Как я стала частью этой системы
Мне повезло, я живу в Кремниевой долине. Здесь я родилась, выросла и в настоящее время работаю продакт-менеджером в Google. Здесь отличная погода, низкий уровень преступности, и хорошее финансирование у школ. У взрослых есть хорошая непыльная работа, а детям открыты миллионы возможностей. Здесь люди наслаждаются суширрито по 15 долларов и запивают их 6-долларовым кофе третьей волны. Улицы заполнены теслами и беспилотными автомобилями.
Это место возможностей. Многие выпускники, в том числе я, сразу после колледжа получают шестизначные зарплаты, а также могу рассчитывать на справедливое отношение, бонусы и льготы. На работе у меня бесплатное трехразовое питание, а также неограниченное количество перекусов в течение дня. Тут же я могу постричься и сходить в прачечную. Есть даже боулинг и скалодром.
Добро пожаловать в Кремниевую долину. Хотели бы тут жить?
Когда я училась в восьмом классе, в один из 6-месячных семестров 4 ученика из соседней школы покончили с собой, прыгнув под поезд. На втором курсе средней школы моя одноклассница, с которой я ходила в библиотеку, покончила с собой. На старших курсах каждый из моих сверстников нанимал консультанта для поступления в колледж. Некоторые платили до 400 долларов в час за редактирование написанного эссе, другие платили за то, чтобы консультант написал его за них. Мои одноклассники плакали из-за того, что получали оценку «А с минусом», плакали из-за того, что их фотографии получали меньше 100 лайков, плакали, что не поступили в Гарвард. (Признаюсь, что я тоже плакала из-за этого.) Им приходилось не спать по несколько ночей в неделю, чтобы пережить семь дополнительных занятий и семь внешкольных мероприятий. Они голодали, чтобы соответствовать «популярным детям», воровали у родителей деньги на брендовую одежду, а еще заработали мучительные психические расстройства, которые не проходят даже спустя годы после окончания школы.
Добро пожаловать в Кремниевую долину
В моей средней школы из 1300 детей было три темнокожих ученика и десяток учеников латинского происхождения. На моей работе, в компании, которая вкладывает так много ресурсов в разнообразие и интеграцию, нет ни темнокожих инженеров, ни инженеров латинского происхождения. В 2017 году в Google из всех специалистов по найму 2% были темнокожими, 3% — латинского происхождения, а 25% — женщинами. Статистика по высшему руководству еще печальнее, как и по всей долине в целом.
Отсутствие разнообразия бросается в глаза не только на работе — оно пронизывает все стороны жизни. Все носят фирмы Patagonia и Northface, у всех есть AirPods, свисающие с ушей, все ездят на озеро Тахо по выходным. И все говорят об одном и том же: стартапы, блокчейн, машинное обучение, а еще про стартапы с блокчейном и машинным обучением.
Добро пожаловать в Кремниевую долину
В моем гуманитарном колледже, в котором я училась, мы с одногруппниками обсуждали все на свете: от британской литературы до государственной политики, от моральной философии до социально-экономического неравенства. Сравните это с разговорами на курсе обучения продакт-менеджменту, где всегда полно недавно выпустившихся студентов. Там даже повседневные разговоры вращаются вокруг технологий — сплетни о новом вице-президенте компании, планы как получить за 22 месяца «двойное повышение» с 3 до 5 уровня для продакт-менеджера, обсуждения, где выпивают по четвергам инвесторы. (И да, в Кремниевой долине тоже есть проблемы с алкоголем и наркотиками). Попытайтесь поговорить с этими людьми о социальных проблемах, и вы очень скоро увидите скучающее лицо собеседника, намекающее что уже пора сменить тему. Например, вместе с моим другом мы неоднократно поднимали вопрос об изменении климата, так как мы очень интересуемся этой темой. Мы рассказали об ухудшении качества воздуха после пожара, который опустошил более 60 000 гектаров Северной Калифорнии, и напомнили, что Google по-прежнему использует пластиковые бутылки с водой и соломинки. Еще мы призывали поддерживать экологические организации во время благотворительной недели в Google. Каждый раз в ответ мы слышали тишину.
Заработать можно изменив цвет кнопки с зеленого на синий.
