возраст – может влиять на то, как мы стареем. С точки зрения возраста, оторванные от календаря листочки – ещё не всё.
Интуитивно мы знаем, что значит стареть, но точное определение старения было очень тяжело дать. В 1956 году британский геронтолог и автор Алекс Комфорт (известный своей книгой «Радость секса») определил старение, как «уменьшение живучести и увеличение уязвимости». Он писал, что любой человек умирает от «случайно распределённых причин». Эволюционные биологи считают, что старение уменьшает нашу возможность выживать и размножаться из-за «ухудшения внутренних физиологических качеств». Такое ухудшение можно рассматриват�� с точки зрения работы клеток: чем старее клетки органа, тем скорее они перестанут делиться и умрут, или выработают мутации, ведущие к раку. Это приводит нас к идее о том, что у наших тел может быть истинный биологический возраст.
Путь к определению этого возраста был непростым. Один из подходов – искать биомаркеры старения, то, что меняется в теле и может быть использовано, как прогнозирующий фактор приобретения связанных со старением болезней или оставшегося срока жизни. Очевидными биомаркерами могут служить кровяное давление или вес тела. Оба показателя стремятся к росту в процессе старения. Но на них нельзя полагаться. Давление может меняться из-за лекарств, а вес зависит от стиля жизни и диеты – существуют люди, не толстеющие при старении.
В 1990-х появился один многообещающий биомаркер: участки ДНК под названием теломеры. Они находятся на конце хромосом и работают подобно колпачкам, защищающим хромосомы от износа. Теломеры часто сравнивают с пластиковыми колпачками на концах шнурков. Оказывается, что с каждым делением клетки теломеры становятся короче. Когда они укорачиваются до определённого предела, клетка умирает. Существует прочная взаимосвязь между длиной теломеров, здоровьем и болезнями, такими, как рак и атеросклероз.
Но несмотря на ряд исследований, искавших эту связь, очень сложно доказать, что теломеры могут служить точными маркерами старения. В 2013 году Энн Ньюман, директор Центра старения и здоровья популяции из Питтсбургского университета и её студент Джейсон Сэндерс сделали обзор существующих работ по теломерам и заключили, что «если длина теломеров служит биомаркером старения человека, то это слабый биомаркер с плохой предсказательной точностью».
«Двадцать лет назад люди очень надеялись, что длина теломеров сможет объяснить старение, точнее, биологическое старение. Была надежда, что это окажется основной причиной старения», – говорит Стив Хорват, генетик и биостатистик из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. «Теперь нам известно, что это не так. За последние 10-15 лет стало ясно, что в старении должны играть важную роль другие механизмы».
Внимание переместилось на то, как быстро тело вырабатывает стволовые клетки, или эффективность митохондрий (органелл внутри клеток, вырабатывающих энергию, необходимую для их функционир��вания). Хорват выискивал в данных надёжные маркеры, к примеру, изучая уровни экспрессии генов и их корреляцию со старением. Он ничего не обнаружил.
Это не значит, что надёжных биомаркеров не было. Хорват тщательно избегал одного набора данных. Речь идёт о метилировании ДНК, процессе, благодаря которому клетки отключают гены. Метилирование в основном заключается в присоединении к цитозину метильной группы, одного из четырёх оснований, составляющих нити ДНК. Поскольку метилирование не меняет основной генетической последовательности, а влияет на экспрессию генов извне, то этот процесс называется эпигенетикой.
Стив Хорват
Хорват не думал, что эпигенетика имеет отношение к старению. «У меня уже были все данные, но я к ним не прикасался, поскольку считал, что они ничего не значат», – говорит он.
Но в 2009 году Хорват сдался и проанализировал набор данных по уровню метилирования в 27 000 мест человеческого генома – этот анализ, по его словам, можно было сделать за час. И ничто за последние 10 лет анализа наборов генетических данных не могло подготовить его к результату. «Ничего подобного я раньше не видел, – говорит он. – Это клише, конечно, но это реально было неопровержимым доказательством».
