Побывать в «ничейных землях» пустынь Австралии — это почти как попасть в научно-фантастический роман про колонизацию экзопланеты. Только взаправду. Белые люди системно пришли всего около 200 лет, и за это время успела сложиться молодая, эффективная и очень интересная инфраструктура. Так что ощущения просто космические.
В Австралии опасно. Не так, чтобы всё живое хотело вас убить, но близко. Смертей десятки в год, что близко не лежало в сравнении с ДТП, но зато они очень, скажем так, изобретательные. Например, к воде вообще нельзя подходить — там, в зависимости от водоёма, крокодилы, ядовитые кубомедузы, акулы и змеи. Благодаря одному немецкому туристу, последние слова которого были «Да нет тут никаких крокодилов», знаки об их наличии по шоссе Стюарта теперь на двух языках. А благодаря одной женщине, решившей искупаться во время менструации, мы теперь знаем, что акулы умеют подниматься вверх по течению ручья на 2 километра. Хворост около трассы для биваков туристов собирают строго гиды — отлучаться с асфальта опасно для жизни, потому что в топ-20 самых ядовитых змей мира всего 2 строки принадлежат неместным. К огромному неудовольствию австралийцев.
Дорога по берегу реки. Выходить из машины не рекомендуется. Последний раз тут сожрали мужика, решившего ополоснуть ведро.
А ещё Австралия постоянно либо затоплена, либо горит, либо находится в короткой передышке между этими состояниями. Но давайте начну с самого начала. Сначала мы оказались в Nowhere Land Северной территории.
Переправа. Слева вы можете видеть внедорожник за 2 миллиона рублей, который никто не торопится вытаскивать уже пару лет. Объясняется это просто — из пяти коряг на фото две — это крокодилы.
Там, куда доходят дожди, есть затопление. Всё довольно просто: три месяца льёт вода, и её куда-то надо девать. Форма Австралии — блюдце, и вместо того, чтобы стекать с континента в море, как во всех нормальных странах, где люди не ходят вниз головой, в Австралии она стекает в центр. То есть просто заливает все окрестные луга — иногда на много километров вглубь пустынь.
Вот по этому городу Катерина (он же — Катрин) пару раз плавали крокодилы, в 98-м и 2006, например.
В городе Алис Спрингс уже в глубине пустынь есть река Тодд, где проводится самая известная в Австралии сухопутная регата. Ковбои и бушмены берут гребные лодки, вышибают из них дно и бегут по руслу реки наперегонки. На это шоу съезжаются со всех уголков страны. В 1993 году регату пришлось отменить — река как раз в этот момент заполнилась водой, что случается примерно раз в 30-40 лет. Было обидно, потому что город привык на этом зарабатывать.
Когда вы идёте куда-то пешком далеко, нужно оставить в блокноте в железном ящике запись о том, кто вы, куда собрались и когда там будете. Потом в точке прибытия — что вы пришли. Рейнджеры (местные егеря) синхронизируют записи друг с другом раз в день, и если вы не пришли — начнут вас искать.
В конце сухого сезона Австралия начинает гореть. Если лес не поджечь, то он загорится сам, и будет хуже — потому что будет двухлетний или трёхлетний слой сухой листвы, и пожар так просто не локализуется. Поэтому её 60 тысяч лет как поджигают аборигены, а теперь ещё и пожарная служба. В буквальном смысле пожарная: внедорожник, палка, соляр, пакля. Идеальная работа для пироманьяков. Если зажечь буш в шахматном порядке, то очень скоро вся листва и трава сгорят, и природа восстановится. Пожары сезона гроз будут неопасны. Надо сказать, что природа прекрасно приспособлена для такого — говорят, это единственный случай, где эволюция успела приспособиться к человеку. Эвкалипты просто не горят (точнее, обгорает метр коры), акации грамотно погружаются в анабиоз до дождя, а трава невероятно быстро отрастает. Горящий буш тут — это нормальное природное состояние, часть сезонного цикла.
В сезон гроз иногда поднимаются смерчи и прочие радости жизни вроде циклонов. Чаще всего это означает, что бананы подорожают раза в 3-4 — если циклон пройдёт по их фермам. В 1974 году компактный циклон Трейси (диаметром всего 48 километров) навёлся на город Дарвин и за час снёс 80% застройки до основания (47 тысяч жителей было, 41 тысяча жителей осталась без домов в принципе). Прибор метеостанции показал скорость ветра в 240 км/ч, а потом его сдуло вместе с остальной метеостанцией. Сейчас по закону на таких территориях строятся специальные аэродинамически-правильные дома, у которых не срывает крышу и всё остальное, а наоборот, вдавливает её поглубже. Но тогда город пришлось перестраивать с нуля.
К каменным воротам церкви они пристроили новую современную, бывшую магистратуру (четыре столба) отгородили, и сохранили один бар из камня — его не разрушило.
