Несколько месяцев назад мне удалось собрать трех интересных личностей, чтобы пообщаться с ними о космической промышленности в России.
Заходите, если вам интересно узнать, как устроен наш космос изнутри, как разработка шла раньше, и что поменялось, какие есть перспективы и ответить себе на вопрос — действительно ли все так плохо?
Полную версию, которая охватывает очень много интересных вопросов, вы можете посмотреть на моем ютуб-канале. Здесь же я приведу свое мнение и в сжатом виде некоторые интересные моменты, творчески переработанные под печатный формат.
Первый герой — Новиков Леонид Захарович, ученый НИИ Прикладной механики имени академика Кузнецова при «ЦЭНКИ», занимается наукой и гироскопами более 60-ти лет, человек который видел становление космоса, работал в эпицентре этого.
Навигация — это то, без чего космическая программа не может существовать. И Леонид Захарович является одним из создателей этого направления в нашей стране.
Интересно было узнать у него, как проходила разработка тогда, 60 лет назад. Всегда ли была такая обстановка в «госухе», сколько зарабатывали.
Есть мнение, что без старого поколения нового космоса не видать, так вот, оказывается, что над проектами 60 лет назад работала преимуществ��нно молодежь. Еще интересно было узнать мнение Леонида Захаровича о том, что все сейчас только и кричат о том, как мы потеряли космос. Мол ай-ай-ай какое государство нехорошее. Но по факту, за космос его ругали и в том время, а технологии развиваются и сейчас, просто приоритет отдан другим направлениям.
Второй герой — современный инженер Андрей Волынцев, руководитель отдела разработки в том же НИИ. Удивительно, как прогрессивен Леонид Захарович в своих суждениях и как преклоняется Андрей перед «стариной». Это правда удивительно. Я ждала от Леонида Захаровича рассуждений Андрея :))
НИИ ПМ — это собирательный образ, и Волынцев в нем типичный герой. Предприятие, похожее на кучу других, разбросанных по всей стране. Молодой инженер, который один из… по суждениям которого можно понять внутреннюю обстановку инженерной космической промышленности.
Третий герой — популяризатор науки Игорь Тирский. Молодой активный фанат космоса. Работает в мейл.ру программистом. Следит за технологическими трендами и старается помогать научному сообществу своими навыками. Посчитать данные, обработать их с помощью собственных программ на Python. Игорь — фанат, который честно признается, что любит науку о космосе, но зарабатывает в крупной IT-корпорации :)
Все три героя в одном пространстве, но про разное…
Интересно было пообщаться и понять как оно было тогда, как оно происходит сейчас, что думают они о ситуации с ученым Лапыгиным, которого осудили за госизмену, и вообще на них посмотреть. Кто эти люди и чем они живут в рамках их деятельности и общих интересов.
Полную версию интервью вы можете посмотреть тут.
Фаря:
— Как 60 лет назад шла космическая разработка? Какая была атмосфера?
Леонид Захарович Новиков:
— Помимо нормального деления на лаборатории, сектора, группы у руководителя нашего отделения был научно-технический клуб. То есть было несколько человек, некий актив, которые собирались и обсуждали пути развития нашей техники, гироскопов различных и прочее. Собирались после основной работы.
Мы сидели у него в кабинете до десяти, до одиннадцати часов вечера, обсуждая эти дела. И обсуждали с интересом, с удовольствием. Во время таких посиделок рождались многие интересные идеи, мысли и… Так что очень важно было именно вот это – неформальные творческие коллективы.
— А как вы проводили эти брейнштормы? Каждый высказал свои идеи? Спорили друг с другом?
— Ну мы тогда по-английски не называли, «мозговой штурм» это был. Спорили, конечно, иногда даже ссорились. И такое бывало.
— А сама разработка как проходила? Вы сказали, что интересный вопрос про чаепитие. Я правильно понимаю, что чаи так часто не пили, как сейчас? Пасьянсов не было?
— Нет-нет, это, конечно, было. Иногда в обед играли в настольный теннис, причем не на специальных столах, а на лабораторных, поставив книжечки в качестве сетки, и тому подобное. Немножко разминались, кто-то что-то приносил с собой, чай в термосах и прочее. Но это не было особо распространено.
— Бывало такое, что задач не было?
— Всегда что-то было. Иногда было даже слишком много задач. Работали бесспорно активно. Сроки срывались всегда – ну, это нормально, потому что заранее предугадать каждый поворот очень трудно.
— Просто у меня такая картинка сформировалась, что, во-первых, науку делали молодые ребята. Во-вторых, делали они ее активно, разработка шла. А сейчас это как будто перешло в стартапы, а та обалденно продуктивная эпоха медленно перекочевала в другие вещи.
— Ну, наверное… все движется.