Через несколько лет «тяжёлой работы» Хорват нашёл 353 особых участка человеческого генома, представленных в клетках всех тканей и органов человека. Хорват разработал алгоритм, использующий уровни метилирования в этих 353 местах – вне зависимости от типа клеток – для определения эпигенетических часов. Его алгоритм учитывал, что в некоторых местах уровни метилирования с возрастом уменьшались, а в других – увеличивались.
В 2013 году Хорват опубликовал результаты анализа 8 000 проб, взятых из 51 типа здоровых тканей и клеток, и полученные выводы были поразительны. Когда он вывел одно число для биологического возраста человека на основе взвешенных средних уровней метилирования в 353 местах, он обнаружил, что это число хорошо коррелирует с хронологическим возрастом человека (отклонение составило менее 3,6 лет у 50% людей – гораздо лучше, чем у любого другого биомаркера). Он также обнаружил, что у людей среднего возраста и старше эпигенетические часы замедляются или ускоряются – что даёт возможность установить, стареет ли человек быстрее или медленнее календаря.
Несмотря на корреляцию, Хорват говорит, что биологический возраст имеет значение не для всего тела, а лучше применяется к определённым тканям и органам, будь то кости, кровь, сердце, лёгкие, мускулы или мозг. Разница между биологическим и хронологическим возрастами может быть отрицательной, нулевой или положительной. Отрицательное отклонение означает, что орган или ткань оказались моложе ожидаемого; нулевое означает нормальное старение; положительное говорит о том, что ткань или орган старше. Данные показывают, что разные ткани могут стареть с разной скоростью.
В целом болезни ускоряют эпигенетические часы, и это особенно заметно у пациентов с синдромом Дауна и у ВИЧ -инфицированных. В обоих случаях ткани в среднем стареют быстрее, чем обычно. К примеру, кровь и ткань мозга ВИЧ-инфицированных показывают ускоренное старение. Ожирение заставляет печень стареть быстрее. Изучение людей, умерших от болезни Альцгеймера показывает, что у них быстрее старела префронтальная кора. Хорват также провёл анализ 6 000 проб раковых опухолей и обнаружил, что в этих случаях эпигенетические часы тикали гораздо быстрее, показывая, что ткань постарела гораздо больше хронологического возраста.
Несмотря на обилие данных в нашем понимании удивительной корреляции между метилированием ДНК и биологическим возрастом есть пробелы. «Самое слабое место эпигенетических часов состоит в том, что мы не понимаем конкретного молекулярного механизма их работы», – говорит Хорват. Его догадки состоят в том, что эпигенетические часы связаны с тем, что он называет «системой эпигенетического обслуживания», молекулярными и ферментными процессами, поддерживающими эпигеном и защищающими его от повреждений. «Мне кажется, что эти маркеры – следы деятельности этого механизма», – говорит Хорват. Но «почему он такой точный? Что связано с его работой? Это сейчас самая большая проблема», – добавляет он.
И даже не понимая точных принципов работы эпигенетических часов, их можно использовать в качестве инструмента для измерения эффективности антивозрастных мер, потенциально способных замедлить старение. «Мне было бы очень интересно разработать терапию, позволяющую перезапускать эпигенетические часы», – говорит Хорват.
Хорват размышляет над гормональной терапией, а работа Лэнгер со старыми мужчинами в монастыре указывает на то, что сила сознания может влиять на тело. Лэнгер не стала публиковать результаты работы в научном журнале в 1979 году. В то время у неё не было ресурсов на то, чтобы тщательно подготовиться к публикации в лидирующих журналах. «Управляя экспериментом, длящимся пять дней, очень сложно контролировать всё, – говорит Лэнгер. – И у меня не было финансирования, к примеру, для того, чтобы обеспечить контрольную группу выходными. Я могла бы опубликоваться в менее известном журнале, но смысла в этом не было. Я хотела просто выпустить информацию в мир, так что сначала я написала её в книге для издательства Оксфордского университета».