После сезона гроз снова наступает сезон дождей, а за ним — сухой сезон. В сезон дождей делать что-то на фермах вообще бесполезно, и поэтому ковбои спят. Все изменения делаются в сухой сезон, то есть зимой, в июне-августе.
В сухой сезон главным дефицитом становится вода. Поэтому в северных землях Австралии почти нет двухэтажной архитектуры. Любая крыша — это поверхность для сбора воды. Даже на туалете типа «сортир» на ферме на крыше есть водосборник — собирается роса.
Исторически фермеры прокладывали насосы до ближайшей реки. Сначала на бычьей тяге, потом — паровые, потом более современные.
Остатки оборудования шахты в посёлке Сосновый ручей (Пайн Крик)
Кстати, да, рек в нашем привычном представлении в Австралии мало. Ручьёв много. Ручей — это то, что пересыхает. Река не пересыхает. Поэтому каждый второй городок (на 100-200 жителей с градообразующей заправкой по шоссе Стюарта) называется в честь местного ручья.
Это не вода, а просто мираж. Но подобным образом может выглядеть дорога после сезона дождей. Проехать 20-30 километров по слою воды на поле высотой до полуметра — это нормально.
Под Австралией в толще континента лежит огромное солёное море. Это хороший геотермальный источник, но копать до него крайне нерентабельно (в отличие от Исландии). Но вода не сразу попадает на глубину — первый водоносный слой лежит в 5-10 метрах (это то, что не успело напросачиваться после дождя), а второй — уже на глубине привычной нам артезианской скважины в 30-150 метров. Фермеры используют скважину глубиной около 30-50 метров и насос на солнечных батареях. Днём он качает, ночью молчит. Раньше использовали ветряк, поскольку он практичнее в плане постоянства выработки, но теперь появилось новое поколение батарей (наподобие наших зеленоградских), и почти везде ставят их. Стоимость решения — около 120 тысяч рублей за ветряковую или 60-70 за солнечную. Аккумулятора на такой насосной подстанции нет — дорого. Решение крайне элегантное — копается пруд для выкачанной воды, который и служит аккумулятором. Кстати, да, замена электрических батарей на водяные бассейны часто встречается в охлаждении дата-центров: когда рубают питание, можно не продолжать охлаждать трассу, а иметь заранее захоложенную воду в термосе-бассейне.
Вот здесь сверху видно бассейн для накачанной воды (состояние на конец сухого сезона) и поселение у шоссе Стюарта. Связь у них тут через спутник.
Ещё пример
Итак, вот примерно такой цикл из дождей — засухи — гроз — дождей. Лучшей иллюстрацией будет эвкалипт (его примерно 300 видов, но сейчас в целом). У этого дерева есть масляная система терморегуляции, чтобы не прожигались листья. Он разворачивает листья к полуденному солнцу боком (поэтому его тень бесполезна для отдыха, кстати), у него есть аварийные почки, запускающиеся после обгорания — заранее заготовленный бекап завёрнутых в кожух от огня листьев на стволе, из которого разворачивается новая система после пожара. В случае потери основного ствола после урагана или из-за термитов, эвкалипт может выпустить аварийный из корня. Корень уходит вниз на 30-80 метров в поисках воды. Вот оно, австралийское дерево. Кстати, эвкалипты и другие растения каторжники называли с присущей им оригинальностью: пустынный дуб, пустынная яблоня и так далее.
Высохшее русло реки
А вот тут хорошо видно, как вода влияет на рост флоры
Дороги строятся грейдером по типу как у нас зимники на Дальнем Востоке. Но только если у нас зимник прокладывается по снегу, здесь грейдер после сезона дождей просто обновляет дорогу по пескам.
Точнее, целенаправленно на вас будет охотиться только крокодил, причём только морской (который вопреки названию живёт в реках тоже, но его отличают от пресноводного — этот малыш не умеет в море и низовьях рек). Всё остальное замочит вас по чистой случайности. Поэтому в школах на уроках природоведения детям объясняют с самого начала как-то так: «Помните, мы вчера всем классом играли в парке? Так вот, там водится четыре вида ядовитых змей, опасных для человека. И вы всех сможете встретить и поймать, если захотите. Но сейчас играть можно, потому что листья. Змеи слышат, как вы ими шуршите, и уходят. А теперь послушайте, почему нельзя садиться на камни...»
Это поссум (в данном случае самка с сумкой, на вид как чирикающая кошка). Почти вся жизнь в Австралии ночная, потому что днём сверху кружат хищные птицы.
Дома здесь строят тихо-тихо, чтобы термит не услышал. Точнее, услышат термиты всё равно и сожрут любое дерево. Поэтому дома каменные — или же из древесины с такими адскими пропитками, что ни один нормальный гад грызть не будет. Кстати, пока по дороге Стюарта (рассечке континента через пустыни с севера на юг) строили телеграф, пару раз знатно накололись — связь постоянно пропадала, потому что термиты сжирают столб полностью примерно за год-два.