В Кремниевой долине мало кто считает изменение климата достаточно важной проблемой, чтобы ее обсуждать, еще меньше людей считает что по этому поводу надо что-то предпринимать. Ведь это не принесет прибыли. С этим нельзя “выстрелить”. И, конечно, это не связано с IT. Зато можно заработать, если изменить цвет кнопки с зеленого на синий, если запустить еще одно приложение для доставки еды, если удастся получить еще больше кликов по рекламе. Так устроена Долина и технологическая индустрия. Как сказал Jeffrey Hammerbacher, бывший руководитель Facebook:
«лучшие умы моего поколения думают о том, как заставить людей кликать на рекламу»
Добро пожаловать в Кремниевую долину
Дома продаются по цене до 28000 долларов за квадратный метр. Проблемы бездомных и джентрификации в районе залива Сан-Франциско стали настолько острыми, что получили отдельные страницы в Википедии. И такое происходит не только в городе, и это даже не проблема «необразованных людей». В декабре 2018 года 4300 студентов из Государственного университета Сан-Хосе — более 13 % студентов — сообщили, что были бездомными в течение этого года. Сан-Франциско и Сан-Хосе входят в число 10 худших городов страны по уровню неравенства доходов. Разрыв между бедными и богатыми продолжает увеличиваться.
В 2018 году Сан-Франциско принял Предложение C — меру, направленную на борьбу с бездомностью путем повышения налогов для крупного бизнеса. Руководители Salesforce и Cisco поддержали эту идею, в то время как Square, Stripe и Lyft были против данного налога из-за способа его сбора.
Хотели бы тут жить?
Кто-то может сказать, что в Кремниевой долине есть и такие компании, которые заботятся о бедных. Некоторые организовывают ежегодные рекламные кампании. В Google сотрудникам выделяют по 400 долларов, которые можно направить благотворительным организациям, например, в банки продовольствия или приют для бездомных. И хотя сотрудники Кремниевой долины могут помогать нуждающимся, в то же время они жалуются, что палаточные городки «портят вид» города, жалуются на тех людей, о которых, как они утверждают, они заботятся. За последнее десятилетие только на Гайд-стрит в Сан-Франциско было подано более 2200 жалоб на бездомных, есть свидетельства насилия над бездомными в попытках прогнать их с улиц.
Добро пожаловать в Кремниевую долину
Здесь все, что у меня есть. Тут живут мои родители. Это место, куда вернулись мои школьные друзья и переехали друзья по колледжу. Тут я впервые влюбилась, и тут мне впервые разбили сердце.
Тут же одноклассники украли мою домашнюю работу и подделали тесты. Здесь же родители угрожают учителям если они ставят их детям B+, здесь же учителя угрожают репетиторам, если они покажут копии прошлых экзаменов. В этом самом месте мои друзья накачиваются наркотиками, режут и убивают себя. Здесь мои знакомые пытались испортить мои отношения, мои оценки и мою карьеру.
Здесь знакомства решают все. Это место, где каждый от вас что-то хочет. Здесь вы никогда не знаете, когда вас предадут ради достижения новой цели.
Это все, что у меня есть. Но Кремниевая долина больше не мой дом.
Кремниевая долина больше не мой дом. Я чувствую на себе влияние технологического пузыря. Я чувствую как мои приоритеты смещаются в сторону денег и карьеры, что я начинаю игнорировать тех, кто нуждается в помощи вокруг меня, но именно это поощряется и такая я гармонично вписываюсь в окружающую действительность. Я чувствую, что становлюсь частью этой системы. Живя здесь, я начала размышлять о своем школьном опыте, полном страданий и агрессии. С каждым годом нарастает кризис психического здоровья у старшеклассников Кремниевой долины. Я размышляю, насколько сильно социальные сети повлияли на наше с друзьями психологическое состояние во время старшей школе, и понимаю как странно вышло, что те же самые друзья теперь работают в Facebook.
Меня научили, что в любой плохой ситуации есть три варианта развития событий: вы можете игнорировать эту ситуацию, вы можете попытаться улучшить ее или вы можете сбежать.
Игнорирование это, конечно, вариант, но он не приведет ни к каким положительным изменениям. Попытаться улучшить ситуацию — довольно хорошая идея, если у тебя есть надежда, что можно что-то изменить. А уходить стоит тогда, когда ты уверен, что ничего не изменится и не знаешь, что с этим делать.
А я не знаю что делать. Когда я вернулась сюда спустя 4 года, со мной заодно вернулась и моя депрессия, а также тревога, растущее разочарованием в человечестве, совместно с потоком борющихся за высокий статус фальшивых и корыстных «друзей».
Итак, я ухожу. Но я надеюсь вернуться.
Я надеюсь вернуться в другую Кремниевую долину. В место, где заботятся о психическом здоровье учеников. В место, где будет разнообразие, не только среди самих людей, но и их образа жизни, разговоров и интересов. В место, где люди поймут, что их идеальная жизнь обходится дорого для других, и где они будут стремиться помочь тому, кому причиняют боль.
И самое главное, я надеюсь вернуться в Кремниевую долину, где люди будут заботиться друг о друге и будут готовы работать над тем, что улучшит наш мир, даже если это не поможет увеличить количество кликов.
Прим. переведчика: Пожалуйста, не ассоциируйте мои взгляды и взгляды автора статьи. Тем не менее я посчитал, что это может быть интересным инсайтом в то, как там жизнь устроена