Фаря:
— Я правильно понимаю, что безделье – это повсеместная проблема госкомпаний, по твоему мнению?
Андрей Волынцев:
— Это, в принципе, повсеместная проблема – и частного сектора, и госкомпаний. Тем более понятие бездельничества, опять же, оно очень абстрактное. Кто-то может приходить, отсиживать, читать газетку, уходить – какой-нибудь старичок. Но этот старичок, как чеховское ружье. Когда нужно выстрелить, ты его достаешь, и он стреляет так, как никто никогда не стрельнет. И возвращаешь его обратно на полочку.
А есть бездельники, которые абстрактны по своим знаниям и по квалификации. Ну, грубо говоря, не хочется никого обидеть, но, всегда должны быть продавцы, кассиры. Люди, которые, казалось бы, делают монотонную работу, и с точки зрения одних – с ней справится каждый. Но, тем не менее, кто-то эту работу делать должен.
— Ты считаешь – это правильно? Что есть определенные люди, которые бездельничают. Которые вовремя, как ты говоришь, стреляют. Правильно ли держать таких людей, чем как раз грешит госсектор?
— Я думаю, это неизбежная реальность всей нашей страны в текущее время, вне зависимости от сферы. Есть и частный бизнес, где сидят люди, которым просто надо где-то работать. Есть социальная нагрузка. Но, в первую очередь это ложится на государственное предприятие. Нельзя просто взять и уволить половину людей с градообразующего предприятия.
— Ты хочешь сказать – у госкомпаний в социальном плане есть стратегическая роль?
— Нельзя полгорода оставлять без работы. Естественно.
— То есть просто передавать данные в минэкономразвития, и говорить, что: «смотрите, у нас безработицы нет, у нас люди трудоустроены». И получают там свои копейки, которые не соответствуют...
— Лучше получать копейки, чем не получать ничего.
…
— Как я поняла, ты считаешь, чтобы стать хорошим инженером в космической отрасли, чтобы приносить какие-то результаты науке, нужен обязательно опыт старших. Вот этой старой инженерной базовой школы.
— Нужно получить достойное образование в первую очередь. И попасть в хороший коллектив, где на тебя не наплевать остальным. Даже если, ты неопытный.
А старшие позволяют тебе получить у них опыт. Садись, тяни. Тяни истории, слушай рассказы. Потому то за каждым рассказом, так или иначе, кроется какая-то искорка, которую ты если поймешь и разберешь, ты будешь молодец.
Фаря:
— Если говорить про общий настрой сейчас и общее мнение. В какой момент все поменялось? Когда из объекта гордости все скатилось в «вот ракеты падают»
Леонид Захарович Новиков:
— Не так. Дело в том, что даже на излете Советского Союза в отношении космической промышленности, наши достижения были очень двойственны. То есть, с одной стороны, это был бесспорный предмет искренней гордости. С другой стороны, в широких народных массах бытовала точка зрения, что, вот тратим на освоение Луны, Марса и прочее, бешеные деньги, а здесь людям есть нечего. Пустые полки в магазинах. Вы еще не родились тогда, но мы помним прекрасно.
Поэтому тогда уже тоже космос, если хочешь, ругали. Может быть, даже активнее, чем сейчас. Но, ругали именно вот с такого рода позиций. Сейчас чаще мы слышим ругань, что у нас опять что-то не получилось. Там ракета не взлетела, там спутник уронили в океан, и так далее. Это и тогда было, это и сейчас.
— А почему, по-вашему, пришла разруха – молодежи нет, заводы загибаются? Ведь это происходит по всей стране.
— Я думаю, это случилось из-за резкой переориентации с оборонно-промышленного комплекса на, как нам тогда казалось, создание все-таки своей серьезной легкой промышленности. Тогда резко сократились финансирование военных и космических направлений.
— Просто государству это перестало быть нужно?
— Ну, в какой-то степени, да. Поскольку противостоянию с «проклятым империализмом», как нам тогда казалось, пришел конец, то можно было уже не тратить таких денег ни на оборону, ни на пиар, связанный с космосом. Потому что в значительной степени, конечно, космос был просто средством пиара в соревновании с Западом.
Не так уже было нашему высокому руководству интересно, что там на обратной стороне Луны, могу вас уверить. Но показать, что мы можем сфотографировать обратную сторону Луны, а вот они еще не могут – это было очень ценно. А потом стало: ну и что, а зачем?
— А вы считаете правильно, что у людей действительно не было продовольственных товаров, но зато был космос?
— Нет, не правильно. По большому счету, неправильно. Но много что было неправильно в то время.
Если вам интересно, приглашаю к просмотру полной версии.
Пишите в комменты, что вы думаете о состоянии космической отрасли в России и ее конкуренции с западом.