Термитники (ближайший ко мне покинут, остальные вполне рабочие)
В итоге тогда нашли вид эвкалипта, который они не могут прогрызть, а сегодня опоры из стали. Или ещё фокус — две недели стоянки с телегой с деревянными колёсами — и она больше никуда не едет. Колёса выгрызены изнутри.
Взлётно-посадочная полоса в поселении. За ночь термиты построили небольшие бугорки, которые по утрам трамбуют внедорожником.
Пауки тоже доставляют радости. Повесили бельё сушиться после стирки — не забудьте выбить, как ковёр, прежде чем снимать. Включили двигатель машины — учтите, там за ночь могли приползти греться пауки с ладонь размером, и они через 3 минуты могут выскочить на лобовое, что заставит женщину-водителя вдарить по тормозам и спрятаться за руль. Утром в некоторых местах лучше вытряхивать обувь до того, как совать туда ноги. После пожаров пауки часто пытаются спасаться в домах у граждан, не закрывающих двери — это вот та случайность, когда паук не хотел, но вы его сами вынудили. Чтобы подёргать сорняки в огороде, стоит либо сначала побрызгать их отпугивателем насекомых и змей, а потом попить чай полчаса, либо взять перчатки, крепкие брюки и обувь по колено.
Игра «найди ящерицу»
Змеи тоже могут спасаться от пожара у вас дома. И ещё они любят мышей, а мыши любят мусор. Поэтому надо убираться начисто. Ещё ни в коем случае нельзя разбирать хлам в гараже за один раз: строго по кубометру за неделю. Потому что там может жить змея. Она, конечно, услышит вашу уборку и уйдёт вглубь, но если вы разберёте всё — окажется загнанной в угол и укусит. Поэтому — постепенно, чтобы она поняла, что надо уходить. Стог сена тоже лучше разбирать в два приёма. Поэтому такое понятие как субботник тут просто никому не приходит в голову.
Акулы — ну, я уже рассказывал. Они обычно не кусаются, потому что охотятся за рыбой, а не за человеком. Однако доска серфера с их точки зрения — это охреневший от наглости морской котик (UPD: diversenok поправляет: разные типы атаки, просто пробуют незнакомую штуку, скорее всего). И ещё иногда им чем-то не нравятся некоторые люди. На день территорий австралийский спецназ десантировался на воду и показывал фокусы. После фокуса «нырнул один боец, всплыло две половинки» эту часть программы упразднили.
В одном регионе очень много костей динозавров. Фермеры даже из них строили небольшие сараи, пока не стало понятно, что это динозавры, и их можно загонять сначала учёным, а потом туристам.
Мышки днём. Они-то безопасны, просто поднимают крик, когда вас видят.
Правила выживания очень простые — в туалет лучше ходить не в кустики, а наоборот, палатку всегда застёгивать за собой, спальник сворачивать и ставить вертикально сразу после пробуждения.
Малярийные комары есть, но ничего не переносят.
Наибольшую практическую опасность представляют кенгуру, которые по утрам выходят щипать траву у дороги и греться на асфальте. У дороги скапливается вода (как вверху, так и куда дольше под землёй), поэтому всегда рядом много растений. Траву на три-пять метров от полосы срезают бульдозером, но это помогает на пару месяцев. Кенгуру до сих пор не знают, что машины опасны, и поэтому лезут обниматься. Такая деталь как «кенгурятник» появилась именно здесь ещё после Второй мировой, когда фермерские машины обваривали водопроводными трубами. В первую очередь чтобы отбрасывать животных на обочину, а не ловить в лобовое стекло. Напомню, автопоезд длиной 52 метра не тормозит (потому что не может). Страховка на легковые машины действует до заката.
У этого автобуса в сезон дождей просто открываются багажные отсеки, чтобы течение шло насквозь — и он на скорости 20 км/ч везёт туристов куда надо. Часто в таких же делают дома-на-колёсах.
А, да! Добавьте к этому кучу мух в центральных регионах и озоновую дыру сверху, гарантирующую отличный загар за 20 минут.
Австралийцы обожают свою природу и реально много делают, чтобы её сохранить. Но при этом целенаправленно давят жаб на дорогах, стараются убить кроликов, ворон. Регулярно вызывается армия для расстрела верблюдов и коз с вертолётов из пулемётов. То ещё сафари — после дождей верблюды плодятся, и их становится больше безопасного количества. Безопасно, скажем 7 миллионов штук, а их бывает 15. И надо их пострелять, иначе они не оставят водопоев другим животным. Вылетает австралийская армия с тепловизорами, вещают три дня, перекрывают дороги, предупреждают по электронной почте всех пятерых местных фермеров. И начинают сафари. Расстреливаются все патроны с кончающимся сроком хранения, боевой состав получает опыт прицеливания и море кайфа.