Кроме того, её свидетельства в пользу единства разума и тела были, возможно, слишком радикальны для журналов. «Я думаю, что они бы не приняли теоретическую часть работы, – говорит она. – Полученные данные, улучшение зрения и слуха у стариков были такой странной информацией, что они не спешили бы публиковать её, чтобы не выделяться». С тех пор Лэнгер провела множество изучений по связи тела и разума и влиянию этой связи на физиологию и старение, которые были опубликованы в различных журналах и книгах.
Традиционно проблема тела и разума относится к тому, что сложно объяснить, как именно наше нематериальное состояние сознания влияет на материальное тело (а такие эффекты хорошо известны, например, как в случае с плацебо). Лэнгер считает, что тело и разум едины. «Как настроен ваш разум, так настраивается и ваше тело», – говорит она.
Так что Лэнгер начала выяснять, может ли состояние разума влиять на такие объективные вещи, как уровень глюкозы в крови у пациентов с диабетом 2 типа. 46 испытуемых в её эксперименте, страдающих диабетом 2 типа, должны были 90 минут играть в компьютерные игры. На столе у них были часы. Их просили менять игры каждые 15 минут. Подвох был в том, что у трети испытуемых часы шли медленнее обычных, у другой трети – быстрее, а у последней трети часы шли с нормальной скоростью.
«Нас интересовало, будет ли изменение уровня глюкозы зависеть от реального времени или от воспринимаемого, – говорит Лэнгер. – Оказалось, что от воспринимаемого». Это была яркая иллюстрация влияния психологических процессов – в данном случае, субъективного восприятия времени – на метаболизм тела, контролирующий уровень глюкозы.
Хотя Лэнгер не изучала связь разума и тела в эпигенетике, другие исследования говорят о том, что связь может существовать. В 2013 году Ричард Дэвидсон из Висконсинского университета в Мэдисоне вместе с коллегами сообщил, что даже один день медитаций может влиять на экспрессию генов. В их исследовании 19 опытных медитаторов были подвергнуты обследованию до и после целого дня интенсивных медитаций. Контрольная группа состояла из 21 человека, весь день предававшихся отдыху. По итогам у медитирующих людей обнаружили пониженный уровень активности генов, отвечающих за воспаление – именно такой эффект наблюдается при приёме противовоспалительных средств. Также было обнаружено понижение активности генов, связанных с эпигенетическим контролем экспрессии других генов. Получается, что состояние сознания влияет на эпигенетику.
Такие исследования вместе наводят на мысли о том, почему недельный отдых в Нью-Гэмпшире обратил вспять связанные с возрастом особенности стариков. Их разум отправился в те времена, когда они были молодыми, и поэтому их тела также отправились назад во времени, что повлекло за собой физиологические изменения, в результате которых улучшились зрение и слух.
Важно, однако, отметить, что процесс старения остановить нельзя – и в какой-то момент никакое позитивное мышление уже не справится с возрастом. Если тело и разум едины, тогда в стареющем теле стареет и разум, что ограничивает наши возможности по влиянию на физиологическое старение при помощи психологии.
Но Лэнгер всё же считает, что то, как мы стареем, сильно зависит от того, как мы воспринимаем старение – а это часто усиливается влиянием культуры и общества. «Возьмите старение или что-то другое – если вы окружены людьми, которые ждут от вас чего-то определённого, вы стремитесь удовлетворить эти ожидания, будь они позитивными или негативными», – говорит Лэнгер.
Большинство из нас – рабы нашего хронологического возраста, и ведут себя, как говорится, сообразно возрасту. К примеру, молодые люди предпринимают шаги, необходимые для восстановления от небольшой травмы, а люди за 80 могут просто смириться с болью и не предпринимать ничего для решения проблемы. «Многие люди на основе социальных ожиданий часто говорят: „Ну что же вы хоте��и, с возрастом вы разваливаетесь на части“, – говорит Лэнгер. – И они не делают ничего, чтобы улучшить ситуацию, и в результате получается самоисполняющееся пророчество».