Рейнджер из парка Какаду
Из-за экзотических видов (кроликов, лис, жаб) тут огромная беда. И именно из-за них Австралия дико круто относится к биобезопасности. Для начала — нельзя ничего протаскивать в страну. Если вы напишете в анкете, что были на ферме или в зоопарке в последние 3 недели, то вам выстирают штаны и обувь — чтобы вы не пронесли семена случайно. Еду никакую нельзя. В анкете формулировка звучит примерно так: «Да/нет: Я ввожу в Австралию огнестрельное оружие, лекарства, еду, ядерные материалы, наркотики». Было страшно ставить «да» — у меня была с собой полевая аптечка. Между регионами такие же барьеры — из Нового Южного Уэльса (это где Сидней) нельзя ничего протащить на остальной континент. Там же стоит длинный барьер от динго и кошек — длиннее китайской стены, чтобы они не пролезли в другие регионы.
Кролика завезли жрать на мясо, а он распространился и стал бедой. Для борьбы с ним завезли лисицу, она распространилась и стала ещё большей бедой. Страж-птицу решили не завозить. Сейчас кроликов проредили специальным вирусом, собранным под них, но некоторые приспособились. Жабу завезли позже, уже после этих историй, и 10 лет она себя никак не проявляла в тестовом водоёме (она боролась с паразитами в тростнике, это было важно для экономики). Накатили на продакшн, и ещё пару десятков лет всё было хорошо. Потом до жабы дошло, что можно расползаться, и всё. Алес. Она очень сильно сократила поголовье птиц — австралийские не знали, что она ядовитая. Одна жаба = одна птица. В последние годы есть свидетельства, что вороны научились переворачивать жаб и выклёвывать им пузо, оставляя ядовитые железы и шкуру сверху нетронутыми. Но урон нанесён огромный — и продолжает наноситься.
Ночью в городе вместо попугаев и голубей летают лисицы. Летающая лисица отличается от мыши шерстью.
С другой стороны, в стране нет бешенства — его просто не пропустили пограничники. Не очень много проблем с мигрантами — морская граница усилена крокодилами и змеями, и часто погранцы находят лодку и следы в джунгли, а там немного костей.
Ну и самое приятное — тут вывели арбуз без косточки, дико вкусные везде, а не только в центре. Так что старая астраханская мечта сбылась.
Связь через пустыни сделана инфракрасными атмосферными лазерами. По старой телеграфной линии поставили вышки ретрансляторов. 50 километров — вышка.
Ретранслятор
Базовая станция сотовой сети, одна на 50-60 километров. В ходу у бушменов до сих пор автомобильные антенны.
Ну или можно использовать вот такой мегадевайс
Широко используется солнечная энергетика: уголь тут очень дешёвый, но солнце не требует подвода линии
Бушмены используют УКВ-рации, антенна выносится почти на полметра от автомобиля. Когда такой ковбой заезжает на заправку, свист идёт из колонок всех машин на ней.
В сотовой сети 2G вообще нет, только 4G и редкое 3G. Моя Нокия 1110 вообще не работала. Нормальный способ получить интернет в степи — это подключиться к Тельстре (кстати, если поедете — то только к ней), взять телефон, переключить его в режим точки доступа, завернуть в пакет, привязать к пакету верёвку и забросить всё это на дерево. Пусть раздаёт.
Смотритель железнодорожной станции узкоколейки. Сегодня это комплекс из заправки, магазина, ретранслятора, базовой станции сотовой сети и спутникового телепорта.
В пустыне много брошенных машин — чаще всего проще купить новую, чем эвакуировать и ремонтировать старую (300 тысяч рублей стоит забрать тачку до ближайшего города). На ходу в некоторых местах джипы 37-го года выпуска — их легко ремонтировать на месте.
В городах до миллиона безопасно: реально люди не закрывают машины и двери. Единственный момент — неинтегрированные аборигены. У них в принципе нет концепции частной собственности, поэтому могут сломать окно и забрать бумеранг со стены или ещё что-то. Такое лучше запирать.
Государство очень молодое, поэтому много классных законов. Подпись в электронном письме или фотография документа считается за документ (всё делается через почту), бюрократии почти нет, после налоговой реформы осталось 4 основных налога, на дорогах главный приоритет — безопасность. Если вы превысите скорость на 4 километра в час на дороге в праздник — это как пересечь двойную сплошную около поста у нас. Если ДТП случилось там, где повреждена разметка — однозначно полная ответственность на дорожниках, что бы там ни случилось. Любое действие, которое может потенциально поставить под угрозу кого-то ещё карается быстро, внезапно и без компромиссов вообще. Виза делается без предоставления оригиналов (даже паспорт не нужен), просто загружаете сканы на сервак консульства.
Средний срок жизни в Австралии 82 года (у нас 66; UPD: tvb приводит данные 2016: 71 год). Вот этот дедушка, скорее всего, один из «седых странников» — всё знает, всё умеет, получает удовольствие от жизни и иногда останавливается в поселениях помогать по профессии.
В общем, это страна, которая построена на одной идее — выживания. И лучше всего дух Австралии передаёт, наверное, местная скорая помощь, которая имеет гарантию прибытия врача за час в любую точку континента. Но это отдельная большая история.
В общем, если вы любите фантастику про другие планеты — советую Северные территории. Тут фронтир.
В Австралии опасно. Не так, чтобы всё живое хотело вас убить, но близко. Смертей десятки в год, что близко не лежало в сравнении с ДТП, но зато они очень, скажем так, изобретательные. Например, к воде вообще нельзя подходить — там, в зависимости от водоёма, крокодилы, ядовитые кубомедузы, акулы и змеи. Благодаря одному немецкому туристу, последние слова которого были «Да нет тут никаких крокодилов», знаки об их наличии по шоссе Стюарта теперь на двух языках. А благодаря одной женщине, решившей искупаться во время менструации, мы теперь знаем, что акулы умеют подниматься вверх по течению ручья на 2 километра. Хворост около трассы для биваков туристов собирают строго гиды — отлучаться с асфальта опасно для жизни, потому что в топ-20 самых ядовитых змей мира всего 2 строки принадлежат неместным. К огромному неудовольствию австралийцев.
Дорога по берегу реки. Выходить из машины не рекомендуется. Последний раз тут сожрали мужика, решившего ополоснуть ведро.
А ещё Австралия постоянно либо затоплена, либо горит, либо находится в короткой передышке между этими состояниями. Но давайте начну с самого начала. Сначала мы оказались в Nowhere Land Северной территории.
Переправа. Слева вы можете видеть внедорожник за 2 миллиона рублей, который никто не торопится вытаскивать уже пару лет. Объясняется это просто — из пяти коряг на фото две — это крокодилы.
Пожары и сезон дождей
Там, куда доходят дожди, есть затопление. Всё довольно просто: три месяца льёт вода, и её куда-то надо девать. Форма Австралии — блюдце, и вместо того, чтобы стекать с континента в море, как во всех нормальных странах, где люди не ходят вниз головой, в Австралии она стекает в центр. То есть просто заливает все окрестные луга — иногда на много километров вглубь пустынь.
Вот по этому городу Катерина (он же — Катрин) пару раз плавали крокодилы, в 98-м и 2006, например.
В городе Алис Спрингс уже в глубине пустынь есть река Тодд, где проводится самая известная в Австралии сухопутная регата. Ковбои и бушмены берут гребные лодки, вышибают из них дно и бегут по руслу реки наперегонки. На это шоу съезжаются со всех уголков страны. В 1993 году регату пришлось отменить — река как раз в этот момент заполнилась водой, что случается примерно раз в 30-40 лет. Было обидно, потому что город привык на этом зарабатывать.
Когда вы идёте куда-то пешком далеко, нужно оставить в блокноте в железном ящике запись о том, кто вы, куда собрались и когда там будете. Потом в точке прибытия — что вы пришли. Рейнджеры (местные егеря) синхронизируют записи друг с другом раз в день, и если вы не пришли — начнут вас искать.
В конце сухого сезона Австралия начинает гореть. Если лес не поджечь, то он загорится сам, и будет хуже — потому что будет двухлетний или трёхлетний слой сухой листвы, и пожар так просто не локализуется. Поэтому её 60 тысяч лет как поджигают аборигены, а теперь ещё и пожарная служба. В буквальном смысле пожарная: внедорожник, палка, соляр, пакля. Идеальная работа для пироманьяков. Если зажечь буш в шахматном порядке, то очень скоро вся листва и трава сгорят, и природа восстановится. Пожары сезона гроз будут неопасны. Надо сказать, что природа прекрасно приспособлена для такого — говорят, это единственный случай, где эволюция успела приспособиться к человеку. Эвкалипты просто не горят (точнее, обгорает метр коры), акации грамотно погружаются в анабиоз до дождя, а трава невероятно быстро отрастает. Горящий буш тут — это нормальное природное состояние, часть сезонного цикла.
В сезон гроз иногда поднимаются смерчи и прочие радости жизни вроде циклонов. Чаще всего это означает, что бананы подорожают раза в 3-4 — если циклон пройдёт по их фермам. В 1974 году компактный циклон Трейси (диаметром всего 48 километров) навёлся на город Дарвин и за час снёс 80% застройки до основания (47 тысяч жителей было, 41 тысяча жителей осталась без домов в принципе). Прибор метеостанции показал скорость ветра в 240 км/ч, а потом его сдуло вместе с остальной метеостанцией. Сейчас по закону на таких территориях строятся специальные аэродинамически-правильные дома, у которых не срывает крышу и всё остальное, а наоборот, вдавливает её поглубже. Но тогда город пришлось перестраивать с нуля.
К каменным воротам церкви они пристроили новую современную, бывшую магистратуру (четыре столба) отгородили, и сохранили один бар из камня — его не разрушило.
После сезона гроз снова наступает сезон дождей, а за ним — сухой сезон. В сезон дождей делать что-то на фермах вообще бесполезно, и поэтому ковбои спят. Все изменения делаются в сухой сезон, то есть зимой, в июне-августе.