Психолога и геронтолога Антонио Террачиано из медицинского колледжа Университета штата Флорида интересует воспринимаемый, или субъективный возраст. Работа Хорвата показывает, что биологический возраст коррелирует с заболеваниями. Можно ли сказать это о субъективном возрасте?
Ощущение людей собственного возраста может сильно отличаться от человека к человеку. Люди в возрасте от 40 до 80 чувствуют себя моложе. Люди в возрасте 60 лет могут сказать, что чувствуют себя на 50 или 55, а иногда и на 45. Редко кто говорит, что чувствует себя старше. Но люди, которым за 20, обычно ощущают свой возраст равным хронологическому, и иногда говорят, что чувствуют себя немного старше.
Террачиано с коллегами обнаружил, что субъективный возраст коррелирует с определёнными психологическими маркерами старения – к примеру, с такими, как сила хвата, скорость ходьбы, объём лёгких и даже уровень C-реактивного белка в крови – признака воспалительных процессов. Чем моложе вы себя чувствуете, тем лучше у вас эти показатели возраста и здоровья: вы ходите быстрее, можете сжать руку сильнее, у вас больше объём лёгких и меньше воспалений.
Субъективный возраст влияет на познавательные способности и служит индикатором вероятности появления деменции. Террачиано с коллегами изучили данные, собранные по 5748 людям в возрасте более 65 лет. Для получения отправной точки учёные измерили когнитивные способности испытуемых, а затем отслеживали их состояние в течение четырёх лет. Участников периодически спрашивали, насколько старыми они себя чувствуют. Исследователи обнаружили, что те, чей субъективный возраст был изначально больше, были более склонны к появлению у них когнитивных проблем и даже деменции.
Но у этих исследований с корреляциями есть ограничения. Возможно, к примеру, что физически активные люди, которые ходят быстрее и лёгкие которых больше, чувствуют себя моложе естественным образом. Как определить, влияет ли субъективный возраст на физиологию, или наоборот?
Именно это попытались выяснить Яник Стефан с коллегами из Университета в Гренобле. Они привлекли к эксперименту 49 взрослых в возрасте от 52 до 91 года, и разделили их на экспериментальную и контрольную группу. У всех сначала спросили их субъективный возраст – на сколько они себя чувствуют, в отличие от хронологического возраста – и измерили силу хвата для определения базового уровня. Затем каждому члену экспериментальной группы сообщили, что его результаты были лучше результатов 80% всех остальных участников. В контрольной группе ничего такого не говорили. После такой манипуляции обе группы снова проверили – измерили силу хвата и спросили субъективный возраст. В среднем субъективный возраст членов экспериментальной группы оказался меньшим базового уровня. А в контрольной группе никаких изменений не наблюдалось. При этом сила хвата в экспериментальной группе увеличилась, а в контрольной – немного уменьшилась.
Эти корреляции не обязательно означают, что люди, чувствующие себя моложе, обладают лучшим здоровьем. Следующим шагом Террачиано будет провести корреляцию субъективного возраста с численными биологическими показателями возраста. И хотя ещё не было исследований, обнаруживших связь между новыми эпигенетическими маркерами и субъективным возрастом, Террачиано торопится узнать, нет ли между ними сильной корреляции.
Однако, по всему выходит, что наш хронологический возраст – это всего лишь число. «Если людям кажется, что из-за возраста они не могут что-то делать, или они обрезают социальные связи, или принимают негативный образ мышления, ограничивающий их жизнь – это может пагубно сказываться на них, – говорит Террачиано. – А если бороться с негативным подходом, ставить себе вызовы, сохранять разум открытым, быть социально активным, то эффект будет однозначно положительным».