В сухой сезон главным дефицитом становится вода. Поэтому в северных землях Австралии почти нет двухэтажной архитектуры. Любая крыша — это поверхность для сбора воды. Даже на туалете типа «сортир» на ферме на крыше есть водосборник — собирается роса.
Исторически фермеры прокладывали насосы до ближайшей реки. Сначала на бычьей тяге, потом — паровые, потом более современные.
Остатки оборудования шахты в посёлке Сосновый ручей (Пайн Крик)
Кстати, да, рек в нашем привычном представлении в Австралии мало. Ручьёв много. Ручей — это то, что пересыхает. Река не пересыхает. Поэтому каждый второй городок (на 100-200 жителей с градообразующей заправкой по шоссе Стюарта) называется в честь местного ручья.
Это не вода, а просто мираж. Но подобным образом может выглядеть дорога после сезона дождей. Проехать 20-30 километров по слою воды на поле высотой до полуметра — это нормально.
Под Австралией в толще континента лежит огромное солёное море. Это хороший геотермальный источник, но копать до него крайне нерентабельно (в отличие от Исландии). Но вода не сразу попадает на глубину — первый водоносный слой лежит в 5-10 метрах (это то, что не успело напросачиваться после дождя), а второй — уже на глубине привычной нам артезианской скважины в 30-150 метров. Фермеры используют скважину глубиной около 30-50 метров и насос на солнечных батареях. Днём он качает, ночью молчит. Раньше использовали ветряк, поскольку он практичнее в плане постоянства выработки, но теперь появилось новое поколение батарей (наподобие наших зеленоградских), и почти везде ставят их. Стоимость решения — около 120 тысяч рублей за ветряковую или 60-70 за солнечную. Аккумулятора на такой насосной подстанции нет — дорого. Решение крайне элегантное — копается пруд для выкачанной воды, который и служит аккумулятором. Кстати, да, замена электрических батарей на водяные бассейны часто встречается в охлаждении дата-центров: когда рубают питание, можно не продолжать охлаждать трассу, а иметь заранее захоложенную воду в термосе-бассейне.
Вот здесь сверху видно бассейн для накачанной воды (состояние на конец сухого сезона) и поселение у шоссе Стюарта. Связь у них тут через спутник.
Ещё пример
Итак, вот примерно такой цикл из дождей — засухи — гроз — дождей. Лучшей иллюстрацией будет эвкалипт (его примерно 300 видов, но сейчас в целом). У этого дерева есть масляная система терморегуляции, чтобы не прожигались листья. Он разворачивает листья к полуденному солнцу боком (поэтому его тень бесполезна для отдыха, кстати), у него есть аварийные почки, запускающиеся после обгорания — заранее заготовленный бекап завёрнутых в кожух от огня листьев на стволе, из которого разворачивается новая система после пожара. В случае потери основного ствола после урагана или из-за термитов, эвкалипт может выпустить аварийный из корня. Корень уходит вниз на 30-80 метров в поисках воды. Вот оно, австралийское дерево. Кстати, эвкалипты и другие растения каторжники называли с присущей им оригинальностью: пустынный дуб, пустынная яблоня и так далее.
Высохшее русло реки
А вот тут хорошо видно, как вода влияет на рост флоры
Дороги строятся грейдером по типу как у нас зимники на Дальнем Востоке. Но только если у нас зимник прокладывается по снегу, здесь грейдер после сезона дождей просто обновляет дорогу по пескам.
Животные тоже хотят вас убить
Точнее, целенаправленно на вас будет охотиться только крокодил, причём только морской (который вопреки названию живёт в реках тоже, но его отличают от пресноводного — этот малыш не умеет в море и низовьях рек). Всё остальное замочит вас по чистой случайности. Поэтому в школах на уроках природоведения детям объясняют с самого начала как-то так: «Помните, мы вчера всем классом играли в парке? Так вот, там водится четыре вида ядовитых змей, опасных для человека. И вы всех сможете встретить и поймать, если захотите. Но сейчас играть можно, потому что листья. Змеи слышат, как вы ими шуршите, и уходят. А теперь послушайте, почему нельзя садиться на камни...»
Это поссум (в данном случае самка с сумкой, на вид как чирикающая кошка). Почти вся жизнь в Австралии ночная, потому что днём сверху кружат хищные птицы.
Дома здесь строят тихо-тихо, чтобы термит не услышал. Точнее, услышат термиты всё равно и сожрут любое дерево. Поэтому дома каменные — или же из древесины с такими адскими пропитками, что ни один нормальный гад грызть не будет. Кстати, пока по дороге Стюарта (рассечке континента через пустыни с севера на юг) строили телеграф, пару раз знатно накололись — связь постоянно пропадала, потому что термиты сжирают столб полностью примерно за год-два.
Термитники (ближайший ко мне покинут, остальные вполне рабочие)
В итоге тогда нашли вид эвкалипта, который они не могут прогрызть, а сегодня опоры из стали. Или ещё фокус — две недели стоянки с телегой с деревянными колёсами — и она больше никуда не едет. Колёса выгрызены изнутри.
Взлётно-посадочная полоса в поселении. За ночь термиты построили небольшие бугорки, которые по утрам трамбуют внедорожником.
Пауки тоже доставляют радости. Повесили бельё сушиться после стирки — не забудьте выбить, как ковёр, прежде чем снимать. Включили двигатель машины — учтите, там за ночь могли приползти греться пауки с ладонь размером, и они через 3 минуты могут выскочить на лобовое, что заставит женщину-водителя вдарить по тормозам и спрятаться за руль. Утром в некоторых местах лучше вытряхивать обувь до того, как совать туда ноги. После пожаров пауки часто пытаются спасаться в домах у граждан, не закрывающих двери — это вот та случайность, когда паук не хотел, но вы его сами вынудили. Чтобы подёргать сорняки в огороде, стоит либо сначала побрызгать их отпугивателем насекомых и змей, а потом попить чай полчаса, либо взять перчатки, крепкие брюки и обувь по колено.
Игра «найди ящерицу»
Змеи тоже могут спасаться от пожара у вас дома. И ещё они любят мышей, а мыши любят мусор. Поэтому надо убираться начисто. Ещё ни в коем случае нельзя разбирать хлам в гараже за один раз: строго по кубометру за неделю. Потому что там может жить змея. Она, конечно, услышит вашу уборку и уйдёт вглубь, но если вы разберёте всё — окажется загнанной в угол и укусит. Поэтому — постепенно, чтобы она поняла, что надо уходить. Стог сена тоже лучше разбирать в два приёма. Поэтому такое понятие как субботник тут просто никому не приходит в голову.
Акулы — ну, я уже рассказывал. Они обычно не кусаются, потому что охотятся за рыбой, а не за человеком. Однако доска серфера с их точки зрения — это охреневший от наглости морской котик (UPD: diversenok поправляет: разные типы атаки, просто пробуют незнакомую штуку, скорее всего). И ещё иногда им чем-то не нравятся некоторые люди. На день территорий австралийский спецназ десантировался на воду и показывал фокусы. После фокуса «нырнул один боец, всплыло две половинки» эту часть программы упразднили.
В одном регионе очень много костей динозавров. Фермеры даже из них строили небольшие сараи, пока не стало понятно, что это динозавры, и их можно загонять сначала учёным, а потом туристам.
Мышки днём. Они-то безопасны, просто поднимают крик, когда вас видят.
Правила выживания очень простые — в туалет лучше ходить не в кустики, а наоборот, палатку всегда застёгивать за собой, спальник сворачивать и ставить вертикально сразу после пробуждения.
Малярийные комары есть, но ничего не переносят.
Наибольшую практическую опасность представляют кенгуру, которые по утрам выходят щипать траву у дороги и греться на асфальте. У дороги скапливается вода (как вверху, так и куда дольше под землёй), поэтому всегда рядом много растений. Траву на три-пять метров от полосы срезают бульдозером, но это помогает на пару месяцев. Кенгуру до сих пор не знают, что машины опасны, и поэтому лезут обниматься. Такая деталь как «кенгурятник» появилась именно здесь ещё после Второй мировой, когда фермерские машины обваривали водопроводными трубами. В первую очередь чтобы отбрасывать животных на обочину, а не ловить в лобовое стекло. Напомню, автопоезд длиной 52 метра не тормозит (потому что не может). Страховка на легковые машины действует до заката.
У этого автобуса в сезон дождей просто открываются багажные отсеки, чтобы течение шло насквозь — и он на скорости 20 км/ч везёт туристов куда надо. Часто в таких же делают дома-на-колёсах.
А, да! Добавьте к этому кучу мух в центральных регионах и озоновую дыру сверху, гарантирующую отличный загар за 20 минут.
Вы тоже хотите убить некоторых животных
— Бух! — сказала машина.
— Кролик, — удовлетворённо прокомментировал водитель.
Австралийцы обожают свою природу и реально много делают, чтобы её сохранить. Но при этом целенаправленно давят жаб на дорогах, стараются убить кроликов, ворон. Регулярно вызывается армия для расстрела верблюдов и коз с вертолётов из пулемётов. То ещё сафари — после дождей верблюды плодятся, и их становится больше безопасного количества. Безопасно, скажем 7 миллионов штук, а их бывает 15. И надо их пострелять, иначе они не оставят водопоев другим животным. Вылетает австралийская армия с тепловизорами, вещают три дня, перекрывают дороги, предупреждают по электронной почте всех пятерых местных фермеров. И начинают сафари. Расстреливаются все патроны с кончающимся сроком хранения, боевой состав получает опыт прицеливания и море кайфа.
Рейнджер из парка Какаду
Из-за экзотических видов (кроликов, лис, жаб) тут огромная беда. И именно из-за них Австралия дико круто относится к биобезопасности. Для начала — нельзя ничего протаскивать в страну. Если вы напишете в анкете, что были на ферме или в зоопарке в последние 3 недели, то вам выстирают штаны и обувь — чтобы вы не пронесли семена случайно. Еду никакую нельзя. В анкете формулировка звучит примерно так: «Да/нет: Я ввожу в Австралию огнестрельное оружие, лекарства, еду, ядерные материалы, наркотики». Было страшно ставить «да» — у меня была с собой полевая аптечка. Между регионами такие же барьеры — из Нового Южного Уэльса (это где Сидней) нельзя ничего протащить на остальной континент. Там же стоит длинный барьер от динго и кошек — длиннее китайской стены, чтобы они не пролезли в другие регионы.
Кролика завезли жрать на мясо, а он распространился и стал бедой. Для борьбы с ним завезли лисицу, она распространилась и стала ещё большей бедой. Страж-птицу решили не завозить. Сейчас кроликов проредили специальным вирусом, собранным под них, но некоторые приспособились. Жабу завезли позже, уже после этих историй, и 10 лет она себя никак не проявляла в тестовом водоёме (она боролась с паразитами в тростнике, это было важно для экономики). Накатили на продакшн, и ещё пару десятков лет всё было хорошо. Потом до жабы дошло, что можно расползаться, и всё. Алес. Она очень сильно сократила поголовье птиц — австралийские не знали, что она ядовитая. Одна жаба = одна птица. В последние годы есть свидетельства, что вороны научились переворачивать жаб и выклёвывать им пузо, оставляя ядовитые железы и шкуру сверху нетронутыми. Но урон нанесён огромный — и продолжает наноситься.
Ночью в городе вместо попугаев и голубей летают лисицы. Летающая лисица отличается от мыши шерстью.
С другой стороны, в стране нет бешенства — его просто не пропустили пограничники. Не очень много проблем с мигрантами — морская граница усилена крокодилами и змеями, и часто погранцы находят лодку и следы в джунгли, а там немного костей.
Ну и самое приятное — тут вывели арбуз без косточки, дико вкусные везде, а не только в центре. Так что старая астраханская мечта сбылась.
Ещё местные особенности
Связь через пустыни сделана инфракрасными атмосферными лазерами. По старой телеграфной линии поставили вышки ретрансляторов. 50 километров — вышка.
Ретранслятор
Базовая станция сотовой сети, одна на 50-60 километров. В ходу у бушменов до сих пор автомобильные антенны.
Ну или можно использовать вот такой мегадевайс
Широко используется солнечная энергетика: уголь тут очень дешёвый, но солнце не требует подвода линии
Бушмены используют УКВ-рации, антенна выносится почти на полметра от автомобиля. Когда такой ковбой заезжает на заправку, свист идёт из колонок всех машин на ней.
В сотовой сети 2G вообще нет, только 4G и редкое 3G. Моя Нокия 1110 вообще не работала. Нормальный способ получить интернет в степи — это подключиться к Тельстре (кстати, если поедете — то только к ней), взять телефон, переключить его в режим точки доступа, завернуть в пакет, привязать к пакету верёвку и забросить всё это на дерево. Пусть раздаёт.
Смотритель железнодорожной станции узкоколейки. Сегодня это комплекс из заправки, магазина, ретранслятора, базовой станции сотовой сети и спутникового телепорта.
В пустыне много брошенных машин — чаще всего проще купить новую, чем эвакуировать и ремонтировать старую (300 тысяч рублей стоит забрать тачку до ближайшего города). На ходу в некоторых местах джипы 37-го года выпуска — их легко ремонтировать на месте.
В городах до миллиона безопасно: реально люди не закрывают машины и двери. Единственный момент — неинтегрированные аборигены. У них в принципе нет концепции частной собственности, поэтому могут сломать окно и забрать бумеранг со стены или ещё что-то. Такое лучше запирать.
Государство очень молодое, поэтому много классных законов. Подпись в электронном письме или фотография документа считается за документ (всё делается через почту), бюрократии почти нет, после налоговой реформы осталось 4 основных налога, на дорогах главный приоритет — безопасность. Если вы превысите скорость на 4 километра в час на дороге в праздник — это как пересечь двойную сплошную около поста у нас. Если ДТП случилось там, где повреждена разметка — однозначно полная ответственность на дорожниках, что бы там ни случилось. Любое действие, которое может потенциально поставить под угрозу кого-то ещё карается быстро, внезапно и без компромиссов вообще. Виза делается без предоставления оригиналов (даже паспорт не нужен), просто загружаете сканы на сервак консульства.
Средний срок жизни в Австралии 82 года (у нас 66; UPD: tvb приводит данные 2016: 71 год). Вот этот дедушка, скорее всего, один из «седых странников» — всё знает, всё умеет, получает удовольствие от жизни и иногда останавливается в поселениях помогать по профессии.
В общем, это страна, которая построена на одной идее — выживания. И лучше всего дух Австралии передаёт, наверное, местная скорая помощь, которая имеет гарантию прибытия врача за час в любую точку континента. Но это отдельная большая история.
В общем, если вы любите фантастику про другие планеты — советую Северные территории. Тут фронтир.
